ВЕЛИКИЙ ПАТЕРИК. Сокровищница духовной мудрости преподобных отцов Церкви. Том II. Главы XI-XXVII.

ГЛАВА XIII. О том, что должно быть странноприимным и с радостью творить милостыню

1. Авва Аполлос сказал о том, как следует принимать братий: «Нужно совершить поклон перед пришедшими братиями, потому что мы кланяемся не им, но Богу. Видя своего брата, ты видишь своего Бога. Этому мы научились у Авраама.[27] И когда вы принимаете братий, упросите их воспользоваться вашим гостеприимством. Этому мы научились у Лота, который упрашивал ангелов войти в его дом».[28]

2. Блаженный Епифаний говорил, что за очень малую цену Бог подает оправдание тем, кто хочет его купить: за небольшой кусок хлеба, за простую одежду, за стакан холодной воды, за один обол. И прибавил, что если человек берет в долг по бедности или для торговли, то, возвращая долг, он хотя и выражает большую признательность, но отдает долг тайно, так как стыдится того, что ему пришлось занимать деньги. Бог же, напротив, взаймы берет тайно, а возвращает перед лицом ангелов, архангелов и праведных.

3. Некогда авва Даниил пришел с учеником в Александрию. Там на площади сидел слепой человек, почти без одежды, просящий милостыню. Старец сказал ученику: «Видишь того слепого? Говорю тебе, что он достиг великой меры. Хочешь, я покажу тебе это? Постой здесь».

Старец подошел к слепому и сказал ему: «Сотвори милость, брат, мне не на что купить ветвей для рукоделия, чтобы пропитаться». Слепец ответил ему: «Авва, разве ты не видишь, что я нагой попрошайка? А ты велишь мне дать тебе что-нибудь, чтобы ты купил ветвей для работы. Впрочем, пошли». Старец кивнул ученику, чтобы тот шел за ним, и они пришли за город к храму Святого Марка. Там жил этот слепой нищий. Он сказал старцу: «Подожди меня, авва». Затем вынес мешочек, в котором лежали изюм, яблоки, инжир и три маленькие монетки. Он вынул из мешочка одну монету и дал старцу со словами: «Помолись за меня, авва». Старец подошел к ученику и со слезами сказал: «Сколько тайных великих рабов у Бога! Жив Бог! Ничего не отвергну из этой милостыни, так как она есть дар любви».

Вернувшись от слепца, они услышали, что у эконома монастыря сильно болела печень и он лежал больной в храме Святого Марка. Ему явился сам апостол и евангелист Марк и сказал: «Пошли за таким-то слепцом. Он возложит руку на больное место, и ты выздоровеешь». Эконом послал слуг, они привели слепца и стали всячески уговаривать исцелить эконома. Слепец помолился, возложил руки на больное место – и боль сразу же прекратилась. Это известие разошлось по всему городу.

Когда слух дошел и до папы Александрийского, он решил сам посмотреть на этого слепца, но тот уже почил о Господе. Весть об этом распространилась по всему городу и дошла до Скита. И пришел старец с учеником и множеством скитских отцов, которые все приняли благословение от почившего собрата. Почти весь город собрался в храме Святого Марка. И вынесли тело слепца с великим благодарением и славословием, и погребли над аввой Марком Юродивым.

А житие этого слепого нищего было таким. Если он получал милостыню, то покупал на нее яблоки, виноград, финики и раздавал через кого-либо другого по воскресным дням странникам и больным. Сорок восемь лет он совершал это добродетельное служение во славу Божию.

4. Однажды авва Даниил, пресвитер Скитский, был со своим учеником в Фиваиде. Плывя оттуда вниз по Нилу, они увидели селение, и старец отпустил корабельщиков, сказав: «Вот здесь мы и остановимся сегодня». Ученик начал роптать, говоря: «Сколько еще мы будем странствовать? Давай пойдем в Скит». Старец сказал: «Нет, сегодня мы останемся здесь». И они сели посреди селения как странники. Брат сказал старцу: «А угодно ли Богу, что мы сидим здесь как мiряне? Пойдем лучше к храму во имя святого мученика». Старец сказал: «Нет, мы останемся здесь». И они просидели там до позднего вечера.

Брат снова начал спорить со старцем и говорить: «Из-за тебя я здесь умру». Когда они разговаривали, к ним подошел старик-мiрянин, высокий, весь седой, и, увидев авву Даниила, начал со слезами целовать его ноги. Он поприветствовал и его ученика и сказал: «Благословите пройти ко мне в дом». У него с собой был светильник, и он ходил по селу, отыскивая странников. Итак, он взял с собой старца, его ученика и всех странников, которых нашел в округе, и привел к себе в дом. Налив в лохань воды, он омыл всем ноги. У этого гостеприимного человека никого не было из родных ни в доме, ни где-либо еще, но один лишь Бог.

Он накрыл странникам стол и после того, как все поели, отдал объедки сельским собакам. У него был такой обычай – не оставлять ни одной крошки на утро. Старик отвел авву Даниила в сторону, чтобы побеседовать с ним наедине, и до рассвета они сидели и беседовали о спасении, причем хозяин пролил много слез. Утром, облобызавшись, они расстались.

