В цветах ночи

Глава 13. Похищение? Спасение!

Терций с благоговением погладил край картины. Слегка обгорела, ободралась, но все еще прекрасна.

— Спасибо, — сказал он Лирде.

Та кивнула, слегка улыбнувшись ему. Сметливая служанка.

— Все-таки, что же мы будем делать дальше? — спросила Чарна.

Терций задумался.

— Требовался опытный переводчик с джаалского. Можно пойти в музей, но это слишком рискованно. В городе на каждом шагу могут быть шпионы светлых эльфов… и убийца. Он планомерно уничтожает все следы изысканий Сауреса. Если убийца узнает, что мы вернулись в город, то обязательно попытается напасть.

— Вы кое-что упускаете. Он уничтожил не все следы, — сказал Иззе.

— Точно. Спасибо Иззе. Мы совсем забыли про Дамасо Ортиса. Только как нам его найти? Обшарить все монастыри, что строились на деньги его семьи?

— А вам не кажется странным, что Ортисы скрывают, в каком монастыре находится их сын? — задумчиво протянул Амико. — Обычно из этого не делают такой тайны.

— Его упекли туда за безумие, — фыркнула Чарна. — Кому захочется трезвонить о семейном позоре?

— Они бы тогда и причину скрыли, — упорствовал Амико. — А так объявили на всю Карамаргосу о его безумии и спрятали.

— Они боятся за его жизнь не меньше нашего, — предположил Терций, — и знают обо всей этой истории что-то, чего не знаем мы!

— Мне снова влезть в их дом? — спросил Иззе.

— О нет. Этого будет недостаточно. Нужно что-то посерьезней. Настоящее внедрение. Интересно, им не нужны новые слуги?

— Всегда можно испортить несколько старых, — усмехнулся Иззе.

Через пару дней Ортисам потребовались новые слуги. Терций не стал любопытствовать, как это провернули темные эльфы, ограничился заверением от них, что никто не погиб. А дальше в ход пошли бывшие слуги Сауреса с рекомендательными письмами от вдовы Масиаса. Их приняли как работников кухни и сада. Оставалось только ждать. Каждый вечер Карла и Хавьер присылали записки вместе с мальчиком Ченте. Однако пока ничего нового они не разузнали. Так прошла неделя.

Терций не находил себе места, метался в четырех стенах. Амико тоже стал странно себя вести. Он часто и подолгу смотрел на картину Терция, словно пытался разгадать какой-то шифр. Чарна день и ночь экспериментировала с чем-то в подвале дома, а Иззе… Иззе откровенно наслаждался безделием.

— Прекратите понапрасну суетиться, — однажды сказал он Терцию. — Просто расслабьтесь. Отдохните перед следующим невозможным приключением.

— Я не могу! Я не могу успокоиться! Ожидание просто убивает! — Терций со стоном опустился в кресло. — Как вам удается сохранять такое спокойствие?

Иззе лениво прикрыл глаза:

— Ничего сложного. Достаточно осознать, что сейчас от меня ничего не зависит. Остальное дело практики.

Терций попытался расслабиться, но вышло у него не очень. В голову лезли посторонние мысли, картины прошлого, тревоги за будущее. Так и промаялся до следующего утра, пока Амико робко не попросил его о личном разговоре.

— Со мной происходит что-то странное, — признался гомункул. — Я давно начал замечать это. С того самого момента, как мы вернулись с Лебо. Когда я поправлялся от ожогов, мне снились сны, но я не предал им большого значения. Но когда я лишился сознания после молнии Рильдинтры, я снова их увидел, эти сны. Мне страшно, господин. Чувствую, что во мне что-то есть, и это… нечто пугающее…

— Не переживай об этом. — Терций погладил гомункула по голове. — Ты ведь не обычный гомункул. Ты создан темными эльфами, пусть и по онтейскому рецепту.

— Но я боюсь… Мне кажется, что я могу причинить вам вред. Я видел серебряные глаза. Они смотрели на меня. Они что-то приказывали мне, но я никак не могу вспомнить, что. — Гомункул провел ладонью по лицу, словно пытаясь что-то стереть с него. — Когда я смотрю на вашу картину, клянусь Ткачом, мне кажется, что я вижу ответ, но никак не могу его сформулировать. Словно правда нарочно ускользает от меня.

Терций с грустью подумал о первом подарке Беларссин, и как он оторвал голову Рильдинтре. Может ли Амико скрывать в себе подобный секрет? Но жалостливые аметистовые глаза были чисты и невинны.

— Думаю, тебе не о чем беспокоиться. Все это время ты только и делал, что оберегал меня. Ни разу мне не навредил. Думаю, мне ничего не угрожает.

Амико благодарно улыбнулся Терцию и доверчиво прильнул к его груди. Веласко обнимал мальчика и сам думал о том вранье, что наговорил в эти доверчивые глаза. Оставалось только надеяться, что правда никогда не всплывет.

