Вернуть Боярство 11

Глава 14

Разговор с командующим Магаданской группы армий происходил в небольшом зале, где собралось что-то вроде внутреннего круга самых высокопоставленных командиров, ближних офицеров главнокомандующего и старших чародеев — из числа тех, что в данный момент находились в самом Магадане. Записываясь на прием к генерал-аншефу, я, разумеется, просил передать, что желаю обсудить свою просьбу к Старику наедине, но тот заявил, что на личные встречи в ближайшие двое суток он не имеет времени. И либо мой запрос будет рассмотрен вне очереди, но на одном из совещаний, ежедневно созываемых его штабом, либо мне придется подождать.

И уж разумеется старый, скользкий змей не стал не глядя подписывать моё прошение о разрешении на то, что бы временно покинуть действующую армию ради решения своего вопроса. Как мне и предрекали что Хельга, что Смолов. По хорошему, стоило бы просто напроситься на разговор с главнокомандующим, не уточняя заранее цель своего обращения, но секретари и адьютанты старого чародея сразу дали понять, что без указания заранее цели разговора меня никто не то, что слушать — даже принимать не станет. Будь на его месте кто-то менее знатный и обладающий меньшим личным могуществом, то подобным образом он бы вести себя не осмелился.

Я уже далеко не тот вчерашний Младший Магистр, Глава Рода, существующего больше на бумаге, едва обретший Родовые Земли и вынужденный вовсю использовать поддержку Хельги, строить хитроумные комбинации и на пределе сил цепляться за все возможности и союзы, дабы просто выжить в борьбе даже не с Игнатьевыми, а их прихвостнями.

Нынешний Род Николаев-Шуйских был уже силён не одним лишь своим Главой. Могучие одаренные, в числе коих уже четверо Старших и девять Младших Магистров, десятки Мастеров и больше сотни Адептов, несколько тысяч отлично экипированных и обученных гвардейцев, не то, что не уступающих — во многом превосходящих аналогичных бойцов большинства Великих Родов, за исключением действительно старых и могущественных… Свой Архимаг, небольшой, но очень мощный из-за наличия «Змея» воздушный флот — Николаевы-Шуйские, как-то незаметно даже для меня, стали действительно грозной силой. За каких-то несколько лет никому не известный Род, едва успевший родиться в глубинах богом забытой Сибири, на самой окраине Фронтира, стал вполне себе крепким середнячком в первой лиге аристократов Империи. Да, пока не сильнейшие и уж тем более не богатейшие среди себе подобных. Но крепкими середнячками по военной силе уже были, а в смутные времена, когда Империя в кольце врагов и воюет на всех фронтах, причем не сказать что особо успешно — это, пожалуй, даже важнее, чем богатства. Ибо сильному всегда проще добыть золото, чем слабому защитить своё благосостояние.

До уровня даже слабейших Великих Родов нам, разумеется, было далеко — это уже высшая лига, в которой играют тяжеловесы, способные в какой-то влиять на политику Империи и сопредельных держав, но с учетом скорости, с которой рос и креп мой Род — в государстве осталось не так уж много тех, кто мог бы нас откровенно игнорировать и не принимать во внимание.

Даже любопытно, как будет вести себя Игнатьев в моём присутствии теперь. Ведь случись меж нашими Родами конфликт сейчас — и мы их просто раздавим. Железной поступью моя гвардия, боевые маги и воздушный флот со мною во главе пройдут по их Родовым Землям, предавая всё огню и мечу — и нынешнего меня, с такими силами за спиной, не остановят даже стены их родового гнезда, поколениями укрепляемого и усиливаемого, дабы быть готовыми к любому повороту событий. Да, с потерями, да, с огромным напряжением сил, с большим трудом — но я бы взял его и сумел бы выжечь калёным железом весь их Род.

