ВЕЛИКИЙ ПАТЕРИК. Сокровищница духовной мудрости преподобных отцов Церкви. Том II. Главы XI-XXVII.

ГЛАВА XVI. О незлобии

1. Братия пришли к авве Антонию и сказали: «Скажи нам, как спастись?» Старец спросил: «Разве вы не слышали, что говорится в Писании? Этого для вас достаточно». Братия сказали: «Мы и от тебя хотим услышать слово, авва». Старец сказал: «В Евангелии написано: „Если кто ударит тебя в правую щеку твою, обрати к нему и другую“[102]». Они ответили: «Мы этого не можем». Говорит им старец: «Если не можете так поступить, то хоть молча стерпите удар». Они говорят ему: «Мы и этого не можем». Говорит старец: «Если даже и этого не можете, то тогда хотя бы не воздавайте злом за зло». Они сказали: «Мы и этого не можем». Тогда старец сказал своему ученику: «Приготовь им немного похлебки, потому что они больны. Если вы этого не можете, а того не хотите, что мне с вами делать? За вас нужно молиться».

2. Рассказывали об авве Геласии, что у него была книга на пергаменте ценой в восемнадцать номисм. В ней был записан весь Ветхий и Новый Завет. Она лежала в церкви, чтобы каждый желающий из братии мог читать ее.

Один брат-странник, придя к старцу, увидел книгу и соблазнился. Он украл ее и ушел. Старец же, хотя и все видел, не погнался за ним. Тот пришел в город и стал продавать книгу. Он нашел покупателя и потребовал за книгу шестнадцать номисм. Покупатель сказал: «Позволь мне сначала расспросить знающих об этой книге, а потом я дам тебе за нее ту цену, которую просишь». Чужестранец отдал ему книгу. Покупатель же принес оценить ее авве Геласию и сказал, сколько требует продавец. Старец сказал: «Покупай, эта книга хорошая и стоит тех денег, которые за нее просят».

Покупатель пришел и сказал продавцу совсем не то, что велел ему старец. Он заявил: «Я показал эту книгу авве Геласию, и он мне сказал, что шестнадцать номисм – слишком дорого и книга не стоит таких денег». Продавец, услышав имя аввы, спросил: «И больше ничего не сказал тебе старец?» Тот ответил: «Нет». Тогда продавец сказал: «Я не буду ее продавать».

Раскаявшись, он пришел к старцу с покаянием и просил принять книгу обратно, но тот не хотел брать. Тогда брат сказал: «Я не буду иметь покоя, пока ты не возьмешь свою книгу». Старец ответил: «Если ты не находишь покоя, то я возьму книгу». И этот брат оставался у аввы Геласия до самой кончины, получая большую пользу от его делания.

3. Рассказывали, что когда авву Евпрепия однажды грабили, он помогал грабителям выносить свои вещи. Воры забрали все из келии, оставив старцу лишь посох. Авва увидев это, смутился. Он взял посох и побежал за ними, чтобы отдать разбойникам и его. Воры не хотели брать посох, испугавшись подвоха. Тогда старец, встретив неких людей, которые шли по той же дороге, попросил их передать посох грабителям.

4. Авва Зенон сказал: «Желающий, чтобы Бог скоро услышал его молитву, должен, встав с постели и воздев руки к Богу, прежде всякой молитвы, прежде молитвы о себе помолиться за врагов своих от всей души. За такое делание Бог услышит его, о чем бы тот ни попросил».

5. Некогда на авву Феодора напали разбойники. Двое держали его, а третий выносил из келии вещи. Забрав книги, они хотели взять и рясу, но старец сказал: «Левитон оставьте». Они не послушались. Тогда старец, сильно тряхнув руками, отбросил на землю державших его разбойников. Они испугались, но старец сказал им: «Не бойтесь. Поделите мое имущество на четыре части: три возьмите себе, а одну оставьте мне». Так они и сделали, и старец получил свою часть – левитон, в котором ходил в храм.

6. Некогда авва Иоанн Колов сидел перед церковью, и братия, расположившись вокруг него, открывали старцу свои помыслы. Видя это, один из старцев, боримый завистью, сказал: «Иоанн, твоя пустая голова полна яда». Авва Иоанн ответил: «Истинно, авва. Ты так сказал, потому что видишь лишь внешнее. А если бы увидел и внутреннее, то еще и не то сказал бы».

