Вечный попадос 3

Глава 21 Хорошо, что ты пришел

— Не можешь просто принять своё наказание? — совсем по-дурному скалится цесаревич. — Тогда делать нечего. Начну с тебя!

Громадный механический кулак неотвратимо опускается на киборга, так и норовя его расплющить. Но, вместо того, чтобы избежать удара, Папка принимает его на себя.

В первый момент мне кажется, что робот вгоняет киборга в пол по колено — но Иван Васильевич распрямляется невредимый и, хоть и с трудом, отбрасывает тяжеленный братский кулак в сторону.

И тут же бросается вперёд, явно намереваясь как следует толкнуть робота, чтобы вывести его из равновесия. Тот отшатывается, уходя от атаки, и киборг пролетает мимо. Со скрежетом скользит по полу, старательно тормозя всеми конечностями, и замирает неподалёку от нас.

— Давай ты его отвлечёшь… — предлагает сердобольная Куджо. — А мы с Джеймсом…

— Не вздумайте лезть! — рявкает киборг. — Это моё сражение!

И бросается обратно, где его уже поджидает невредимый робот с ухмыляющимся пилотом в прозрачной кабине.

— Даже не представляешь, как иногда мне хотелось тебя прихлопнуть, — язвит он, без труда отбивая атаки Папки. — Уверен, ты тоже меня ненавидишь.

— Н… нет! — пыхтит киборг, пытаясь хоть немного достать противника. — Мне просто… хочется… настучать тебе в рыло!

То ли главнокомандующего не устраивают такие желания, то ли просто надоедает скачущая вокруг мелочь. Он внезапно проворачивается всем телом вокруг своей оси. Кулаки, будто лопасти винта, мелькают в воздухе. Один из них попадает в цель, отшвыривая Папку в сторону.

Он с грохотом приземляется на пол и возится там, пытаясь подняться.

— Ещё скажи, что ты на меня не злишься! — с затаëнной яростью произносит цесаревич, подступая к поверженному киборгу поближе. — Что, настолько понравилось восстанавливаться после аварии?

— Не понравилось! — Папка всë-таки встаёт, покачиваясь, на ноги. — Но благодаря этому опыту я стал сильнее!

— Ой ли? — ехидно ухмыляется рыжий.

И мгновенно оказывается к киборгу вплотную.

— Бу!

Робот величественно щёлкает указательным пальцем Папку в грудь. Киборг, и так нетвёрдо стоящий на ногах, шмякается туда, где лежал. Гигантская ступня тут же прижимает его к полу — не вырваться. Главнокомандующий разочарованно смотрит на него сверху вниз через прозрачную стену кабины.

— Ты такой жалкий, — говорит он. — Я могу одним движением превратить тебя в мокрое место. Уверен, что выдержишь то, к чему готовит тебя император?

— Готовит, да? — голос Папки, несмотря на безвыходное положение, звучит довольно бодро. — Это его проблемы. Я не ты — мне поху…

Окончание фразы тонет оглушающем хлопке. Ступню робота, а следом и его туловище, прошивает ослепительный луч. Покалеченный робот теряет опору и тяжко опускается на одно колено. В его теле, прямо под капсулой с пилотом, зияет огромная искрящаяся дыра.

Что-то взрывается — прозрачную кабину с главнокомандующим внутри резко дëргает вниз. Тут же стопорит — и плавно выталкивает из ставшего бесполезным тела робота.

Пока мы с Куджо подходим поближе, искорëженные обломки механической ступни и голени разлетаются в стороны. Из-под них выбирается Папка — потрëпенный, но живой. Не успевает подняться — уже хрустит энергетическим батончиком.

— Считай, весь заряд в ноль ухлопал, — объясняет он, поймав наши удивлëнные взгляды. — Если этот придурок не успокоился…

— Успокоился, — раздаëтся смешок со стороны капсулы, и над еë краем поднимается рыжая макушка. — И заметь: с придурком я даже не спорю.

— Это ты обзывательство на меня сейчас перевесил? — беззлобно скалится киборг, извлекая из инвентаря следующий батончик. — Горбатого могила исправит.

— Но это не точно, — загадочно улыбается цесаревич. Сейчас даже поверить трудно, что этот тихий воспитанный человек несколько минут назад собирался тут всех прикончить.

— Вылезай, чего ждëшь? — Иван Васильевич протягивает свободную руку, продолжая поглощать ценные калории.

