В цветах ночи

Глава 4. Ход поджигателя

Лишь однажды Терций одевался так же стремительно: когда невовремя вернулся хозяин дома и по совместительству супруг его тогдашней любовницы. Сейчас же его гнал не страх за себя и честь женщины, имя которой он уже давно забыл — жгучий стыд. Только глупец мог решить, что пожар в доме Сауреса — всего лишь роковое совпадение. Люди в этом доме погибнут по вине Терция, прямо как Яззар из Васбасте.

— Постойте! Что вы делаете? — воскликнул Иззе, когда Терций уже запрыгнул в сапоги. — Вы… Вы это всерьез?!

«Как это мило. Сам спросил, сам ответил. До чего же самостоятельные эти темные эльфы».

— Да, я всерьез, — ответил Веласко. — Амико, за мной.

В спину ему понеслись забористые темноэльфийские ругательство. Пожалуй, его телохранителя можно было бы пожалеть, да некогда. Барабанная дробь шагов по деревянным ступеням, вниз, во двор, и оттуда Терций опрометью выбежал в ночной холод. Амико на ходу запалил фонарь и поманил Терция в другой проулок.

— Нет, сюда, господин. Тут будет быстрее.

Они понеслись по городу, который не спешил просыпаться. Прямо как задремавший у камина пес, не сразу осознавший, что его шерсть уже начала тлеть. Чем ближе они были к пожару, тем ярче ночь полыхала янтарем и кровью, тем сильнее улицы пропитывались страхом. Если воздух будет слишком сух, а ветер — неумолим, то ярко-красный змей понесется от одного дома к другому, проедая в городе обугленные проплешины.

Терций едва не столкнулся с бегающим в панике мужчиной, неуклюже перепрыгнул через мешок с наспех вынесенным скарбом и застыл у огромного факела, в который превратился дом. Огонь уже завладел первым этажом. Языки выглядывали из окон и двери, жадно тянулись ко второму уровню и лениво перекидывались на два соседских дома. Горели забор и какие-то дворовые пристройки. Вокруг стояла неразбериха: дым, люди, обезумевшие от страха звери. Из-за ворот выскочил закопченый молодой мужчина, а за ним — четверка лошадей. Конюх? Терций подбежал к нему.

— В доме кто-то есть?!

Парень раздраженно посмотрел на Веласко, но тут лицо его исказилось от ужаса, когда он увидел, что происходит с домом. Он шагнул к толпе, к одному из стариков, ища кого-то глазами.

— Где матушка и братец?!

Старик кивнул на дом:

— Там… Все там…

Терций забежал в двери одновременно с молодым конюхом и еще одним крепким мужчиной, следом устремился Амико. Ловко уворачиваясь от горящей мебели, гомункул протянул что-то Терцию:

— Держите, господин!

Смоченная в воде тряпка прильнула ко рту и носу, спасая от дыма и горячего воздуха. У Сауреса был добротный каменный дом, но еще он был любителем огромных резных шпалер. Они повалились, перегородив проход, одна из них забаррикадировала лестницу на второй этаж. Люди кричали и звали на помощь, придавленные предметами гордости покойного хозяина. Со второго этажа слышались крики, но лестница превратилась в сплошную стену пламени. Краем сознания Терций подумал: «Какой сильный огонь. Как странно!» — и тут же отмел лишние мысли. Высота невелика, чтобы прыгнуть из окна. Значит, люди застряли там, в смертельной ловушке. Человек не сможет преодолеть этот огонь. Человек не сможет, но гомункул гораздо крепче. Терций повернулся к Амико и решительно приказал:

— Иди на второй этаж и спаси людей.

Мальчик кивнул, и тут Терций ужасно испугался за него. Гомункулы очень крепкие, но переживет ли он настолько мощное пламя?

— Приказываю тебе спасать свою жизнь, если почувствуешь, что на пределе! — только и успел крикнуть он вслед исчезающей в огне фигурке.

