Услуга

Глава 30

Оторвавшись от своей электронной книги следующим вечером, я вздохнула, увидев кошку, сидящую передо мной на кровати. Она смотрела на меня, подергивая хвостом.

— Он придет, как закончит работать, — сказала я ей.

В первую ночь, когда Дейн привел ее домой, он настаивал, чтобы Блу не спала с нами в комнате. Но, услышав, как она мяукает и царапается в дверь несколько часов, он сдался. Хотя на самом деле она не спала рядом с нами. Она удобно устроилась на полке моего шкафа. Понимая, что она заявила права на это место как на свое собственное, я перенесла туда ее кровать.

Когда Дейн ранее поднялся в свой кабинет после ужина, я принесла ее в свою комнату. Покормила, погладила и поиграла с ней, прежде чем она исчезла в шкафу, чтобы вздремнуть. Но, теперь она, очевидно, устала от меня. Ей нужен был ее хозяин.

Я вернулась к своей электронной книге, чтобы немного успокоиться. Я чувствовала себя взвинченной. До сих пор я не нервничала из-за свадебной церемонии. Эо была просто вечеринка. Но теперь, когда до нее оставалось всего два дня, я ощущала постоянное волнение.

Я не нервничала в плохом смысле этого слова. Это была своего рода нервозность, которую вы испытываете в преддверии чего-то важного. К этому примешивалась искорка предвкушения и нить волнения.

Однако то, что Хизер не будет присутствовать, немного ослабляло мое беспокойство. Ни Мелинда, ни Уайатт не возражали и не были расстроены решением Дейна убрать ее из списка гостей. Что было очень хорошо, потому что ничто из того, что они могли бы сказать, не заставило бы его изменить свое мнение. В тот момент они смотрели на свою дочь печальными глазами.

Хизер выбежала из дома, таща за собой Джуниора. Ее не беспокоило, что ее приглашение было отозвано. Нет, она была зла на то, что ее родители не протестовали. И именно тогда я поняла, почему она начала встречаться с Оуэном. Это было не просто для того, чтобы причинить мне боль. Она хотела, чтобы Дейн поднял шум, чтобы вмешались ее родители. Она ожидала, что они защитят ее и вышвырнут Дейна из дома, зная, что я уйду с ним. И тогда, бинго, она бы окончательно поссорила меня со своими родителями.

Это был хороший план. Ее родители всегда защищали ее в прошлом, так что у нее были все основания быть уверенной, что они сделают это снова. Черт, даже я не ожидала, что они встанут на мою сторону. Хоть я и была рада, что они это сделали, все же мне было грустно, что они оказались в положении, в котором им пришлось выбирать между нами.

Теперь они были расстроены и беспокоились, что она будет держать Джуниора подальше от них назло. Вероятно, она так и сделает, но только до тех пор, пока ей не понадобится няня. Она появится у их двери и будет вести себя так, будто делает им одолжение, позволяя увидеться с внуком. Хотя на самом деле, она просто хотела избавиться от него на некоторое время.

Когда Мелинда позвонила мне прошлой ночью, чтобы извиниться за поведение Хизер — на что я, как обычно, сказала ей, что в этом нет необходимости, — она также спросила обо всей этой истории с шантажом. Я сказала ей спросить Хизер, полагая, что она должна была сама рассказать своим родителям, но потом голос Мелинды дрогнул, она расчувствовалась и… что ж, я рассказала ей правду. Все прошло не очень хорошо, и я подозревала, что Уайатт был так же расстроен.

Услышав звонок своего телефона, я схватила его с тумбочки и взглянула на экран. Я улыбнулась, увидев, что это было текстовое сообщение от Дейна.

Я провела большим пальцем по экрану и открыла сообщение: Нет, если я начну выходить ночью, Виена начнет задавать вопросы. Она снова подумает о тех фотографиях и задастся вопросом, не соврал ли я ей. Я предупреждал тебя, что мы не будем видеться часто, пока я не разведусь с ней. Ты сказала, что сможешь справиться с этим, так что смирись. Я приду к тебе, когда смогу. У тебя нет причин ревновать, ты же знаешь, что ты единственная, кого я хочу.

Я замерла, мои мысли рассеялись… как будто мой разум просто отключился и не мог распознать слова — или как будто не хотела этого делать.