Когда старец с учеником шли по дороге, ученик покаялся перед старцем и спросил: «Сотвори любовь, авва, скажи, что это за старик и откуда ты его знаешь». Старец не хотел отвечать ученику, но тот упрашивал его, говоря: «Ты мне многое другое доверяешь, а об этом старике не говоришь?» Действительно, старец открывал ему добродетели многих святых, но не хотел рассказывать об этом старике. Брат рассердился и не разговаривал со старцем, пока они не дошли до Скита. Он вошел в свою келию, но не принес старцу его небольшую трапезу, как у них было заведено. А старец по своему обычаю до одиннадцатого часа [29] никогда ничего не вкушал. Когда стемнело, старец пришел в келию брата и сказал: «Почему, чадо, ты хочешь, чтобы твой отец умер от голода?» Брат ответил: «У меня нет отца. Если бы у меня был отец, то он любил бы собственное чадо». Старец сказал: «Ну если у тебя нет отца, то и оставайся один». Он направился к двери, но ученик догнал его, удержал и, лобызая, начал говорить: «Жив Господь, не отпущу тебя, пока не скажешь мне, кто был этот старик». Брат не мог видеть своего старца огорченным, так как очень его любил. Тогда старец ответил ему: «Приготовь мне немного еды, и я тебе все расскажу».

Когда они поели, старец сказал брату: «Перестань быть упрямым. За твое прекословие и ропот в селении я тебе и не рассказал о старце. Но теперь смотри никому не рассказывай то, что сейчас услышишь.

Этого старца зовут Евлогий, и по ремеслу он каменотес. Своим трудом он каждый день зарабатывает один кератий и ничего не вкушает до вечера. Вечером он возвращается в селение и всех странников, кого найдет, приводит к себе домой и кормит их, а остатки пищи отдает собакам. Этого правила он придерживается с юности. Ему сейчас сто лет или около того. Христос подает ему силу, и он продолжает зарабатывать каждый день по кератию.

Сорок лет назад, когда я был молод, я пошел продавать в то селение свое рукоделие. Вечером он пришел и забрал по своему обычаю меня и других братьев, бывших со мной, и дал нам приют. Увидев этого мужа, я начал поститься целыми неделями, прося Бога подать ему больше средств, чтобы он мог творить больше дел милосердия. Ничего не вкушая на протяжении трех недель, я, еле живой от такого поста, уснул, и некто, имевший священнолепный облик, подошел ко мне и спросил: „Даниил, что с тобой?“ Я говорю ему: „Владыка, я дал слово Христу не вкушать хлеба, пока Он не услышит мое моление о каменотесе Евлогии и не подаст ему благословение, чтобы тот мог творить еще больше дел милосердия“. Небесный гость ответил: „Это будет неправильно“. Я отвечаю: „Но, Господи, даруй ему, чтобы через него все прославили имя Твое святое“. Он ответил мне: „А вот это уже вернее. Если хочешь, чтобы Я даровал ему это, поручись за спасение его души, тогда Я дарую ему то, что ты просишь“. Я говорю: „Из рук моих взыщи душу его“. И вижу я, что мы оказались в храме Воскресения в Иерусалиме. Юный Отрок сидит на Святом Гробе, а справа от него стоит Евлогий. Отрок посылает за мной кого-то из предстоящих Ему и спрашивает: „Этот поручился за Евлогия?“ Все отвечают: „Да, Владыко“. Отрок говорит: „Я непременно взыщу с тебя поручительство“. Я говорю: „Да, Владыко. Только дай Евлогию“. И вижу: за пазухой у Евлогия много денег, и чем больше их берут, тем больше их становится. Проснувшись, я понял, что был услышан, и прославил Бога.

Евлогий же вышел на работу, ударил по скале и услышал некий глухой звук. Он ударил еще раз и увидел небольшую пещеру, полную денег. Евлогий изумился и сказал себе: „Эти деньги принадлежат измаилитам. Если я их возьму, правитель об этом услышит, придет и отберет их, а меня накажет. Лучше я пойду в другую страну, где никто меня не знает“. Он нанял мулов, как бы для перевозки камней, и ночью перевез деньги к реке. И бросив доброе дело, которое он творил каждый день, Евлогий погрузил деньги на корабль и отправился в Византию. Там тогда правил император Юстин Старший.[30] Евлогий отдал много денег императору и его вельможам и стал епархом, начальником священных преторий. Он купил себе большой дом, который и сейчас называется Домом египтянина.

Через два года во сне я опять увидел Отрока, сидящего в храме Святого Воскресения, и спросил себя: „Но где же Евлогий?“ И вскоре увидел Евлогия, которого какой-то эфиоп увлек от лица Отрока. Проснувшись, я сказал себе: „Увы мне, грешнику, погубил я свою душу“.

И, взяв сумку, пошел я в селение продавать свое рукоделие. Наступил вечер, я ожидал увидеть Евлогия, но никто ко мне не подошел, чтобы приютить в своем доме. Мимо проходила старица, и я спросил ее: „Смилуйся, мать, дай мне три хлебца, я сегодня совсем не ел“. Она ушла, а затем принесла немного вареной еды. Сама же села рядом и начала говорить полезные речи: „Господин авва, разве ты не знаешь, что ты молод и тебе неполезно ходить в селение? Разве ты не знаешь, что монашеский образ требует безмолвия?“ – и другие подобные речи. Я спрашиваю ее: „Что же мне делать, если я пришел продавать свое рукоделие?“ Она ответила: „Даже если ты пришел продавать рукоделие, не задерживайся допоздна в селении. Если хочешь быть монахом, ступай сейчас же в Скит“. Я говорю ей: „Ты права. Но подожди, поговорим немного. Где человек, который живет в этом селении, боящийся Бога и дающий приют странникам“. Она восклицает: „Увы! О чем ты говоришь, господин авва? В наших краях был каменотес, и он много доброго делал странникам. Бог, видя его дела, даровал ему благодать, и сейчас он, как я слышала, стал патрикием“. Услышав это, я подумал про себя: „Я виновен в его гибели“.