7. Говорили об авве Исидоре, пресвитере Скитском, что если у кого-то жил в келии брат немощный, малодушный или грубый и старец хотел прогнать такого прочь, то авва Исидор говорил: «Приводи его ко мне». Он принимал этого брата и спасал своим долготерпением.

8. Авва Пимен рассказывал об авве Исидоре, что, давая в церкви наставление братии, он говорил лишь такие слова: «Прощайте, и прощены будете».[103]

9. Говорили об авве Иоанне Персидском, что, когда на него напали разбойники, он вынес таз и стал омывать им ноги. Те устыдились и покаялись.

10. Об Иоанне Фивейском младшем, ученике аввы Аммоя, рассказывали, что он двенадцать лет прислуживал больному старцу и спал на циновке. Старец словно не замечал этого и, хотя Иоанн много трудился, ни разу не сказал ему: «Ты спасаешься». Когда же приблизилась кончина аввы Аммоя и многие старцы собрались в его келии, авва взял ученика за руку и сказал: «Ты спасаешься, ты спасаешься, ты спасаешься». И передал его старцам со словами: «Это ангел, а не человек».

11. Говорили об авве Лонгине, что однажды перед ним оклеветали одного из его учеников, дабы авва прогнал его. Ученики аввы Феодора пришли к авве Лонгину и сказали ему: «Авва, мы слышали об этом брате всякое. Если велишь, мы заберем его у тебя и приведем хорошего брата». Старец ответил: «Я не прогоню его, потому что он мне подходит». Услышав же обвинения, возводимые на ученика, авва Лонгин сказал: «Увы мне, мы пришли сюда, чтобы стать ангелами, а становимся нечистыми бессловесными животными».

12. Однажды авва Макарий Египетский застал у себя в келии человека, который воровал его имущество и навьючивал на осла. Старец начал помогать ему будто посторонний человек. Нагрузив осла, авва с великим спокойствием проводил вора в путь, сказав: «Мы ничего не принесли в мiр. Явно, что ничего не можем и вынести из него.[104] Господь дал, Господь и взял; да будет имя Господне благословенно».[105]

13. Об авве Макарии рассказывали, что в его отсутствие зашел к нему в келию разбойник. Авва вернулся и застал вора, нагружавшего верблюда его имуществом. Тогда старец стал носить вещи и помогать разбойнику навьючивать их. Когда они закончили, разбойник принялся бить верблюда, чтобы он вставал, но тот не поднимался. Авва Макарий, видя, что верблюд не встает, вошел в келию, нашел там маленькую скамеечку, вынес ее и, привязав [еще и эту вещь] к верблюду, сказал: «Брат, вот чего не хватало». Затем он ударил верблюда ногой и приказал ему встать. Тотчас верблюд встал, слушаясь старца, но, отойдя немного, снова лег и уже не поднимался, пока с него не сняли всю поклажу. После чего встал и пошел.

14. Однажды в Скиту было собрание, и братия, желая испытать авву Моисея, оскорбили его словами: «Что же ты, эфиоп, приходишь и сидишь среди нас?» Старец ничего не сказал. Когда братия разошлись, его спросили: «Авва, неужели ты не смутился?» Авва Моисей ответил: «Смущен я был и не говорил».[106]

15. Рассказывал об авве Мотии его ученик авва Исаак, что в начале подвига старец основал монастырь в Гераклее, а потом переселился в другое место и там тоже основал монастырь. Но и на новом месте, по действию диавола, один брат стал враждовать с ним и притеснять его, так что старец ушел в свою деревню, построил себе келию и стал уединенно жить в ней.

Спустя какое-то время пришли к нему старцы из основанного им монастыря, взяв с собой и брата, который его огорчал, чтобы упросить авву вернуться. Проходя мимо того места, где жил авва Сорий, они оставили у него свои милоти и там же велели ждать брату, обижавшему старца.

Когда они постучались к авве Мотию, тот приставил лестницу к ограде, влез на нее и, узнав пришедших, спросил: «А где же ваши милоти?» Они ответили: «Они там-то, их стережет такой-то брат». Услышав имя брата, огорчившего его, старец от радости схватил топор, разбил входную дверь и побежал навстречу брату. Он первым попросил у него прощения, облобызал и ввел в свою келию. Три дня он угощал их и сам сидел среди них, что не было у него в обычае. Затем авва Мотий вместе с ними вернулся в монастырь.

Впоследствии авва Мотий стал епископом. У него был дар чудотворений. Его ученика, авву Исаака, блаженный Кирилл также рукоположил в епископа.