Услышал ли он? Некогда размышлять. Терций сцепил зубы и зарычал от боли, переворачивая горящую шпалеру. Все, что он сейчас может сделать — спасти людей на первом этаже.

Они вынесли на воздух пятерых и обнаружили во дворе обожженную, но живую женщину. Та сидела прямо на брусчатке и красными от слез глазами смотрела на пожар.

— Матушка! — конюх кинулся к ней, чуть не опрокинув Терция. — Ты жива! Где Ченте?!

Женщина кивнула на пламя, вырывающееся из окон второго этажа.

— Вас вынес гомункул?! — крикнул ей Веласко. — Отвечайте!

— Святой Мельхиор Заступник, пощади душу моего мальчика… — сбивчиво зашептала женщина, словно ничего не видя и не слыша его вопроса. Можно было ее понять. Такой шок.

Терций обеспокоено посмотрел на дом. «Амико, пожалуйста, только не умри там».

— Как это случилось? — спросил Терций у конюха.

Тот потер слезящиеся глаза:

— На конюшне начался пожар, ну мы и побежали тушить. А там такой огонь занялся, совсем беда. Мы начали спасать лошадей. А оно вона как… Пожар перекинулся на дом! — и всхлипнул вдруг, показавшись Терцию еще младше. Да, совсем мальчишка еще.

Веласко посмотрел на прогорающую конюшню, на дом, и понял, что ничерта там не перекинулось. Просто кто-то отвлек внимание, а потом хорошенько полил дом маслом и поджег. Пламя занялось так быстро, что никто ничего не успел понять. Хладнокровно и тихо. Бесчеловечная жестокость.

Маленькая ночная птица подлетела к дому. Вдруг небо загрохотало, уплотняясь в черную тучу. Она заискрила молниями и обрушилась на дом сплошным потоком дождя. Магия погоды. Магия дроу. Люди такой не владеют.

— Тише! — крикнул Терций, озираясь по сторонам в попытке найти колдовавшего. — Не так сильно! Он же рухнет!

Раздался зловещий треск, крыша просела. Люди испуганно закричали. Дождь мгновенно иссяк, и туча превратилась в клубы серого напитанного водой тумана, который просочился в окна, поглощая огонь. Снова скрип, но копоть и туман полностью заволокли дом, оставив испуганным людям только зловещие звуки обрушения. Терций, казалось, перестал дышать от ужаса.

Во мгле показался светящийся силуэт. Одной рукой он волок бессознательного мужчину, в другой нес мальчика. Волосы, брови и ресницы гомункула сгорели, одежда превратилась в пепел, окутавший тело ровным черным слоем. Сквозь эту вторую кожу просачивались светящиеся радужные узоры.

— Святой Мельхиор Заступник! — воскликнула женщина, кинувшись к гомункулу. — Спасибо! Спасибо!

Амико передал ей почти бездыханного мальчика и сам осел на руки Терция. Тот поймал его в чей-то старый плащ, словно рыбу в садок. Кое-где огонь все-таки пробил светящуюся броню гомункула, оставив влажно блестящие ожоги. Но он был жив! Только сейчас Терций понял, что был ровно на волосок от того, чтобы потерять существо, к которому так привязался. Да и свою привязанность он не осознавал в полной мере, как сейчас, баюкая обессиленного мальчика в свертке из плаща.

Волшебный туман поглощал огонь. Загремели колокола ближайшей церкви. Наконец-то город начало лихорадить. Терций переменил положение и огляделся. Ближе к одному из проулков он увидел невысокую мужскую фигуру. Черная одежда плотно облегала тело, шляпа и платок — лицо, но не это было самое странное. Самое странное — большой стеклянный сосуд в корзине, которую тот держал в руках. Поджигатель?! Вероятно! Видимо, тот хотел удостовериться, что дом выгорит дотла, иначе бы давно убрался восвояси. Кто бы ни был этот человек, его нужно обязательно поймать. Вскипела злость, она ударила в голову не хуже винных паров.