Сев на корабль, я отправился в Византию. Выяснив, где находится Евлогий Египтянин, я сел напротив ворот, ожидая, когда он выйдет. Наконец он появился с великой пышностью, и я воззвал к нему: „Окажи милость, позволь поговорить с тобой наедине“. Но он не обратил на меня внимания, а его телохранители еще и ударили меня. Но я забежал вперед и снова начал взывать к нему, но меня опять ударили. Так я бедствовал четыре недели и никак не мог с ним встретиться. В полном отчаянии я пошел в храм, с рыданием пал ниц пред иконой Пресвятой Богородицы и обратился к Спасителю: „Господи, или разреши меня от поручительства за этого человека, или я уйду в мiр“. Мысленно произнеся это в уме, я уснул. И вот послышался сильный шум и раздался голос: „Идет Владычица“. Увидев, что перед Ней шествуют тысячи и тмы ангельских воинств, я воскликнул: „Помилуй меня, Владычице!“ Она остановилась и спросила: „Что с тобой?“ Я ответил: „Я друг Евлогия епарха, повели разрешить меня от поручительства за него“. Она ответила: „Не Мне это решать. Выполни свое поручительство“. Проснувшись, я решил: „Пусть я умру, но не отойду от ворот, пока не встречусь с епархом“. Я опять пришел к его дому, и когда тот проходил мимо, стал звать его. Ко мне подбежал привратник и начал бить меня и бил до тех пор, пока я не остался лежать на земле, весь израненный. Пав духом, я сказал себе: „Пойду в Скит, и если Бог хочет, Он спасет Евлогия“.

Придя на пристань, я увидел корабль из Александрии, и лишь только поднялся на борт, как от упадка сил заснул. Во сне я увидел себя в храме Святого Воскресения и Отрока, сидящего на Гробе и смотрящего на меня так грозно, что от страха я задрожал как лист и не мог открыть рта. Само сердце мое, казалось, сейчас остановится. Отрок спросил: „Ты не желаешь отвечать за свое поручительство?“ Затем Он повелел двум предстоящим связать меня и повесить, говоря: „Не ручайся за то, что выше твоих сил, и не перечь Богу“. Я же по-прежнему не мог и рта раскрыть.

Уже все было готово к моему повешению, как раздался голос: „Владычица идет“. Увидев Ее, я почувствовал дерзновение и, пав ниц, прошептал Ей: „Владычице мира, помилуй меня“. Она спрашивает: „Чего ты теперь хочешь?“ Я отвечаю: „Меня хотят повесить из-за поручительства, которое я дал за Евлогия“. Она говорит: „Я буду просить за тебя“. И вижу, что Она подошла и облобызала стопы Отрока. Тогда Отрок говорит мне: „Больше не будешь так делать?“ Я отвечаю: „Не буду, Господи. Я просил о нем, полагая, что он станет еще более угождать Тебе. Но я согрешил, Владыко, прости“. Отрок велел отпустить меня и сказал: „Ступай в свою келию. И не пытайся узнать, как Я верну Евлогия в его прежнее устроение“. Проснувшись, я возрадовался великой радостью, поскольку стал свободен от поручительства, и отправился в путь, благодаря Бога.

Через три месяца я услышал, что император Юстин скончался и к власти пришел Юстиниан.[31] Против нового императора восстали Ипатий, Дексократ, Помпий и Евлогий епарх. Первые трое были обезглавлены, а все их имущество отошло в казну. Евлогий же ночью бежал из Константинополя. Юстиниан приказал, чтобы Евлогий был найден и казнен, но тот, одевшись как деревенский житель, вернулся в свое село.

Все собрались посмотреть на Евлогия и сказали: „Бог да благословит твой приход. Мы слышали, что ты стал патрикием“. Он же ответил: „Как же! Если бы я стал патрикием, то неужели бы вернулся к вам? Нет, это был какой-то другой Евлогий. А я ходил по святым местам“.

Потом он пришел в чувство и сказал себе: „Смиренный Евлогий, вставай, бери кирку и иди работать. Здесь нет дворцов. И хорошо, что ты не лишился головы“. Взяв инструменты каменотеса, он пошел к пещере, где нашел деньги, думая, что там, может быть, что-то еще осталось. До шестого часа он бил камни, но ничего не нашел. Он вспомнил пышные процессии, славу, роскошь и пиры, но, снова придя в себя, сказал: „Вставай, смиренный Евлогий, и трудись. Здесь Египет, а ты крестьянин“. Так мало-помалу Святой Отрок и Владычица наша Богородица восстановили его в прежнем устроении, ведь Бог праведен и никогда не забывает прежних трудов человека.