Я помотала головой и сильно заморгала. Этот текст… это… это была какая-то шутка?

Нет, Дейн не шутил.

Я перечитала сообщение, крепко сжав телефон в руке. Я искренне не могла разобраться в содержании. Одно было ясно. Он не собирался посылать это сообщение мне. Он отвечал на сообщение от кого-то другого. О той, кто была для него «единственной», кого он хотел.

Боль пронзила мою грудь, и телефон выскользнул у меня из руки. Меня начало трясти, мое дыхание стало резким и быстрым. Нет. Нет, он не мог дурачить меня все это время. Этого не могло быть. У него не могло быть никого другого. Он спал со мной в моей постели. Он бы не делал этого, если бы в его жизни была другая женщина.

Если не… о Боже, что, если он начал трахать меня только для того, чтобы сбить с толку? Мой желудок болезненно скрутило.

В голове крутилась куча вопросов. Была ли эта женщина Лейси? Сблизились ли они после смерти Хью? Была ли она вообще девушкой по вызову? Ее правда звали Лейси? Или это был кто-то совершенно другой? Представлял ли он себе эту сучку, когда трахал меня?

Я на мгновение зажмурила глаза. Этого не может быть правдой. В этом не было никакого смысла.

Может, это не он отправил сообщение. Может, кто-то забрал его телефон. Может, они клонировали его номер.

Или, быть может, я просто отчаянно пыталась поверить, что не позволяла ему играть со мной все это время.

Мне хотелось думать, что он никогда бы так со мной не поступил. Я хотела думать — нет, верить, — что, он, как минимум, будет уважать меня достаточно, чтобы не поступить так. Я начала верить, что что-то значу для него. Теперь же? Теперь мне казалось, что я обманывала саму себя. И он тоже дурачил меня.

Горячие слезы жгли глаза. У меня так сдавило горло, что я удивилась, как еще могла дышать. Я быстро сжала переносицу, чтобы сдержать слезы. Я не буду плакать. Не буду кричать, винить или орать на него. Если он действительно играл со мной все это время, то не стоил моих нервов. И будь я проклята, если позволю ему увидеть, как сильно он меня расстроил.

Не собираясь дожидаться его появления, я схватила свой сотовый и выскользнула из комнаты, оставив Блу позади.

Блу…

Я остановилась. Он пошел в центр спасения кошек, принес домой чудесную кошку, подарил ее мне как что-то голубое. Зачем ему делать такой милый подарок, если у него была другая женщина? Он бы так не поступил, верно?

Может, у него не было романа. Может, он просто успокаивал какую-то помешанную на нем женщину.

Или, быть может, я пыталась придумать оправдания, чтобы мне не пришлось сталкиваться с его предательством

Что ж, я не получу ответы, если ничего не предприму.

Я побрела по коридору к его кабинету, чувствуя себя так, словно иду навстречу своей гибели. Я не постучала в дверь, а сразу вошла. Его не было за столом, но компьютер был включен.

Я посмотрела на ванную комнату и увидела, что дверь была закрыта. Мой взгляд метнулся обратно к его столу. Его телефон лежал прямо там. Я могла бы проверить его сообщения. Могла бы получить ответы, которые хотела… если бы не тот немаловажный факт, что мне, вероятно, понадобился бы его отпечаток пальца, чтобы разблокировать его.

Тем не менее, я поспешила к столу и взяла сотовый. Провела большим пальцем по экрану.

Используйте свой отпечаток пальца или введите PIN-код.

Черт. Скрипя зубами, я положила телефон обратно на стол. Мой взгляд привлек листок бумаги. Я нахмурилась, наклонив голову. Потом поняла, на что смотрю, и мой мир перевернулся с ног на голову.

Истец.

Дейн Дэвенпорт.

Ответчик

Виена Дэвенпорт.

Ходатайство о разводе.

Мой желудок скрутило, а сердце сжалось. Он хотел расторгнуть брак так рано? Неужели он правда хотел вернуться к своей девушке?

Еще больше слез навернулось на глаза. Я прикусила язык, чтобы отогнать их. Это сработало, но ужасное давление в моей груди нарастало с бешеной силой. Мне хотелось плакать, кричать и потребовать объяснений, какого черта он так поступил со мной.

