В барханах песочных часов. Экстремальный роман

Глава 18

Абасов встревожился, когда Кравцов отчитался за командировку в Читу. Собственно, встревожил его лишь разговор Виктора с Владом. Обещание Французова молчать не утешало. Пугало то, что в прессу в любой миг все же могут просочиться факты об Ольховском. Хреново, - думал он, - что Владу закралась мысль о двойной игре мента.

Он не стал делиться своими опасениями с Виктором, лишь посетовал, что инвесторы, пожалуй, откажутся сотрудничать, ведь обстановочка в стране напрягает.

Проводив Кравцова, он позвонил Акулину и спросил, готово ли то, о чем просил. Тот подтвердил, и Абасов решил ехать к нему сейчас же.

Банщик хоть и показался Леночке номенклатурным типом, на самом деле был всего лишь прапорщиком, одним из тех типичных представителей русской армии, которые так срослись с ней, что давно уже не различали, где свое барахлишко, где армейское. Видимо, это никак не отражается на боеспособности русского воинства в целом. Если взять в историческом плане, то побед выходит намного больше, чем поражений. Хотя постоянно не хватало то того, то другого. Можно сказать, что воришки даже в какой-то мере стимулировали боевой дух русской армии. Ясное дело, доведенный до отчаяния солдатик воюет гораздо свирепее, чем благополучный, экипированный с избытком неприятель. Акулин все это четко себе представил однажды, прикинул так и эдак и пришел к выводу, что пользоваться имуществом и другими материальными ценностями армии - это есть просто его армейский долг. От этого лучше не только армии, ему лично и окружающему обществу, но даже и предполагаемому противнику, к примеру тем же американцам.

Акулин хорошо знал, что если бы во время Карибского кризиса Хрущеву не доложили, что наши ракетные точки в таком состоянии, что никто уверенно сказать не может, взлетят ли ракеты в случае чего или нет, то неизвестно еще, чем бы все кончилось... Во-первых, оборудование разворовывалось в течении всего послевоенного периода. Во-вторых, спирт, отпускаемый на протирку пусковой аппаратуры, выпивался систематически и, собственно, ничего не разу не протиралось. В-третьих, было большое подозрение, что пропали и планы дислокации наших ракетных точек. Ну какой дурак, зная все это, будет духариться. Не стал и Хрущев. Вот и миновали третью мировую. Все не так просто...

А то, что Акулин стал производить впечатление представителя номенклатуры, так это естественный процесс: результат постоянного общения с большим городским начальством. Все через его баньку прошли. Кому солдатиков надо на помощь отправить, кому машины пожарные - огород пролить как следует. Да мало ли чем еще может пригодиться воинское подразделение достойному обществу. Вплоть до решения сексуальных проблем. Солдат - самая идеальная форма услуг. Приказ сначала исполняется, а потом, если ему охота, солдат может его обсудить с боевыми друзьями.

Рассуждая на эту тему, банщик любил иногда посидеть, попыхивая сигареткой, в своем зимнем саду под пальмой с глухарями, либо под сосенкой с крокодильчиком. За этой сосенкой была дверь в его неофициальный кабинет, куда он и провел сейчас Абасова.

- Ну, Леонид Иваныч, о чем мечтаем? - спросил он мягко, исключительно чтоб поддержать общение.

Но хмурый Абасов громко и на полном серьезе заявил:

- Мечтаю, Евдокимушка, на месте моего рудника твою пожарную часть дислоцировать. Вот тогда бы мы с тобой жили, как у Христа за пазухой!

- Надо подумать, - в тон ему ввернул Акулин. - А что, армия это прежде всего порядок, и кроме дела никакой тебе болтовни и нервотрепки.

Абасов развалился в массивном мягком кресле, стряхнул с ног туфли, и налил себе коньяку.

- Ну показывай, что у тебя получилось? - отхлебнув из рюмки, буркнул он.

- Получилось только то, чему надо было получиться, и не более того.

Акулин и выложил на низкий столик стопку фотографий размером с печатный лист.

- Так, посмотрим... посмотрим, - бормотнул Абасов. - Да, ничего у этой Леночки фигурка. У Влада губа не дура... Вот, а это то что нам надо, - оживился он, взяв из стопки очередное фото. - Молодец, Евдокимушка, натурально вышло, палки-колеса, у меня аж встал. Ух, стерва, хороша, палки-колеса! - похвалил он Акулина.