16. Паисий, брат аввы Пимена, дружил с кем-то вне келии. Авва Пимен не одобрял этого. Он пошел к авве Аммону и сказал: «Паисий, один из моих братий, дружит с одним человеком, и я очень этим обеспокоен». Авва Аммон спросил в ответ: «Пимен, ты еще жив? Ступай сиди в своей келии и полагай в сердце, что ты уже год как в могиле».

17. Авва Пимен сказал: «Какая бы трудность ни повстречалась на твоем пути, ты сможешь победить ее молчанием».

18. Он же сказал: «Зло никогда не уничтожит зла. Если кто причинит тебе зло, делай ему добро, чтобы добром истребить зло».

19. Авва Пимен, услышав о человеке, который постился по шесть дней в неделю, чтобы победить свой гнев, сказал: «Он научился поститься по шесть дней, но не научился подавлять свой гнев».

20. Блаженный Пиор, трудясь у кого-то на жатве, напоминал об оплате, но хозяин постоянно откладывал расчет, и авва вернулся в монастырь без денег. Когда вновь наступило время жатвы, авва опять усердно работал у этого человека и, ничего не получив, вернулся в монастырь. И на третий год старец, выполнив всю работу, вернулся ни с чем. Тогда Господь навел испытание на дом хозяина, после чего тот сам принес плату в монастырь и стал разыскивать святого. Увидев авву Пиора, он припал к его ногам и, отдавая плату, сказал: «Господь мне воздал». Но старец не принял платы и велел отдать принесенное в церковь, пресвитеру.

21. Авва Павел, ответственный за чистоту и порядок в Скиту, и его брат Тимофей жили вместе. Часто между ними возникали распри. Наконец авва Павел сказал: «До каких пор мы будем так жить?» Авва Тимофей ответил: «Окажи милость, когда я буду сердит на тебя, ты потерпи, а когда ты на меня рассердишься, я буду терпеть». Так поступая, они все оставшиеся дни своей жизни провели в покое.

22. Один брат, обиженный другим, пришел к авве Сисою и сказал: «Меня обидел брат, и я хочу ему отомстить». Старец сказал: «Нет, чадо, лучше предоставь отмщение Богу». Но брат все говорил: «Не успокоюсь, пока сам не отомщу». Тогда старец сказал: «Помолимся, брат», и встал на молитву, говоря: «Господи, нам уже не нужно Твое попечение о нас. Мы сами можем отомстить за себя». Услышав это, брат пал в ноги старцу и сказал: «Я не буду больше судиться с братом, авва, прости меня».

23. Спиридон, пастух, был столь кроток и чист, что удостоился стать и пастырем людей в одном из городов Кипра под названием Тримифунт. Но и получив епархию, он совершенно не гордился своим епископством и продолжал пасти овец.

Однажды в полночь воры тайно забрались в овчарню, чтобы украсть животных. Но Бог, хранящий пастыря, сохранил и овец. Воры оказались связанными в загоне невидимой силой. Утром пастырь пришел к овцам и, увидев воров с вывернутыми назад руками, понял, что произошло. Помолившись, он освободил их и стал вразумлять, долго говоря, что надо зарабатывать честным путем, а не жить неправедно. Затем подарил одного барана и отпустил. С улыбкой он сказал им на прощание: «Это вам подарок, чтобы ваше бодрствование прошлой ночью не было напрасным».

24. Пришел один брат из Ливии к авве Силуану на гору Панефо и говорит: «Авва, у меня есть враг, который причиняет мне много зла. Он отобрал мое поле, когда я еще был в мiру, часто клеветал на меня, а теперь нанял колдунов, чтобы отравить меня. Я хочу предать его в руки правителя». Старец ответил: «Чадо, оставь его лучше в покое». Брат сказал: «Но ведь если его накажут, это принесет больше пользы его душе». Старец ответил: «Поступай, чадо, как считаешь нужным».

Тогда брат говорит старцу: «Авва, сотвори молитву, и я пойду к правителю». Старец встал и начал читать «Отче наш», но вместо «и остави нам долги наши, якоже и мы оставляем должником нашим»,[107] сказал: «И не остави нам долги наши, якоже и мы не оставляем должником нашим». Брат говорит старцу: «Но в молитве не так, авва». Старец ответил: «Неужели не так, чадо? Ты решил идти к правителю, чтобы он отомстил за тебя. И Силуан не может сотворить за тебя другую молитву». Тогда брат раскаялся и простил своего врага.