Значит ли, что Блу была прощальным подарком? Пытался ли он сказать мне, что все кончено? Неужели я просто не прочитала знаки?

Я услышала, как спустили воду в унитазе, за которым последовал скрип петель, когда дверь ванной комнаты открылась позади меня.

— Виена, — сказал он удивленно.

Я медленно повернулась, все еще держа первую страницу заявления о разводе в руке.

— Ты хочешь что-то сказать мне? — мой голос звучал холодно.

Он взглянул на лист бумаги, который я держала в руках. Его глаза снова встретились с моими, и в них не было никаких эмоций.

— Я собирался поговорить с тобой об этом сегодня…

— Конечно, ты собирался.

Я проглотила комок эмоций в горле, и, черт возьми, это было больно.

— Хочешь, я подпишу эти бумаги для тебя прямо сейчас? Так будет проще.

— Виена…

— Нет, правда, мне вовсе не трудно, — я швырнула бумагу на стол, выхватил ручку из держателя и нацарапала свою подпись в нужной строке. — Вот. Теперь ты можешь вернуться к своей девушке. Ты, очевидно, скучаешь по ней.

Он нахмурился.

— К кому?

О Боже, слезы вот-вот хлынут из глаз.

— Счастливой жизни, Дейн.

Я направилась прямиком к двери, мне нужно было убраться как можно дальше. Я не стану плакать перед ним.

Этот ублюдок встал у меня на пути.

— Подожди, нам надо поговорить.

— Нет, мы, мать твою, не будем говорить — прошипела я. — Подвинься.

— Ты расстроена, я понимаю, но…

— Я не расстроена. Я взбешена. Я злюсь, что купилась на твою ложь и позволила тебе играть со мной.

Его брови сошлись вместе.

— О чем ты говоришь?

— Ты отправил мне сообщение по ошибке.

— Какое сообщение?

— Твой ответ на ее сообщение.

— Виена, я ни хрена не понимаю, о чем ты говоришь.

Я открыла сообщение на своем мобильном.

— Я зачитаю его тебе.

Я произнесла каждое слово четко, медленно, спокойно… как будто внутри я не разваливалась на части. Я оглянулась на Дейна, который все еще хмурился.

— Дай мне посмотреть.

— Нет, — я сунула свой сотовый в карман и уставилась на его грудь, отказываясь встречаться с ним глазами. — Я покончила с нами. Дай пройти.

— Посмотри на меня.

— Я не…

— Посмотри на меня.

Я не могла.

— Я не посылала тебе это сообщение, Виена.

Я хихикнула.

— О, я получила его по волшебству?

Он протянул руку к моему лицу, но я отвернулась.

— Не прикасайся ко мне, черт возьми. Я поверила тебе насчет тех фотографий. Боже, я такая идиотка.

— Малышка…

— Не называй меня так.

Мускул на его щеке дрогнул.

— Я не отправлял сообщение, Виена.

— Ну, это не мог быть кто-то другой. Это твой номер.

— Я очень осторожный человек. Неужели ты думаешь, что я случайно отправил бы тебе сообщение? Я хоть раз так делал? Разве я не заметил бы такую оплошность? — он сделал маленький шаг ближе ко мне. — Сообщение подделано.

Я нахмурила лоб.

— Подделано?

— Есть веб-сайты, на которых люди могут зарегистрироваться, чтобы отправлять электронные письма, сообщения или звонить людям, скрывая свои идентификационные данные. Все, что им нужно было для того, чтобы отправить тебе сообщение, — это ввести твой номер в качестве получателя, а затем ввести мой в качестве человека, который, отправил его тебе. Они хотели, чтобы ты поверила, что это сообщение от меня. Вот и все. Важным признаком того, что сообщение подделано, является то, что имя предполагаемого отправителя отображается серым цветом, а не синим, на который можно кликнуть. Посмотри на другие сообщения, которые ты получила от меня. Держу пари, что мое имя на них будет синим, а то, которое ты только что получила, — серым. Проверь. Поверь мне.

Я достала свой мобильный и проверила прошлые сообщения, которые получила от него. Его имя каждый раз светилось синим цветом. Но оно было выделен серым на компрометирующем тексте, который я только что получила. И мне могло бы стать легче от осознания этого, если бы я не нашла документы о разводе у него на столе.

