Глава 8

Дальнейшее путешествие по родной земле протекало спокойно. Всякие мелочи, конечно, случались, но никто нас убить не пытался, и подозрительные личности вокруг не крутились. Всего один раз возле места ночевки обнаружили следы чужака, некоторое время бродившего около стоянки. Кем он был и чего хотел, остаётся только гадать.

А ведь останавливались мы часто. У Синеокого самая большая сеть малых Обителей в княжестве, потому что его слуги предоставляют самый широкий спектр услуг. Исцеляющая только лечит, Лесной Князь занимается только растениями и зверями, Пламенеющий готовит только воинов. Когда село строит малую Обитель Синеокого, приглашая старцев, оно получает всё, перечисленное выше, и ещё многое. Иными словами, больницу, ветеринаров, обычную школу, школу воинскую, училище артефакторов… Качеством пониже, зато сразу и относительно дешево. Плюс есть немало бродячих проповедников, или просто одиночек, живущих в деревнях и выполняющих функцию мастеров-на-все-руки.

Небольшие трудности начались после пересечения границы с Белозерьем. У нас с этим княжеством очень хорошие отношения, что не отменяет наличия сложностей местечкового характера. Это я так обтекаемо обозвал приграничные стычки помещиков и бояр. Правда, есть определенная специфика — враждуют не березовские с белозерскими, а общины с общинами, причем в каждой группировке состоят рода из обеих земель. Женятся часто, не обращая внимания на подданство, иногда «кочуют» через границу, если вдруг возникают разногласия с властями. Ещё надо помнить, что Белое Озеро считается территорией, опекаемой другими Обителями, то есть коллегам-старцам здесь не всегда рады. Потому что оные могут быть как помощниками, так и конкурентами.

Интересно, что из трех Обителей белозерской земли одна является «нового рождения». Иными словами, основана уже после Исхода богов.

Владения человечества расширяются медленно, но всё-таки расширяются. Случаются поражения, иногда приходится отступать, теряя чистые земли, в других местах темные леса сопротивляются слишком сильно, и борьба идет на равных. Тем не менее, размеры уже существующих стран увеличиваются, или, реже, появляются новые государства. Которые остро нуждаются в своих Обителях. Ибо без Обителей жить, в принципе, можно, только очень и очень сложно.

Переселяться всем составом старцы в подавляющем большинстве случаев не желают. Да, есть возможность перенести на иное место центральный комплекс Обители, в критических ситуациях ей пользуются. Только зачем? Поставьте себя на место старцев, и сразу станет понятно, что переезжать куда-то у них желания нет. На прежнем месте они уважаемы, с поддержкой населения, наработанной репутацией, устоявшимися связями, источниками денег… Бывает, конечно, что репутация хреновая, но даже нашего Короткого Шага никто на сторону отпускать не хочет. Люди, особенно в верхах, понимают, что эти скользкие типы для княжества полезны, поэтому на свой лад берегут и только контролируют, а не уничтожают.

Поэтому перенос Обители происходит редко. В исключительных случаях, когда все горшки побиты окончательно.

Основать, «породить» новую Обитель тоже тяжело, но всё же полегче. Требуется участие человека, развившего сплетение до девятого круга, несколько «восьмёрок» и помощь ресурсами от старших товарищей. Главная трудность заключается в Божественном престоле, являющемся копией одного из существующих центральных престолов — для его создания нужно приложить массу усилий, потратить время и жизни сильнейших специалистов. Я не оговорился, вероятность смерти мастеров очень высока. Зато новая Обитель считается «дочкой» старой, туда переходит половина старейшин и сохраняется традиция учения прежнего бога.

Фактически, это вариант мирного раскола. Белозерье тому примером. Триста лет назад в княжестве стояло всего две Обители, что для его территории стало маловато. Вдобавок их старцы постоянно собачились между собой, внося в и без того бурную политическую жизнь свежую веселую струю. Таким образом, для равновесия земля нуждалась в третьем религиозном центре силы. После долгих поисков где-то далеко на северо-западе нашлась Обитель Юной Пряхи, не возражавшая помочь с созданием «дочки». Из намеков в летописях очевидно, что старейшины Пряхи насмерть переругались между собой и особого выбора у них не было — либо часть уходит строить храм, либо война. В результате у Белого Озера появилась третья Обитель, а заодно в княжество переселились тысячи мирян, не пожелавших оставить свою богиню в трудный час.