Правда заключалась в том, что Беларссин очень долго пыталась вывести с ним потомство, но кровь иста и дроу не желала давать плоды. Тогда она прибегла к магии. Спустя сотни попыток она показала ему подземелье, заставленное стеклянными сосудами, в которых происходило священное таинство жизни.

— Когда они появятся, то будут сильней любого эльфа и ловчее любого иста. Возможно, многоруки, словно истинные пауки. И с прекрасным чутьем, как у тебя. С ними я стану непобедима.

Тогда, по острому маниакальному блеску в глазах Терций и понял, что боится эту женщину и того, что она может добиться. Он понял, что не хочет видеть бесконечные междоусобицы дроу и рубиться на ее стороне. Он позорно отступил тогда, оставив Беларссин наедине с ее безумными мечтами и армией его сыновей и дочерей. Тогда ему казалось, что он бежал от страха, но сейчас с горечью осознавал, что от ответственности. Не каждый день становишься отцом тысячи детей от безумной кровожадной волшебницы. Этот секрет он должен был хранить ценой своей жизни, и медальон Беларссин был тому доказательством.

Остро хотелось открыть кому-то душу, выговориться, но вечно были не те люди, не то время, не то место. Об этом он не говорил даже с Амико. Может быть, Иззе? Тот рассказал ему о самом позорном и страшном событии в его жизни. Ему можно ответить ему тем же.

За несколько дней до праздничного карнавального шествия бывшие слуги Сауреса сами вернулись домой. На этот раз им было о чем рассказать.

— Хозяева вскользь упомянули, что завтра ночью они отправят повозку с книгами и бумагой в монастырь Милости святой Приски. Нам показалось, что это очень странное праздничное подношение. Подозрительно еще, что руководить этим будет личный лакей Дамасо Ортиса. Думаем, книги и писчие принадлежности предназначены их сыну в монастыре.

— Отлично! — Терций потер ладони. — Теперь мы знаем, где его содержат.

— А как попадем внутрь? — вздохнул Иззе.

— Я могу превратиться в летучую мышь, — предложила Чарна. — Но как мне вывести Ортиса? Его я не смогу ни во что превратить.

— Амулет невидимости?

— В нем остались последние капли магии. Слишком рискованно.

Терций представил, как их ловят в монастыре посреди всего этого мероприятия, и невесело усмехнулся:

— О, у меня совершенно идиотская идея… Что если нам не придется вытаскивать Ортиса из монастыря? Что если мы его просто выкрадем снаружи?

— А как его выманить наружу?

— Сделаем так, что он сам выбежит, как миленький.

Идея была проста, как медная монета. Почему бы не вызвать у Ортисов обоснованные опасения, что местонахождение их сына обнаружено, и тем самым не заставить их его перепрятать? А в дороге Дамасо можно похитить и привезти в посольство темных эльфов, где ему ничего уже не будет угрожать. Идея была проста, но трудноосуществима. С другой стороны, Иззе прав, они в последнее время прошли сквозь множество невозможных приключений. Что им еще одно, в довесок?

Бывшие слуги Сауреса сильно упрощали задачу. Они могли спокойно ходить по дому, передавать слухи, вносить и выносить вещи. А Иззе отлично играл роль устрашающей тени, вызывая у домочадцев ощущение постоянной слежки

Терций, Чарна и Иззе убили несколько часов на то, чтобы придумать, как посильней напугать Ортисов и заставить как можно скорей перепрятать сына. В итоге коллективными усилиями сочинили письмо:

«Я знаю, что Дамасо Ортис в своем уме. Я знаю, что держите его в монастыре Милости святой Приски. Я даю вам время вернуть его домой, чтобы он смог умереть в окружении знакомых ему стен. В противном случае я убью его в монастыре. Смерть сына в ваших руках».

— И они купятся? — с сомнением протянул Амико, разглядывая письмо. — Очень глупо.

— Главное, чтобы сердце побежало впереди ума, — ответил Терций, складывая записку. — Если действительно боятся его потерять, то попытаются опередить убийцу. На этом их и поймаем.

Записка переместилась в спальню Ортисов, приколотая арбалетным болтом к изголовью кровати хозяина. Дальше сели ждать.

— Клюнут, — сказал Терций.

— Не клюнут, — ответил Амико.

— Точно не клюнут, — вздохнула Чарна. — Не дураки же они…

Иззе загадочно промолчал. А, может, задремал в кресле?

Через несколько часов раздался торопливый стук в дверь, затем в гостиную влетел запыхавшийся Ченте:

— Чего вы все расселись? Там такое! Собирайтесь, иначе опоздаем!

— Клюнули! — расхохотался Терций.

Ради такого предприятия госпожа Эльвала выделила экипаж с самыми быстрыми конями. Черная укрепленная магией карета с тусклыми зелеными фонариками и гомункулом на козлах быстро покидала город. Терций задумчиво смотрел на удаляющиеся стены и думал о свитках, что пришлось оставить в посольстве. Если все пройдет гладко, то еще до наступления утра они разгадают тайну Сауреса. Не верилось, что скоро все закончится.