Я сунула свой сотовый в карман и пожала плечами.

— Значит, сообщение было подделано. Отлично. Неважно. Сейчас это не имеет значения. Я подписала бумаги, дала тебе развод. Встречаешься ли ты с кем-то другим, это не мое дело и не должно быть.

— Я не хочу развода, Виена.

— Что? Ты сочиняешь подобное дерьмо ради забавы? Зачем? О Боже, я не могу разговаривать с тобой прямо сейчас.

— Я не хочу развода. Ни сейчас. Ни когда-либо вообще. Я хочу, чтобы ты осталась со мной. И я довольно ясно дал это понять.

Я уставилась на него в растерянности.

— Ты под кайфом?

— Как думаешь, зачем я подарил тебе эту гребанную кошку?

— Потому что она — это единственное, что ты можешь мне дать.

— Ты правда так думаешь? — он тяжело выдохнул. — Господи, Виена. Той ночью в Нью-Йорке я принял решение, что не отпущу тебя. Я бы сказал тебе это на следующее утро, поскольку посчитал, что ты сама до этого не додумаешься. Но не сделал это, потому что понял, что ты усомнишься в том, что я способен на отношения. И я был прав, думая так, не так ли?

Я непонимающе посмотрела на него.

— Подожди, что?

— Я знал, что мне придется показать тебе серьезность моих намерений, и что я действительно хочу быть с тобой. Я также понял, что просто слов будет недостаточно. И что ты захочешь расторгнуть брак, который начался как фикция, поэтому составил эти документы о разводе.

Он глубоко вздохнул.

— Я не хочу развода. Я просто хочу дать тебе возможность выбора. Если ты хочешь стать настоящей моей женой со второго раза, я подпишу эти паршивые бумаги, и тогда мы поженимся снова. На этот раз так, как ты захочешь.

Я посмотрела на него, чувствуя себя так, словно мне нанесли удар в челюсть.

— Ты не шутишь? — вопрос прозвучал шепотом.

— Я когда-нибудь шучу?

— Но… ты потеряешь свой трастовый фонд, если мы разведемся сейчас.

Он тихо выругался:

— Ты для меня важнее трастового фонда, Виена, — он выглядел недовольным тем, что я думала иначе. — Там есть еще один лист бумаги, я собирался показать его тебе сегодня.

Он подошел к столу, выдвинул ящик и вытащил какой-то документ. Вернувшись ко мне, он протянул его.

Я осторожно взяла лист. Это было письмо. Письмо, которое он получил из больницы. Я быстро прочитала его и нахмурилась.

— Ты… ты записался на прием, чтобы отменить вазэктомию?

— Ты ведь хочешь детей?

Я дала волю слезам. Они лились прямо по лицу. Их было невозможно сдержать.

Дейн снова тихо выругался и обхватил мое лицо руками. Он вытер слезы большим пальцем.

— Я не так представлял себе этот разговор. Не думал, что ты будешь так шокирована, узнав, что я хотел, чтобы ты осталась. Ты слышала, что я вчера сказал Оуэну. Как ты могла подумать, что я захочу развода?

— Я думала, ты просто играешь роль мужа-собственника.

Он прижался своим лбом к моему.

— Нет, малышка. Для меня уже долгое время все по-настоящему. Как ты этого не заметила? Я водил тебя на свидания, подарил тебе эту чертову кошку, я сплю с тобой в одной комнате.

— Но не в твоей комнате. Я думала, это значит, что между нами не больше, чем просто секс.

Он поднял голову, нахмурившись.

— Тебе нравится комната, которую я выбрал для тебя, так почему я должен просить тебя переехать? Если ты хочешь, чтобы мы переехали в мою спальню, то мы сделаем это. Но я больше не считаю ту комнату своей спальней. Я захожу туда, чтобы одеться — вот и все. Это больше похоже на огромную гардеробную.

Я судорожно вздохнула, надеясь собраться с мыслями и остановить слезы. Оглядываясь назад, я понимаю, что все признаки того, что он хотел, чтобы брак был настоящим, были налицо — я просто неправильно их прочитала. Или, может, я была слишком напугана, чтобы позволить себе поверить, что были какие-то знаки. Слишком напуган, чтобы позволить себе надеяться.

