В земле чужой

Глава 17

Тем же вечером собравшая нас в своих покоях Весела Желановна объяснила, что от нас требуется.

— На пир придут старцы всех трех городских Обителей. Отношения у них между собой сложные, поэтому, если вдруг увидите, что они ругаются, старайтесь развести. Или сообщите хозяевам, те вмешаются. Сами ведите себя прилично, ни с кем не задирайтесь, знакомьтесь с людьми. Вы должны запомнить всех, кто завтра появится.

«После приезда в новый город разведчик должен тщательно изучить территорию и завести возможно больше знакомств во всех слоях общества». Как по методичке.

— На кого-то особое внимание обратить? — спросил Азгут.

— Там все особые, всех высматривай.

Официально старейшина приехала договариваться насчет обмена учениками, фактически собиралась мирить правящую семью. Не лично, она обеспечивала первый этап долгого процесса. Местным свара давно надоела, ветви были готовы пойти на компромисс, но никак не могли согласовать условия. Кроме того, им требовались гарантии. Договор заключить легко, сложно его сохранить, особенно в случае, когда одна из сторон обладает серьёзным административным ресурсом. Побочная ветвь здраво опасалась, что, после того, как князь укрепит власть, он вспомнит о нанесенных обидах и захочет отомстить. Поэтому им требовался некто, способный выступать третейским судьёй и, при необходимости, обладающий достаточными возможностями, чтобы урезонить правящее семейство. Князь, в свою очередь, нуждался в независимом наблюдателе, готовом подтвердить при необходимости, что его действия — законны, он в своём праве.

Очевидно, что должным авторитетом обладают только Обители. Вернее, обладали бы в другой земле, здесь они слишком часто собачатся друг с другом и боярами, поэтому их репутация в глазах обывателя слегка подпорчена. Кроме того, им не хватает ресурсов, их дружины слабы. По одиночке.

Короче говоря, Веселе Желановне предстоит всю эту «нежно любящую» друг друга кодлу объединить и заставить выступить единым фронтом. Задача сложная, в других условиях невыполнимая. Здесь и сейчас — предпосылки есть. Старцы разных богов давно пытаются найти общий язык, просто противоречия между ними имеют слишком долгую историю. Им тоже нужен посредник. Каковым является неформальный посланник коллег из иных земель, приехавший с предложением поддержки в обмен на стратегический союз.

Таково моё видение ситуации. Возможно, оно неверно, или существуют нюансы, сильно меняющие картину.

Подготовка к пиру у мужчин не отняла много времени. Непосредственно организацией празднества занимались местные, уже знакомый дворский с помощниками, нам почти ничего не пришлось делать. Если какие-то вопросы возникали, госпожа Втора их быстро урегулировала. Поэтому мы, молодежь, просто сходили в баню и с утра достали из мешков парадные костюмы, чем и ограничились. У кого имелись перстни и нашейные цепи, тоже нацепили, я не стал — не люблю ювелирку. Вроде бы обязан носить, будучи начинающим артефактором, демонстрация личных достижений считается хорошим тоном, но все мои изделия простенькие, из дешевых материалов. Не стоит их на торжество надевать.

Женщины готовились к празднику куда активнее. Или, вернее, суетились девушки, потому что старшее поколение волнения не выказывало. А вот Пожега и Дарина носились по второму этажу, как угорелые, таская с места на место всякие флакончики, баночки, наборы лент и тому подобную фигню. Почему Дарина большую часть времени проводила у нас, я не знаю. Подозреваю, избегала родни под благовидным предлогом. Вдобавок к ним двоим у нас прописались новые знакомые из хозяйских дочерей и просто любопытных, на праздник не приглашенных, но желавших поучаствовать в движухе. Прибавьте ко всей этой компании орду сенных девок, и вы поймёте, почему в нашем гостевом домике внезапно стало как-то очень многолюдно.

Исходящие со второго этажа волны возбуждения подействовали на Вонега, или он от природы озабочен производимым впечатлением. По правде говоря, среди юношей многие заботятся о внешности, мужскому полу тоже хочется выглядеть красиво. Просто не принято о подобном говорить вслух. К тому же, для Вонега и Стояна это первый пир такого уровня, на который они попадут, прежде их ни в боярские, ни тем более в княжеские палаты не звали. Происхождение у них не самое высокое, а личных заслуг пока нет. Мне проще. Достаточно один раз представить себя этнографом на вечеринке дикарей, как сразу пафос ситуации пропадает и хочется смеяться. Я, конечно, понимаю, что вокруг никакие не дикари, но если напряжение отпускает, то зачем что-то менять?

