В стране белого слона

6. ВОРОВСКОЙ РЫНОК, КЛОНГИ И ХОРОШО ОРГАНИЗОВАННАЯ КРАЖА СО ВЗЛОМОМ

Тот, кто хочет купить знаменитый таиландский шелк, может пойти как в современные дворцы торговли, так и в многочисленные магазины в самом Бангкоке или в любом небольшом городке. Тот, кто хочет купить экзотический товар, идет на Силом-роуд или на перекресток улицы Раджпрасонг, где может приобрести все — от тигровых или крокодильих шкур до древних боевых барабанов кхмеров, а также статуэтки Будды из различных частей Азии. Но тот, кто задумал купить то, чего нигде нет, идет на Воровской рынок, расположенный в том районе Бангкока, который называется Касем.

Этот рынок заслужил известность тем, что с давних, пор используется для перепродажи ворованных вещей. В наши дни здесь существенно расширился и легальный сектор торговли. Главный девиз рынка — «купи и продай с выгодой». Наиболее широко на нем представлены предметы старины. Здесь можно встретить керамику и фарфор времен династии Мин, старую мебель, инкрустированную перламутром, тайские музыкальные инструменты, храмовые образа и статуэтки домашних алтарей Бирмы, Шри Ланки, Камбоджи, Китая и Японии, которым несколько сотен или даже тысяч лет. Однако среди них попадаются и такие, что искусно изготовлены всего несколько недель назад.

В последнее время покупка и продажа предметов старины стала уделом не только профессиональных торговцев, по и любителей, так называемых «временных» торговцев. В большинстве случаев они работали экспертами за рубежом или в своей стране. Перед отъездом за рубеж они владели антикварными магазинами или получили инструкции от солидных музеев о том, что следует покупать в этой стране. Специалисты часто завязывают знакомства, с помощью которых приобретают ценные антикварные вещи, и под охраной дипломатического паспорта вывозят их из страны.

Очень ходовой товар, где покупатель почти ничем не рискует, — слоновьи бивни. Пара абсолютно одинаковых, крупных, правильной формы бивней стоит 5000 долларов. Это, конечно, самая высокая цепа, причем она колеблется в зависимости от цвета, оттенка, длины, формы, чистоты поверхности бивней и их веса. Покупатель победнее может пройти в ту часть воровского рынка, где продают животных: птиц, белок, змей, собак и кошек. Там же он может полистать древние книги, порыться в старых и новых газетах со всех концов света и на всевозможных языках. Это и есть рынок воров, рынок настоящих ценностей, изумительных вещей, фальшивок и дешевых подделок. Когда вы идете по этому рынку, нужно крепко держать свой кошелек, если хотите что-нибудь здесь купить; воровской рынок не случайно получил свое название.

Типичная особенность Юго-Восточной Азии — жизнь и торговля на воде. Вода — основа жизни и прародительница всего живого и, следовательно, прародитель человека также вышел на сушу из воды. Поэтому вода особенно почитается в тех странах, где без нее не было бы урожая, не зеленели бы рисовые поля, не наливались соком фрукты и не плескалась рыба. Рис, фрукты и рыба здесь основные продукты питания и основные источники дохода. Доход приносят перевозки и продажа этих товаров.

Диковиной южноазиатских стран по праву считается Бангкок с его узкими каналами, клонгами, благодаря которым он получил название Восточная Венеция. Каждый клонг имеет свою историю и ведет свою жизнь. Клонги населяют тысячи жителей, которые родились в маленьких домах на его берегах, живут в них и умирают. Клонг для них — ванна, гараж и стоянка для их маленьких лодчонок. На этих лодчонках они отправляются из Бангкока в небольшие деревушки, где покупают фрукты, зелень и рыбу по низкой цене, а затем продают в Бангкоке за более высокую.

Очень часто торговля происходит прямо на воде — на так называемых плавучих базарах. Клонгн также относятся к достопримечательностям, которые посещают туристы. Иногда они настолько узки, что из лодки можно дотянуться руками до обоих заросших берегов.

В последнее десятилетие вокруг клонгов все чаще возникают споры, они превратились в трудноразрешимую проблему, так как затрудняют строительство новых отелей, торговых предприятий и жилых домов, и даже стали предметом спекуляции, потому что тот, кто владеет клонгом, все равно что владеет нефтеносным участком земли. Капал можно засыпать, а участок продать, причем стоимость таких участков растет изо дня в день пропорционально росту города.