Спустя некоторое время пришел я в селение продавать рукоделие. Наступил вечер, и каменотес пришел, по своему прежнему обычаю, пригласить меня к себе. Увидев его всего в каменной пыли, я горько заплакал и со слезами сказал: „Яко возвеличишася дела Твоя, Господи, вся премудростию сотворил еси.[32] Кто Бог велий, яко Бог наш? Ты ecu Бог творяй чудеса,[33] воздвизаяй от земли нища и от гноища возвышаяй убога.[34] Господь убожит и богатит, смиряет и высит.[35] Многа сотворил ecu Ты, Господи Боже мой, чудеса Твоя, и помышлением Твоим несть кто уподобится Тебе.[36] Аще не Господь помогл бы ми, вмале вселилася бы во ад душа моя“.[37]

Он привел меня в свой дом, налил в таз воды и омыл мне ноги, как и всем другим странникам, по своему обычаю. Евлогий накрыл нам стол, и когда мы поели, я спросил: „Как у тебя дела, авва Евлогий?“ Он ответил: „Помолись за меня, господин авва, я смирен, и у меня ничего нет“. Я говорю: „Лучше тебе не иметь и того имущества, которое ты имеешь“. Он спросил: „Почему, господин авва, разве я тебя чем-то ввел в соблазн?“ Я ответил: „Да чем ты только не вводил меня в соблазн!“ – и рассказал ему все, как было. Мы оба разрыдались, и он попросил меня: „Помолись, господин авва, чтобы Бог посылал мне лишь самое необходимое, и я исправлюсь“. Я говорю ему: „Поистине, чадо, не ожидай от Христа, что тебе будет вверено что-либо из того, что есть в этом мiре, кроме трудового кератия“.

И вот уже много лет Бог подает ему силы зарабатывать кератий трудом своих рук. Теперь я рассказал тебе, откуда я знаю его, чадо. Только не говори об этом никому».

Вот что авва Даниил рассказал ученику после их возвращения из Фиваиды. Сколь же удивительно человеколюбие Божие! Как быстро Он вознес Евлогия и потом опять смирил, потому что это было ему во спасение. Помолимся и мы, чтобы и нам смириться и в страшный день суда Господа нашего Иисуса Христа обрести милость пред лицом славы Его.

5. Ученик аввы Феодора рассказывал: «Однажды пришел к нам человек, продававший чеснок, и насыпал полную чашку. Старец сказал мне: „Наполни эту чашку пшеницей и отдай ему“. У нас было две кучи зерна: очищенное и неочищенное. Я наполнил чашку неочищенным. Старец посмотрел на меня пристально и с печалью, так что от страха я упал и разбил чашку. Когда же я покаялся перед старцем, он сказал мне: „Вставай, ты не виновен, но я согрешил, дав тебе это повеление“. И он, войдя в свою келию, насыпал полный подол чистой пшеницы и отдал тому, кто принес чеснок».

6. Об авве Феодоре говорили, что когда Скит опустел, он переселился в Ферму. На старости лет он заболел. Ему приносили еду, но что приносил первый гость, старец отдавал второму, и так по порядку: что принимал от одного, то отдавал следующему. Во время же трапезы он ел то, что ему приносил тот, кто приходил в это время.

7. Об авве Иоанне Колове говорили, что все, что он зарабатывал трудом на жатве, он приносил в Скит, говоря: «Мои вдовы и сироты – в Скиту».

8. Некоторые из отцов пришли к авве Иосифу в Панефос, чтобы спросить о том, как принимать братий-странников, нужно ли снисходить к ним и делать различные послабления. Но прежде чем они успели спросить, старец сказал ученику: «Следи за тем, что я сейчас буду делать, и молчи».

Затем он положил две подушки: одну справа, а другую слева от себя, и сказал: «Садитесь». Гости сели. Затем он вошел во внутреннюю келию и вышел в одежде попрошайки, прошел мимо них и снова зашел в келию. Переодевшись, он опять вышел к ним в своем прежнем виде и сел на свое место между ними. Братия изумлялись тому, что делал старец, а он спросил: «Вы поняли, что я сделал?» Они ответили: «Да». Старец снова спросил: «Не изменился ли я от того, что надевал одежду попрошайки?» Они ответили: «Нет». Тогда старец сказал: «Я всегда оставался самим собой. Ни первая одежда не изменила меня, ни вторая не повредила мне. Так и мы должны поступать, когда принимаем братий с чужбины, по слову святого Евангелия: „Отдавайте кесарево кесарю, а Божие Богу“.[38] Когда у нас гостят братия, сделаем так, чтобы они ни в чем не имели недостатка, а когда мы одни, то позаботимся о том, чтобы плач непрестанно пребывал с нами».

Выслушав слова старца, братия удивились, так как он открыл им то, что было в их сердцах еще до того, как они задали вопрос. И они прославили Бога.

9. Авва Иоанн Кассиан рассказывал: «Пришли мы из Палестины в Египет к одному из отцов. Он гостеприимно принял нас, и мы спросили его, почему когда он принимает гостей, тогда обычно не сохраняет правила поста, как принято в Палестине». Он нам ответил: «Пост всегда со мной, а вы не можете всегда оставаться со мной. Пост, несомненно, полезен и необходим, но он в нашей власти. А исполнения заповеди о любви неукоснительно требует от нас закон Божий. Принимая вас, я принимаю в вас Христа и должен со всяким усердием послужить вам. Когда же я провожу вас, тогда опять возьмусь за свое правило поста. Могут ли поститься сыны чертога брачного, когда с ними жених? Доколе с ними жених, не могут поститься, но придут дни, когда отнимется у них жених, и тогда будут поститься в те дни».[39]

10. Он же рассказывал: «Мы пришли и к другому старцу, и он усадил нас поесть. Мы насытились, но он просил нас поесть еще. И когда я сказал, что больше не могу, он ответил: „Сегодня шесть раз приходили ко мне братия, и я каждый раз накрывал на стол и ел вместе с ними, но все еще голоден. А ты один раз поел и уже так сыт, что больше не можешь?“»

11. Некогда в Скиту было дано повеление поститься одну неделю. В это время к авве Моисею пришли братия из Египта, и он им сварил немного еды. Соседи, увидев дым костра, сказали клирикам: «Вот Моисей нарушил повеление и сварил у себя еду». Клирики ответили: «Когда он придет в храм, мы его об этом спросим».

