ГЛАВА ПЯТАЯ

1

После возвращения из деревни Цинь Дэ-гуй стал работать в вечерней смене. В три часа дня он отправлялся на завод, чтобы в четыре принять мартен. В общежитие он возвращался только после двенадцати часов ночи и на следующее утро вставал не раньше восьми утра, так что ему не удавалось встретиться с Сунь Юй-фэнь, — она все время работала в дневной смене. Он хотел было написать ей письмо и сообщить о туфельках, но потом решил, что лучше под этим предлогом встретиться с ней лично. Ему очень хотелось узнать, почему она одна уехала в город. Если бы так поступил кто-нибудь другой, он не придал бы этому никакого значения. Но поступок Сунь Юй-фэнь не давал ему покоя. На работе он забывал обо всем другом, кроме мартена, но стоило ему выйти за заводские ворота, как моментально перед его глазами возникало ее улыбающееся лицо.

Следующую неделю он работал в ночную смену и дважды вечером отправлялся к воротам ее завода в надежде встретить ее после работы. Но оба раза он приходил напрасно, и эта неудача еще больше огорчила его. В конце концов он пошел к ней в общежитие. Но там ему сказали, что она возвращается каждый день в разное время, потому что учится в вечерней школе. Ему ничего не оставалось, как предпринять еще одну попытку подождать ее после работы.

И вот он в третий раз пришел к заводским воротам, решив, что делает это последний раз. Он даже не захватил с собой туфельки, не особенно веря в успех и этой попытки. С тяжелым сердцем стоял он у ворот, подумывая, не уйти ли, пока не попался на глаза знакомым.

Но тут показалась Сунь Юй-фэнь в группе девушек, До него доносился их громкий смех. Цинь Дэ-гуй почему-то был уверен, что встретит ее одну; но, увидев ее в толпе подружек, он оробел и, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, молча стоял на месте. Сунь Юй-фэнь уже заметила его и громко крикнула:

— Цинь Дэ-гуй, ты только что сменился? Кого ждешь?

Ее подруги обернулись. Под их взглядами он не посмел признаться, что ждет ее, и нехотя ответил:

— Да тут… приятеля одного.

Сунь Юй-фэнь уже прошла, когда Цинь Дэ-гуй набрался, наконец, храбрости и крикнул ей вслед:

— Сунь Юй-фэнь, обожди! Мне нужно тебе кое-что сказать!

Девушка обернулась и строго спросила:

— Что сказать?

— Тебе из дому передали туфельки, — залившись краской, ответил Цинь Дэ-гуй.

— Какие туфельки?

— Пару детских туфелек, чтобы ты отдала их Дин Чунь-сю.

— Ай-й-я! А ты разве не знаком с Дин Чунь-сю? Отдай ей сам.

— Мне велели тебе передать…

— Туфли у тебя с собой?

— Нет, но я давно хотел сказать тебе о них.

— А-а-а, так это ты вчера приходил ко мне в общежитие? Дежурная мне передала, что меня спрашивал какой-то земляк.

— Да, это был я. — Он хотел еще добавить, что уже третий раз ждет ее у ворот, но смутился под ее взглядом и ничего не сказал.

— Мне сейчас очень некогда. Ты сам отдай, пожалуйста, туфельки Дин Чунь-сю, да и живешь ты от них близко! — И Сунь Юй-фэнь повернулась к ожидавшим ее подругам.

Цинь Дэ-гую хотелось еще о многом сказать девушке, но не хватило смелости. А тут к нему неожиданно подошли Ли Цзи-мин и Хэ Цзы-сюе. У Ли Цзи-мина был сегодня выходной, он приходил на завод на собрание. Заметив Цинь Дэ-гуя, разговаривающего с Сунь Юй-фэнь, он сделал удивленное лицо и спросил:

— Хм, когда же это вы познакомились?

Цинь Дэ-гуй не очень обрадовался, увидев плутоватое лицо Ли Цзи-мина, но ответил правду:

— Она из нашей деревни, мы друг друга знаем с детства.