Клонги подвергаются непрестанным нападкам со стороны эпидемиологов и медиков, они считают их источником инфекций. К тому же это настоящий рай для москитов. Но клонги имеют и защитников, и не только среди любителей достопримечательностей и приверженцев таиландской истории и традиционной красоты, но зачастую среди экономистов и урбанистов, которые считают, что они должны выполнять свою функцию: без них просто невозможно представить себе старую часть города.

Первый канал был построен в XVI столетии для перевозки товаров из городов Сиамского залива до тогдашней столицы страны — Аютии. В дальнейшем канал сократил путь между храмом Ват Аруном и теперешним вокзалом в Тхонбури и ускорил доставку товаров на запад. Расцвет в строительстве каналов наступил в XVIII веке, а через столетие их общая длина достигала нескольких десятков километров. Король Чулалонгкорн (Рама V) построил еще несколько каналов, связавших столицу с провинциальными городами. Тем самым он ускорил их развитие. Во время второй, мировой войны количество каналов перевалило за 170 и они перешли в ведение городской администрации, которая не воспротивилась тому, что 25 каналов было засыпано. Сейчас 150 инспекционных чиновников следят за чистотой оставшихся клонгов.

Каналы служат как водостоки в период муссонов. Берега клонгов используют под жилища, а также как места торговли и места сбора таиландцев на традиционные праздники. Как говорится в туристических проспектах, прогулка по каналам и посещение плавучего базара входят в обязательную программу даже при кратком посещении Бангкока.

Прогулка длится около трех часов. Она начинается у отеля «Ориентал», где туристы садятся в лодки, большей частью моторные. Маршрутом предусмотрены три остановки: у Ват Аруна, эллингов с праздничными королевскими лодками, которые используются только раз в году, и для посещения какой-нибудь «торговой резервации», где можно передохнуть после дороги и познакомиться с местным производством настоящего таиландского шелка и других тканей, купить сувениры ценой от одного до нескольких долларов, фрукты, мелких животных или птиц. И все это за цену более высокую, чем в городе. Здесь все используется для привлечения туристов. Романтику клонга превращают в деньги. Два метра таиландского шелка здесь стоят столько же, сколько маленькая обезьянка, которая очень забавна днем, но по ночам издает громкие свистящие звуки.

На плавучем базаре туристы подвергаются такой тонкой и хитроумной обработке со стороны продавцов, что, как правило, не выдерживают и обязательно что-нибудь покупают. Владельцы лодок имеют от этого свои комиссионные. Поэтому они терпеливо ждут, пока туристов обрабатывают торговцы. Разнообразные товары можно приобрести во время прогулки и в деревянных домиках, где продают различные мелочи, в том числе свежие и консервированные продукты. Случается иногда, что какой-нибудь предприимчивый член семьи бросается в воду, зажав в руке мелкие сувениры, подплывает к лодке и предлагает их купить. Чаще всего ему удается что-то продать, причем он все время улыбается.

Плавучий базар входит в маршрут прогулки, но, если туристы попадают туда в конце прогулки, они уже ничего не видят там, но если прогулка начинается с него, то на плавучем базаре кипит жизнь. Туда следует приезжать рано, до семи утра, когда все водное пространство забито лодками, приплывшими на плавучий базар из деревень по каналам еще ночью, чтобы их владельцы успели продать свой товар перекупщику или непосредственно покупателю. Сюда съезжаются хозяйки со всего Бангкока, так как здесь самые свежие и качественные продукты: фрукты, рис, крабы, креветки, каракатицы, мелкие акулы. Борта утлых суденышек возвышаются только на несколько сантиметров над водой, и кажется неправдоподобным, что там еще может поместиться человек. Тем не менее лодка протискивается между другими, подходит к берегу с точностью до миллиметра, и торговец подает товар покупателю на длинном шесте.

Некоторые лодки оборудованы маленькими кухоньками. В них на древесных углях, раздуваемых пальмовыми веерами, готовят национальные блюда. После девяти, когда начинается жара, перед которой бессильны широкие пальмовые шляпы, плавучий базар пустеет, и гладь канала нарушается время от времени лишь всплеском рыб, которые подбирают все, что не удалось продать торговцам и было брошено ими в воду.