Так вот, несмотря на в целом дружественные отношения, старцам из Березова нежелательно заходить в белозерские земли. Конечно, последовательницам Исцеляющей везде рады, а жрецы Пламенеющего с удовольствием нарвутся на драку, но вот к нам, слугам Синеокого, отношение неоднозначное. В первую очередь благодаря Обители Искусника, занимающего примерно ту же нишу, то есть покровительствующего ремеслам. Мы — конкуренты и чужаки, мы переманиваем верующих и перехватываем финансовые потоки.

Поэтому, стоило делегации пересечь границу, как она разделилась. Первая часть, под предводительством Сутимира Домаславовича, открыто, гордо демонстрируя символы Синеокого, направилась в столицу. Там старейшина намерен встретиться с главами других Обителей, князем, вятшими боярами, городскими посадниками… Деятелям их калибра всегда найдётся, о чём поговорить.

Весела Желановна и её свита исчезли. Точнее говоря, исчезла старейшина Синеокого, а боярыня Зернова с сопровождением отправились в Новгород-Восходний, к родне погостить. По княжеству ехал самый обычный обоз знатной госпожи, удивлявший разве что отсутствием холопов. Ну да всякое бывает, найдётся и такой странности объяснение, тем более что особо мы в пути ни с кем не контактировали. Даже города старались объезжать, выбирая второстепенные дороги.

Как и прежде, единственным развлечением были разговоры.

— Молчун, а почему ты в целительство пошел?

Устав слушать скучные разговоры старших женщин, Пожега перебралась к нам.

— Все гридни идут, — пожал я плечами.

— Не скажи! Вон, ни Стоян, ни Вонег ничем таким не занимаются.

— Когда-нибудь и они начнут, если хотят по ступеням повыше подняться. Я просто раньше начал.

Девушка хотела было что-то сказать, но её опередил Вонег

— Целительство изучать не обязательно. Есть же стандартные схемы развития. Определи свою — и занимайся.

— Стандартные не эффективны, — мгновенно возразила Пожега. — Лучше пройти обследование и составить индивидуальную, тогда на шестую ступень точно взойдёшь.

— Тоже верно!

— А если хочешь седьмую?

— Ну ты загнул! До неё пахать и пахать. Да и потом на седьмую не всякий боярин встанет!

— Из вятших родов — всякий, — уточнила Пожега. Ей лучше знать, она сама из знатной семьи. — Для вятших позор, если кто-то из старшей семьи на седьмую ступень не взошел. Кому-то вроде Людослава Буйнова ещё простительно, ему всего-то сорок с гаком, а Бобра Найдёнова уже и на пиры звать перестали.

С кругами сложнее. У ремесленников и сплетение растет медленнее, потому что нагрузки меньше, и денег столько, сколько бояре, они тратить не могут. Хотя мастера-земледелы, особенно строители, силу гоняют как бы не чаще, чем воины. Но у них другая беда — сплетение развивается неравномерно.

— Мне казалось, в березовских общинах все посадники на седьмом круге? У шорников точно на седьмом.

— Понимаешь, — слегка замялась девушка. — Они гибнут реже. Тех, кто на седьмую ступень восходит, больше, но они и воюют постоянно. Мастеров высоких кругов намного меньше, зато живут они дольше. Особенно целители.

— Говорят, в Обители Исцеляющей долгожителей больше, чем во всех остальных, вместе взятых.

— Чушь полная! Они травят друг дружку постоянно. Знаете, какой это гадючник?

— Нет. Расскажи.