А потому, кстати, по возвращении в ставшую уже родной Александровскую губернию, мне предстоит с этим скользким типом весьма содержательная беседа. Мне не очень-то нравятся условия нашего с ним мира, а так же факт того, что он откровенно давил на меня, вынуждая отдать за бесценок знания о крайне ценном ритуале. Ну и несмотря ни на что, мне есть, что сказать этому чрезмерно хитровыдуманному хрычу по поводу удерживания фактически в плену детей моего вассала и прочего. Хотя, к сожалению, слишком много получить тоже не выйдет — как ни крути, Второй Император не позволит мне зайти слишком далеко в отношении своего вассала. Впрочем, не могу не признать, что это справедливо — в момент нашей слабости Игнатьевым тоже пришлось смирить аппетиты и желания из-за того, что Павел Александрович явственно маячил из-за моей спины. Вопрос тонкий и решить всё простым давлением не выйдет, конечно, но как говорится — пространство для торга имеется.

Впрочем, это вопрос далекого будущего. Далекого, к сожалению, не по причине временных рамок, просто на войне, особенно таких масштабов, любое будущее — далекое. Ну а пока я изложил свою просьбу Добрынину и собравшимся здесь аристократам и ожидал вердикта главнокомандующего…

— Итак, вы хотите отбыть на срок от пятнадцати до двадцати дней, при этом утверждая, что-либо вернетесь Архимагом, либо не вернетесь вовсе, так как погибнете. Я всё верно понял? — уточнил генерал-аншеф, глядя на меня усталым взглядом человека, который давно не спал, плохо питался и слишком много работал. — Причем точное место своего пребывания на указанный срок вы указывать не намерены, как и рассказывать подробности задуманного.

— Когда вы это подаете подобным образом, звучит будто я дезертировать собрался, — покачал я головой. — Но я оставляю здесь, с вами, большую часть своей гвардии, вассалов и кораблей! Ну кто в здравом уме придет к главнокомандующему, сообщит о своих планах и оставив в его распоряжении большую часть того, что у него есть, да после этого даст дёру⁈

— Ну положим это всё же не большая часть того, что у вас имеется в распоряжении, даже здесь, не говоря уж о том, о силах, оставленных в Родовых землях. Которые, насколько мне известно, за прошедшие месяцы изрядно возросли стараниями оставленных вами дома вассалов и при прямой поддержке Павла Александровича с Родом Шуйских, — тяжело поглядел на меня генерал-аншеф. — Вы, друг мой, намерены устроить себе некое неясное мне турне в направлении территорий Разлома, прихватив с собой одного из Архимагов и что важнее — тяжелый крейсер. Что серьёзно ослабит наши силы — из воздушного флота у нас лишь десять крейсеров, и тяжелых среди них лишь три. На такое я согласиться не могу.

— При этом погрузив на него своих лучших бойцов, сильнейших боевых магов и пополнив трюмы весьма дорогостоящими боеприпасами, которые в скором времени имеют все шансы стать дефицитными, ибо с логистикой у наших войск до сих пор имеются изрядные проблемы. И всё это в тот момент, когда наши силы готовятся выдвинуться навстречу вражеским силам, снявшись с заранее подготовленных позиций! Что я ещё, господин Николаев-Шуйский, должен подумать в подобных обстоятельствах? Вы уж простите, но выглядит это всё так, будто вы стремитесь отсидеться за спинами прочих, пока не станет ясно, в какую сторону ветер дует, — добавил сидящий по левую руку незнакомый мне пожилой чародей седьмого ранга в мундире генерал-полковника.

Без петлиц и иных опознавательных знаков, показывающих принадлежность к тому или иному роду войск. Как я теперь уже знал — далеко не все чародеи шестого и седьмого ранга являются командирами воинских подразделений. Просто любым военным формированиям Империи от корпуса и выше полагалось усиление из числа боевых магов, свободных от командования войсками и готовыми оказать магическую поддержку войскам там, где это сочтет командующий. В корпусах — это дополнительные Мастера и Младшие Магистры, в армиях — Старшие Магистры, ну а группам армий и фронтам полагались Архимаги.