25. Один брат, подделав ключ, отпирал им келию одного из старцев и брал его деньги. Старец написал записку: «Господин брат, кто бы ты ни был, сотвори любовь, оставь мне половину денег для моих нужд». Затем он поделил деньги на две части и положил между ними записку. А брат, войдя, разорвал записку и снова забрал все деньги.

Через два года этот брат умирал, но душа его не могла выйти из тела. Тогда он позвал старца и попросил: «Помолись за меня, авва. Я крал твои деньги». Старец удивился и спросил: «Почему ты раньше этого не сказал?» Он помолился за брата – и тот скончался.

26. Другой брат был предан своей рабыней на мученическую смерть. Идя на казнь, он увидел эту рабыню. Тогда он снял с пальца золотой перстень, который всегда носил, и отдал ей со словами: «Благодарю тебя, ты сподобила меня столь великих благ».

27. Один благочестивый мiрянин, ухаживавший за больными, увидел человека, несущего на носилках мертвого. Он сказал ему: «Ты заботишься о мертвых? Ступай и позаботься о живых».

28. Рассказывали об одном монахе, что чем больше кто-нибудь его оскорблял и поносил, тем больше он благоволил к нему. При этом он объяснял, что таковые люди доставляют настоящим подвижникам преуспеяние, а ублажающие подвижников прельщают и смущают душу, как написано: «Ублажающие вас вводят вас в заблуждение».[108]

29. Пришли некогда в келию одного старца разбойники и сказали: «Мы пришли забрать все, что у тебя есть». Он ответил: «Что вам будет угодно, чада, все берите». Они взяли все, что было у него в келии, и ушли, забыв лишь один мешочек, который висел на стене. Старец взял его и побежал за ними, крича: «Чада, возьмите то, что вы забыли в нашей келии». Пораженные незлобием старца, разбойники вернули ему все украденное и покаялись, говоря друг другу: «Поистине он человек Божий».

30. Один брат шел к старцу, жившему в пустынном месте, и увидел близ монастыря юношей, пасущих скот и говорящих непристойные речи. Открыв старцу свои помыслы и получив пользу от его духовного ведения, брат спросил: «Как же, авва, ты терпишь этих юношей и не велишь им перестать вести себя непристойно?» Старец ответил: «Поистине, брат, всякий день, когда я хочу им это сказать, я запрещаю себе и думаю: „Если я не могу снести их слов, то как вынесу искушения, которые могут постичь меня?“ Поэтому я ничего не говорю этим юношам, чтобы приготовиться переносить будущие искушения».

31. Рассказывали об одном брате, жившем по соседству с великим старцем, что он ходил в его келию и воровал. Старец, видя это, не обличал его, но лишь трудился еще больше, говоря, что, наверное, брат нуждается, хотя при этом сам претерпевал великую скорбь, с трудом добывая свой хлеб. Когда старец приблизился к кончине, братия встали вокруг его ложа. Он же, увидев вора, сказал: «Подойди ко мне» – и облобызал его руки со словами: «Благодарю эти руки, ибо через них я отхожу в Царство Небесное». Брат пришел в сокрушение, покаялся и стал опытным монахом, потому что имел перед глазами пример великого старца.

32. Один из старцев сказал: «Я слышал от некоторых святых, что есть молодые монахи, которые старцев ведут к вечной жизни». И рассказал следующее.

Один старец имел слабость к вину. Каждый день он изготавливал одну корзину, продавал ее в деревне, а плату пропивал. Потом пришел к нему один брат и, оставшись у него, также изготавливал по корзинке в день. Старец стал брать обе корзины, продавать их, а плату пропивал, брату же приносил лишь немного хлеба поздно вечером. Так он делал три года, и сподвижник ничего ему не говорил. Наконец брат сказал себе: «Вот я сижу здесь нагой и ем хлеб свой в великой нужде. Встану и уйду прочь». Затем подумал: «Но куда я пойду? Лучше останусь здесь. Ведь я ради Бога живу с этим старцем». И тотчас же явился ему ангел и сказал: «Никуда не уходи, я завтра приду за тобой».

На другой день брат попросил старца: «Никуда не уходи, потому что сегодня придут за мной, чтобы забрать меня». Наступило время, когда старец обычно уходил. Он сказал брагу: «За тобой, наверное, сегодня не придут, чадо, уже позднее время». Тот ответил: «Нет, авва, обязательно придут» и, произнеся это, почил. Тогда старец с плачем сказал: «Увы, чадо, я много лет прожил в нерадении, а ты за столь малое время спас свою душу терпением». С тех пор старец исправился и стал опытным монахом.