— Как думаешь, какие рукава взять — синие или узорчатые?

— Оба хороши, бери любые.

— Да вот, выбрать не могу, — он покрутился перед небольшим зеркалом, вздохнул и повернулся ко мне. — Ты, вижу, не особо задумываешься.

— У меня один парадный комплект всего. Выбирать не из чего.

— Смотри! Если в одном будешь ходить — засмеют!

Вполне может быть. На значимых мероприятиях крайне желательно демонстрировать достаток, зримое воплощение успеха, удачи, так что появляться на публике в одном и том же костюме нельзя. Нужно хотя бы внешне что-то менять. Потому, кстати, и появились накладные рукава, декоративные оплечья и прочие съемные украшения, любимые не слишком богатыми гриднями.

— Куплю что-нибудь. Деньги есть.

Золотую нашейную цепь. К ней раздобуду висюльку, и зачарую её, тем самым получив дорогой артефакт — самое то для прихожанина Синеокого.

— У меня тоже! — довольно ухмыльнулся Вонег, мигом придя в хорошее настроение.

Он вчера на меня поставил и выиграл неплохую сумму. Трижды.

В дверь заколотили кулаком, голос Стояна вопросил, идём мы или нет.

— Сейчас! — крикнул Вонег. Он, поморщившись, сунул одну пару рукавов в сумку, закинул ту за постель и повернулся ко мне. — Пошли, что ли.

— Пошли, — ответил я, тоже мимоходом взглянув в зеркало.

Зеркала, к слову, стоят приемлемо, если небольшие и мутные. Не скажу, что совсем дешево, но молодому опоясанному по карману. А вот те, что качеством повыше и размером побольше, могут позволить себе купить далеко не все. Отец недавно привез из Булгара большое зеркало в половину моего роста, до того мать и сестра предпочитали пользоваться заклятьем на основе воды.

Вонег невольно напомнил о раздражающем моменте — деньги есть, но их не особо много, и они имеют свойство заканчиваться. Я мог бы подойти к Веселе Желановне по этому поводу, местная мораль такой шаг считает нормальным: пока свита «при ней», она должна о свитских заботиться. Меня, однако, старые психологические установки подталкивают решать свои проблемы самостоятельно. Так что надо бы подумать, где и как заработать, причем легально и без урона чести.

О богатстве Хвостовых говорит тот факт, что у них стояло целое здание, предназначенное для празднований. Правда, в обычные дни оно использовалось для иных целей вроде занятий детских дружинников, там же ключники в части помещений что-то делали, девки вечерами собирались и тому подобное. Сейчас полы отмыли, стены украсили, убрали всё лишнее и поставили длинные столы с тяжелыми скамьями, которые не всякий силач сдвинет. Их специально такими делают.

Всего, по словам Милана, ожидалось человек пятьдесят. Хозяева, подручники хозяев, их свиты, приглашенные важные гости тоже не придут в одиночестве. Ну и звезда вечера, наша старейшина. Я не мог понять, почему на статусное мероприятие она тащит всех нас, пока Втора не обмолвилась, что у Веселы Желановны есть какие-то планы. Вероятно, сегодня нас засветят перед обществом, чтобы в дальнейшем мы могли выступать от её имени.

В отличие от гостей, мы, живущие в усадьбе, чести войти через главный вход оказались лишены. Нас сразу провели в большой зал через внутренний проход. Народа пока что собралось немного, причем все они не принадлежали к числу ключевых фигур вечера, по большей части входя в свиты бояр Хвостовых или будучи кем-то из младших родственников.

— Я к боярину, — оглядевшись, сообщила Дарина. — Мы со Свентославой сегодня вожатые, так что не потеряете.

— Удачи! — кивнула Пожега, разворачиваясь к Милану.