Вонег тоже заинтересованно наклонился вперед. Почувствовав чужое внимание, Пожега довольно улыбнулась и с удовольствием поделилась сплетней:

— По-настоящему хороший целитель лет триста прожить может. Вроде бы живут и дольше, но у нас про таких только слышали, подтверждения в летописях нет. Так вот, давно замечено, что над старейшинами Исцеляющей словно проклятье какое висит — ни одна своей смертью не померла. То эксперимент поставит неудачно, то на чудище внезапно напорется, то склянки с лекарствами перепутает и яд примет. Но внешне всё очень пристойно. Последний случай был шесть лет назад, когда Базилея Рожина померла, пытаясь провести ритуал обновления организма. Дважды всё удачно до того провела, а третий раз что-то пошло не так. Всем Березовым хоронили!

— Думаешь, не случайность?

— Ну не постоянно же!

Тетка Пламена, в иерархию Обители Исцеляющей не входящая, но со многими тамошними старицами неплохо знакомая, ни о чём подобном не рассказывала. Правда, не сказать, что мы особо близки. Таким образом, у меня только слова Пожеги, которая может быть права в своих подозрениях — а может быть не права. Потому что целители, если вдуматься, в мирное время с точки зрения власть имеющих даже более опасны, чем тихушники Короткого Шага. Никакой клятвы Гиппократа здесь не приносят, лекарь может отказать в лечении или, скажем, польститься на посулы и уморить пациента. Конечно, это противоречит духу учения богини, однако прямого запрета нет. Так что, возможно, не чужаки устраняют старейшин.

Вот и Вонег засомневался.

— Странно как-то. За столько лет хоть что-то, да вылезло бы. И слухи бы всякие ходили.

— Так они и ходят!

— А вот и нет! Про Короткий Шаг ходят, про Шариных ходят, про Кошкиных тоже, а про Обитель Исцеляющей в народе ничего не говорят. Слава добрая про них идёт!

— Ясное дело, они же людей лечат. А внутри, промеж собой, вражда кровавая!

Похоже, девушке просто нравилась версия о лицемерных конкурентках-отравительницах.

— Будто где-то иначе, — словно про себя, но так, чтобы услышали, пробормотал я. — Где власть, там кровь.

Мои собеседники нахмурились и замолкли. Затем Вонег хмыкнул и спросил:

— Сколько там от Плоскиничей осталось? Двое, вроде?

— Жалеешь их? — жестом, скопированным у наставницы, вскинула бровь Пожега. В голосе её звучала легкая насмешка.

— Нет, с чего бы! Просто странно как-то: вот был род, сильный, древний — и почти нет его.

— Скажешь, не за дело их казнили?

— Не о том речь. Кошкины и Плоскиничи бунт устроили вместе, судили их тоже вместе, вина одинакова. Так почему у одних всё хорошо, а других, почитай, под корень извели. Несправедливо как-то.

— Потому что одни с Безсоновыми враждовали, а другие нет, — пожала плечами девушка. — И ты ошибаешься. У Кошкиных вовсе не всё хорошо. Измену им ещё долго будут припоминать.

— Не похоже что-то, — проворчал гридень.

— Так присмотрись, — уже откровенно усмехаясь, посоветовала Пожега.

Предводители неудачного мятежа, случившегося… сколько? Три, четыре года назад? Формально наказание они получили одинаковое. Выплатили виру пострадавшим, штраф в казну, их заставили воевать в первых рядах против бывших союзников-южан и что-то ещё. Однако, как говорится, есть нюанс. У Плоскиничей имелись могущественные кровники, и кровники те находились на победившей стороне.

К настоящему моменту из некогда влиятельного рода уцелело всего два человека. Союзников они не нашли, заступиться за них никто не захотел.

— Приехали! — правивший возком Стоян откинул плотный, не пропускавший воду занавес и просунул голову внутрь. — На площадку сворачиваем.

— Если бы животин кормить не надо было, так бы и ехали, — горестно заметила Пожега.

— Зверюгу вовремя не напоишь, она мертвой падёт. А человек — скотина выносливая, — донеслось спереди. — Чего нас жалеть-то?

— Да ты философ, Стоян…

— Кто? Что за слово такое странное?

— Греческое. Мудрецов тамошних так называли.

— Не, я не мудрец. Мне чужой славы не надобно!

— Да мы видим, видим…

Загрузка...