Главнокомандующий грустно улыбается и качает головой:

— Не могу. Я подключен к этой капсуле. Плата за возможность управлять всем миром сразу.

— Ты и правда придурок! — раздражëнно бросает Папка и поворачивается к нам с Куджо. — Этот патлатый — мой брат. Зовут Андрей.

— Привет, Андрей, — хором тянем мы.

— И когда ты собирался мне сказать? — спохватывается Куджо. — О том, кто ты такой в реальной жизни?

Киборг морщится, будто ему даже тема такая неприятна.

— Желательно — никогда, — с отвращением произносит он. — Знать об этом не так круто, как ты думаешь.

— Наши контакты тщательно проверяют, — любезно поясняет Андрей. — И в случае малейшей опасности от человека просто избавляются.

— Убивают⁈ — прикрывает рот ладошкой девушка.

Андрей зловеще ухмыляется. Но тут же объясняет нормально:

— Чаще всего нет. Просто дают денег и предлагают переехать поближе к морю. Убийства привлекают слишком много внимания.

— И что же считается опасностью? — с интересом спрашиваю я. Ломакин чуть не с самого начала вокруг меня крутился, но, видно, посчитал достаточно безобидным. Даже не знаю, радоваться этому или обижаться.

Андрей пожимает плечами:

— Кто знает? Извлечение выгоды, явная агрессия, чрезмерная близость — под это понятие можно подвести что угодно. Мы привыкли к внезапным исчезновениям.

Всё-таки хорошо, что я тогда не согласился на тёплое место в канцелярии Ломакина. Так хоть какая-то иллюзия свободы выбора сохранилась. Хотя… Если мне настоятельно порекомендуют уехать… Смогу ли я тогда что-нибудь противопоставить самому императору?

Не знаю. И это бесит.

— Важно другое, — продолжает говорить Андрей. — Тебе, Иван, нужно сделать выбор. И чем скорее, тем лучше.

— Что ты имеешь в виду? — хмурится киборг.

Светлые, почти прозрачные, глаза Андрея смотрят куда-то вдаль.

— Я ушëл, — невпопад произносит он. — У меня получилось уйти. А ты остался. Прости.

— Да о чëм ты⁈ — Иван хватает брата за плечи и ощутимо встряхивает. — Скажи, о чём ты, и пойдëм отсюда!

Голова цесаревича от тряски резко дëргается, но на губах играет безмятежная улыбка:

— Хорошо, что ты пришëл, брат. Не уверен, что рад видеть тебя живым, но что пришëл — отлично. Потому что совсем скоро ты перестанешь быть собой.

Настораживаюсь. Где-то я про внезапные смены личности уже слышал.

— То, о чëм ты говоришь, — спрашиваю, пока Иван Васильевич подбирает челюсть с пола, — как-то связано с проектом Владимира Вахова?

Андрей прищуривается, пытливо разглядывая меня. Затем кивает, будто бы своим мыслям, и обращается к Папке:

— Да. Наш отец болен, Иван. Времени на создание нового сосуда не осталось. Так что это должен быть кто-то из нас. Ты.

— Сосуда? Болен? — киборг выглядит по-детски растерянным. — Я не понимаю, что ты несëшь…

Андрей устало откидывается на борт своей капсулы. Кивает на меня, подкрепляя ленивым движением руки:

— Спроси у него. Наверняка он расскажет об этом лучше, чем я.

Две пары глаз с требовательным любопытством впиваются в меня. А я и сам толком не знаю, о чëм рассказывать. Всё, что у меня есть — откровения сумасшедшей старухи.

— Понимаете… — надо, наверное, как-то помягче сообщить, чтобы не сильно сломать картину мира. Папка вон вообще несовершеннолетний. — Ваше правительство, кажется, проводит опыты по пересадке личности в тела помоложе…

По тому, как синхронно вытягиваются физиономии у сокомандников, понимаю, что мягкости в сказанном было недостаточно. Но слово не воробей. Продолжаю как есть:

— Раньше этим занимался Владимир Вахов, мой… что-то вроде отца, пожалуй.

— Вроде отца… — эхом отзывается Куджо, разом ставшая задумчивой.

— Я сам толком не знаю, что произошло, — слегка виновато признаю я. — Кажется, он пересадил свою личность мне. Но что-то пошло не по плану…

— Так если ты переселился из другого мира, — бесхитростно ляпает Папка, — получается, этот Владимир уже давно помер.