Ли Цзи-мин понял, что Цинь Дэ-гуй не намерен продолжать этот разговор, и серьезным голосом сказал:

— Ну что ж, я пошел…

— Ладно, иди! — кивнул головой Хэ Цзы-сюе и обернулся к Цинь Дэ-гую: — У меня как раз к тебе есть дело, давай пройдемся и потолкуем.

Цинь Дэ-гуй взял свой велосипед и медленно пошел по дороге. На душе у него был неприятный осадок от неудачной встречи с Сунь Юй-фэнь.

А Ли Цзи-мин тем временем догнал девушек и весело заговорил с Сунь Юй-фэнь. От этого на сердце Цинь Дэ-гуя стало еще тоскливее, и он мысленно обругал себя олухом за свою нерешительность.

Хэ Цзы-сюе заметил Цинь Дэ-гуя еще раньше, но не хотел мешать его разговору с девушкой. Он остановил направившегося было к ним Ли Цзи-мина и сам не подходил к ним до тех пор, пока девушка отошла от сталевара. Видя мрачное лицо Цинь Дэ-гуя, он торопливо сказал ему:

— Старина Цинь, если я помешал вашему разговору, то я могу прийти к тебе в общежитие после ужина. Мы с тобой хорошо знаем друг друга, и нам нечего особенно церемониться.

— Да у нас не было никакого разговора, просто я ей сообщил, что ей из дома передали через меня кое-какие вещи, — объяснил Цинь Дэ-гуй.

Хэ Цзы-сюе чувствовал, что юноша говорит неправду, но промолчал. Он вытащил сигарету и закурил.

— Ты говорил, что у тебя есть какое-то важное дело ко мне? — не выдержал затянувшегося молчания Цинь Дэ-гуй.

Мрачное настроение сталевара не располагало Хэ Цзы-сюе к разговору, и он в раздумье произнес:

— Я просто хотел узнать, все ли у тебя в порядке на мартене.

— Все в порядке, — безразличным тоном ответил Цинь Дэ-гуй.

— Похоже, что не так, — мягко продолжал Хэ Цзы-сюе. — Я видел, что эти дни время плавки у тебя увеличилось даже по сравнению с самыми обычными плавками в прошлом.

— Ты прав! — вдруг громко сказал славно очнувшийся от сна Цинь Дэ-гуй. — Это и меня волнует, — он говорил правду. Во время смены он все время думал над этим, но стоило ему выйти из цеха, как мысли его уже витали в женском общежитии, на заводе по ремонту электрооборудования или у заводских ворот. Сейчас же слова Хэ Цзы-сюе напоминали ему разговор на вокзале с секретарем парткома, и он сердито сказал:

— Я подозреваю, что кое-кто ставит мне палки в колеса.

— Эти подозрения ничего не стоят, начнешь подозревать одного, другого, и так можно дойти до того, что рассорятся все бригады, — возразил Хэ Цзы-сюе и потом спросил без обиняков:

— Скажи по совести, что происходит между бригадами вашего мартена?

— Другие бригады восприняли мой рекорд так, словно я разрыл могилы их предков, — возмущенно заговорил Цинь Дэ-гуй. — Они не перестают издеваться надо мной. Но меня это не пугает — я назло им установлю еще один рекорд.

— Рекорд установить надо, никто тебе не должен препятствовать в этом, — промолвил Хэ Цзы-сюе. — Но тут речь идет о другом…

— Скажи мне, — перебил его Цинь Дэ-гуй, — если тебя ужалит оса, неужели ты станешь улыбаться ей? — От возмущения его лицо и шея покрылись красными пятнами.

Хэ Цзы-сюе помолчал немного, а потом тихо продолжал:

— Вот и расскажи мне, почему ты выходишь из себя при сдаче смены?

— Много есть причин! — со злостью ответил Цинь Дэ-гуй. — Чжан Фу-цюань сдает смену со множеством недоделок. Недавно они, например, оставили неотремонтированной вагонетку и ничего не сказали, а мы потом потеряли много времени на ее починку.

— Так ты должен открыто критиковать их за это, — продолжал Хэ Цзы-сюе.