Фотография действительно, с точки зрения порнографии, была удачной: на ней Леночка, жена Влада Французова, совершенно обнаженная, изящно нагнулась, держась за поручни спуска к бассейну, ее полный округлый зад маняще вздымался над прогнувшейся узкой талией, распущенные волосы свисали светлым водопадом, в то же время не закрывая пышную грудь с торчащими сосками. Леночка кокетливо любовалась своим отражением в настенном зеркале. Рядом с ее розовым задом торчал огромный возбужденный мужской член. Парень атлетического сложения, стоявший сзади Леночки, оглядываясь на фотографа, плотоядно улыбался, предвкушая момент, который должен был произойти через секунду.

- Отлично, отлично - повторял довольный Абасов. - И этих тоже трахнул? - удивленно сказал он, рассматривая следующую фотку. - Это же Надя, жена Виктора моего, а это подружка Валя. Ну ничего, и эти пригодятся...

Вдруг он неприятно, как от зубной боли, искривил рот и, отбрасывая очередную фотографию в сторону, буркнул:

- Сколько тебя просить, Евдокимушка, не снимай больше мою проблядь, она уже осточертела, да у меня еще старых фоток навалом.

- Ой, извини, Леонид Иваныч, увлекся. А может, когда и эта сгодится... - засуетился Акулин. - Между прочим, Леонид Иваныч, мои солдатики по второму разу ни за какие удовольствия не соглашаются на такую работу со змеями, то есть с растениями... черт их знает что это вообще за твари. Я мимо них ходить боюсь, - кивнул Акулин на змеевидные жесткие листья, торчащие из горшков на подоконнике.

- Что, новобранцев нет? - недовольно проворчал Абасов.

- Где ж я для нее новобранцев каждую неделю возьму?! У меня не военкомат...

- Да черт с ней, Евдокимушка, - оборвал его Абасов, - обойдется тем, что есть. Ты мне вот что, моего мента Туркина сведи с какой-нибудь сановной блядью, желательно, конечно, с женой какого-нибудь райкомовского деятеля, палки-колеса.

- Раз надо, значит, так и сделаем, - с готовностью согласился Акулин.

Абасов спрятал в дипломат фотографии, выложил из него на столик несколько пачек денег в крупных купюрах и добавил, отечески похлопав Акулина по плечу:

- Ко дню рождения я тебе, Евдокимушка, иномарку подарю. Только скажи, какая тебе больше по душе? Что эта «Волга» твоя! Консервная банка.

- Спасибо, отец родной, Леонид Иваныч! - благодарно зажмурился Акулин, - но, истинный господь, не надо мне иномарку, ни к чему она мне. Не люблю внимание привлекать особое к своей персоне, ни к чему это, отец родной.

- Ну как скажешь, тебе видней.

На следующий день Влад зашел в кабинет к Абасову и бросил на стол заявление об уходе. Босс махнул рукой на кресло:

- Присаживайся.

Заявление в несколько строк он читал слишком долго. Затем отложил бумагу в сторону.

- Жалко расставаться со старыми испытанными товарищами, но ты правильно, Влад, решил. С золотом надо вовремя рвать, пока оно тебе еще дает по земле самостоятельно передвигаться. А я вот уже от него отяжелел, мне уже с места не сдвинуться... Да, палки-колеса, одно удовольствие у меня осталось в жизни: на охоту сходить да в баньке с девками попариться. Девка у тебя хорошая, но смотри за ней в оба, а то уведет кто-нибудь пофартовее тебя...

Влада стал раздражать этот никчемный разговор:

- Слушай, Иваныч, хватит тебе картину гнать. Говори прямо, чего тебе еще от меня надо.

- Ты не обижайся, Влад, но я для твоей же пользы это сделал, хотя и для своей, конечно, тоже... Береженного бог бережет, палки-колеса...

- Что ты еще придумал? - насторожился Влад.

- А что тут придумывать, палки-колеса, жизнь, Влад, самый лучший придумщик, и если уж она что-нибудь придумает, то это лучше всякого кино.

С этими словами он выложил перед изумленным Владом несколько порнографических снимков с Леночкой в бане.

Влад долго рассматривал первую фотку, потом взял со стола остальные и сунул в дипломат.

- Вот такие дела, палки-колеса, - вздохнул босс, - кто не был молод, тот не был глуп, как говорится. Но лучше, когда это к тебе не относится...

Влад молча закурил. Удар был потрясающий, и он не мог собраться с мыслями.

Наконец, выдавил:

- Я отдам на экспертизу, если это коллаж... мы продолжим разговор...

- А если, палки-колеса, это настоящие? - взволновано заговорил Абасов.

- Этого не может быть! Зачем ты это сделал? - Влад ненавидяще уставился на босса. - Говори, зачем тебе понадобилось меня шантажировать, я ведь вышел из игры чистый?

