Ведьма для деликатных поручений (СИ)

Глава 6. Призраки рода

Гроза за стенами особняка утихать и не думала. На моих коленях лежали два тяжелых талмуда, а я не могла понять ни слова из того, что было написано на обложках.

Мир вокруг был необычайно четкий, расширился до пределов, далеко выходящих за возможности человеческого организма. Я могла перечислить с десяток запахов, витающих в воздухе. Я видела, насколько отличаются две золотых нити в вышивке на шторах, и слышала звуки, доносящиеся из соседнего здания. Я ощущала и шероховатое, чуть царапающее касание одежды, и холод сквозняка, доносящийся от окна, и нестерпимый жар от камина.

Я ощущала все, но не могла сдвинуться с места. На меня неостановимым скорым поездом накатило оцепенение. Хотя, нет, честнее будет сказать отупение. Я видела все вокруг, но не ощущала это, а скорее просто что-то внутри меня это фиксировало. Ставило галочки в длинном списке коротким гусиным пером. А я ничего не могла осознать.

Информация проходила сквозь меня сплошным сияющим потоком, каждая новая была ярче и четче предыдущей, но… воспринять ее я не могла. Просто в какой-то момент, который было сложно уловить, я стала «ничем». Здесь и сейчас в пространстве я занимала место, равное нулю.

Философские вопросы, практические, семейные, денежные, исторические, магические — их было миллион, того, о чем надо было подумать, то что надо было решить… Но меня ничего не волновало.

Будь мое разумное «я» в состоянии, то, конечно, оно бы уже поставило мне-себе диагноз, но… Во мне осталась только пустота, и она, словно жадный монстр потянула свои щупальца к окружающему миру.

И мало-помалу начали исчезать все ощущения.

Первым — или попросту самым явным из пяти чувств, исчезло зрение.

Мир, который я привыкла полно осязать, стал меньше. То, что человек отмечает периферическим зрением, зачастую даже не отдавая в том себе отчета — пропало. Лишь черные полосы качались по краю моего взгляда. Потом… Весь мир сжался до одного «окошка», через которое я смотрела на комнату, где сидела. Прошло немного времени, оно сжалось до размеров булавочной головки и пропало совсем.

Страха не было, ведь в голове не было главного побудителя страха — мыслей. В серых клеточках будто бы мой личный «дятел-секретарь» отсчитывал происходящее, будто все происходило не со мной.

Ну, зрение, ну, пропало. Остальное-то осталось! Я чувствовала запах свежести дождя, садовой сирени, подгоревшей рыбы на кухне, березовый дымок от камина, я ощущала тепло от огня, бархатную мягкость обложек книг на моих коленях и их тяжесть. Я слышала в саду чужое загнанное дыхание и тихий мягкий напев, от которого все в животе собиралось в пульсирующий ком ужаса и страха.

Я?!

Следом отказал слух. Не мягко и плавно — резко. Словно по ушам ударили две гигантские ладони, и ушей не стало. В одно мгновение обоняние и осязание обострились настолько, что мне стало больно. Боль была отовсюду, сверху, снизу, боль не спешила утихать, но…

Теперь я четко ощущала запах. Запах человека в комнате со мной, тонкие ноты хвойного леса с едва уловимым оттенком чего-то очень мужского.

А потом и обоняние перестало быть моим союзником.

Я осталась наедине со всем миром, ощущая его каждой клеточкой как свое продолжение.

Я не видела, но знала, что кто-то поднял меня на руки, что кто-то перенес меня в мою спальню и положил на убранную постель.

Руки были прохладными и очень… Надежными.

Какая-то мысль пробежала по краю сознания, но торопливой мышкой метнулась в сторону, когда кто-то большой и страшный пригрозил ей пальцем и сказал: «не время».

Не время для чего?

Страх заворочался на самом донышке души, но опоздал.

Следом отказал и последний, тактильный рубеж. У меня больше не осталось способов получать информацию от мира.

И мир… Раскрыл для меня свои границы, признав, что я могу что-то узнать? Что я чего-то достойна?

Да не может быть! У меня не осталось ничего, что могло бы мне помочь…

«Шестое чувство».