— Покритикуешь его, как же! — сокрушенно покачал головой Цинь Дэ-гуй. — Он сразу же заткнет тебе рот. «А разве ты сам, — говорит он, — заботишься об интересах других?» Ты, мол, гонишься только за рекордами и лишил всех премий за сохранность свода печи! Но ты же сам знаешь, что в тот день я помогал на седьмом мартене и довольно долго не был у своего мартена.

— Это никуда не годится, я обязательно поговорю с Чжан Фу-цюанем, — сердито сказал Хэ Цзы-сюе. — А какие отношения у тебя с Юань Тин-фа?

— Он ко всему придирается, и то ему не так и это… Все сделаешь хорошо — все равно он недоволен. Он нарочно спрашивает у рабочих, сколько времени ушло на плавку, и если узнает, что плавка не скоростная, то во всеуслышание заявляет: «Значит, сегодня свод мартена не сожгли!» Могу я равнодушно относиться к таким намекам? Но, после того как он превысил мое достижение, он немного подобрел.

Они подошли к перекрестку, где их пути расходились: Цинь Дэ-гую надо было идти в общежитие, а Хэ Цзы-сюе — домой.

— Но ты будь посдержаннее, — посоветовал напоследок Хэ Цзы-сюе. — В споры с Чжан Фу-цюанем не ввязывайся. Я сам займусь этим вопросом.

Цинь Дэ-гуй сел на велосипед и поехал в общежитие. На сердце у него было очень тоскливо — все так неудачно складывалось. Особенно его удручало безразличное выражение лица Сунь Юй-фэнь во время их последней встречи. Он понимал, что ему нанесена незаслуженная обида и что теперь не может быть и речи о каких-то чувствах к этой девушке, но сердце в этом не убедишь… «Вот безмозглый дурак, — ругал он себя, — так опростоволосился!»

2

Не успел Цинь Дэ-гуй войти в общежитие, как его позвали к телефону. Он взял трубку и, узнав голос на другом конце провода, очень удивился.

— Это ты, Сунь Юй-фэнь?

— Да, я, — рассмеялась она в ответ. — Цинь Дэ-гуй, ты отдай мне туфельки, а я уж передам их по назначению.

— Так я привезу их тебе! — обрадованно воскликнул Цинь Дэ-гуй.

— Ладно, привези, когда будет свободное время.

— Я прямо сейчас приеду! — крикнул Цинь Дэ-гуй и повесил трубку. Обернувшись, он увидел Ли Цзи-мина, стоявшего с хитрой улыбкой у двери. Опустив голову, Цинь Дэ-гуй поднялся в свою спальню, взял туфли и сошел вниз. У выхода Ли Цзи-мин спросил его, прищурив глаза:

— Ты что, и ужинать не собираешься?

Цинь Дэ-гуй, не промолвив ни слова, вышел из общежития, сел на велосипед и помчался к женскому общежитию. Он не чувствовал усталости, и велосипед его летел словно на крыльях. Будь до общежития даже сто ли, то и в этом случае он, не задумываясь, легко проехал бы это расстояние.

В лучах заходящего солнца его вспотевшее лицо казалось пунцовым. Велосипед стремительно мчался вдоль улицы, вызывая удивленные взгляды прохожих. На повороте он чуть было не столкнулся с ехавшим ему навстречу велосипедистом. Но тот, к счастью, успел спрыгнуть с велосипеда и отскочил в сторону. Растерявшийся Цинь Дэ-гуй резко затормозил и, потеряв равновесие, упал на землю.

— Совсем с ума сошел! — выругался встречный велосипедист.

Но Цинь Дэ-гуй, не ответив ни слова, снова сел на свой велосипед и помчался дальше. Вот, наконец, и женское общежитие! Он соскочил с велосипеда, тяжело вздохнул и вытер рукавом пот со лба. У входа красовалась большая клумба цветов, от которых исходил легкий приятный запах. Густо-зеленая листва абрикосовых деревьев с двух сторон обрамляла дверь в общежитие.

Цинь Дэ-гуй вошел в вестибюль. Дежурной там не было, только в стороне о чем-то разговаривали три работницы.