33. Рассказывали о другом старце, что с ним жил молодой брат. Когда старец увидел, что тот делает нечто, не полезное ему, он сказал: «Другой раз этого не делай». Но тот не послушался, и старец оставил юношу на его волю, возложив всю вину на себя.

Однажды молодой брат запер дверь в келию, где лежал хлеб, и на тринадцать дней оставил старца без еды. И старец не спросил, куда он ходил. У старца был сосед, который, заметив, что юноша ушел, а старец не может войти в кухню, стал готовить ему немного еды и передавать через ограду, прося вкусить. И когда сосед спрашивал, почему брат так задерживается, старец отвечал, что тот вернется, как только сможет.

34. Рассказывали, что однажды философы решили испытать монахов. И когда мимо них проходил монах, хорошо одетый, они окликнули его: «Эй ты, подойди сюда». Тот разгневался и обругал их. Мимо проходил и другой монах, ливийский, и они сказали ему: «Эй ты, монах, злой старец, иди сюда». Тот спешно подошел. Они ударили его по щеке, а он подставил им другую. Они тотчас встали и поклонились ему со словами: «Вот истинный монах». Затем, посадив его рядом с собой, стали спрашивать: «Что вы делаете в пустыне больше, чем мы? Поститесь? И мы постимся. Совершаете бдения? И мы совершаем бдения. Все, что вы делаете, делаем и мы. Но чем же вы превосходите нас, живя в пустыне?» Старец ответил: «Мы надеемся на благодать Божию и храним ум». Тогда философы сказали: «Мы этого сохранить не можем». И, получив духовную пользу, отпустили монаха.

35. В одном месте жили два монаха. Пришел к ним великий старец и, желая испытать, взял посох и начал крушить овощи одного из них. Брат, увидев это, скрылся в своей келии. Когда же на огороде остался последний корень, он сказал старцу: «Авва, если ты хочешь, оставь его, чтобы я приготовил трапезу и мы вместе вкусили». Тогда старец попросил у брата прощения и сказал: «За твое незлобие, брат, на тебе Дух Святой».

36. Один брат из Скита застал разбойников в то время, когда они грабили его келию. Он сказал им: «Поторопитесь, пока не пришли братия и не помешали мне исполнить заповедь Христа, сказавшего: „От взявшего твое не требуй назад“[109]».

37. Старец сказал: «Если ты услышишь, что кто-то ненавидит или злословит тебя, подай или пошли ему малую милостыню по своей силе, чтобы тебе иметь дерзновение сказать в час Суда: „И прости нам, Владыко, долги наши, как и мы прощаем должникам нашим“[110]».

38. Братия шли по дороге и заблудились. Они спросили у прохожих о дороге, а те были разбойниками и направили монахов в пустынные места. Один из разбойников пошел следом, чтобы ограбить их. Их путь пересекал небольшой канал. Когда путники стали переправляться через него, на разбойника бросился крокодил. Но увидевший зверя монах не отвернулся от разбойника, а криком предупредил об опасности. Разбойник, удивившись его любви, поблагодарил монаха и не причинил зла.

39. Рассказывал некто из египетских отцов: «Однажды я задумал отправиться в путешествие и, сев на корабль, прибыл в Афины. Входя в город, я увидел старого, хорошо одетого монаха. Он шел по улице, держа в руках небольшую походную сумку, сделанную вавилонскими мастерами, а за ним следовала целая толпа. Когда он вошел в город, навстречу ему вышло много народа, и его пригласили выступить в амфитеатре. Я спросил одного человека, кто это, и он мне ответил: „Он из язычников, величайший из философов, ставший христианином. Он построил себе монастырь и стал монахом. И вот теперь, спустя пятнадцать лет, он вернулся в город, поэтому мы все и сбежались, чтобы послушать, что он скажет“. Я пошел вместе со всеми.

Пришли в амфитеатр и правители города и обратились к нему: „Скажи нам, если у тебя есть что сказать“. Монах ответил: „Нет народа под небесами, равного народу христиан. Нет чина под небесами, равного чину монахов. Но одно лишь вредит им: диавол доводит их до злопамятства, и они говорят о братиях, что вот такой-то сказал мне это, а я ответил ему то. А между тем каждый окружен своими нечистотами, но не видит их, а размышляет о нечистоте ближнего. От этого все люди очень страдают“. Все, услышав это, восхвалили его, и он удалился».