- Береженого Бог бережет, Влад, - после некоторой паузы начал Абасов. - Но клянусь, эти снимки попали ко мне случайно. Кстати, мы с тобой товарищи, так сказать, по несчастью...

Он достал из стола еще одну стопку фотографий, и бросил их перед Владом на стол. Это были снимки с Виолеттой и солдатом.

В голове Влада опять все пошло кругом.

- Видал, палки-колеса, а ты говоришь, Абасов своего старого друга шантажировать вздумал. Обижаешь, Влад. Возьми и эти заодно, я тоже хочу удостовериться в их подлинности. Но... ты меня прости, конечно, дело с золотой жилой нешуточное, и уж в случае подлинности этих снимков этот крючочек на тебя я буду хранить. Береженого Бог бережет, - добавил он, перекрестясь на воздух.

- Подпиши заявление, - сказал Влад, указав на листок.

- Конечно, дорогой мой, конечно, - трагически произнес босс и черкнул подпись. - А, прости меня, Елена твоя что, родная дочка того журналиста Трошина? - как бы невзначай спросил, протягивая листок.

- Какая тебе разница, чья она дочь, - резко ответил Влад.

- Ну, извини, брат, извини, - вздохнул Абасов.

Влад словно захмелел от горя и обиды. Пошатываясь, вышел он из кабинета. Кое-как добрел до проходной, сел в свою «Ниву» и замер. Долго не трогался с места. Курил одну за одной сигареты. Сейчас он не владел собой. «А что, если не коллаж? - мелькнувшая мысль потянула за собой целый ряд подозрительных обстоятельств, которые оправдывали появление этих снимков, но он вдруг вновь брал себя в руки и верил Леночке. - Она же готовится стать матерью моего ребенка, материально на сто лет вперед я ее обеспечил, в сексуальном плане у нас все о’кей... Нет, никаких поводов быть не могло!» Но тут он вспомнил, что в гостинице в Чите, листая свежий номер журнала «Работница», он наткнулся на репродукции картин московского художника. Одна его очень заинтересовала. На ней была изображена девушка в просторной огненной тоге, бьющейся по ветру, и с такими же яркими, словно отсветы пожара, длинными волосами. Картина называлась «Саламандра». Он привез журнал домой, но забыл показать его Леночке. Сейчас, после того как в руках у него были такие снимки, эта информация с картиной представилась ему совсем в ином свете. Оказывается, она шлялась по мастерским московских художников, пока он в тайге торчал!

«А с чего ты взял, что она ангелочек? - говорил он себе, - и снял ты ее, собственно говоря, на улице. Москвичка из богемной семьи. Но нельзя же быть такой дурой! Нет, тут что-то не так...»

В муках ревности Влад доехал до дому, так и не решив, что ему делать в такой ситуации. С чего начать разговор с женой, и начинать ли его вообще?

Леночка встретила его как всегда радостно и ласково, словно кошка ластясь и мурлыча. Влад отстранил ее, сказав, что очень плохо себя чувствует. На самом деле каждое ее движение было для него прикосновением к открытой ране. Она почувствовала, что муж не в себе, и не стала докучать вопросами, а пошла накрывать на стол.

- Я сегодня яблочный пирог испекла, - крикнула она из кухни.

- Очень хорошо, - буркнул Влад. Налил себе коньяку, выпил. Поковырялся в котлете и отдал ее Норду, потом то же самое проделал с куском яблочного пирога. Есть ему не хотелось...

- Миленький, я чувствую, что с тобой случилась какая-то неприятность , - не выдержала Леночка. - Скажи, это связано с Ольховским рудником?

- В какой-то мере моя головная боль связана с этим чертовым рудником. Пора менять профессию. Например, в художники пойти. Я в детстве неплохо рисовал кошек, лошадок, птичек разных... А у тебя друзья-художники есть в Москве? - закончил Влад свою витиеватую фразу неожиданным вопросом.

Она обрадовалась, что хоть какой-то разговор завязался:

- Конечно, есть, ты знаешь же, моя подружка художница, ну помнишь, Пончик, Лариска. Она классные сюрные картины рисует. У Янки все обои в квартире изрисовала. Хохма!

- Стало быть, я тебе сделаю неожиданный приятный подарок, - сказал Влад, поднимаясь из-за стола. Он сходил в свой кабинет и принес журнал «Работница».

Леночка с любопытством разглядывала картину.

- Вот здорово! - в полном восторге вскричала она. - Надо же, тоже Саламандра, и даже на меня чуть-чуть похожа!

- Да нет, похожа капитально, - сварливым тоном возразил Влад, - один к одному... с натуры рисовал...