— Товарищи, простите, вы не знаете, где дежурная? — робко спросил Цинь Дэ-гуй.

Девушки с любопытством взглянули на него, и одна из них ответила:

— Вы обождите, она сейчас вернется.

— А кого вы ищете? — поинтересовалась другая.

— Я… Я ищу Сунь Юй-фэнь, — с неохотой ответил Цинь Дэ-гуй.

Девушки понимающе улыбнулись. Они знали, что к Сунь Юй-фэнь молодые люди часто приходят отнюдь не по делам службы. Красота Сунь Юй-фэнь была предметом всеобщей зависти обитательниц общежития.

Цинь Дэ-гуй покраснел, поняв, чем вызваны улыбки девушек. Но тут, к счастью, подошла дежурная, и он поспешно сказал ей, кого он ждет. Добродушная и полная женщина внимательно посмотрела на сталевара и очень вежливо ответила:

— Вам не повезло, она ушла. Простите, а как ваше имя?

— Меня зовут Цинь Дэ-гуй, она только что звонила по телефону и просила меня прийти, — ответил он с явным разочарованием.

Лица сидящих в стороне девушек выражали неподдельный интерес ко всему происходящему, при последних словах Цинь Дэ-гуя они многозначительно переглянулись.

— Правильно, — улыбнулась дежурная, — она сказала, что вы должны принести ей какую-то вещь, и просила, чтобы вы оставили ее у меня.

— А куда она ушла? — поинтересовался Цинь Дэ-гуй.

— На занятия в вечернюю школу. Да вы не беспокойтесь, оставьте, что там у вас, а я ей передам. Все будет в порядке.

Узнав, что Сунь Юй-фэнь ушла в вечернюю школу, Цинь Дэ-гуй повеселел. Ему ничего не оставалось, как оставить туфельки у дежурной, ибо дальше искать встречи под этим предлогом было бы уже неудобно. Он медленно достал из правого кармана одну туфельку и, бросив веселый взгляд на изумленных девушек, не спеша сказал:

— Это передали для ее двоюродной сестры, — и полез в левый карман за другой туфелькой, но ее там не оказалось.

— Но ведь их было две! — растерянно проговорил Цинь Дэ-гуй.

— А может быть, одну вы потеряли по дороге? — улыбнулась дежурная.

Цинь Дэ-гуй сунул сохранившуюся туфельку в карман и поспешно бросился к двери. Вслед ему раздался громкий смех девушек. Сгорая от стыда, он вскочил на велосипед и поехал обратно. Холодный ветер охладил его немного, и он понял, что при такой быстрой езде туфельку не найдешь. Он слез с велосипеда и медленно пошел вперед, внимательно всматриваясь в дорогу. Только сейчас он почувствовал голод, однако еще в партизанском отряде он привык не есть по нескольку дней и поэтому сейчас не обратил внимания на посасывание под ложечкой. Все его мысли были сосредоточены на том, чтобы найти туфельку. Вдруг он подумал, что мог потерять туфельку при столкновении на повороте. Он снова вскочил на велосипед и помчался к злополучному повороту. Но и тут тщательные розыски ничего не дали. Где же он мог потерять ее? Разве что в спешке взял только одну? Или выронил ее, садясь на велосипед возле своего общежития? Но и там поиски были безрезультатны. Тут уж он окончательно потерял всякую надежду найти туфельку. Он хотел пешком пройти все расстояние до женского общежития, но уже стемнело Тогда он решил бросить поиски и купить завтра в универмаге новые туфли. Только теперь он пошел в столовую. На душе у него было очень печально. Ему вовсе не было жалко денег на покупку новых туфелек, но что подумает обо всем этом Сунь Юй-фэнь? Наверняка решит, что он несерьезный, легкомысленный человек! Цинь Дэ-гуй вспомнил смех девушек в вестибюле, и снова лицо его залилось краской. И надо же такому случиться! В партизанском отряде, на заводе он всегда был очень требовательным к себе. А стоило ему столкнуться с девушками, как он оплошал. Как тут не рассердиться!

Загрузка...