Даже сейчас, несмотря на то, каким грубым и прямолинейным он был, мне было трудно осознать, что он предлагал мне именно то, чего я хотела больше всего. Попросту говоря — его. Для меня не имело значения, что я вышла за него замуж в рамках сделки, которую мы заключили, потому что именно сделка нас и свела. Я сомневалась, что мы были бы вместе, если бы не она.

Я облизнула губы.

— Ты уверен, что хочешь, чтобы этот брак был настоящим?

Мне нужно было знать, что он не передумает позже. Это меня убьет.

Его взгляд посуровел.

— Он уже настоящий. Ты моя жена во всех отношениях. Но если тебе нужно, чтобы я подписал эти бумаги и женился на тебе повторно, я это сделаю. Но позволь мне кое-что прояснить. Если мы разведемся, то между нами ничего не изменится — это просто бумажная волокита. Ты не станешь Веной Стрэттон. Ты не перестанешь носить мои кольца. Ты не съедешь из этого дома. Ничего не изменится. Это просто будет означать, что мы проведем церемонию заново.

Я шмыгнула носом и покачала головой.

— Мне это не нужно. Мне не нужна еще одна церемония.

— Не нужна?

— Мне вроде как понравилась та, что у нас была. — Кроме того, наша церемония в Вегасе имела свою историю. Там он впервые поцеловал меня. Поцелуй был далек от фальши, и он размыл грань между настоящим и вымыслом.

Я посмотрела на письмо в своей руке.

— Я ценю этот жест, но я не хочу, чтобы у нас были дети, если ты их не хочешь, Дейн, — я положила письмо на ближайшую полку. — Ребенок не должен чувствовать себя нежеланным.

Он провел ладонями по моим рукам.

— Несколько недель назад я проснулся, а ты лежала на спине и спала, и твоя кофточка задралась. Я посмотрел на твой голый живот и поймал себя на мысли, что представляю, как ты носишь моего ребенка. Я не знаю, откуда это взялось — оно просто всплыло в моей голове. Я не могу толком описать, что я чувствую. Я просто знаю, что хочу от тебя ребенка. Хотя не уверен, что буду хорошим родителем. Я даже не знаю, как быть хорошим родителем. Но я погуглю это.

Из меня вырвался смешок.

— Я говорил тебе, что могу заставить тебя смеяться, если захочу, — напомнил он мне.

Я кивнула.

— У тебя получилось.

— Итак, мне подписать бумаги или порвать их? В любом случае, ты моя, и ты останешься моей, — предупредил он, его голос был хриплым от чувства собственничества.

Приятный холодок пробежал у меня по спине. Я не сомневалась в его желании владеть мной.

Было бы приятно услышать признание в любви, но я бы не поверила в него. Я верила, что он способен испытывать эмоции, но он не желал открываться людям из-за отца. Этот ублюдок заставил самых важных для Дейна людей — его родных братьев — причинять ему физическую боль. Насколько морально было бы больно вам, если бы вам били палкой люди, которые вам дороги?

Его связь с близнецом помогала ему переживать это, но потом Дейн потерял Оливера; потерял единственного человека, который имел значение; единственного человека, который поддерживал его. И чему это научило восьмилетнего Дейна? Что забота о других приводила только к боли. Поэтому он замкнулся, став настолько уверенным в себе и сосредоточенным на себе, что это отталкивало других.

И все же он мало-помалу открывал мне свой мир. Он позволил себе доверять мне — настолько, что спал рядом со мной по ночам. Он позволил себе заботиться обо мне, хотя ему было нелегко это делать. И он почувствовал уверенность в том, чтобы сделать пугающий его шаг и начать строить со мной отношения

Все это чертовски пугало меня. Мне не нужны были три маленьких слова, которыми люди перебрасывались слишком легко, слишком часто. Особенно когда мужчина передо мной, преодолел все свои трудности, чтобы решиться быть со мной. И особенно когда он стоял здесь, предлагая мне все, чего я хотела. Это было гораздо более важно, чем признание в вечной любви.

Я глубоко вдохнула и ответила:

— Порви их.

— Смотри, Виена. Я больше не предложу тебе это — я слишком эгоистичен для такого. Если ты окончательно станешь моей, я не отпущу тебя. Я не позволю тебе уйти.