В субботу клирики, зная высокую жизнь аввы Моисея, сказали ему перед всем собранием: «Авва Моисей, ты нарушил заповедь человеческую, но сохранил заповедь Божию».

12. Один брат увидел авву Нистероя, который накинул на себя два коротких плаща, и спросил его: «Авва, если придет нищий и попросит у тебя плащ, какой ты отдашь ему?» Старец ответил: «Лучший». – «А если потом другой попросит у тебя, что ты ему дашь?» – «Половину оставшегося». – «А если еще один попросит у тебя, что ты дашь ему?» Старец ответил: «Разделю остаток одежды и дам ему половину, а оставшейся частью прикрою свою наготу». Брат снова спросил: «А если и этот лоскут кто попросит у тебя, что ты сделаешь?» Старец ответил: «Отдам ему все, пойду и сяду в какое-нибудь укромное место, пока Бог не пошлет мне одежду и не покроет меня, потому что я ничего не прошу у других».

13. Брат спросил авву Пимена: «Когда я даю брату немного хлеба или что другое, бесы оскверняют мое даяние, заставляя считать, что я совершил его по человекоугодию». Старец ответил: «Даже если мы творим милость лишь для того, чтобы понравиться людям, все равно будем подавать брату то, в чем он нуждается».

И авва Пимен рассказал брату следующую притчу: «В одном городе жили два земледельца. Один из них посеял немного хлеба, но его поле заросло сорняками, и он собрал совсем мало, а другой по нерадению вообще ничего не посеял и ничего не собрал. Итак, если случится голод, то кто из них сможет его пережить?» Брат ответил: «Тот, кто посеял, пусть даже поле его и заросло сорняками». И старец сказал: «Так и мы будем сеять пусть даже и не много, и пусть не отборное зерно, чтобы в противном случае не умереть от голода».

14. Брат пришел к авве Пимену на второй неделе Четыредесятницы. Открыв ему свои помыслы и получив утешение, он сказал: «Я колебался, прийти ли мне к тебе сегодня». Старец спросил: «Почему?» Брат ответил: «Я думал, что, может, из-за Четыредесятницы ты мне не откроешь». Авва Пимен ответил: «Мы не научены запирать деревянную дверь, но лишь дверь своего языка».

15. Авва Феодор Фермейский просил авву Памво: «Скажи мне слово». И старец, понудив себя, сказал ему: «Феодор, ступай и будь милостив ко всем. Милость обретает дерзновение пред Богом».

16. Амма Сарра сказала, что доброе дело – творить милостыню даже в присутствии людей. Потому что хотя она и делается ради угождения людям, но все равно приятна Богу.

17. Об авве Серапионе рассказывали, что он, встретив в Александрии трясущегося от холода нищего, остановился и сказал сам себе: «Как это я, считающий себя подвижником, ношу хитон, а этот нищий, точнее, Христос, умирает от холода? Если я позволю ему умереть, то буду осужден как убийца в День суда». И он, раздевшись, как и подобает доблестному подвижнику, отдал нищему свою одежду и сел на землю, держа под мышкой малое Евангелие, которое всегда носил с собой. Проходивший мимо ночной сторож, увидев его нагим, спросил: «Авва Серапион, кто тебя раздел?» Старец показал ему свое малое Евангелие и сказал: «Вот Кто раздел меня».

Поднявшись и идя по улице, старец повстречал другого нищего. Ему уже нечего было подать. Тогда бессмертный Серапион продал – свое малое Евангелие, подал нищему милостыню и нагим вернулся в свою келию.

Ученик, увидел его нагим, спросил: «Авва, где твоя одежда?» Старец ответил: «Я отправил ее туда, где она будет нам нужнее». Брат снова спросил: «А где твое малое Евангелие?» Старец ответил: «Поистине, чадо, Господь каждый день говорил мне в нем: „Пойди, продай имение твое и раздай нищим“.[40] Я продал Слово Господа и раздал нищим, чтобы в День суда обрести большее дерзновение пред Ним».

18. Авва Тимофей пресвитер сказал авве Пимену: «В Египте есть одна женщина, которая блудодействует, а свою плату раздает как милостыню». Авва Пимен ответил: «Она не пребывает в блуде, так как в ней виден плод веры». Однажды мать пресвитера Тимофея зашла к нему, и он спросил: «Эта женщина все еще пребывает в блуде?» Мать ответила: «Да, и даже увеличила число любовников, но и увеличила милостыню, которую подает». Авва Тимофей рассказал об этом авве Пимену, и тот ответил: «Она не пребывает в блуде».

Когда мать аввы Тимофея снова зашла к нему, она сказала: «Ты знаешь, что эта блудница хочет прийти к тебе вместе со мной, чтобы ты помолился о ней». Авва Тимофей рассказал об этом авве Пимену, и тот ответил: «Лучше ты ступай и поговори с ней». Он пошел по слову старца, и блудница, увидев его и услышав от него слово Божие, пришла в сокрушение, разрыдалась и сказала: «С этого момента я буду верна Богу и чужда всякому блуду». Затем она немедля вступила в монастырь и благоугодила Господу.

