Услуга

Глава 25

Я была уверена, что он вел себя, как любящий муж, только для того, чтобы не давать мне расслабиться.

За исключением поездок на встречи или мероприятия, связанные с бизнесом, Дейн в основном оставался дома. Изначально я думала, что это было исключительно потому, что, будучи трудоголиком, он предпочитал находиться в своем домашнем кабинете, когда не был в «o-Verve». Но я пришла к выводу, что на самом деле он был домоседом. Он выглядел наиболее расслабленным, когда находился дома.

Он никогда не уходил один, чтобы заняться «мужскими делами», и никогда не предлагал нам пойти куда-нибудь вместе. Поэтому, когда он забрал меня из свадебного бутика после последней примерки, чтобы отвезти прямиком в очень популярный ресторан, это было чем-то вроде сюрприза.

Другие мужчины могли постоянно водить своих жен куда-нибудь поесть, но не Дейн. Поскольку это означало не только уйти с работы, но и выйти из дома. К тому же он предпочитал домашнюю еду — ему даже не очень нравилась еда на вынос, чудак. И учитывая, что я не была воплощением настоящей жены, ему не зачем было создавать романтическую атмосферу, а значит и не нужно было выставлять себя напоказ — да и как правило, он редко делал это.

Тем не менее, он сидел напротив меня за столиком в этом большом, но уютном ресторане. И я не знала, как себя вести.

Порой казалось, что между нами что-то изменилось. И хотя секс вошёл в нашу жизнь с тех пор, как мы вернулись из Нью-Йорка две недели назад, мы ни разу не трахались и не спали в его постели. Возможно, это был его способ дать понять, что это просто секс; что он не собирался впускать меня в свою жизнь.

Он не сделал и не сказал ничего, что намекало бы на то, что мы настоящая пара, и он все еще религиозно относился к использованию презервативов. Это казалось ненужным, поскольку он сделал вазэктомию, а я принимала таблетки, и мы оба были чисты. Таким образом, я задалась вопросом, были ли презервативы для него также барьером против эмоциональной близости или что-то в этом роде. Возможно.

Однако все изменилось. Он проводил больше времени со мной дома. Теперь мы почти всегда ели вместе. И даже готовили. Бывали странные моменты, когда он присоединялся ко мне в медиа-зале или когда мы оба сидели в его волшебном саду — который я начала считать своим уголком для чтения на свежем воздухе — и просто разговаривали или наслаждались мирной атмосферой.

Он также каждую ночь спал в моей постели. Я подозревала, что ему снились кошмары, или у него была бессонница, потому что бывали случаи, когда я просыпалась и обнаруживала, что он работает за ноутбуком в кресле. Я никогда не комментировала это, опасаясь, что он начнет уходить работать в другое место. Кроме того, он порой возвращался в постель или будил меня незадолго до того, как звонил будильник.

Несмотря на то, что мы проводили время вместе, мы по-прежнему находились большую часть нашего свободного времени порознь, даже живя под одной крышей. Итак, все было по-другому, но все же нет. И теперь он решил начать водить меня на свидание? Зачем? Ему что-то было нужно?

Что ж, какова бы ни была его цель, я была благодарна, потому что пицца была восхитительной. Казалось, он тоже наслаждался своей едой — каким-то блюдом из макарон, которое я не могла произнести. Ранее он отломил от него кусочек и предложил мне, так что я сама убедилась, насколько оно было вкусным.

Все это напомнило мне о том, как мы ходили на дегустацию тортов, которую организовали Крис и Майли. Дейн накормил меня несколькими маленькими кусочками различных праздничных тортов. Если вкус мне нравился, то и он его пробовал. А если нет, то он накладывал на него вето. В конце концов мы остановились на одном конкретном торте. Он был изумительным.

Я оглядела итальянский ресторан. Пахло именно так, как и должно пахнуть в подобном заведении: чесноком, жареным мясом, томатным соусом, сливочной моцареллой и горячим хлебом. Это было большое место, но в нем чувствовался уют. В заведении также присутствовал особый шарм благодаря композицией из цветов, приглушенному освещению, полам из темного дерева, фотографиями итальянских деревень и декоративными столами и стульями.

Покончив с едой, я использовала влажную салфетку, чтобы вытереть жир и крошки с пальцев.

— Я не могу до конца поверить, что церемония состоится через месяц. Ты уже подобрал для нее смокинг?