— Вы обвиняете меня в трусости? — уточнил я, недоверчиво подняв бровь.

Даже без какой-либо злости — этот незнакомый мне чародей умудрился меня на самом деле удивить. Вот уж подозрений какого толка я не ожидал точно, так это сомнений в твердости духа.

— Нет, господин Афанасьев не совсем это имел ввиду, — встрял в нашу беседу ещё один из присутствующих. — В вашем мужестве ни у кого из присутствующих, разумеется, сомнений не имеется — вы не раз доказывали, что точно не трус. Но это не снимает главного вопроса — зачем вам для повышения ранга отправляться в земли Разлома, полные опасностей, и брать при этом с собой немалое количество элитных войск. В которых именно сейчас намечается острейшая необходимость.

А вот этого Старшего Магистра я знал. Василий Прохорович Инжирский, один из самых доверенных и приближенных офицеров Добрынина. Личной силой и какими-либо особо редкими и ценными магическими талантами сей человек не блистал. Но своему патрону был весьма предан, к тому же, насколько я успел узнать по слухам в те дни, когда трудился в Магадане на поприще возвращения контроля над магическими Источниками города, был прекрасным тактиком и стратегом, с чьим мнением считался даже опытнейший генерал-аншеф. Ну и происходил из вассального Рода, четыре поколения находившегося в подчинении Великого Рода Добрыниных.

— Я не могу поведать все подробности задуманного мной, ибо в этом случае мне придется раскрыть секреты чар, предназначенных лишь для Рода Николаевых-Шуйских, — ответил я. — Уж простите, господа, но насколько я помню своды законов и дворянских уложений Империи — подобные сведения с меня вправе требовать лишь государь-Император, его наследник Великий Князь и мой сюзерен, если таковой имеется. Причем лишь в особых случаях, оговоренных в…

— Родовые секреты, тоже мне… — негромко, но так, что бы услышал каждый присутствующий, фыркнул Афанасьев. — Смех да и только…

— Что, простите? — повернулся я к нему, сохраняя спокойствие. — Может, рискнете повторить мне это в лицо, сударь?

— Отчего ж нет, — ухмыльнулся мне в лицо Архимаг. — Я сказал, что считаю смешным ваши…

От пожилого, усталого чародея, сидящего во главе стола, ударила незримая и неощутимая для простых неодаренных волна магической энергии. Могучее давление ударило, подобно слепой ярости разгневанной стихии — причем не по всем присутствующим, а конкретно по мне и Афанасьеву. Представьте себя взбирающимся на высокую гору, достигшим примерно середины пути до вершины. Вас окружают крутые склоны, крутые обрывы и скалы, сурово глядящие в небеса с окрестных гор… И в этот момент начинается сильнейшее землетрясение, от которого земля под вашими ногами начинает содрогаться, уходя из-под ног. А вы, изо всех сил стараясь не покатиться вниз, думаете лишь об одном — лишь бы не начался клятый камнепад, лишь бы земля не ушла из-под ног, лишь удержаться и не полететь туда, вниз…

А к этому добавьте ещё осознание того, что гора — живая и это землетрясение проявление её гнева по отношению к вам. И лишь от её прихоти зависит, последует ли сверху камнепад, усилиться ли тряска под вашими ногами, или может склон, на котором вы стоите, и вовсе оторвется от основного тела горы и улетит вниз, в бездну, унося вас туда, на верную гибель…

Добрынин оказался куда более искусным магом, чем я ожидал. Да, по общему объему маны и развитости ауры он явственно уступал тому же Второму Императору — но вот по искусности владения своей стихией, контролю собственной ауры и иным, менее заметным и важным по отдельности показателям, пожалуй что и превосходил его. Проживший более двух веков чародей был настоящим виртуозом, достигшим громадных успехов в нашем нелёгком искусстве — иначе столь ювелирное воздействие и столь точные ощущения ауры, в которой сейчас ощущалась лишь чистейшая, незамутненная примесями иных школ чародейства Стихия Земли, были бы невозможны.