— У них, наверное, будет много охраны, — заволновался Терций, отвернувшись от окна. — Мы справимся вчетвером?

— У нас есть Чарна, — невозмутимо ответил Иззе, заряжая украденный у Эмилио Пласы арбалет. — С ней нам и войско нипочем. Потом, есть я. Я тоже ничего.

— Ничего? — фыркнула Чарна, поправляя артефакты на своей одежде. — По сравнению со мной — просто ничто.

— Вы ее слышали. Не переживайте.

Терций постарался успокоиться, но все равно был весь как на иголках. Экипаж двинулся в сторону монастыря. За окном простирался пустынный пейзаж. Луна спряталась за тучами, мир объяла непроглядная тьма.

Даже в столь поздний час в монастыре горели огни. Карета съехала с дороги и спряталась за высоким холмом. Иззе, Чарна и Терций легли на вершину, высматривая повозку Ортисов.

Ждать пришлось несколько часов. Терций даже успел задремать. В своем сне он чувствовал запах крови. Кто-то умирал на его руках, и он ничего не мог сделать с этим, только звал на помощь. Тычок под ребра разбудил его.

— Вон они! — шепнул Иззе, указывая пальцем на отъезжающий от монастыря экипаж.

— Далеко ли вы собрались, господа Ортисы? — пробормотал Терций.

Они быстро сбежали с холма, заскочили в карету.

— Амико, гони за ними!

Гомункул крикнул, хлестнул лошадей, и черная эльфийская карета начала погоню. Терций и эльфы натянули платки на лица. Настоящая разбойничья шайка. В свете качающегося зеленого фонаря повозка Ортисов все приближалась и приближалась. А потом из нее посыпались стрелы. Терций распахнул дверь и высунулся из кареты. Его опасения подтвердились: стрелки Ортисов пытались убить их лошадей. Амико был там как на ладони!

— О черт! — крикнул Терций. — Иззе, Чарна, сделайте что-нибудь!

Стрела пролетела слишком близко от его головы, и ему пришлось нырнуть обратно за дверь. Иззе высунулся из кареты, сделал выстрел, и один вражеский стрелок с криком выпал на песок.

В небе загрохотало, и яркая вспышка ударила в карету Ортисов. Стрелков разметало в стороны. Карета подлетела, перевернулась на бок и пропахала колею в холме. Завизжали перепуганные лощади, продолжая безумный бег уже без ноши. Терций снова высунулся из кареты, глянул на козлы. Амико так и остался на своем месте несмотря на то, что стрела насквозь пробила ему плечо. Сидение вокруг него было утыкано другими стрелами, как подушечка для игл.

— Все хорошо, придержи коней, — сказал ему Терций. — Надо остановить твою кровь.

«Об этом говорил мой сон?» — подумал он, спуская гомункула на землю.

— Со мной все хорошо, — сказал Амико. — Стрела потерпит.

Иззе и Чарна спустились к карете Ортисов, колеса которой все еще продолжали бешено вращаться.

— Нельзя было сработать не так грязно? — ворчал Иззе, откинув пинком полезшего было с ним драться охранника Ортисов. — А если монах всмятку?

— Не смей повышать на меня голос! Я все сделала правильно!

— Вот матриарху это потом и объяснишь!

Они глухо цапались между собой, пока открывали карету и выволакивали оттуда заросшего бородой юношу в длинном бело-сером одеянии.

— Ну вот, живой же!

— Да, вопреки твоим усилиям… Что, если магия есть, то ума не надо прилагать?

— Не убивайте меня! — взмолился Дамасо, закрывая лицо и грудь руками.

— Это мы вас защищаем, — сказала ему Чарна. — На вас готовится покушение. Из-за учения Клаудио Сауреса.

— За-за-защищаете? — проблеял Дамасо. — А так сразу и не скажешь… Как раз больше похоже на покушение.

— Да, неудобно вышло, — ответил Иззе. — Просим прощения за охрану. Их мы тоже не со зла убили.

— О! — Дамасо приподнял вжатую в плечи голову. — Вы узнали о свитках, да? Я знал, что рано или поздно это всплывет, но мне никто не верил.

— Мы как раз хотели расспросить вас об этих свитках, — торопливо произнес Терций. — Все что вы знаете.

— Давайте не здесь. — Иззе напряженно посмотрел по сторонам. — У меня плохое предчувствие. Лучше убраться в посольство и уже там разглагольствовать.

Терций нехотя согласился и добавил:

— Нужно, чтобы кто-то поехал вперед и предупредил госпожу посла, что мы возвращаемся.

— Я сделаю это, — сказал Амико.

— Молчи, тебе еще нужно вынуть стрелу, — фыркнул Иззе. — Поеду я.

— Нет я, — возразила Чарна. — Я тут быстрее всех, могу метнуться летучей мышкой туда и обратно. Что скажете, Веласко?