— Да, — ответил он, поднимая свой бокал с вином. — Когда ты заберешь свое платье?

— Оно будет готово в субботу перед днем церемонии. Крис заберет его за меня. — Я купила обувь, когда была в бутике в прошлый раз, так что за это не нужно было переживать. Я еще не показала Дейну свои ботфорты цвета слоновой кости. Бывали дни, когда, оставшись дома одна, я надевала их, чтобы побродить по дому; разносить их и посмотреть, как они смотрятся на мне.

Я вытерла руки мягкой салфеткой.

— Переходя к совершенно другой теме, ты уверен, что не против провести День благодарения с моей семьей?

Он нахмурил лоб.

— Почему бы и нет?

— Потому что Мелинда все еще немного не пришла в себя. Я бы не хотела ужинать на День благодарения за столом, где царит напряженность. — Ужин состоится через несколько недель, но Мелинда уже позвонила людям, которых хотела пригласить, включая моего отца.

— Ты хочешь пойти, значит мы идем. Просто имей в виду, что если Хизер отменит планы, которые составила со своими друзьями, и все-таки придет на ужин, я не буду даже и близко дружелюбен с ней. Я не могу доказать, что именно она отправила ту флешку, но это не значит, что она этого не делала.

— Я очень сомневаюсь, что она отменит свои планы. Она всегда оставляла Джуниора у родителей на День благодарения, чтобы пойти и провести день за выпивкой со своими друзьями. Ведь каждому свое. Ты уверен, что напряжённая атмосфера не помешает тебе?

— В отличие от тебя, я не люблю праздники. Для меня это будет просто обычный день.

— Значит, я не смогу убедить тебя нарядиться на Хэллоуин?

Он нахмурил брови.

— Это обязательно?

И вот моя мечта о нем, одетом в костюм пожарного, сбылась. Я откинулась на спинку стула.

— Думаю, я проведу этот день с Эшли и Такером.

Он нахмурился еще сильнее.

— Ты проведешь его со мной.

— И что ты будешь делать? Прятаться в своем кабинете?

— Мы пойдем на ежегодный городской фестиваль Хэллоуина.

У меня чуть не отвисла челюсть. Я выпрямилась.

— Ладно, теперь ты действительно меня пугаешь. Прогулки, обеды, фестивали. Ты ведь не умираешь, правда?

Он бросил на меня веселый взгляд.

— Ты хочешь пойти на фестиваль или нет?

— Конечно, хочу, но, думаю, билетов уже нет. Их быстро раскупают.

— Я смогу достать несколько.

Я собиралась предупредить его, что это будет не так просто, но тут зазвонил его телефон. Я ждала, что он ответит, но он этого не сделал.

— Ты не ответишь?

— Мы разговариваем.

Я чуть не свалилась со стула.

— Но ты… ладно, — мне нравилось, что я была в центре его внимания. Хотя действительно не знала, как на это реагировать. И теперь на его лице снова была эта загадочная улыбка. Я прищурилась.

— Ты делаешь это снова.

— Что?

— Смотришь на меня так, будто знаешь что-то, чего не знаю я.

— Виена, я знаю много такого, чего не знаешь ты.

Я бы, возможно, возразила, если бы не была так довольна тем, что такой серьезный Дейн Дэвенпорт дразнил меня.

— Высокомерный ублюдок, — пробормотала я.

Я проснулась из-за ужасного спазма в животе. Застонала и подтянула колени к груди. Каждый мускул в моем животе сжался и скрутился. Затем на меня накатила сильная волна тошноты.

О Боже, меня сейчас вырвет.

Я почувствовала, как к горлу подступает рвота, и поняла, что не смогу ее сдержать. Я вскочила с кровати и бросилась в ванную, как будто моя задница была в огне. Я добралась до туалета как раз вовремя. Меня вырвало, болезненные спазмы охватили желудок. Мне было так плохо, что я едва могла вдохнуть между потоками рвоты, которые поднимались к моему горлу и забрызгивали унитаз.

— Виена? — Дейн склонился надо мной, положив руку мне не спину. — Черт.

Смущенная, я попыталась отмахнуться от него, но он не сдвинулся с места. Он убрал мой конский хвост и погладил меня по спине, пока я выворачивала желудок. Вонь желудочной кислоты и рвоты ударила в нос.

Наконец спазмы прекратились, но тошнотворное чувство осталось, давая понять, что это еще не конец. Обрадовавшись передышке, я спустила воду в унитазе, опустилась на колени и села на корточки. Господи, все тело было напряженно. Мои глаза наполнились слезами, а дыхание участилось.