— Я уверена, — я разорвала тот лист, который держала в руках, и положила клочки на полку, прямо рядом с его письмом из больницы. — Ты можешь порвать остальное.

Его стальные глаза сверкнули триумфом.

— Но тебе нужно избавиться от мысли, что ты попал в ловушку брака, — быстро добавила я. — Я не оставлю тебя и не уйду, если у нас возникнут проблемы. Я не из тех, кто останется в несчастном браке, так что тебе лучше взять себя в руки. Но я уйду, если ты когда-нибудь изменишь — я перестану уважать тебя, и себя, если останусь.

Он склонил голову набок.

— Ты думаешь, я бы когда-нибудь тебе изменил?

Я не думала так по той причине, что это заставило бы его почувствовать себя своим отцом-прелюбодеем…

— Нет. Я не верю, что ты так унизишь себя и меня. Что хорошо для тебя, потому что я бы без колебаний ошпарила твой член кипятком, если бы ты когда-нибудь изменил мне.

Дейн поморщился.

— Мстительная. Мне это нравится, — он преодолел последние сантиметры расстояния между нами. — Тебе никогда не нужно беспокоиться, что я изменю тебе, Виена, — он наклонил голову и поцеловал мою шею. — Этого никогда не случится, — он запечатлел поцелуй еще один поцелуй на шее. — Ты — единственная, когда я хочу. Ты — единственная, кого я когда-либо хотел, — он провел своими губами по моим. — Поняла?

— Поняла.

— Хорошо, — промурлыкал он.

Я потянулась поцеловать его, но он запустил одну руку в мои волосы, а другой обхватил мое горло, удерживая меня на месте. Я ахнула и вцепилась в края его рубашки. Мой пульс начал учащаться, импульсы похоти начали накапливаться и потрескивать в воздухе между нами.

Его пристальный взгляд скользнул по моему лицу, прослеживая каждую линию, изгиб, черту, веснушку.

— Все в тебе принадлежит мне, — прошептал он.

Я облизнула губы, когда его взгляд опустился на мой рот. Но он не наклонился и не прижался к ним, как я ожидала. Вместо этого он нежно поцеловал уголок моего века. Это было мило, конечно, но я хотела, чтобы его губы оказались на моих.

Я нуждалась в этом.

Он провел губами по моим векам, а затем начал осыпать поцелуями мои скулы. Каждое прикосновение было легким, как перышко. Он слегка прикусил мой подбородок, пробуждая каждое нервное окончание и подпитывая сексуальное напряжение, которым был заряжен воздух.

Я погрузилась в этот момент, расслабляясь и позволяя своему телу стать податливым рядом с его. От его низкого рычания мои соски напряглись, кровь застучала в венах.

Его возбужденный член впился в мой живот. Но он не прижимался ко мне. Не целовал меня требовательно. Он остановился в сантиметре от моих губ, пристально глядя мне в глаза, ничего не скрывая. Предвкушение пронзило меня. мучительно сжав внутренности.

Я пососала его нижнюю губу. Он сжал мое горло и отстранился. Ладно, я получила его сообщение. Я должна была подчиняться ему. Но меня это не злило, мне нравилось, когда он командовал. Словно он делал мне подарок. Словно он хотел этим что-то сообщить и не желал, чтобы его прерывали.

Я приоткрыла губы в приглашении, надеясь, что он примет его. И он сделал это. Дейн погрузил язык внутрь и провел им по внутренней стороне моей верхней губы, но затем снова отстранился. Я подавила желание притянуть его, зная, что это ни к чему не приведет. Словно в награду за это, он нежно пососал мой язык. Сначала медленно, затем быстро, затем снова медленно, увеличивая интенсивность.

Затем, наконец, он засунул свой язык мне в рот и заскользил им по моему. Он не спешил. Это был поцелуй, как в замедленной съемке. Он медлил. Испытывал. Смаковал. Целовал так, словно я была десертом, которым он хотел насладиться в полной мере.

Это было чувственно. Пошло. Волшебно. Он превратил поцелуй в гребаное искусство, погрузив меня в водоворот сладостных ощущений; сосредоточив мое внимание на нем. Я чувствовала только его рот и руки. Ощущала его вкус. Вдыхала опьяняющий запах одеколона, которым он пользовался. Мои мысли были сосредоточены только на нем, освобождая меня от всех забот. Казалось, что весь мир исчез, и был только он.