— Судари, вынужден вам напомнить — вы не в трактире находитесь, — негромко заметил чародей в установившейся тишине. — К тому же вы оба в данный момент находитесь на службе у отечества, делая общее дело. Не позорьте себя и своих предков, задираясь по пустякам аки бойцовые псы… А хотите показать кому-то личную удаль да силу — совсем скоро у нас у всех будет более чем достаточно возможностей для этого. Вы меня поняли?

При этом, кстати, он больше смотрел не на меня, а на Афанасьева. Видимо, не в первый раз сварливый Архимаг испытывал терпение Старика, раз тот при, фактически, постороннем решил устроить показательную трепку и напомнить, кто в этих краях альфа, а кому следует радоваться хотя бы тому, что в омегах не числиться…

Афанасьева, до того весьма вольготно раскинувшегося на изящном, покрытом рунами кресле-артефакте, выточенного из костей могущественных разломных тварей и украшенного многочисленными цепочками незнакомых мне рунических заклятий, вжало в спинку. На висках побледневшего чародея выступили капельки пота, и он, под тяжелым взглядом генерал-аншефа, кивнул.

Я, кстати, выдержал давление нашего командующего с большим трудом — но не дрогнул и ни на миг не показал, насколько мне тяжело. Хотя это, откровенно говоря, было весьма непросто — даже Архимагам подобное доставляет проблем, что уж говорить обо мне, Старшем Магистре. Лишь сила воли, помноженная на природное упорство, позволили мне не показать слабость. Дернувшаяся левая бровь и сжатый кулак не в счет…

Давление пропало, словно его и не было. Удовлетворенный восстановленным порядком в помещении, Добрынин откинулся на спинку собственного кресла (самого обычного, в отличии от афанасьевского) и обратился уже непосредственно ко мне:

— Аристарх Николаевич, в вашей смелости я не сомневаюсь. Как и в том, что ваш замысел не состоит в том, что бы прятаться за чужими спинами… Но факт остаётся фактом — мне нужны все до последнего маги, солдаты и военная техника, что имеются под рукой. И я не могу вот так вот просто дать добро на то, что бы один из лучших моих боевых магов, на котором к тому же завязаны чары стратегического калибра, на которые я весьма полагаюсь в этой кампании, забрал тяжелый крейсер и Архимага. Рядовых своих гвардейцев и чародеев — ещё куда ни шло, но «Змей» и Петр Смолов нам нужны тут… Так что если вы хотите получить моё разрешение — вам придется, пусть и опустив подробности, поведать свой замысел.

Понять его тоже можно. Обычно прорыв на следующий ранг — это опасное, хлопотливое занятие, требующее полной тишины и покоя. Желательно при этом находиться на каком-нибудь Источнике Магии, предварительно подготовив место прорыва. В случае перехода на седьмой ранг стоило бы озаботиться целыми цепями ритуальных заклятий и рядом очень дорогостоящих алхимических препаратов, которых в открытой продаже попросту нет. Да что там в открытой — даже реагенты к ним, не то что готовые зелья, добыть очень тяжело…

А тут я заявляю, что мне нужно отправиться к черту на кулички, где бродят стаи чудовищ и отдельные твари громадной мощи, где подобный прорыв, аж на седьмой ранг, явно привлечет внимание всех тварей в окрестностях… И всё это вместо того, что бы просто и без затей попросить выделить мне один из городских Источников и сделать всё здесь, в самом безопасном месте на тысячи километров вокруг. Для всех присутствующих мои объяснения звучат слишком неправдоподобно…

В общем, убедить его, не раскрывая подробностей, мне не удалось. И потому, когда он в свою очередь не смог переубедить меня отказаться от моей затеи и сделать попытку прорыва на следующий ранг здесь, в городе, чародей пошел на компромиссное решение — лично мне было даровано его разрешение покинуть город. Но — без «Змея» и Смолова, лишь взяв один из фрегатов.