— Я ненадолго. Сейчас вернусь, — шепнул Терций мальчику.

Он положил Амико на землю и побежал в сторону незнакомца. Тот отшвырнул корзину и юркнул в проулок.

— А ну стой! — зло закричал Терций, ныряя в темноту следом за ним.

В проулке было слишком темно и безлюдно. Звуки торопливых шагов и сбивчивого дыхания эхом отражались от стен. Силуэт впереди окончательно слился с темнотой, луна спряталась за тучу. Терций потянулся к кинжалу и с ужасом осознал, что впопыхах оставил его дома. Что за напасть! Поторопился…

— Сдавайся! — как можно злее и уверенней крикнул Терций, но голос предательски дрогнул.

Коря себя за импульсивность, которую не вытравило даже изгнание, Терций сделал еще несколько осторожных шагов. Поздно пришло осознание, что его могли сюда просто заманить. Удобное ведь — ни слуги-гомункула, ни телохранителя, ни свидетелей. И глупое геройство потенциальной жертвы. Вот черт!

Фигура так быстро выскочила из темноты, что Терций только и успел, что машинально выставить левые руки. Холод и боль. Лезвие распороло рукав, кожу, но не достало цели — горла. Терций нацелился в нападающего кулаками, но промахнулся — тот не только оказался юрким, но еще и больше чем на голову ниже его! Все три удара пришлись выше макушки, в тишине раздался судорожный выдох напавшего. Потом темнота снова плотно сомкнулась. Луна все еще пряталась за тучей. Попятившись, Терций уперся в стену. Хотя бы спина будет защищена. «Нда, сам себя загнал в ловушку. Как выбираться будешь?». Он встал в стойку, выставив вперед кулаки, и настороженно вслушался в каждый шорох. Удар застал его врасплох. Кинжал почти впился в горло. Две левые руки перехватили его, правая попыталась нанести удар, но ее обезвредили так легко, так играючи. Невероятная сила! Острие кинжала вспороло кожу на шее.

Тут луна, наконец, выступила из мрака, и нападающий охнул от боли. Почувствовав ослабевшую хватку, Терций быстро отбежал в сторону. В лучах лунного света он увидел две сцепившиеся фигуры. Вот они разошлись, и Терций узнал в одной из них Иззе. Небрежно одетый эльф обнажил клинок. Лунный свет лизнул острую кромку. Противники снова сошлись. Темнота размывала их ловкие тела, клинки сталкивались, скользили, блестели в лунном свете. Почти поэзия, если бы на кону не стояла жизнь. Оба — нечеловечески быстрые, ловкие и какие-то мертвецки безмолвные — ни криков ярости, ни стонов боли, будто перед Терцием танцевали два призрака. Жутко и завораживающе.

Точку поставил поджигатель. Резкий взмах, эльф охнул от боли, а затем отлетел к стене, словно сноп хвороста. Эльф приподнялся на локтях, застонал. Поджигатель решительно шагнул к нему, занося кинжал. Терций кинулся прямо на четко очерченный силуэт. От первого удара поджигатель увернулся, но второй хорошо пришелся по его ребрам, а третий — по лицу. Нападающий вскрикнул от боли, выронил кинжал, и Терций мгновенно подхватил выпавшее оружие. Поджигатель отшатнулся от него, болезненно шипя. Темнота снова поглотила его, только на сей раз послышались быстрые удаляющиеся шаги. Терций поспешил к Иззе. Тот сидел, зажимал длинную рану на груди. Он пресек суету Терция всего двумя словами:

— Не смертельно.

Веласко тяжело опустился на землю рядом с эльфом, вздохнул с нескрываемым облегчением:

— Я так рад. Вы смогли рассмотреть его?

— Нет. Лицо было скрыто.