Прозвучавший голос был мне знаком. Я его слышала. Точно слышала! Уже здесь. В этом мире! Но… Почему же я не могу назвать имя, даже мысленно? Почему я не могу понять, кто именно говорит?! Я ведь знаю! Я знаю его! Этого мужчину…

«Еще не время».

А оно наступит?

«Возможно. Все будет зависеть от твоего выбора. А теперь достаточно разговоров. Ничего не бойся и смотри».

Смотреть?

Я хотела засмеяться и сообщить, что я ничего не вижу, когда мир обрушился на меня всем своим многообразием, но не такой, каким был раньше. Изменился мир, а, возможно, изменилась я.

В первый момент я потонула в этой какофонии новых звуков, новых цветов, новых запахов, новых ощущений. Я осталась полностью дезориентирована, но сама собой, со своими мыслями, со своим багажом знаний — и совсем не там, где должна была быть.

Точнее, не так. Я была не в спальне. Я стояла босая на сером облаке. Вокруг простиралась ночь. Яркая, с крупными звездами, висящими так низко, что до них можно было дотронуться рукой. Нет, мне не казалось! Протянув руку, я действительно качнула тонкий рожок светлого месяца и тихо засмеялась.

Я сошла с ума?

Ну, как еще объяснить, что я стою на облаке в небе, рядом нет ни домов, ни воздушных замков, ни чего-то еще — зато прямо перед моими глазами торчит дверь.

Ага. Самая настоящая.

Двойная, тяжелая, из темного мореного дуба, с окантовкой из тусклых полос металла, с двумя ручками в виде чьих-то голов.

И вот над этими дверями на огромном серо-золотом полотнище, парили очень знакомые слова:

«Вы хотите об этом поговорить?»

Фирменная фраза психологов прозвучала очень чуждо тому месту, где я очутилась, но удивительно понятно и… успокаивающе что ли?

Здесь я была не одна.

Кто-то еще был совсем рядом. И этот кто-то подтолкнул меня вперед.

Под тихий шепот:

«Иди, я не дам тебя в обиду», — я шагнула в призывно приоткрытые двери.

Я вошла в сумеречную темноту, которая таилась за дверями, и с мягким, немного влажным «чпок» они закрылись.

«Кого это там придавили?» — проснулось во мне врожденное ехидство.

«Может, посмотрим?» — предложило любопытство.

«А ну, цыц!» — рявкнул разум, и на этом все закончилось.

В том смысле, что от изумления — «это во мне такое происходит?!» — я потеряла дар и речи, и мышления, кажется, немного тоже.

Серое полотно, которое было очень похоже на воду, окружало меня со всех сторон. Волосы поднялись от лица и покачивались вокруг. Дышалось… тяжело, воздух был плотным, перенасыщенным чем-то.

«Магией», — шепнул снова мой невидимый проводник.

Возможно…

Ему виднее.

Сделав шаг, я поняла, что сопротивление воздуха столь сильно, что мне приходится прикладывать неимоверные усилия.

А нога обратно на пол ставиться не хочет.

«Или лететь, или плыть. По-другому никак», — сообщили насмешливо мне.

Злость вспыхнула во мне так ярко, что я сама испугалась случившемуся. Нет, серой мышкой-то я особо не была, просто обычно мои чувства всегда были под замком в пару сотен слов и самоуговоров, чуть ли не до самогипноза, а тут!

Окружающая меня марь метнулась в разные стороны, расстелилась по сторонам и пропала.

Отдаленные разноцветные молнии, вспыхивающие то и дело в серых кучевых облаках, по краям той комнаты, где я стояла, перестали раздражать глаза.

Я смогла осмотреться, и увиденное неожиданно мне понравилось.

Я была в комнате, пол из шероховатых плиток приятно холодил босые ноги, а чуть впереди начинался пушистый ковер.

По краям были тяжелые стены, каменные. Ни дощечек, ни обоев, просто обработанный крупный камень, рождающий ощущение продирающей до костей древности. Древностью пахло отовсюду. От гобеленов на стенах, передающих батальные сцены. От доспехов, стоящих в неглубоких нишах. От двух скрещенных алебард на стене. От мутного стекла, стоящего в окнах.