19. Старец рассказывал, что один человек хотел отречься от мiра. У него были жена и дочь, которые еще проходили оглашение, но уже держались христианской веры. Итак, он поделил свое имущество на три части, но тем временем его дочь, будучи еще оглашаемой в вере, скончалась. Отец раздал ее часть нищим, но также раздал и часть жены, и свою, не прекращая молить Бога о спасении души дочери. Когда он стоял на молитве, ему был голос: «Крещена твоя дочь, не падай духом». Он не поверил этому. Тогда незримый глас снова сказал: «Раскопай ее могилу и посмотри, там ли она». Он отправился на кладбище некрещеных, раскопал могилу, но никого не обнаружил, ибо она была перенесена туда, где покоятся крещеные.

20. Некто из отцов рассказывал, что один магистриан, посланный по какому-то поручению императора, по дороге увидел умершего нищего, который был наг. Сжалившись над ним, он отправил слугу вперед, а сам слез с лошади, снял одну из своих льняных одежд, покрыл ею умершего и только тогда отправился дальше.

Через несколько дней магистриан получил новое поручение. Но случилось так, что, выезжая из города, он упал с лошади и сломал ногу. Слуга привез его домой и пригласил врачей. Через пять дней нога магистриана почернела. Тогда врачи решили, что ее нужно отрезать, иначе загниет все тело и человек умрет. Они сказали больному: «Мы придем утром и вылечим тебя». Магистриан попросил слугу пойти за врачами и узнать, что на самом деле они собираются делать. Врачи сказали слуге: «Нога господина твоего почернела, и если мы ее не отрежем, то он погибнет. Мы придем утром и сделаем то, на что будет воля Божия». Слуга вернулся к господину и со слезами рассказал о решении врачей. Выслушав его, магистриан сильно огорчился, так что от скорби не мог заснуть.

И вот около полуночи он видит – а у него на столе всегда горела свеча, – что через окно входит к нему человек и, подойдя к постели, спрашивает: «Почему ты плачешь? Что тебя расстроило?» Магистриан отвечает: «Господин мой, как мне не плакать и не горевать, если я сломал ногу и врачи решили отрезать ее?» Пришедший говорит: «Покажи мне свою ногу». Помазав ее маслом, он сказал: «Теперь вставай и иди». Больной ответил: «Моя нога сломана, я не могу идти». – «Тогда опирайся на меня». Магистриан пошел, сильно хромая. Пришедший спросил: «Ты еще хромаешь? Ложись опять». Он снова помазал его ногу и сказал: «А теперь вставай и иди». Магистриан встал и начал ходить как совершенно здоровый. Тогда гость велел: «А теперь ложись и спи», и прибавил слова Господа о милосердии: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут,[41] суд без милости не оказавшему милости»[42] и другое, тому подобное. Потом сказал: «Спасайся». Магистриан спросил его: «Ты что, уходишь?» – «Да, а что тебе еще нужно, ведь ты здоров?» Магистриан сказал: «Ради Бога, пославшего тебя, скажи мне, кто ты». Тот ответил: «Посмотри на меня, узнаёшь ли ты свою одежду?» Магистриан говорит: «Да, господин, это моя одежда». Тогда гость сказал: «Я тот, кого ты увидел мертвым на дороге и покрыл своей одеждой. Бог послал меня исцелить тебя. За все благодари Бога». И он ушел через то же окно, через какое пришел. Выздоровевший же магистриан прославил Бога, Источник всякого блага.

21. Другой магистриан, возвращаясь из Палестины в Константинополь, встретил близ Тира одного слепца, который шел без провожатого. Услышав топот лошадей, слепец сошел с дороги и протянул руки, прося милостыню. Магистриан же, презрев его, проехал мимо, но вскоре раскаялся, вернулся к слепцу, достал кошелек и дал монету. Нищий, приняв милостыню, помолился о нем, сказав: «Верую Богу, что исполнение Его заповеди избавит тебя от искушения». Магистриан же понял эту молитву как предсказание.

Вернувшись в город, он встретился там с местным правителем, у которого в то время было несколько воинов, просящих предоставить им корабль. Правитель день ото дня отказывал им, и воины, увидев магистриана, попросили его поговорить с правителем, чтобы он выделил им корабль и они уехали из города. Откликнувшись на их просьбу, он опять пришел к правителю и, пообещав ему нескольких почтовых лошадей, попросил за воинов. Тогда правитель сказал воинам: «Убедите магистриана плыть вместе с вами, и я вас отпущу». Воины стали умолять магистриана плыть вместе с ними, и когда тот согласился, правитель выделил им корабль.

С попутным ветром магистриан и воины поплыли вместе. Случилось так, что ночью магистриан приблизился к борту корабля, и когда парус сильно рвануло ветром, он, сбитый с ног, упал в море. Корабельщики услышали звук падения в воду, но так как была ночь и корабль быстро плыл, подгоняемый попутным ветром, они не смогли его вытащить. Магистриан еле удерживался на волнах, почитая себя уже умершим. Но на следующий день, по воле Божией, мимо проходил другой корабль, и корабельщики, заметив его, спасли. На этом корабле он прибыл в город, в который направлялись и воины.

Корабельщики с обоих судов, сойдя на сушу, встретились в одной харчевне. Случилось так, что один из моряков с того корабля, на котором вначале плыл магистриан, вспомнил о нем и с горестью сказал: «Какова же судьба этого человека?» Моряки с другого корабля сразу спросили, о каком магистриане он говорит. И расспросив, как было дело, сказали, что спасли этого человека и он сейчас у них. Узнав об этом, корабельщики обрадовались и пришли навестить спасшегося магистриана. Тот же открыл им, что слепец, которому он подал монету, оказался зрячим, увидел его беду и удерживал его на воде. Услышав это, все прославили Спасителя Бога.