Терций посмотрел на оставленный поджигателем кинжал. Несомненно, в стиле дроу, церемониальный.

— Он и правда похож на темного эльфа, — сказал Терций, кивнув на кинжал. — В темноте видит, как кошка. Очень ловок. Невысок.

Иззе скривился, отняв ладонь от раны, посмотрел на кровь.

— Слишком уж силен. Не по-эльфийски.

— Да, вы правы. А еще огонь не слепил его, как это бывает с вашим народом.

— Неужто полуэльф? — задумчиво пробормотал Иззе.

Терций удивленно на него посмотрел:

— Я слышал… люди и дроу не рождают гибридов. Точнее, для этого требуются слишком большие усилия, поэтому полуэльфы — почти легендарны.

— Вы правы, что-то я вспомнил старые сказки, — Иззе презрительно сплюнул на землю сгусток крови. — Сотню лет о таком не слыхали. Как раз, как одолели светлых. Эти любили смешивать крови.

У светлых эльфов было множество причин ненавидеть темных собратьев. За то что поработили и окутали их земли вечной темнотой, уничтожив привычный им мир. Неужели кто-то из них все еще сопротивляется?

Терций хорошенько рассмотрел ноквулил. Волнистое лезвие, гарда и рукоять в виде паука с шестью поджатыми лапами.

— Покажите-ка мне, — попросил Иззе.

Терций передал кинжал в руки эльфу. Тот придирчиво осмотрел его со всех сторон, ухмыльнулся:

— Подлинный, да слишком новый. Его изготовили недавно и почти не пользовались. Думаю, это тот, что мы подарили музею. Дроу бы взял любой доступный.

Терций задумчиво кивнул. Кто-то хотел подставить темных эльфов, заодно избавившись от Сауреса.

— Помогите встать, — попросил Иззе.

Терций поставил того на ноги и сказал с заметным смущением в голосе:

— Кстати… кхм… спасибо, что спасли мне жизнь. И что вызвали погодного мага, чтобы потушить пожар.

Эльф слабо улыбнулся:

— Мне показалось, что вы сломя голову кинетесь в огонь. А из огня я бы не смог вас вытащить. Это было необходимо для вашего выживания.

Терций улыбнулся, глянув на эльфа сверху вниз. Всклокоченная серебристая шевелюра, паутина шрамов на левой щеке, жуткий провал в глазнице. Застарелые рубцы старого ожога. Кто сделал с ним такое? По меркам темных эльфов, величайшее наказание для дроу это лишение трех вещей — красоты, возможности размножаться и благословения богини.

— Дальше мне нельзя. — Иззе замер у выхода из подворотни. — Встретимся у вас дома. Скорей всего, Чарна уже ждет вас там. А теперь идите на свет и постарайтесь больше никуда не вляпаться.

Терций вышел из подворотни. Дом прогорел почти до снования, но пожар удалось потушить раньше, чем он сильно испортит соседние дома. Вокруг толпились зеваки и подоспевшая стража. Спасенные из пожара слуги так и сидели возле пепелища, глядя на черный скелет здания. Юноша-конюх согнал разбежавшихся лошадей, спасенная из пожара женщина обнимала притихшего мальчика. Рядом, укутавшись в плащ, сидел Амико. Увидев Терция, он попытался встать, но тут же упал.

— Нет, не надо! — Терций сам подбежал к нему. — Ты потратил много сил, и еще столько же потратишь на восстановление от ожогов. Отдыхай. Ты молодец, спас три жизни. — Веласко посмотрел на спасенную женщину. — Надеюсь, ваш новый хозяин сможет позаботиться о вас… эммм…

— Карла… Меня зовут Карлой, господин, — вздохнула она. — Но я ничего не знаю о новом хозяине.

Терций нахмурился:

— Галеасо Масиас — наследник господина Сауреса. Это имя что-нибудь говорит вам?

— Да! — вдруг подал голос мальчик. — Он ученик хозяина.