Я шла босиком по ковру вперед и не могла надышаться этим воздухом. Провожатый мой то ли пропал, то ли счёл, что больше разговаривать со мной не хочет. Я была ему благодарна, что именно его голос привёл меня сюда, но больше мне не было страшно.

Чем ближе я подходила к трону, на ступеньках у которого сидели люди, тем лучше мне были слышны их голоса:

— А я вам говорю, что так нельзя! Ее дар еще даже не проявился, а вы ее сразу к нам потащили!

— Ой, Дарик, помолчи лучше. Мы о дочери мечтали тьму веков, а тут самая настоящая! Живая!

— Еще умное что скажешь? Еще бы ей не быть живой, вторую жизнь получив-то!

— Кайзер, Кайзер, ну, вот что ты дуешься. Ну, не прочла она пока еще ту книжицу о нашем роде, еще прочтет. В первый раз что ли?

— Именно что в первый! Мы никогда никого не принимали, кто не знает историю рода!

— Вот поэтому ее и приняли, что она не успела начитаться всякого исторического бреда. Еще успеет. А так познакомимся с девушкой, послушаем искренний голос ее души.

— Не дождетесь, — засмеялся женский голос.

И я подошла к трону.

Они были около него. Не люди, не нелюди: призраки, о которых говорил дядя Хиль, призраки королевского рода, ждущие меня… с целью устроить экзамен?!

За моей спиной кто-то давился смехом.

Призраки заинтересованно разглядывали меня.

Их было много, больше десятка точно, и, наверное, надо было рассматривать их всех, потому что передо мной были теми, благодаря кому королевский род ширился и процветал. Но я прикипела взглядом к мужчине в самом углу от трона.

Невысокий, на Земле такой рост называют «метр с кепкой, и тот в прыжке». Он был очень маленький, очень… тонкокостный, и с явно выраженной голубой кровью. Он выглядел настолько высокомерно, что мне и в голову бы не пришло, что этот человек чужак здесь. Но… не это заставило меня дрожать, на лице этого человека были полосы. Словно краска, расчертившая лицо застывшей ритуальной маской, она скрывала всё и вызывала в моем теле непроизвольную дрожь.

— Что смотришь? — грубо спросил мужчина.

— Краска. У вас на лице краска, — ответила я, наконец, вспомнив, что вообще-то люди здесь бывшие короли и королевы и, наверное, надо бы быть повежливее. Но… что-то внутри меня было против того, чтобы кланяться им. Они были мертвые — и у них не было надо мной власти.

Мужчина вопросительно изогнул бровь, его лицо на мгновение исказила гримаса изумления, а потом он хмыкнул:

— Сколько цветов видишь, юная леди?

— Семь, — присмотрелась я повнимательнее. — И они… расположены как-то очень… неравномерно.

— Вот как… — призрак поднялся со своего места, и подчиняясь его! жесту остальные призраки освободили место на середине лестнице. — Иди сюда, садись. Поговорим.

— Вы?

— Я Кайзер. Если бы ты открыла один из двух томов, что оставил тебе Хиль, то на первой же странице ты увидела бы мой цветной портрет, каким дошел он до потомков. Я Кайзер Таир Альтанский. Я создал королевство Таир, и оно получило название от моего второго имени.

— Ого! — изумилась я. — А чего вы еще здесь?

— А потому что на том свете очень скучно, — сообщил насмешливо мне король-основатель, — а когда находишься близко к миру живых, скучать не приходится. Потомки что только не натворят. Вот, ставки делали… В этот раз отличилось новое поколение, надо же… притащили девушку, и в семью ее приняли.

— Кайзер! — возмутилась женщина со ступеньки ниже. — Ты думаешь, что говоришь? Чтобы девушка вошла в семью, ее должна принять наша магия, наша сила, наша душа, наша кровь и наша семья. Пять! Пять пунктов!