Из этой истории мы узнаём, что милостыня, поданная от сердца, не пропадает, но в час нужды Бог воздает нам за нее. Итак, как сказано в божественном Писании: «Не отказывай в благодеянии нуждающемуся, когда рука твоя в силе сделать его».[43]

22. Некто из христолюбцев, стяжавший благодатный дар милостыни, сказал, что подающий милостыню должен подавать ее так, как будто он ее принимает. Только такая милостыня приближает к Богу.

23. Рассказывали, что жил в Александрии богач, который тяжело заболел. Боясь смерти, он взял тридцать фунтов золота и раздал нищим. Выздоровев, он начал раскаиваться в том, что раздал деньги.

У него был один благоговейный друг, которому богач открыл, что раскаивается в содеянном. Тот ответил: «Ты должен радоваться, а не скорбеть, потому что отдал деньги Христу». Богач не поверил. Тогда друг – а он тоже был богатым – сказал: «Вот у меня тридцать фунтов золота. Ступай завтра к храму Святого Мины и скажи, что это не ты исполнил заповедь любви, но твой друг, и забирай себе это золото».

Богач пошел к святому Мине, произнес условленные слова и получил тридцать фунтов. Когда же он выходил из ворот храма, тогда внезапно упал и умер. Его слуги сказали хозяину денег: «Можешь забирать назад свое золото». Но тот ответил: «Бог не позволит. Я же отдал деньги Христу, значит, они не мои, а Христовы. Раздайте их нищим».

Узнав о случившемся, все испугались и прославили Бога за милосердие друга богача.

24. Один старец жил вместе с братом, и все у них было общее. Старец же этот был милостив. Когда настал голод, люди начали приходить к их дверям и просить милостыню, и старец раздавал всем приходящим то, что у них было. Видя это, брат сказал старцу: «Дай мне мою часть хлеба, а ты со своей частью поступай, как знаешь». Старец разделил хлеб и стал творить милостыню лишь из своей доли. Многие приходили к нему, слыша, что он никому не отказывает, и Бог, видя это, благословил хлебы его.

Брат же, съев почти весь свой хлеб, сказал старцу: «Так как у меня уже мало хлеба, авва, прими меня обратно, чтобы у нас снова все было общее». Старец ответил: «Как ты хочешь, так я и сделаю». И они опять стали жить как прежде.

Потом был урожайный год, но нуждающиеся не переставали приходить к ним за милостыней. Однажды брат вошел в келию и увидел, что хлеб кончился. Тут пришел нищий, и старец велел брату подать ему милостыню. Тот сказал: «У нас больше нет хлеба, авва». Старец ответил: «Пойди и поищи». Брат вошел в кладовую и нашел противень, полный горячих хлебов. Увидев это, он испугался, подал нищему хлеб и, познав веру и добродетель старца, прославил Бога.

25. Старец сказал, что иной может сотворить много добрых дел, но лукавый заставляет его быть бережливым к ничтожным вещам, чтобы человек потерял награду за все свои благие дела. [При этом он поведал такую историю.]

«Некогда жил я в Оксиринхе у одного пресвитера, творившего милостыню. Пришла вдова и попросила у него немного муки. Он сказал ей: „Принеси мешок, и я тебе насыплю муки“. Она принесла. Развернув его, он сказал: „Мешок очень большой“, и пристыдил вдову. Я спросил его: „Авва, разве ты торгуешь мукой?“ Он ответил: „Нет, я дал ее в милостыню“. Тогда я сказал: „Если ты подавал милостыню, то зачем же говорил о мешке и тем пристыдил ее?“»

26. Брат пришел к отшельнику, а уходя, сказал ему: «Прости меня, авва, что я оторвал тебя от твоего правила». Старец отвечал: «Мое правило в том, чтобы оказать тебе гостеприимство и отпустить с миром».

27. Один отшельник жил рядом с киновией и совершал множество подвигов. Случилось, что в киновию зашли братия, и он поел с ними раньше обычного времени своей трапезы. Братия спросили: «Мы не огорчили тебя трапезой, авва?» Он же ответил: «Я огорчился бы, если бы поступил по собственной воле».

28. Рассказывали о некоем старце, жившем в Сирии близ дороги, ведущей в пустыню, что его делание состояло в том, чтобы с великой радостью принимать любого монаха, идущего из пустыни, в каком бы часу он ни шел, и оказывать таковому всяческое гостеприимство.

Как-то раз пришел к нему один отшельник. Старец предложил ему трапезу, но тот отказался со словами: «Я пощусь». Старец же огорчился и сказал: «Не презирай своего слугу, прошу тебя. Давай помолимся. Вот там стоит дерево. Мы преклоним колени и станем молиться, и к кому дерево склонится, воле того и последуем». Отшельник преклонил колена в молитве, но ничего не произошло. А преклонил колени странноприимец – и дерево тотчас же склонилось к нему. Извещенные этим знамением, они воздали благодарение Богу.

29. Один монах имел бедного брата в мiру и, что он ни зарабатывал, сразу посылал ему. Но чем больше посылал, тем больше тот бедствовал. Тогда монах рассказал об этом старцу. Старец ответил: «Если ты хочешь меня послушаться, то больше не давай ему ничего, но скажи: „Брат, все, что у меня было, я тебе отдал. А теперь ты, если что получишь от своих трудов, то принеси мне“. И если он что тебе принесет, возьми у него, и если когда узнаешь, что где-то есть странники или старики, пойди и отдай им принесенное тебе и попроси их помолиться за твоего брата». Монах так и поступил. Когда к нему пришел брат-мiрянин, он ему ответил так, как велел старец, и тот ушел в скорби.