По глазам Старика было видно, что он отлично чувствует подвох в моих словах. Битый жизнью, старый аристократ и Маг Заклятий был не тот, кого можно водить за нос простыми перестановками акцентов. Он видел, что я что-то скрываю, но, видимо, упоминание Второго Императора сдерживало его от излишнего любопытства. Хотя учитывая его статус, возраст и заслуги, его громким именем не остановишь. Плевать он хотел, с кем я там связан — у него в данный момент на руках была война с превосходящим по всем статьям противником, а тут один из достаточно ценных магов решил куда-то на несколько недель свалить, прихватив с собой свои войска! Большинство бы сразу сказало «нет». Но, к моему счастью, генерал-аншеф был не большинством.

Мудрый боевой маг понимал, что если я даже как Старший Магистр являюсь боевой единицей стратегического калибра, то уж взяв седьмой ранг стану на порядок ценнее. Ведь пропасть между шестым и седьмым рангом куда глубже, чем между, допустим, пятым и шестым. И сам факт того, новоиспеченный и далекий от пика своего ранга Старший Магистр, коим я был, способен с помощью одних только собственных артефактов и стандартных, пусть и очень качественных, зельях магического допинга побеждать в поединках магов седьмого ранга — это уже выходило далеко за рамки принятого. Такое даже для достигших пика мощи шестого ранга, обвешанных могучими артефактами представителей сильнейших Великих Родов — громадная редкость…

В общем, неодобрительно покачав головой, генерал-аншеф всё же наклонился над столом и принялся что-то писать на появившемся из неоткуда листе бумаги.

— Пропуск, — пояснил Старик на мой вопросительный взгляд. — И письменное разрешение на отсутствие в течении трех недель, дабы потом реально под трибунал какой-нибудь излишне ретивый вояка не отдал. Плевать, как ты намерен это сделать, но если ты возьмешь седьмой ранг, я буду только рад. Нам никакой Архимаг лишним не будет. Какова вероятность успеха твоего замысла? Возможно ли это повторить для других? Понимаю, что подобное бесплатно быть не может, да и сам твой секрет раскрывать не прошу, но сам понимаешь — ситуация экстренная…

— Процентов восемьдесят, — соврал я. — И нет, на это я пойти не могу, к сожалению. Эти сведения принадлежат не только мне — без позволения Павла Александровича Романова я ничем помочь не могу… Да и если бы он согласился — с каждым подобное не проведешь, и нужно немало времени на подготовку. Времени, которого просто нет…

— Жаль… Что ж, Аристарх — постарайся побыстрее обернуться, Аристарх, — серьёзно сказал генерал-аншеф, как-то незаметно перешедший на «ты». — И не погибни, любой ценой! В тебе всё ещё сила той гекатомбы японцев, и эта сила нам очень пригодится в битве. Надеюсь, мне не придется жалеть об этом решении.

Забрав бумагу и аккуратно свернув её в трубку, я двинулся по своим делам. Доспех был на мне, меч на поясе — я готов был отправиться прямо сейчас. Встретив Смолова, я просветил его о решении Добрынина, и сообщил, что он в моё отсутствие за главного. Как, впрочем, и всегда…

В целом, думаю, наш командующий прекрасно осведомлен о том, что у меня есть запасной вариант на случай его отказа забрать «Змея» и моих людей. Иначе он бы и меня самого не отпустил бы в столь опасное путешествие — договор с Маргатоном был завязан исключительно на мне, и необходимость в этой силе в связи с последними событиями лишь возросла.

Отправлялись мы в чащи разломных земель на судне Хельги. Оно было больше приспособлено к подобным одиночным путешествием — намного быстроходнее обычных эсминцев и крейсеров, защищенное по высшему разряду, имеющее системы маскировки… И кучу всякого такого, что рядовым судам и не снилось. В конце концов, как объяснила Хельга, подобные суда имеются у всех высокопоставленных членов Рода Романовых. Не у тысяч рядовых, конечно — те считались относительно простыми аристократами. Но вот дети и жены Старейшин Рода — вполне. Сами Старейшины тоже имели… Если не было личного крейсера.