— Но со смерти господина Сауреса никто, кроме церковников, не приходил и не заявлял никаких прав, — продолжила Карла. — Многие слуги ушли. Остались лишь мы, потому что мы верно служим в этом доме не первое поколение. Служили… — вздохнула она. — Господин Масиас вряд ли возьмет нас к себе — дома больше нет. Разве что лошадей и Хавьера, чтобы за ними присматривать.

— А ты, должно быть, Винченте? — спросил Терций, сев рядом с мальчиком на корточки. — Ты служил посыльным при господине Сауресе, верно?

— Да, — шепнул мальчик.

— И в день его смерти он дал тебе какое-то задание.

— Верно, господин.

— Какое?

Мальчик насупился, Карла тоже поджала губы. Эти двое явно что-то знали, но не желали рассказывать. Хотя с какой стати им рассказывать что-то незнакомцу, пусть и вынесшему их из огня? Ведь он даже не проявил банальной вежливости.

— Прошу простить меня за грубость и бестактность. Меня зовут Терций Веласко. Господин главный жрец Бенито Кальдерон нанял меня экспертом по темным эльфам в деле об убийстве вашего хозяина. Я же уверен, что темные эльфы совсем ни при чем.

— Да! — со внезапной злостью выкрикнула Карла. — Разве ж есть темные эльфы, зовущиеся онтейскими именами? Это был человек!

— Простите?

— Мой мальчик видел убийцу, — шепнула Карла.

— Да, — подал голос маленький посыльный. — Я вернулся как раз тогда, когда кто-то… ударил Мирко. Я услышал, как Мирко назвал его Рамоном, а потом затаился.

— А какое у тебя было поручение, Ченте? Пожалуйста, скажи.

Мальчик какое-то время подумал, а потом шепнул:

— Я отнес посылку в порт, для господина Эспехо. Он тоже ученик господина Сауреса. Но вы его уже не найдете. Я видел, как его корабль отчалил.

«Свитки, должно быть, — подумал Терций. — Неужели дело и правда было именно в свитках?».

— Благодарю, — ответил Веласко. — Ты не знаешь, куда он отплыл?

— Нет.

— А среди знакомых хозяина не встречалось людей с именем Рамон?

— Нет, господин, — вздохнула Карла, — иначе мы бы сами обратились куда следует.

«Тупик, и весьма странный. Кто бы ни был убийца, он никогда не бывал в доме Сауреса, однако Мирко знал его по имени. Кто-то с раскопок? Нужно расспросить у Белого, знает ли он такого человека».

Ближе к утру Терций донес бесчувственного Амико до дома. Там его уже ждал Иззе, и не один. Эту темную эльфийку Терций уже видел в посольстве. Леди в мужском костюме, глава женской стражи. Она выглядела ужасно раздосадованной, однако терпеливо дождалась, пока Терций уложит Амико в кресло и распорядится подготовить все к перевязке гомункула и своего телохранителя. Потрясающая стойкость для женщины дроу! Однако Терций порядком устал и у него уже не было сил на придворные расшаркивания.

— Так вы еще и погодный маг? — спросил он.

Его бестактность застала Чарну врасплох. В ее глазах вспыхнул злой огонек, губы изогнулись с презрением и самодовольством.

— Удивлены? — спросила она. — При матриархе всегда лучшие из лучших. Поэтому меня раздражает необходимость выполнять всякие мелкие поручения каких-то людишек, словно… — Она бросила презрительный взгляд на Иззе, который довольно фривольно помахал ей рукой. — Словно грязь!

«Пожалуй, не стоит злить ее. Еще поджарит молнией», — подумал Терций.

— Прошу прощения и благодарю вас за то, что потушили пожар, — Веласко низко поклонился и хотел было поцеловать унизанные перстнями пальцы, но та брезгливо одернула их.