Я схватила немного туалетной бумаги и вытерла рот.

— Кажется, я подхватила желудочную инфекцию.

— Или пищевое отравление, — присев на корточки рядом со мной, он положил ладонь мне на лоб. Его челюсть напряглась. — У тебя жар.

— Мне не жарко, — мне было холодно.

— Ты немного дрожишь. У тебя озноб?

Я собралась ответить, но тут желудок вновь скрутило. Застонав, я наклонился вперед, и меня снова вырвало. И еще раз. И еще.

— Жди здесь, — сказал Дейн.

Куда, по его мнению, я собиралась, черт возьми, уйти?

Меня продолжало тошнить, мой желудок скручивало и сводили судорогами.

Вскоре Дейн вернулся, сел рядом и начал поглаживать мою спину. Я понятия не имела, как он мог оставаться в комнате, когда вонь была такой мерзкой.

Спазмы в конце концов снова прекратились. Я еще раз спустила воду в унитазе и вытерла рот свежей салфеткой, которую протянул мне Дейн. Я согнулась и села на корточки. Чувствуя жуткую слабость, я едва не упала на кафельный пол, если бы Дейн не поддержал меня.

— Вот, держи, — он протянул мне бутылку воды, которую я ранее поставила на тумбочку. — Не пей все залпом, пей маленькими глотками.

Ему было легко говорить — его горло не саднило от желчи. Тем не менее, я пила воду только маленькими глотками.

Он очень нежно погладил меня по спине.

— Симптомы желудочной инфекции и пищевого отравления довольно схожи, — он посмотрел в свой телефон, добавив: — Согласно этому сайту, тебе не нужно обращаться в скорую или в отделение неотложной помощи, если у тебя нет ни одного из перечисленных симптомов. Пока что единственное, что у тебя есть, — это лихорадка.

Я закрыла глаза. Боже, он искал эту информацию в интернете. В этом было что-то настолько милое, что на сердце у меня стало легко и тепло.

— Я все еще думаю, что тебе следует поехать в отделение неотложной помощи.

Я помотала головой.

— Мне не нужен врач. У меня и раньше было отравление, со мной все будет в порядке. Но это будет тяжелая ночь, — я прерывисто выдохнула. — Ты не обязана оставаться со мной.

Он бросил на меня мрачный взгляд.

— Думаешь, я бы бросил тебя, когда тебе плохо?

— Я думаю, что здесь воняет. Никто не станет винить тебя за то, что ты хочешь подышать свежим воздухом или предпочитаешь не смотреть, как кого-то тошнит.

— Я остаюсь.

Спазм снова скрутил мой желудок. Я повернулась обратно к унитазу, и меня снова вырвало, и снова, и снова. Пока у меня не заболели мышцы живота.

Я моргнула слезящимися глазами и, покачиваясь и дрожа, направилась к туалету, чувствуя себя истощенной.

— Я забыла, как сильно ненавижу болеть.

— Я правда думаю, что тебе следует обратиться к врачу, — сказал Дейн, озабоченно нахмурив брови.

Я слабо помотала головой.

— Он мне не нужен, — что мне было нужно, так это держаться поближе к туалету.

Его ноздри раздулись.

— Хорошо. Но если у тебя снова начнутся симптомы пищевого отравления, я отвезу тебя в отделение неотложной помощи — и мне плевать, что ты скажешь.

— Хорошо. — Еще одна волна тошноты скрутила мои внутренности, и мой желудок снова вздулся. Черт. — Уходи. Не. Мучай. Себя.

— Я остаюсь.

Я бы назвала его мазохистом, если бы очередной приступ тошноты не сжал мои внутренности.

Меня два дня тошнило и рвало. Мое тело охватывало судорогами. Я мучалась от мышечных болей и диареи.

И даже несмотря на то, что — вопреки моему желанию — он вызвал врача, который утверждал, что мне не нужна госпитализация, Дейн вертелся вокруг меня, как будто я находилась на смертном одре. Я была удивлена, что он не пригласил сюда мою семью и друзей, чтобы «попрощаться» или что-то в этом роде.

Он настоял на том, чтобы работать из дома, как будто, оставив меня одну, каким-то образом усугубит мою болезнь. Честно говоря, он почти не отходил от меня. Я бы не сказала, что он был милым или чутким. Он был грубым, властным и резким, и, казалось, был немного не в себе.