Под боярином понимался Ратмир Данятович, глава рода Хвостовых. Без уточнения называли только его, у остальных старших мужчин рода прибавляли имя-отчество. Сегодня гостей встречал он. Лично провожать их в зал ему было не с руки, поэтому сопровождающими по традиции выступали более младшие родичи. Не такое простое занятие, как кажется на первый взгляд. Люди на пиры приходят разные, иногда сложные вопросы задают, на которые непонятно, как отвечать, с просьбами обращаются необычными. Мажордомов нет, поэтому представление другим гостям тоже входит в обязанности вожатых. Да и потом, во время пира, они должны приглядывать за окружающими, и при нужде разруливать конфликтные ситуации. В общем, Дарине придется потрудиться. А с другой стороны — раз доверили, значит, дурой не считают. И в роду она, несмотря на имеющиеся сложности, не отверженная.

Так как пир — событие социальное, садиться за стол без устроителей не дозволялось. Поэтому еды в смысле блюд пока что не было. На столе стояли слабоалкогольные меды, морсы, пробуждающие аппетит легкие закуски, что-то более серьёзное позднее вынесут слуги. Зато имелись приборы, в смысле ложка, вилка, тарелка и небольшой кубок, причем в зависимости от места посуда стояла разная. Там, где сидят люди знатные, она из драгоценных металлов, гостям попроще ставят деревянную. Да, порода дерева особая и изготовлена посуда очень искусно, но всё-таки она намного дешевле. Хотя и не глина, та считается повседневной.

Что интересно, нож всегда свой. Столовых ножей не существует, правда, почти все носят с собой специальный маленький ножик, используемый при еде и не только.

Знакомых в зале хватало. Мы в Восходнем находимся уже неделю, из усадьбы выходим редко, так что пообщались со многими. Нельзя сказать, что я знаю кого-то хорошо, но шапочно — почему бы и нет? Поэтому быстро высмотрел подходящую кучку молодых людей, с которыми пару раз сходился на ристалище, подошел к ним и влился в разговор. На пирах не развлекаются… Почти никто не развлекается. Пляски, выступления баянов-сказителей или изредка приглашаемых скоморохов, другие развлечения служат фоном для общения, для обсуждения серьёзных вопросов и кулуарного решения споров. Можно сказать, собравшиеся работают в необычной обстановке. Вот и я работал.

Несмотря на относительно юный возраст, говорили о серьёзных вещах. Правда, высказывания отдавали радикализмом. Всё-таки физиология даёт себя знать и, несмотря на тот факт, что мужчина в восемнадцать-двадцать лет здесь полностью дееспособен, самостоятелен, обладает изрядным жизненным опытом, любви к простым и однозначным объяснениям избежать невозможно. Вот и ввязывалась молодежь в споры на ровном месте, стремясь доказать свою правоту. Лично меня всё устраивало — впадая в раж, спорщики выбалтывали много того, о чём стоило бы помалкивать.

Например, уже знакомый Лют, неожиданно оказавшийся младшим сыном главы одного из родов-сподручников Хвостовых, эмоционально жаловался на соседей, повадившихся воровать скот. Исходя из его описания, это не люди, а демоны какие-то:

— Даже коня из стойла увели! — сокрушался он. — Чудо был, а не конь! Двух дней на нём не проездили, только-только к новому конюху привыкать начал!

— Купили и сразу увели, что ли?

— Не купили, — отмахнулся гридень, — у купцов за проезд забрали. Слов нет, какой был красавец!

Короче говоря, они ограбили проезжавших мимо купцов, после чего их самих ограбили соседи. Я бы посмеялся, да не поймут.

Постепенно зала заполнялась людьми, становилось шумно. Последними, как и подобает, явились наиболее ожидаемые и влиятельные гости. Сначала сияющими павами, в белых с желтыми и золотыми узорами на одежде, вплыли жрицы Златовласой. Этой богине служили только женщины, вернее, старейшинами становились только женщины, они же преобладали в младшем составе. Дружина состояла из мужчин. Ещё у них имелся отряд неких Дев-Стражей наполовину церемониального характера, принимавший, однако же, участие в реальных стычках с чудищами. Причем те мои новые знакомые, которые видели Дев в бою, с неохотой признавали, что «кое-что бабы могут». Делая скидку на менталитет — оценка чрезвычайно высокая.

К слову сказать, не припомню иных воинских формирований, религиозных или нет, где костяком являются женщины. Одиночки иногда встречаются.

Так вот, несмотря на дружину и Дев-Стражей, в силовом плане Обитель Златовласой никогда не была славна. Что, впрочем, не делает её менее влиятельной. Златовласую почитают во всех слоях общества; поговаривают, сплетенная старицами шпионская сеть не менее прочна и всеобъемлюща, чем агентура Тишайшего. Ещё её стабильно поддерживают порубежники, редко вмешивающиеся в междоусобные свары, зато по определению отличающиеся высокой боеспособностью. Можно сказать, оружие последнего шанса.