— Чего⁈ — синхронно вопрошают Куджо с Андреем. Цесаревич даже вновь приподнимается над бортиком, изумлëнно пялясь на меня. Киборг соображает, что именно выболтал, и запоздало прикрывает рот ладонью.

Криво усмехаюсь:

— Спасибо, что сохранил мой секрет в тайне, дружище.

Иван Васильевич густо краснеет, но признавать ошибку не собирается.

— Да ладно, тут все свои! — запальчиво убеждает он. — Андрей никому не расскажет, а Куджо и так должна знать. Тем более, мы теперь с ней встречаемся…

— Эй! — краснеет и девушка. — Когда я обещала подумать, не знала, что ты такой…

— Родовитый? — подбоченивается Иван.

— Мелкий! Ты же на сто лет меня моложе!

На киборга жалко смотреть. Ему будто пообещали мороженое, а вместо него дали подзатыльник.

— И сколько тебе? — убитым тоном спрашивает он. Да уж, «любви все возрасты покорны» — это не про него.

— Девятнадцать! — возмущённо выговаривает Куджо заметно повеселевшему Ивану. — Что я с тобой делать-то буду⁈

Её ругань прерывает хриплый смех, больше похожий на кашель.

— Всё-таки хорошо, что ты здесь, Иван, — он говорит негромко, но настолько веско, что галдящая парочка мигом замолкает. — Я всегда был уверен, что лучше забрать тебя с собой. Но сейчас думаю: может, я всё-таки был неправ?..

— Так куда ты меня хотел забрать? — хмурится киборг. — Я что-то до сих пор не врубаюсь.

— Я знал об исследованиях Вахова уже давно, — задумчиво произносит Андрей. — Но всегда считал их чем-то несбыточным. Да и отец никогда всерьёз ими не интересовался. Так мне казалось.

Цесаревич приподнимается в своём стеклянном ложе и напряжённо смотрит на нас.

— Но три года назад всё изменилось. Отец тогда будто с ума сошёл. Никто этого не видел, только самые приближённые. И я. Поначалу моя подготовка к принятию титула сильно ускорилась. Но быстро сошла на нет. Зато все вдруг страшно озаботились моим здоровьем.

— То есть, император хотел… — я даже вслух до конца это произнести не могу.

Но цесаревич понимает меня с полуслова.

— Он собирался использовать меня, чтобы спасти свою жизнь, — жёстко произносит он. — Его останавливало только отсутствие стабильного результата. Подопытные сходили с ума или умирали. Естественно, это его не устраивало. Но когда у Владимира Вахова наконец что-то получилось, я понял, что ждать больше нельзя. Но если бы мы остались в живых, они бы нас из-под земли достали.

Иван Васильевич хмурится, его лицо бледнеет от ярости, а в глазах разгорается недобрый огонь.

— И что? — почти рычит он. — Ты больше ничего не смог придумать, кроме как сдохнуть, прихватив меня с собой⁈ И даже ничего не объяснил, придурок!

— Да ты даже не понимаешь, на что он способен! — рычит и Андрей. — Я своими глазами такое видел, что тебе в страшном сне не приснится! И сказать не мог, потому что всегда на контроле!

Братья замолкают, со злостью глядя друг на друга.

— Всё равно можно было хоть что-нибудь придумать, — упрямо произносит киборг, слегка успокоившись. — Ты хоть представляешь, что я тогда пережил? А после?..

Я, если честно, даже представлять не хочу. Когда вправлял ему мозги на гонках, даже не задумывался толком, что происходило в прошлом вечно бодрого задиристого киборга. У меня была одна цель — вернуть его за руль. Даже стыдно как-то.

— Может, и можно было бы что-нибудь придумать, — легко соглашается Андрей. — Только делать это теперь придётся тебе.

Вопрос, готовый сорваться с губ, тонет в ужасающем скрежете. Окружающие нас стены искривляются и мнутся, словно сделаны из бумаги.

— Что происходит? — испуганно спрашивает Куджо.

— Моё тело умирает, — равнодушно отвечает цесаревич. — А поскольку оно срослось с этой реальностью, то местные сущности тоже исчезают.

— Как умирает? — Папка бросается к старшему брату и вцепляется в его плечи. Почему-то особенно остро бросается в глаза разница между пышущим энергией Иваном и чахлым худосочным Андреем. — Они что, решили прямо сейчас тебя отключить⁈

— Нет, — качает головой цесаревич. — Просто когда-то я должен был умереть. Почему бы не сейчас? Самый подходящий момент.