Один из мостов, который ведет через каналы и реку Менам к плавучему базару украшен рельефами льва Сингха и трехглавого слона Айравату. Сингха и Айравата выполнили свое божественное предназначение: охранять своих почитателей. Когда в 1969 году перед периодом муссонов установилась сильная засуха и под мостом река обмелела настолько, что превратилась в болото, у опоры моста обнажилась головка 500-килограммовой авиационной бомбы, которая лежала там со времени вступления в страну японцев в конце второй мировой войны. Саперы осмотрели ее, приказали очистить окрестность от всего живого, подняли бомбу с помощью вертолета и взорвали вдали от города. Двадцать пять лет она лежала в воде и каждую минуту могла взорваться от сотрясения опор моста, самого оживленного из мостов города. Но она так и не взорвалась. Как мне объясняли многие таиландцы и как об этом писали некоторые газе* ты, именно потому, что мост был украшен изображениями священных слона и льва. Возможно, Сингха и Айрана га сознавали, что разрушение моста приостановит снабжение товарами плавучего базара, и, конечно, не могли допустить, чтобы Бангкок хотя бы на время лишился их излюбленных продуктов питания. Торговля есть торговля независимо от того, ведется она на центральной улице, на плавучем базаре или на Воровском рынке.

Товары на Воровской рынок поступают разными путями. Невольными наводчиками воров иногда оказываются и иностранцы, информируя о предстоящем приезде своих коллег. Квартира иностранца в Бангкоке часто становится объектом хорошо организованной кражи со взломом.

Когда я собирался в Таиланд, мне сказали, что каждый отъезжающий за границу должен быть так экипирован, чтобы достойно представлять свою страну. Я с этим был полностью согласен, и поэтому прихватил с собой ценные вещи и фотоаппарат. Меня убедили, что можно не только делать жанровые снимки, но и фотографировать лабораторное и испытательное оборудование, представляющее интерес для работы.

Первые недели за границей, пока не обживешься, кажутся какими-то неустроенными. Приходится прикидывать свои финансовые возможности. Сначала вы, как правило, живете в отеле. К концу месяца вы начинаете мечтать о квартире, пусть не такой, как дома, по все-таки квартире. Лично у меня были дополнительные сложности, так как я по различным административным причинам был вынужден жить какое-то время в кредит, и первая зарплата была мне вручена лишь спустя месяц, как раз в тот день, когда мои друзья нашли мне квартиру. Квартира оказалась удобной, и я с радостью переправил. в нее на лодке мое многочисленное движимое имущество, а также цепные вещи, которые хранил до сих пор в сейфе отеля. Я собирался положить их в банковский сейф вместе с полученной зарплатой. Когда человек имеет крышу над головой, он успокаивается и с большей радостью отправляется на работу: у него есть куда вернуться.

Я спокойно отправился на работу и так же спокойно вернулся днем со своим коллегой, собираясь отпраздновать с друзьями новый этап в своей жизни. Радостное чувство не покидало меня и в тот момент, когда я гордо открывал собственным ключом дверь квартиры и намеревался другим ключом открыть ящик письменного стола в гостиной, куда перед уходом запер ценные вещи, в том числе и деньги.

— Смотри-ка, — сказал я весело, — еще не привык к такому количеству ключей и забыл запереть утром ящик стола, как меня все предупреждали.

Коллега заметил, что забывчивость свойственна моей профессии, но тут мы оба перестали улыбаться: ящик явно был открыт не ключом, а чем-то другим. Квартира была полностью очищена. Вор тщательно исследовал все шкафы и унес все, что только можно было продать, включая фотоаппарат, которым мне так и не удалось воспользоваться.

Дальнейшие события развивались с молниеносной быстротой. Пришел владелец дома, пришла домработница, пришли сторож и прислуга из дома напротив, и, прежде чем приехала полиция и мои друзья, перед домом собралась большая толпа зевак. Полицейские держались вежливо, а когда узнали, что я работаю в одной из организаций при ООН, стали еще вежливее и вызвали на место происшествия своего начальника, довольно высокого звания. Начальник хорошо говорил по-немецки: старшие чины криминальной полиции Таиланда часто проходят практику в ФРГ.

В поисках сенсации явились репортеры и защелкали затворами фотоаппаратов. Полицейские отгоняли зевак, а владелец дома — репортеров, опасаясь, что это происшествие может поставить под угрозу спрос на квартиры в его доме и ему придется снижать квартирную плату. Потом меня попросили проехать в полицейский участок, и я расстался с друзьями, условившись с ними, что они останутся ждать меня в квартире и предпримут какие-нибудь шаги, какие, правда, неизвестно, если я не вернусь через четыре часа. Этим они дали понять, что с европейцем в этой экзотической стране может произойти всякое, вселив тем самым в меня чувство беспокойства. После непродолжительной поездки меня провели в служебное помещение, где был составлен протокол. Потом я сам написал отчет о том, что я делал в течение всего дня. Кроме того, я еще написал о роде моей деятельности в Таиланде. Все это одновременно переводилось на тайский язык и записывалось. Затем я составил подробный список украденных вещей, главным образом наиболее ценных. В конце концов я нарисовал пропавшие вещи. В заключение мы долго спорили о сумме, на которую меня обокрали.