Следующими явились скромные и незаметные последователи Тишайшего. Делегация из десятка человек просочилась в помещение, словно бы не вошла через парадный вход, а внезапно возникла прямо в зале, уже разбившись по знакомым компаниям. Рядом со мной остановился Вратислав Бажанович, мой двоюродный дядя и, по совместительству, один из старцев Обители.

— И ты здесь, Тихомир⁈

— Где ж мне ещё быть, Вратислав Бажанович?

— И то верно, — улыбнулся он. — Познакомишь нас?

— Вонег Добронравов сын из Осколичей да Горюн Яроглазов сын из Кореневых, — указал я на своих собеседников. — А это Вратислав Бажанович Белых, вуй мой двухрядный.

Родовой, клановый образ жизни диктовал свои условности. Представляя кого-либо, следовало указать точную степень родства, чтобы исключить малейшую неясность и в дальнейшем не усложнить себе жизнь. Назвав Вратислава вуем, я обозначил родство по матери, следовательно, мы из разных родов, можем принадлежать к разным политическим партиям, иметь диаметрально противоположные интересы и мировоззрение. Наши с ним отношения в первую очередь личные, а поддерживать его во всём, потому что он старший, я не обязан.

Оба моих сверстника вежливо поклонились.

— А я тебя видел вроде, — дружелюбно заметил Горюну дядя. — Это ведь тебе Гордей Хотенович в прошлом году прилюдно чашу подарил за доблесть воинскую? Тогда черниградцев отбили и в Красных шапках пировали.

— Ну да, было такое! — довольно заулыбался юноша.

— Черниградцев? — не понял Вонег. — Вы ж союзники?

Вратислав только плечами пожал:

— Это мы со всей землей союзники, с князем и людом. Не с отдельными боярами.

Старец буквально за минуты разговорил гридней, обаяв даже недолюбливавшего поморочников Вонега. Очень общительный человек, умудрявшийся демонстрировать расположение, одновременно не скатываясь в панибратство, оставаясь на более высокой ступени социальной лестницы. Причем не возникало ощущения, будто бы Вратислав снисходит до собеседников, расположение он демонстрировал искренне.

Завидую ему. Он ведь не прикидывается, такое не сыграешь. Возможно, когда-то интерес к людям был маской, но с тех давних пор она плотно приросла к начальной личности.

— Ага! — поблизости раздался торжествующий возглас, и сразу кто-то аккуратно подхватил меня под локоток. Знакомая манера. — Тихомир! А мы дедушку упросили нас с собой взять, очень уж хочется посмотреть, с кем ты приехал!

— Он, конечно, отчаянно сопротивлялся?

— Нуу… — скорчила забавную рожицу Лада. — Отчаянно, но недолго.

Пришлось представлять сначала её, потом Избора, тоже пришедшего на пир.

Процедура официального приглашения на торжество сложна и оставляет простор для махинаций. Сначала к приглашаемому лицу посылают гонца, причем у бояр — обязательно со значком на одежде и конного. В приглашении указывают, кого хотят видеть, желаемое количество сопровождающих, иногда выставляют дополнительные условия. Приглашенный, в свою очередь, обязан не менее чем за сутки уведомить хозяев, что он, во-первых, придёт, во-вторых, кого возьмет с собой. Хотя бы число, но хорошим тоном считается сообщить имена.

Можно ли явиться незваным? Запросто. Только следует учитывать, что незваного гостя могут побить, обделить едой, ославить и вообще проделать с ним массу обидных вещей.

Приглашение к Белых, насколько я знал, ушло на имя Лучезара Доброславича, главы рода, однако тот задержался по делам и в столицу к сроку приехать не смог. Вместо него приглашение принял и род представлял дед Вышан, заодно прихвативший Ладу и Избора. В то, что они его уболтали, я не верю. Больше никого из носителей фамилии на пир не пришло (Вратислав представлял свою Обитель, он как бы отдельно), зато Вышана сопровождала пара гридней лет тридцати на вид. Впрочем, оно и к лучшему. С остальными родичами у меня отношения в лучшем случае нейтральные, знакомство с ними не задалось.