— Ну, начнем с того, что семья наша ее уже приняла. Король признал малышку своей дочерью, да и родовой медальон почти готов. В принципе, мы могли бы увидеться и после этого, юная леди, — обратился уже он ко мне, — но наше любопытство, как у всех бессмертных, нетерпеливое и требует удовлетворения в самые короткие сроки. Продолжим дальше, наша душа — это мы. Призраки. И я ее принимаю, мне нравится эта малышка.

— Кайзер!!! — многоголосый хор голосов заставил меня болезненно поморщиться.

Громко. Какие они громкие эти люди!

— К тому же, — добавил король-основатель, — не закончится эта ночь, а еще двое из вас признают ее нашей наследницей, так что… мое решение — это просто формальность. Это два из пяти. Продолжим, наша магия ее уже приняла, она дала ей право на выбор, и девушка выбрала быть собой. Так что, подождем, и посмотрим, юная леди, что же за дар прятался в вашей душе и продолжает там скрываться. Что осталось?

— Хиль мог и ошибаться!

— Ещё есть Дайре, который её принял, третий не заставит ждать себя. Младший принц не сможет устоять перед ее обаянием, так что она будет принята в семью по всем правилам. Так, что. Три из пяти есть. Осталось?

— Сила и кровь, — подсказала я с интересом.

— Ну, сила — это формальность, — сообщил мне доверительно Кайзер. — Если быть точнее, она уже пробудилась в твоей крови. Сила — это магия, в свою очередь магия — это кровь нашего мира. Если бы ты не стала магом, ты не попала бы сюда, в нашу призрачную обитель. А раз ты здесь, то сила Альтана тебя уже приняла. Осталась кровь… Ну, у тебя есть три года, чтобы ее получить, чтобы окончательно стать кровным родичем нашей семье. Но не стоит спешить. Трех из пяти пунктов было бы достаточно, а у тебя уже есть четыре. Так что по духу, по магии, по силе — ты наша.

— Меня это скорее пугает, чем радует, — вздохнула я тяжело, когда нашлась с нужными словами.

Кайзер хмыкнул.

— Да, ладно, юная леди, принцесса из тебя получится на загляденье. Только одно. Дам тебе совет. Тебе будут предлагать несколько учебных заведений для благородных дам. То среди них, которое будет самым лучшим — не бери, там дурные дела творятся, в любом другом месте мы сможем тебя защитить, а в то место даже нам хода нет.

— Точно, точно, — подхватил кто-то скучающе.

Подняв голову, я с изумлением увидела… эльфа, сидящего на верхней ступеньке, у самого трона. И, между прочим! Этого типа там не было, когда я только появилась.

— Привет, юная принцесса, — сообщил он мне. — Меня зовут Юэналь. И когда ты откроешь ту самую энциклопедию рода, которую тебе, к слову, придется выучить наизусть, ты узнаешь, что я самый настоящий эльф и был принят в семью по правилам пяти основ, вот как ты сейчас. Я один из тех, кто вошёл в семью уже после того, как было наложено проклятье ведьмы.

— В общем-то, Юэналь хвастаться не любит, — добавил Кайзер, — но именно благодаря ему у некоторых наших королей появился шанс на жизнь. Потому что изначальное проклятье ведьмы звучало как одна жизнь в семье. И уже давно наш род должен был вымереть, а он вот посодействовал… и главное, как элегантно-то! Всё на любви построил.

— Поэтому и удалось вмешаться в проклятье ведьмы, что она оставила гармонизирующее звено. Но надо же… попасться на одну из немногих ведьм на Альтане.

— Одну из немногих? — переспросила я. В груди что-то болезненно кольнуло.

Юэналь поморщился:

— Вывели всех. Когда была Тройственная война, орки, эльфы и люди друг против друга. Обычные маги-то были … слабыми. Их и убивать легко было, и отбить их заклинания, и щитами поглотить. Эльфы пересекли границы человеческой империи и дошли до Друидской рощи, дома ведьм. Трехтысячное войско отборных лучников, воинов и магов встретили три юные ведьмы. Домой не вернулся ни один эльф. После этого война остановилась. Ведьмы оказались силой, от которой содрогнулись и бежали все народы. Даже люди. Ну, и… — Юэналь замолчал, отвел взгляд в сторону.