На следующий день мiрянин нарвал в своем огороде зелени и принес ее монаху. Монах взял зелень, раздал старцам и попросил их помолиться за брата. Получив благословение старцев, мiрянин вернулся домой.

В другой раз мiрянин принес овощей и три хлеба. Монах взял их и поступил так же, как в первый раз. Мiрянин, получив благословение, ушел. В третий раз мiрянин принес много снеди, вина и рыбы. Монах, увидев это, удивился, позвал нищих и угостил. Затем спросил своего брата: «Ты больше не нуждаешься в хлебе?» Тот ответил: «Нет, господин. Все, что я от тебя получал раньше, входило в мой дом как огонь и истребляло все мое имущество. А с того времени как я перестал брать у тебя, Бог благословляет меня».

Брат пошел и рассказал старцу обо всем, что произошло. Старец сказал: «Разве ты не знаешь, что дело монахов – огонь и, куда ни войдет, пожигает? Лучше для твоего брата от своих трудов творить милостыню и получать молитву святых, а через нее благословение Божие».

30. Один монах из Фиваиды получил от Бога благодатный дар служения ближним, так что каждому из приходящих он подавал то, в чем тот нуждался. В одной из деревень, где ему случилось подавать милостыню, к нему подошла женщина, одетая в рубище. Увидев это рубище, он опустил руку в мешок, чтобы подать побольше, но его ладонь сжалась и он вынул совсем немного. Пришла и другая женщина, хорошо одетая. Посмотрев на ее одежду, он опустил руку в мешок, чтобы подать ей чуть-чуть, но его рука разжалась и он вынул много. Тогда он спросил у жителей, кто эти женщины. Ему рассказали, что хорошо одетая происходит из благородной семьи, но она обеднела и, чтобы об этом не заподозрили, носит хорошую одежду. А другая надевает рубище, дабы получить побольше милостыни.

31. Некогда пришли два брата к одному старцу. А у него был обычай вкушать пищу не каждый день. Но, увидев братий, он сказал: «Пост приносит человеку награду, но тот, кто ест ради любви, исполняет две заповеди: он отрекается от собственной воли и исполняет заповедь Божию о любви к ближнему, заботясь о братиях».

32. Один святой жил в Египте в пустынном месте. Вдали от него жил манихей [44] пресвитер, в том смысле, в каком у них бывают пресвитерами. Однажды этот манихей отправился навестить кого-то из собратьев по вере, но вечер застал его там, где жил православный святой. Манихей не знал, как поступить, потому что боялся зайти к монаху переночевать, так как был уверен, что тот, зная о его манихействе, не примет его. Но не имея другого выхода, он вынужден был постучаться. Старец открыл дверь и, поняв, чтό это за человек, принял его с радостью и предложил помолиться вместе с ним, а затем, оказав ему всяческое гостеприимство, уложил спать.

Манихей, размышляя ночью, удивлялся, как это старец ничего не заподозрил о нем. Наконец, он сказал сам себе: «Поистине, это Божий человек», затем подошел к старцу, припал к его ногам и сказал: «С этого дня я православный». Он остался у старца и пребывал с ним до его кончины.

33. В землях Израиля жил некий богатый муж, который разбогател на взятках, доносах и несправедливостях. Наконец, придя в себя и устрашившись суда Божия, он пришел к раввину и сказал: «Мой ум порабощен земными заботами о житейском. Прошу тебя: исцели меня, чтобы мне не погибнуть». Раввин дал ему книгу Премудрости Соломона. Богач стал читать ее и дошел до места: «Благотворящий бедному дает взаймы Господу».[45] Тогда он закрыл книгу и отдал ее учителю, сказав: «Но кто может быть надежнее Бога? Он вернет мне и мои деньги, и прибыль от них, если я буду творить милостыню».

Потом он продал все свое имущество и раздал деньги нищим, не оставив себе ничего, кроме четырех золотников для самых необходимых телесных потребностей. Так он сам стал совершенно нищим, и никто не подавал ему милостыни. Тогда он сказал сам себе: «Пойду в Иерусалим ко Господу Богу, чтобы судиться с Ним за то, что Он меня обманул и заставил раздать имущество».

По дороге в Иерусалим он увидел двух мужей, которые спорили, потому что нашли драгоценный камень, выпавший из облачения Аарона первосвященника. Но они не знали, что это за камень. Бывший богач спросил их: «О чем вы спорите?» Они ответили: «Мы нашли камень и спорим о том, какой он». Он сказал им: «Лучше отдайте этот камень мне и возьмите четыре динария». И они с радостью отдали ему камень.

Придя в Иерусалим, бывший богач дал камень ювелиру. Увидев его, тот спросил: «Где ты нашел его? Вот уже три года, как в Иерусалиме происходит смута из-за этого пропавшего камня. Иди отдай его первосвященнику, и он обогатит тебя».

Когда он шел к святилищу, ангел Господень явился первосвященнику и сказал: «К тебе идет человек, у которого есть пропавший камень. Дай ему золота, серебра и драгоценных камней, сколько он пожелает. Потом скажи ему: „Не малодушествуй в своем сердце и верь Богу, что благотворящий бедному дает взаймы Господу. Вот Он воздал тебе семикратно в нынешнем веке, а в будущем дарует жизнь вечную“».