40. Один из отцов сказал: «Если тебя кто-либо поносит, благословляй его. Если он примет твое благословение, то будет хорошо обоим, а если не примет, то Бог от него отвернется, а тебя благословит».

41. Старец сказал: «Если кто-либо вспомнит об обидевшем его, или оскорбившем, или злословившем, или нанесшем ущерб, то он должен подумать о нем как о враче, посланном ему Христом, и счесть его своим благодетелем. Если же ты скорбишь о причиненном тебе зле, то это означает, что твоя душа больна, ведь если бы ты не был болен, то и не страдал бы. Поэтому ты должен радоваться о брате, ведь через него узнал ты о своей болезни, молиться о нем и принимать то, что он тебе причиняет, как целительное лекарство, посланное Иисусом. А если же ты обижаешься на него, то ты как бы говоришь Иисусу: „Не хочу принять от Тебя лекарство, а хочу сгнить от ран“».

42. Он же сказал: «Желающий исцелиться от страшных ран души и освободиться от болезни должен терпеливо переносить все, что делает с ним врач. Болящему не в радость не только рассечения, прижигания и очистительные средства, но даже и само вспоминание о них. Но он повинуется врачу, понимая, что без этого ему невозможно освободиться от болезни, и все переносит, зная, что через малые скорби он избавится от многолетней болезни.

Прижигание Иисусово – это тот, кто бесчестит или злословит тебя и тем самым освобождает от тщеславия. Очистительное средство Иисусово – это тот, кто наносит тебе ущерб и освобождает от излишеств. Бегающий от искушений убегает от вечной жизни. Кто бы дал святому Стефану такую великую славу, которую дали ему побившие его камнями?»[111]

43. Еще сказал: «Я не осуждаю тех, кто осуждает меня, но называю их благодетелями и не отталкиваю Врача душ, когда Он подает тщеславной душе лекарство бесчестия».

44. Также сказал: «Мы часто взираем на Крест Христов и читаем о Страстях Христовых, а сами не можем перенести и малого оскорбления».

45. Старец говорил, что при великом Исидоре, скитском пресвитере, диаконом был брат, которого Исидор за его добродетель хотел рукоположить в пресвитера, чтобы тот после его смерти стал ему преемником. Но брат, по своему благоговению, не решался получить священнический сан и продолжал служить диаконом. Некто из старцев, по злоумышлению врага, позавидовал ему. И когда все собрались в церкви на богослужение, он пошел и подбросил свою книгу в келию брата. После этого он сообщил авве Исидору, что кто-то из братий украл его книгу. Авва Исидор удивился и сказал, что никогда не было такого в Скиту. Тогда старец, подбросивший книгу, говорит: «Пошли со мной двух отцов, и мы обыщем келии».

Исидор их отпустил. Старец повел отцов по келиям монахов и наконец привел в келию диакона. Там они нашли книгу и принесли пресвитеру в церковь. Тогда диакон в присутствии всей братии принес покаяние перед аввой Исидором, говоря: «Согрешил, наложи на меня епитимию». Пресвитер велел ему три недели не причащаться. Брат на каждой службе становился у церкви и всем кланялся, говоря: «Простите меня, я согрешил».

Через три недели он снова был принят в церковное общение, а старец, оклеветавший его, тотчас начал бесноваться и перед всеми исповедовать: «Я оклеветал раба Божия». Вся церковь молилась о нем, но он не получил исцеления. Тогда великий Исидор в присутствии всех сказал брату-диакону: «Помолись о нем, потому что оклеветан был ты. И если он не исцелится через тебя, то никто уже ему не поможет». И лишь только брат помолился, как старец получил исцеление.

46. В городе, называемом Феуполь,[112] был патриарх, весьма милостивый, сострадательный к согрешающим, благоутробный и человеколюбивый. Как-то раз один из его служителей тайком украл золото и, испугавшись наказания, сбежал и скрылся в Фиваиде Египетской. Когда он там блуждал, ему повстречались египетские варвары, которые были суровее диких зверей. Схватив, они увели его на окраину своих владений. Божественный архиепископ Александр, узнав об этом, выкупил пленника за восемьдесят пять золотых. И когда вор вернулся, предстоятель с таким благоутробием его принял, так человеколюбиво и с такой добротой, что некто из местных жителей сказал, что нет ничего лучше, чем согрешить против их патриарха.