Он продолжал переходить с одного сайта на другой, сравнивая списки симптомов, чтобы убедиться, что он ничего не упускает. Он был уверен, что это пищевое отравление, и был готов позвонить в итальянский ресторан, пока не прочитал — опять же, на сайте, — что симптомы пищевого отравления могут проявляться в течении недели, так что я могла подхватить его в любом количестве мест. Врач, который приходил навестить меня, подтвердил это.

Мелинда, Уайатт и Саймон зашли повидаться со мной, но Дейн не позволил им задержаться надолго, заявив, что мне нужен отдых. Все они, казалось, считали его сверх-милым, однако не сказали ему этого. Также они не прокомментировали, как сильно он напрасно пёкся обо мне — следил, чтобы у меня была вода под рукой, укрывал меня одеялом, кормил крекерами с рук — как будто я не могла сделать это самостоятельно. Вообще-то, это было довольно мило.

Хотя симптомы прошли через два дня, я все еще ощущала слабость и чувствовала себя паршиво. Последующие несколько дней я работала из дома. Дейн, к моему удивлению, сделал то же самое.

К утру воскресенья я полностью выздоровела и горела желанием вернуться к работе на следующий день. Он стал таким ворчливым и угрюмым. Он считал, что будет лучше, если я возьму больничный еще на неделю или около того. Я же посчитала, что будет лучше, если бы он засунул эту идею себе в задницу.

Стоя посреди кабинета, я вздохнула.

— Это инфекция, Дейн, а не смертельное заболевание. Сейчас со мной все хорошо. Нет никаких причин, по которым я не могу вернуться к работе.

— Ты еще не выздоровела на сто процентов, — настаивал он.

— Нет? А я думаю иначе, — я подошла к нему, тронутая его заботой, но в то же время немного раздраженная. — Доктор сказал тебе, что нет причин, по которым я не могу вернуться к работе. — Что, как я знала, разозлило Дейна. Он надеялся на то, что доктор поддержит его.

— Ты можешь продолжать работать из дома.

— Нет, не могу. И не хочу. Ты отложил бесчисленное количество встреч, и многие люди интересовались на какое число их перенесли — особенно какой-то парень по имени Блейк Мерсье, который звонил сегодня три раза. Перестань кудахтать, как наседка, я в порядке.

— У тебя было пищевое отравление, Виена. От него не всегда быстро оправиться.

Я фыркнула.

— У меня была желудочная инфекция.

— Даже врач сказал, что это могло быть пищевое отравление.

— Да, могло. Но без анализа кала он не был уверен в этом. А ты знаешь, что я не смогла его сдать. Я только что выбралась из дерьма. Буквально. Мое тело очистилось.

Он вздохнул и покачал головой.

— Только ты так можешь, Вия. Только ты.

— Даже если бы это было пищевое отравление, это не означало бы, что мне нужно работать из дома.

Мускул на его щеке дрогнул.

— Ты должна пообещать, что скажешь, если устанешь или тебе нужно будет уйти домой.

Я чуть не закатила глаза.

— Обещаю.

Он вздохнул.

— Тогда завтра мы возвращаемся к работе. Знаешь, многим людям показалось бы странным, что это делает тебя счастливой.

— Я считаю, что мне повезло, что у меня есть работа, которая мне нравится, — но после того, как мы с Дейном разведемся, я наверняка лишусь ее. И я буду чертовски сильно скучать по ней, так же как буду чертовски сильно скучать по этому мужчине, который был очень внимательной — хотя и резкой и грубой — медсестрой.

У меня возникло ощущение, что он никогда раньше не присматривал за больным человеком. Он мог бы попросить другого человека остаться со мной. Он мог бы даже нанять кого-нибудь для этого. Но он этого не сделал. Хотя я жалела, что он этого не сделал, потому что он продолжал все глубже проникать под мою защиту с каждым милым поступком, который совершал.

— Что-то не так? — спросил он, нахмурившись. — Тебя тошнит? — он пощупал мой лоб, чтобы проверить температуру.

Мне пришлось подавить улыбку. Да, у моей защиты не было никаких шансов противостоять ему.

— Я в порядке, сестра Нэнси. Кстати, спасибо тебе за то, что заботишься обо мне.

Он пожал плечами, как будто в этом не было ничего особенного.

— Это был единичный случай. Если ты когда-нибудь снова заболеешь, то будешь справляться без меня.