В общем, «Змея» и Смолова я хотел взять с целью добыть как можно больше ресурсов в пути — реагенты и части внутренних органов сильных монстров мне весьма не помешали бы. Даже не в будущем, а прямо по возвращении в наши ряды — кампания предстоит ещё более жаркая, чем мне представлялась, и вариант противостояния с инфернальными тварями я не учел. Можно было бы приготовить кое-что против этого врага… Но на нет и суда нет.

Через полчаса я был уже в воздушной гавани. «Красотка» Хельги уже явно была готова к отправке — судно парило в небе, сверкая укрытыми в стальные бронелисты боками, явно ожидая лишь последнего пассажира. То бишь меня. Что ж, отлично — быстрее начнем, быстрее закончим.

В небо я взлетел своими силами. Опустившись на палубу, кивнул равнодушно мазнувшим по мне взглядом членам экипажа, помахал приветственно рукой трём Теням (куда ж без них) в рангах Старших Магистров и двинулся к носу судна, где стояла, облокотившись на высокие, зачарованные на прочность перила из Приразломного Дуба — очень крепкой и хорошо проводящей магию породы древесины. Дорогой и ценной — к обоим словам прилагается слово «очень».

— Отпустил? — уточнила Хельга.

— Даже бумагу выписал, — показал я документ. — Теперь осталось только сделать дело — и назад. Вот только придется оставить Смолова и мой крейсер здесь.

— Ну, это было ожидаемо, — пожала она плечами.

От девушки промчалась лёгкая волна телепатии — и люди засуетились. Зазвучали команды боцмана, что-то рыкнул капитан, заходя на мостик, три Тени рассредоточились по судну, выйдя на свет для экономии маны — чай в воздухе уже, а не на земле, где сотни незнакомцев — и корабль, набирая ход, тронулся.

Вокруг развернулся лёгкий конус специальных чар, не позволяющих бешеному ветру проникать на палубу, поглощая лишний шум, что бы можно было комфортно общаться, и поддерживающие здесь комфортную температуру — богаты Романовы, что даже такую дорогую, но малопрактичную причуду себе могут позволить. У меня на крейсере подобного нет…

— Я удивлена, что он отпустил тебя сейчас, — призналась Хельга. — Три недели — за это время всё может уже начаться и кончиться. К моменту нашего возвращения Магадан может быть уже в руках врага.

— Это сильно вряд-ли, — не согласился я. — Враг раньше чем через четыре недели минимум не сможет тронуться в путь. Ты в курсе, что демонолог потихоньку начал колоться?

— Нет, — слегка удивилась девушка. — Я думала, на него уже рукой махнули, сдавшись… И что он рассказал?

— Во первых, выяснилось, что сей тип самый настоящий подданный британской короны, — загнул я первый палец. — Во вторых, их здесь ещё два десятка — шестнадцать Старших Магистров и ещё три Архимага демонологии, не считая нашего, четвертого. Оказывается, мне в тот день сказочно повезло — обычно эти типы ходят в составе пятерок. Четыре Старших Магистра и Архимаг — немалая сила…

Хрустнув шеей, я загнул ещё один палец:

— В третьих — у них проблемы с жертвами. Некроманты и демонологи настаивают на полном истреблении всего местного населения в захваченных провинциях, надеясь до максимума довести свою численность и мощь. Вот только Огненный Дракон против, как и Император Цинь. Пустыня на месте Хабаровской и Магаданской губерний Империи не нужна — им нужны города, порты, и население, которое будет там жить, трудиться и платить налоги в казну Цинь.