Время шло быстро, и я попросил отложить следствие на следующий день. Мне объяснили, что протокол требует аккуратности. Мне вежливо задали ряд вопросов, привели примеры из полицейской практики, когда уважаемые люди «по ошибке» завышали стоимость украденных пещей, даже тех, которые, как было деликатно сказано, вообще не были привезены, а были забыты дома. Мне также задали вопрос, на какую сумму были застрахованы пропавшие ценности.

У меня вообще не было ничего застраховано, — ответил я и попытался объяснить, что не предполагал, что буду обворован так быстро, и только собирался положить ценности в банковский сейф.

Мои ответ стал переломным моментом следствия. Мне принесли чай и предложили позвонить друзьям и успокоить их, так как я уже выезжал к ним. Потом я но душам побеседовал с самым высоким чином полицейской бригады.

— Разумеется, сделаем все, что в наших силах, — заверил он меня, но…

Оказалось, что после слова «но» поставлена точка, так как из дальнейших объяснений я узнал, что если бы полиция постоянно находилась в готовности и неусыпно следила за порядком, то и тогда бы не смогла справиться с преступностью в таком большом городе. Положение осложняется тем, что в Бангкок постоянно приезжают большие группы иностранцев, которые попадают в поле зрения темных личностей, имеющих своих информаторов, главным образом среди прислуги.

Маловероятно, чтобы этим занималась прислуга из того же самого дома или из ближайших домов. Это было бы для них слишком опасно. Но, несомненно, они ставят в известность какую-то банду, что там-то и тогда-то должен поселиться иностранец. Не сообщить об этом — значит подвергнуть себя преследованию со стороны банды, специализирующейся на квартирных кражах, которая обязательно накажет за молчание. Они наверняка имели копию ключа от вашей квартиры еще до того, как вы туда въехали, — пояснил мне радушно собеседник. Он обещал, что полиция будет внимательно следить за всеми подозрительными личностями и перекупщиками, но поскольку речь идет о ценностях, то наивно полагать, что кто-то попытается перепродать их в Бангкоке, когда это можно сделать без риска в другом городе. Вполне возможно, что через некоторое время украденные вещи появятся на рынке в Таиланде, но будет очень трудно доказать, что торговец купил краденые вещи, он действительно мог не знать об этом.

— Если похищенные вещи для вас очень важны, то единственно, что вы можете, — купить их снова, если, конечно, они объявятся. Если это транзистор, фотоаппарат или какой-нибудь другой предмет, тем лучше. Потом поймете…

Разумеется, я понял.

Между тем друзья в моей квартире пили совсем другие напитки, как они мне объяснили, «за мое несчастье» и чтобы такое больше не повторилось ни у меня, ни у кого из нас. Мне охотно одолжили деньги. Остаток дня и вечер прошли в теплой и дружеской атмосфере. Неизвестные злоумышленники все-таки проявили некоторое благородство и не тронули моих документов, в том числе паспорт. Без ценностей можно обходиться всю жизнь, без денег — какое-то время, но без документов обойтись нельзя. К тому же документы — вещь «бесполезная», так как продать их нельзя. Кроме того, они стали бы компрометирующим материалом и их следовало уничтожить, что принесло бы только лишние хлопоты. А злостное уничтожение документов не принадлежит к сфере деятельности тех, кто занимается квартирными кражами.

На следующий день в газетах появились мои фотографии. Поэтому мне пришлось выслушивать соболезнования и тех, кому действительно было жаль меня, и тех, кто был рад, что это случилось не с ним. Убыток, понесенный мною, в газетах был явно преувеличен. Еще больше он был преувеличен в сообщениях радио и телевидения. Я стал в какой-то степени знаменитостью. Вся эта история была сильно приукрашена, сообщали уже не просто о краже, а о настоящем налете, поговаривали даже о перестрелке.

Позднее, когда я сопровождал своих знакомых, приехавших в Бангкок, по магазинам, меня даже узнавали и обращались со словами:

— Ах, это вы… это на вас тогда напали и ограбили. Примите наше сочувствие. Вам необходимо купить новые вещи, а у нас вы найдете самые лучшие и, разумеется, со скидкой специально для вас.

Что лучше могло свидетельствовать о добром сердце торговца или, точнее сказать, о его находчивости?