Папка спешно выкладывает из инвентаря кучу энергетических батончиков:

— Так ешь! Скорее!

Андрей печально улыбается:

— Эта система уже давно ничего не потребляет. Только тратит. Сам не знаю, зачем её создал и поддерживал. Наверное, по-настоящему мне всё-таки не хотелось исчезать, не повидавшись с тобой.

— Так не исчезай! — уговаривает Иван. — Ты можешь, я знаю!

Андрей высвобождается из братского захвата.

— Слышь, — сердится он, — Я тут вообще-то умираю. А ты прицепился! Совесть есть вообще?

«Он, конечно, ядро разрушения…» — тянет Аки.

«Но какое-то недоделанное! — обрубает Бо. — Будто сам себя жрёт. Раньше он мне больше нравился!»

— Мне тут подсказывают, — осторожно начинаю, — что это всё же каким-то образом действительно зависит от тебя.

Цесаревич поджимает тонкие губы:

— Я для себя уже всё решил… Пора.

Пространство вокруг нас стремительно сминается. За его пределами виднеется плотный серый туман, ничто. Мы с Куджо с тревогой озираемся по сторонам. Проверяю возможность выхода — её до сих пор нет. Надеюсь, если тут всё окончательно исчезнет, нас просто вернёт в Золт.

— Какое там «пора»! — Иван Васильевич плевать хотел на всякие спецэффекты. Он по-прежнему сжимает плечи брата, нещадно его встряхивая. — Снова сбегать собрался? Даже не думай!

Андрей со скорбным видом прикрывает глаза — оставьте меня, мол, я всё. И тут рядом с ним внезапно появляется Бо.

— Эй ты, рыжий! — девушка нахально тыкает умирающего пальчиком. — Долго ты будешь комедию ломать? Попадёшь в цикл — тебе не понравится, гарантирую. Лучше сам выходи.

Цесаревич изумлённо хлопает глазами… и вдруг просто растворяется в воздухе. Ладони киборга сжимают пустоту. Он в ярости поворачивается к Бо:

— Что ты сделала⁈ Куда он делся?

Та равнодушно пожимает плечами:

— Он просто наконец стал нормальным. Не волнуйся, вернётся. Или нет.

И тоже исчезает, не давая киборгу возможности себя расспросить.

— Что это значит? — Иван Васильевич тянет ручищи ко мне, явно намереваясь ухватить за грудки. — Брат жив?

На всякий случай отступаю от ошалевшего киборга подальше:

— Да! Наверное… Насколько я понял, это наоборот пошло ему на пользу.

«Именно, — подтверждает Аки. — Ядро разрушения зацикливает себя в каком-то моменте своей жизни. В случае Андрея — смерти. Если бы мы ему не помешали, он переживал бы умирание снова и снова. Ещё и нас бы с собой прихватил».

Нет уж, увольте!

— Ну и брат у тебя, — начинаю я, намереваясь пересказать сообщение Аки Ивану.

И не успеваю.

Громкий треск, кажется, раскалывает оставшееся вокруг нас пространство. И правда: совсем рядом с местом, где мы находимся, образуется трещина. Она быстро расходится в стороны, словно банановая кожура, и из открывшегося пролома торопливо выходят люди в одинаковых защитных костюмах и шлемах. И подходят к нам, не обращая на нашу настороженность никакого внимания.

— Произошла ошибка, — голос мужчины глухо звучит из-под шлема. Новый Золт будет немедленно закрыт для диагностики и отладки. А вас перенаправят в исходную точку. Также доводим до вашего сведения, что обстоятельства вашего пребывания в нестабильной локации будут тщательно расследованы Организацией Оперативного Вмешательства Ассоциации исследователей Оси. Благодарим за содействие.

— Я никуда отсюда не пойду! — заявляет Иван Васильевич… глядя в пустой портал третьего неработающего гейта.

Хуже некуда! Нас выбросило в Золт, Андрей остался неизвестно где, а по нашу душу явились какие-то парни. И что-то мне подсказывает, что они нас так просто не отпустят!

— Да что за хрень! — рявкает киборг, сжимая кулачищи. — Хуже и быть не может!

Ежегодное стартовое исследование завершено

Доступ в Симулякр восстановлен

Кто сказал, что не может⁈ Сейчас здесь появятся толпы жаждущих подзаработать, нацеленных на один из гейтов. Каждый из которых закрылся сразу после нашего посещения…

Внимание, вопрос!

Как быстро все эти милые люди начнут нас бить⁈