— В четвертых — удалось выяснить, когда враг откроет Врата Инферно, — продолжил я. — Для этого нужно особое положение звезд и правильное течение потоков маны, плюс ещё много ритуалов и прочих сложностей — но ровно через… так… через двадцать девять дней придет этот день. Ни раньше, ни позже — и вот только тогда будет призвать основную массу инфернальных тварей. Вот тогда они и ударят.

— А почему не наоборот? Сперва нежить, потом живые солдаты, потом демоны? — повернулась она ко мне. — Так, как ты говорил в прошлый раз — в четыре волны… Только в этот раз постараться закончить всё на второй волне?

— Тогда Огненный Дракон потеряет изрядную часть армии, истощит силы большинства магов, а пришедшие в мир демоны просто нахаляву попируют и уйдут, оставив Цинь в дураках. А захватить провинцию это одно — её ж ещё удерживать надо. После такой победы сил на это может и не хватить… Да и потом — вступить в бой с нами основной, собственной армией Цинь — это риск. Шансы потерпеть поражение в этом случае достаточно высоки, что бы считаться с этим вариантом. В общем, будет нежить, будут слабые бойцы, которых бросят на убой, что бы избавиться от балласта и не дать нам перевести дух, а потом всё закончат инферналы.

— И какой выход ты видишь из этой ситуации? Ты уж извини, Аристарх, но один волшебник что шестого, что седьмого… Да даже, скорее всего, и восьмого ранга не в силах изменить ситуацию, — чуть насмешливо заметила девушка. — Или вам сообщили, что вышлют подкрепления?

— Про подкрепление не знаю, но раз Старик не оттягивает все силы обратно в Магадан, под защиту его крепостных стен и магии, а собирается двигаться навстречу, то это вполне возможно, — кивнул я. — Он не похож на дурака, наш Старик… И в стратегии явно на голову выше меня, так что уверен — врага ждет неприятный сюрприз.

На этом разговор закончился и я отправился в выделенную мне каюту — готовиться к предстоящему ритуалу.

И потянулись дни. Мне скучать не приходилось — всё свободное время, кроме общения с Хельгой, я занимался только одним. Подготовкой к предстоящему испытанию, в котором мне придется приложить все свои силы ради победы. И ключевое слово — свои. Без заёмной мощи моего контрактора Марготона. Без алхимических препаратов. Без доспеха. Без оружия. Без любых других артефактов.

К тому же мне придется брать сердце раньше, чем я планировал. Я собирался сперва достичь седьмого ранга, а уже затем победить существо уровня Мага Заклятий с упором на магию Жизни, пересадив себе сердце этого существа. Тогда бы вышел идеальный вариант — я бы не просто полностью излечился, я бы обрел достаточно прочное тело, что бы без опаски использовать Черные Молнии в полную мощь.

Но ситуация изменилась. Все эти постоянные перегрузки, поврежденная ментальная печать на разуме, несколько переходов под допингами на следующий ранг — всё это начало сказываться на моём теле, сокращая даже те немногие годы жизни, что удалось восстановить артефактом Павла Александровича. Ведь по хорошему, после того как я восстановился, мне следовало бы провести хотя бы несколько лет, спокойно занимаясь саморазвитием.

Пить эликсиры, зелья, принимать специальные ванны — мои знания и обилие всевозможных магических ресурсов позволяли мне развернуться на полную катушку. Растительные, добываемые из чудовищ, даже минералы, если на месторождениях были Магические Источники, которые веками питали их своей энергией, передавая часть волшебных свойств…

В этом краю изобилия, не будь сейчас в разгаре война, я бы без проблем развивался сам и развивал своих людей. Хотя с другой стороны — не будь войны, и на то, что бы развить свой Род до нынешних высот мне понадобились бы не годы, а десятилетия. Никак не меньше двух… В общем, всё в этом мире имеет свою цену.

Через девять дней мы наконец достигли необходимого мне места. К счастью, на всякий случай Второй Император снабдил свою дочь информацией о менее могущественных тварях с различными сердцами, обитающими в окрестностях Магаданской губернии — и среди них нашлось и нужное мне. К которому мы и прибыли…