Он грубо повернул мою голову, посылая по моему телу укол боли и приятную дрожь. Затем впился в мои губы. Его поцелуй был медленным, влажным и ленивым, но при этом жарким. В нем, как и всегда, чувствовалось доминирование.

Его губы были такими мягкими, теплыми и умелыми, пока он умело руководил мной. Мое дыхание стало прерывистым, и я почувствовала, как румянец залил мою грудь, шею и лицо.

Его хватка на моем горле оставалась властной и собственнической. Его большой палец время от времени пробегал вверх и вниз по моей шее. Боже, я не думал, что моя кожа может быть настолько чувствительной.

Все ощущалось иначе. Каждое скольжение его языка, каждое покусывание, каждое прикосновение его губ, каждое движение его пальцев в моих волосах.

Я попыталась углубить поцелуй, но он сжал руку на моем затылке достаточно сильно, заставив меня вздрогнуть. Он едва себя сдерживал. Я чуть не зарыдала. Мое тело бурлило гормонами, желая получить сексуальную разрядку. Жаждя большего. Мне это было необходимо.

Но он не дал мне этого. Он провел языком по моей губе, продлевая пытку. Заставляя меня просить еще одного поцелуя. Заставляя требовать иных действий.

Целая куча эмоций захлестнула меня. Предвкушение. Удовольствие. Волнение. Желание. Нужда. Я больше не могла выносить его поддразниваний. Не могла.

— Дейн, — прохрипела я, мой голос был пропитан отчаянием.

Он зарычал и накрыл мой рот своим, погружая язык внутрь. Его поцелуй был подобен пороху, брошенному в открытое пламя. Атомный взрыв необузданной потребности воспламенил нас обоих.

Он целовал меня страстно, грубо и жадно, что я не могла дышать. Но нам это и не было нужно. Он дышал мной. Я дышала им.

Мой разум и тело были опьянены ощущениями, эндорфины переполняли меня. Все мое тело бурлило похотью. Я не знала, как справиться с этим.

Мы тянули и дергали друг друга за одежду, срывая ее. Мы оба вышли из-под контроля. Оба были во власти порочной сексуальной потребности, которая требовала утоления.

Все еще жадно целуя, он прижал меня к столу. Он отбросил вещи в сторону, а затем развернул меня.

— Наклонись.

Я подчинилась, задыхаясь, когда мои груди коснулись прохладной поверхности, и ухватилась за край стола.

— Это моя девочка.

Он погрузил в меня палец и закружил им. Мои внутренние мышцы напряглись, не желая отпускать его.

— Уже такая мокрая, — он медленно пошевелил пальцем. — Четыре гребаных года я представлял, как нагибаю тебя над столом — иногда над этим, иногда над тем, что в «o-Verve». Все стало только хуже с тех пор, как я сделал тебя своей. Я должен быть сосредоточен на работе. Вместо этого я думаю о твоей киске, когда в нее погружается мой член.

Я вздрогнула, когда его рука резко опустилась на мою задницу.

— Какого хрена?

— Подписываешь документы о разводе, думаешь уйти от меня, — он прижался ко мне всем телом и прошептал мне на ухо: — За это ты не издашь ни звука, пока я не разрешу тебе.

Я разинула рот.

— Ты не можешь приказать мне молчать.

— Ошибаешься. Я владею твоим ртом. Если я скажу тебе держать его закрытым, ты сделаешь это.

— Я ни за что не… — я вздрогнула, когда он снова шлепнул меня по заднице.

— Ой. Это было больно.

— Следующий шлепок будет еще больнее, так что веди себя тихо, и мне не придется шлепать тебя снова.

Выпрямившись, он убрал палец и заменил его толстой головкой своего члена.

— Запомни, ни звука, — он собрал мои волосы в пучок, откинул мою голову назад и вошел.

Воздух со свистом вырвался из моих легких, пока он сантиметр за сантиметром заполнял меня своим толстым, ребристым членом. Я чувствовала, как его пенис пульсирует внутри меня. Чувствовала каждый удар его сердца.

Он застонал.

— Люблю находится в твоей киске. Люблю наполнять ее своей спермой, — он начал безжалостно вколачиваться в меня в бешеном темпе.