Вратислав неожиданно обнаружился метрах в десяти, беседующим с тремя представительного вида дамами. Пока Лада успешно окучивала гридней, прикидываясь симпатичной наивняшкой, Избор тихонько сказал, наклонившись поближе:

— Говорил позавчера с Прокудой Роговичем. Он спросил, верно ли, что к нам из Березова родич приехал.

— Быстро у вас слухи расходятся.

Особого впечатления новость на меня не произвела. То, что заинтересованные лица собирают информацию по Веселе Желановне и её спутникам, было очевидно. А из факта своего происхождения я секрета не делал.

— Не в быстроте дело, — видя мою слабую реакцию, пояснил братан. — Роговичи со Сказителем связаны, а через него — с Черниградом. В общем, знают там о вас.

Тоже ничего страшного. Восходний по факту является «задним двором» Черниграда, те наверняка отреагировали на появление старейшины чужой Обители в зоне своих интересов. Тем более что, напомню, Березов с ним в данный момент в союзе против Мстиславля, но союз тот шаткий. Пригляд за нами необходим, и в то же время накалять обстановку, провоцируя на разрыв, нельзя. Поэтому действуют они аккуратно, через посредников, главным из которых в Восходней земле является Обитель Сказителя. Представителей которой на пир не позвали.

Последней пришла делегация Устроителя. Мне этот бог, точнее, проповедуемый его последователями образ жизни, чем-то напоминает классического скандинавского Тора. Такой же двуединый, одновременно воинственный и мирный, склонный к ремеслам. Не исключено, что в прошлом ему пришлось взвалить на себя несвойственные изначально функции — остальные Обители этой земли ещё менее подходят в качестве покровителя воинов. Имейся тут кто-то со ступенями в главном храме, а не кругами, и, вполне возможно, стал бы Устроитель братом-близнецом Синеокого. Кажется, его старцы считали так же, потому что беседовали с участниками нашей делегации дружелюбно. В то же время, переговоры с ними ожидаются самыми сложными — конкуренты они что нам, что белозерскому Искуснику.

После того, как все собрались, зашедший в залу боярин сказал приветственную речь, и слуги принялись таскать еду на столы. Причем очень быстро, видно, что процесс отработан. Тут же заиграла музыка… лучше бы не играла. Согласен, определенный фон необходим, однако звуки, издаваемые музыкантами, аппетит скорее отбивали. Больше ничего особенного про пир сказать нечего. Сидели, кушали, общались, спустя какое-то время заиграла плясовая, и желающие вышли в центр зала, где имелось свободное пространство. Те, кто хоть раз побывал на деревенской дискотеке, вполне могут представить движения танцоров. Утрирую, конечно, но школ танцев здесь нет, а то, чему учат дома, больше напоминает разминку перед боем.

Слегка удивил момент, связанный с общением. Хотя удивил не совсем подходящее слово. Я подспудно ожидал ссор, драк или просто замаскированных оскорблений. Всё же люди собрались разные, кое-кто друг друга недолюбливает, вдобавок среда появлению конфликтов способствует. Даже у нас дома случаются усобицы и льётся кровь, заставляя враждовать поколениями — что уж говорить про эту землю, где всего поколение назад шла натуральная гражданская война? Уверен, у многих, пришедших на пир, найдутся счеты между собой. Поэтому мне казалось, инциденты неизбежны.

Но, как ни странно, пиршество прошло гладко. Никто не напился, не буянил, в драку не лез, срамными словами не бросался. То ли этикет тут жесткий и своеобразный, то ли в палатах сидели крепко мотивированные люди, четко усвоившие, что сегодня бузить нельзя. Лично я за второй вариант. Первый выход в свет Веселы Желановны должен был пройти идеально, поэтому Хвостовы сделали всё возможное, чтобы избежать эксцессов, тщательно подобрав гостей. Если так, то они молодцы, всё у них получилось.

Особого желания отвечать на вопросы других гостей не было, но и молчать нельзя, поэтому я прибег к уже испытанному способу — начал рассказывать о своей поездке в Булгар. Беспроигрышная тема. Словенские земли более-менее похожи обычаями, за века произошло взаимопроникновение культур. На их фоне близкая восточная страна, развивавшаяся обособленно, выглядела форменной экзотикой. Поэтому слушали меня с интересом, завидуя вслух и сокрушаясь о невозможности повторить путь. Согласен, в ближайшее время вряд ли получится.