— Я сделал то, что приказала мне матриарх, не более. — женщина снова презрительно скривила губы. — И я все еще плохо вижу из-за этого мерзкого огня. За это вы тоже мне должны. Надеюсь только, что мое зрение вскоре поправится, потому что мечтаю посмотреть на вашу порку. А она, поверьте, не за горами. Матриарх недовольна. Слишком рискуете собой и неразумно используете ресурсы. Очень опрометчиво с вашей стороны!

— Пороть меня? — Терций невесело усмехнулся. — Боюсь вас огорчить, но порка отменяется. Я выяснил, как зовут убийцу. Он человек или полуэльф. Примерно такого роста, — он указал себе на плечо. — Ловок, как темный эльф. Сильнее меня. Видит в темноте как кошка, но не слепнет от огня. А еще — в день смерти Сауреса из порта отплыл корабль, на борту которого был господин Эспехо, его ученик. Нужно узнать, куда он отправился, потому что в этом, кажется, кроется ключ к мотивам убийства.

— Я что, похожа на служанку? — прошипела Чарна на чистейшем высоком диалекте дроу, мгновенно перейдя от зловещей вежливости на «ты». — Тебя наняли, так и работай!

— У меня тут двое раненых, — прорычал Терций прямо в лицо эльфийке. — Меня пытались убить. Никто не даст мне гарантию, что следующей ночью и мой дом загадочным образом не загорится вместе со всеми догадками. Можете шантажировать моей репутацией, но на кону стоят жизни!

Он сделал несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться. Очень давно он не срывался так сильно. Чарна смотрела на него глазами выброшенной на берег рыбы. Сейчас или снова примется орать, или сожжет его ударом молнии.

— Прошу прощения, — тише сказал Терций. — Вы и правда не обязаны оказывать мне содействие. Но содействие здорово бы ускорило поиск ответов.

Чарна ткнула ему в грудь пальцем, да с такой силой и злостью, словно желала проткнуть насквозь:

— Знай свое место! Не будь ты нужен матриарху, я бы давно приказала вырезать тебе язык за неуважение! Ты всего лишь инструмент! Слуга!

— Еще раз прошу прощения. Да, я всего лишь инструмент и слуга, но без этого инструмента вам не обойтись. В ваших же интересах сберечь его. Разве я много прошу?

Что-то в его словах смягчило эту бестию. Смирение, спокойствие, уничижительный тон, а может и все вместе, но пламя в глазах поутихло, и она перестала насаживать его грудь на свой острый ноготь.

— Вот так, — тише сказала Чарна. — Слуга может только униженно просить. Он не имеет права ничего требовать от господина. Только надеяться на милость.

Она еще раз окинула его взглядом, будто бы о чем-то задумалась. Провела ладонью по его груди, стряхивая с колета хлопья сажи. Терций снова напрягся. Женщина дроу может вести себя очень благодушно, когда чувствует власть над чем-то сильным, а он по сравнению с мужчинами дроу выглядел внушительно. Однако Чарна превзошла его ожидания.

— Так и быть… немного подсоблю тебе, — сказала она, показав ему два украшения в форме шестиногого паука. Одно из черного камня, другое — из красного.

— Это магические амулеты. Этот, — Чарна тряхнула черным, — может по желанию сделать тебя незаметнее мыши в бескрайнем поле, однако действует недолго. Этот, — эльфийка качнула красным, — может залечить даже самые страшные раны. Правда, заряда в нем хватит только на один раз. Выбрать можно только один. И поскорей, уже светает!

Терций взглянул на обоих пауков. Что выбрать: лечение или незаметность? Лечение могло бы когда-нибудь спасти ему жизнь, но у незаметности больше практических применений. Подумав немного, он указал на черный амулет, и тот медленно опустился в его ладонь. Прикосновение эльфийки задержалось на его руке, она игриво стрельнула в него взглядом. Этого еще не хватало, заинтересовать очередную властную даму. Ему на всю жизнь хватило одной.