Я зажала рот, чтобы сдержать крик. С каждым резким толчком он входил все глубже. Я попыталась откинуть бедра назад, чтобы двигаться с ним в одном ритме, но его пальцы впились в мою задницу, удерживая меня неподвижно, чтобы он мог овладеть мной. Мне оставалось только вцепиться в стол и наслаждаться сексом.

Его член пронизывал меня снова и снова, растягиваясь мои сверхчувствительные стенки. Рычание Дейна разнеслось в воздухе, смешиваясь со звуком соприкосновения нашей плоти.

Он не ослабил своей мертвой хватки на моих волосах, но мне это нравилось. Нравилось, как он удерживал меня на месте, когда брал то, что хотел, словно мое удовольствие не имело для него значения. Хотя я знала, что это не так. Знала, что он может заставить меня кончить так сильно, что я почувствую это на своих зубах.

— Вот так, малышка, будь милой и тихой, пока я тебя трахаю, — сказал он, двигаясь жестко и быстро. — Как же хорошо, кончи со мной, — нотка гордости в его голосе пробежала по моей коже.

Возбуждение свернулось клубком у меня в животе, и моя киска сжалась вокруг его члена. Я зажмурила глаза, словно это помогло бы мне сдержать стоны, которые застряли в горле. Я была полна решимости не издавать ни звука. Не потому, что боялась, что меня снова отшлепают, а потому, что мне нравилось слышать гордость в его тоне.

Я крепче вцепилась в края стола, когда оргазм был готов пронзить меня в любой момент. Моя киска напряглась. Я почувствовала, как его член утолщается и пульсирует, и знала, что он был так же близок к разрядке, как и я.

— Дай мне услышать тебя, малышка. Кончай, когда будешь готова.

Я застонала, протяжно и громко, и из него вырвалось рычание. Он ускорился, вонзая в меня свой член с такой силой, что стол задрожал. Удовольствие разливалось внутри, туго затягивая меня, как гребаную резинку. Напряжение продолжало нарастать и усиливаться. И я кончила.

Раскаленный до бела оргазм пронесся по телу, я закричала, моя киска сжалась вокруг его члена. Я услышала, как он выругался, почувствовала, как его член набух еще больше. Он грубо вонзил свой член невероятно глубоко и кончил.

Он отпустил мои волосы, и я упала на стол, хватая ртом воздух.

Через несколько минут он запечатлел поцелуй между моими лопатками и вышел из меня.

— Подожди здесь.

Как будто у меня были силы двигаться. Я смутно осознавал, что он возится в отдельной ванной. Он вернулся с мокрым полотенцем и вытер меня, как часто делал.

Он похлопал меня по внешней стороне бедра.

— Посмотри на меня.

Я выпрямилась, все еще немного задыхаясь, и повернулась к нему лицом.

Он притянул меня ближе и обвил рукой мою шею сзади.

— Ты в порядке?

— Удивлена, что чувствую свои ноги. А ты?

— О, я в порядке, — он нежно поцеловал меня. — Мы еще ни раз трахнемся на этом столе.

— Я не против. Однако, может, в следующий раз мы могли бы обойтись без порки.

— Ты заслужила это, подписав те бумаги, — несколько секунд он пристально смотрел мне в глаза. — Я понимаю, почему ты не спросила себя, было ли сообщение подделано, Виена. Я нехороший человек. И никогда не пытался быть им. Я часто манипулирую людьми. Но ты единственный человек, которого я никогда не предам. Если случится что-то, что заставит тебя усомниться в этом, поговори со мной. Дай мне шанс объясниться. Позволь мне развеять твои сомнения. Не заявляй, что с тебя хватит, и не пытайся уйти от меня.

— Если бы я знала, что ты по-настоящему хочешь быть со мной, я бы и не подумала, что ты послал то сообщение — ты не предашь того, кому по-настоящему верен. Но я правда не думала, что действительно что-то значу для тебя.

— Ну, ты была неправа. Теперь, когда ты это знаешь, сделай мысленный шаг назад, если увидишь или услышишь что-то, что выставляет меня в дурном свете. Подвергни это сомнению. Спроси себя, а правда ли это. Поговори со мной.

— Я так и сделаю. Обещаю.

Он слегка сжал мой затылок.

— Хорошая девочка. А теперь дай мне еще раз этот рот.