Закончил Кайзер:

— Их вырезали. Нашли слабые места, когда они не могут колдовать, нашли, при каких условиях они никогда не будут применять силу, и двинули в бой маленьких детей. И убили всех. Наверное, ведьм десять осталось на весь Альтан. Они прятались сами и прятали свою силу. Может и больше, конечно, раз уж ведьмы овладели оборотничеством. Но, смысл в том, что на одну из немногих ведьм мой потомок и напал…

Я зябко обхватила себя за плечи.

— Тут есть… тут была такая сила?! И ее просто вырезали? Просто потому, что были слишком сильны? Какая… несправедливость… — тихо сказала я.

Теперь уже Юэналь взглянул на меня с интересом.

— Несправедливость?

— Они же не сразу ввязались в войну? Они просто защищали свой дом. И оказались слишком сильны для тех, кто пришел поглумиться. Поэтому и несправедливость. Видимо, там, в той роще было что-то очень важное, из-за чего ведьмы показали всю свою силу.

— Да… — кивнул эльф. — Там было что-то. Но мы никогда об этом не узнаем. Каждая новая смерть ведьмы приводила к тому, что Друидская роща уходила под землю, всё ниже и ниже. Сейчас в том месте болото, куда никому нет хода. Удивительно, что ты поняла трагедию случившегося всего с нескольких слов. Кайзер, я проспорил… — на колени королю-основателю упали несколько золотых монет.

А Юэналь поклонившись мне, сказал:

— Я принимаю тебя, юная принцесса, — и пропал…

— Стесняется, — хмыкнул Кайзер, по-отечески потрепав меня по волосам.

А я снова потеряла связь с реальностью.

Стесняется?! Меня стесняется эльф-маг, который смог смягчить проклятье ведьмы?!

Господи, дай мне сил, я ничего уже здесь не понимаю!!!

Надо было что-то спросить, что-то узнать, прежде чем я окончательно сошла с ума, и зацепившись взглядом за пустой трон, я спросила:

— А чей трон?

— Ты видишь трон?

— Трон?!

— Она видит трон!!!

— Она его видит!

— Он не обманул!

— Ха-ха!

— Ведьма!

— Дочь королевского рода — сама возможная ведьма!

Гул голосов оглушил меня, голова заболела так сильно, что из глаз брызнули слезы.

Больно, больно, больно!

Да что же это такое!

— А ну, цыц! Брысь отсюда!

Тишина опустилась на усталые уши блаженным покровом.

Я еще не подняла голову, но уже знала, что в помещении мы остались только вдвоем.

Кайзер гладил меня по волосам, и боль отступала там, где он проводил тонкой ладонью.

— Вот так, принимали в род просто девочку, а приняли ведьмочку.

— Ведьмочку? Я? Ведьма?

— Да. Тот, кто привёл тебя в этот мир, сказал, что у тебя больше всего шансов стать ведьмой. И если ты сделаешь выбор, то однажды сможешь снять и проклятье с нашего рода. Только твои силы еще не проснулись, и когда проснутся, никто не скажет. Мы маги, а только ведьмы знают, что нужно для того, чтобы проснулась сила новообращенной.

— Значит…

— Тебе придется всему учиться самой. А мы поспрашиваем, может быть, и найдем для тебя где-нибудь ведьму. Сейчас об этом рано говорить. Но зато тебя приняли бы все, кто здесь был. Но, нет. Подождем еще одного.

— Подождем? — вскинула я голову, пытаясь сквозь пелену влаги в глазах рассмотреть Кайзера.

— Знаешь, на Альтане не случайно соблюдают заветы рода. Род — это сила, род — это магия мертвых, которая может прийти на помощь живым. Ну, а в более простом понимании… мы, призраки, хранители этой силы, выбираем себе подопечных среди живых. И защищаем их.

— Выбираете? — дрогнул мой голос. — Значит… вот почему остальные так сердились!

— Да. Потому что я, Кайзер, король-основатель, стал твоим защитником. А потом твоим защитником согласился быть Юэналь. Остался еще один, и я даже знаю…

Порыв ветра скользнул по залу. Звякнули доспехи, и прямо из одного из гобеленов шагнул… рыцарь.

Самый настоящий!

Сняв шлем, высокий мужчина с тонкими, псевдоэльфийскими чертами лицами, полукровка? шагнул ко мне, жадно вглядываясь, изучая мои черты:

— Принцесса? Мне сказали, что в наш род принимается принцесса?!

— Дитрих, — Кайзер с улыбкой встал навстречу новому гостю. — Вот уж не думал, что ты наведаешься в обитель. Кажется, ты показывал своему бывшему подопечному новый мир.

— Ну, да. Он там хорошо устроился, можно было спокойно оставить его одного, к тому же, время, сам знаешь… оно уходило, и я решил, что лучше у меня будет шанс прийти к нему еще трижды на помощь, чем я оставлю его навсегда без своего присмотра-присутствия, — рыцарь тряхнул волосами. Дивный платиновый цвет рассыпался по плечам. Ярко-ярко-голубые глаза скользнули сквозь меня, а потом… мужской взгляд вернулся и прикипел уже ко мне. — Ну-ка, ну-ка, вот так принцесса! Где вы взяли ведьму?!

— Не мы. Он, — Кайзер кивнул головой на трон.

— Так вы мне так и не ответили! — спохватилась я, — что это за трон, почему он пустой, и кто должен на нем сидеть?!

Кайзер хмыкнул, одобрительно мне подмигнул. Это он что, сейчас специально?!

— Как интересно, — восхитился от души Дитрих. — Юная леди, не сочтите за грубость, вы… видите нас цветными?

— Да, — согласилась я.

— Не серыми?

— Абсолютно цветными.

— Она увидела цвета моей ритуальной маски, — добавил Кайзер.

С губ рыцаря сорвался насмешливый хмык.

— Да ладно, цвета три, как обычно?

— Все семь.

Вокруг меня происходило что-то странное. Дитрих и Кайзер мерились взглядами. Причем по мере того, как мрачнел Дитрих, на лице короля-основателя расплывалась все более и более широкая улыбка.

— Ты же знаешь, что нас не поймут, — вздохнул, наконец, рыцарь.

— А мы не обязаны кому-то докладываться.

— Это будет заметно всем!

— У нас еще есть Юэналь, — намекнул Кайзер.

— Быть того не может!

— Может, может, ну так что?

По спине прошелся сквозняк. Я круто повернулась, но в другом конце зала никого не было. Что же, мне опять что-то показалось?… Вполне возможно. Всё-таки, я могла и ошибиться, мало ли что приглючиться на усталую голову, перегруженную таким объёмом информации. Причём, выбивающейся за рамки моего уже устоявшегося мировоззрения, которое… мне теперь тоже придётся пересматривать.

Нет, я говорила?! Я ещё раз повторю, я домой хочу! Меня этот мир пугает! Путает и…

Дитрих подошёл ко мне и неожиданно встал на одно колено.

— Добро пожаловать в нашу семью, юная принцесса, — шепнул он, поднося мою руку к губам и касаясь ее коротким поцелуем. Ледяное касание было практически неощутимым, но под губами рыцаря вспыхнуло на моей коже и запульсировало цветом что-то…

Что именно, я рассмотреть не успела.

Мир дрогнул, в одно мгновение сжался до цветной точки и пропал.

Я открыла глаза на своей кровати. В комнате было темно. Но… я ощущала, что где-то случится беда. Вот-вот, и надо бежать! Быстрее! Скорее, немедленно!

И, кажется, я знала куда.

Не давая себя испугаться, не давая разуму запретить мне ощущать этот зов беды, я поднялась с кровати. И распахнув окно в своей спальне, спрыгнула вниз, даже не задумавшись о том, что там вообще-то второй этаж!

Где-то над головой хлопнули створки. Кажется, кто-то ругался.

Над плечом ударило тугой волной воздуха. По мне кто-то бил магией?!

В темном небе раскатился глухой раскат, словно рокот недовольного дракона. Полыхнула ветвистая молния, и дождь окутал меня своей ледяной пеленой, а потом скрыл ото всех…