Несколько шагов до камеры дались неожиданно тяжело. Смолов, уже решительно направлявшийся на выход, подхватил меня под руку — когда мой бравый Архимаг поравнялся со мной, у меня неожиданно подкосились ноги. Да что ж такое! Вроде и сил потратил не так много, процентов десять от общего резерва маны, а поди ж ты — выбило из колеи похлеще чем после боя с тремя противниками уровня Архимага.
— Лекарей сюда! — гаркнул мой верный вассал. — Святые отцы, все, кто сведущ в деле исцеления не душ, а грешной плоти и особенно энергетической системы, прошу, помогите!
— Со мной всё в порядке, — слабо возразил я, пытаясь встать твёрдо. — Не стоит беспокоиться, право слово. Просто лёгкое недомогание, ничего более…
Исцеляя двух священнослужителей, я изрядно напрягал свой Дар. Не банальные манаканалы, не даже общую энергетику и прочее — а именно самую суть чародея, то, что лежит ещё глубже общеизвестных вещей вроде банальной магической части организма одаренного. А это проблема более глубокого уровня, тут рядовые целители и уж тем более служители богов помочь не смогут. Хотя нет — Столпы Веры, особо доверенные слуги высших сил среди монотеистических религий, помочь способны. Ну и языческие жрецы достаточно высокой ступени посвящения… Причем со вторыми договориться о помощи намного проще, чем с первыми. Собственно, ещё одна причина, почему несмотря на все старания христиан, мусульман и иудеев язычество так и не сумели искоренить на Руси. Мало в каких великих державах язычники сумели сохранить хоть сколь-либо значимые позиции — монотеисты были куда удобнее для любого монарха, так как всегда с охотой шли навстречу властям ради помощи в продвижении своей веры.
— Господин, ты перенапряг себя, исцеляя их, — хмуро заметил Смолов. — Стоит вернуться и отдохнуть.
— Благодарим вас, господин Николаев-Шуйский, — обратился ко мне тем временем один священников. — Ваша помощь неоценима… Мы уж думали, что потеряли их… Сейчас каждый служитель Небес необходим как никогда, особенно столь сильные, как эти двое…
— Господа, я попрошу всех вас отправиться и вкусить плоды честно заслуженного отдыха! — повысил голос Смолов.
— Да я, собственно, не так уж и устал, — заявил отец Алексий, подходя ближе. — Спускать глаз с этого богопротивного чернокнижника, заложившего силам дьявольским свою душу, не стоит. А ну вновь попробует вырваться?
— Благодарю за вашу бдительность и готовность служить нашему общему делу, святой отец, — заговорил уже я. — Но мой друг прав — вам всем необходим отдых. Пусть ваш дух, несомненно, крепок и силен, однако о бренном теле забывать тоже не следует. А за пленным пока приглядим мы — думаю, у Архимага и Старшего Магистра это выйдет не хуже, чем у вас, святые отцы.
Несмотря на мягкость формулировки, все поняли главное — мои слова не предложение и уж тем более не просьба, это приказ. И при всём желании ослушаться его было невозможно — я глава Рода, это мой крейсер и это мой пленник. И путать вежливость со слабостью не стоит никому — когда хозяин просит о чем-то, его просьбу следует воспринимать как приказ.
Священнослужители всех мастей потянулись на выход — эти люди прекрасно понимали, в каком мире живут и где можно настоять на своём, а где стоит промолчать. Всё же это сословие в Империи было вынуждено уметь тонко чувствовать подобные моменты — а как иначе, если в большинстве случаев тебе приходиться поддерживать отношения с окружающими аристократами, на чьих землях зачастую и стоят храмы, мечети, языческие капища с идолами и прочие места религиозного поклонения?
— Господин, на корабле явно имеются шпионы врага, — заявил Смолов, едва мы остались наедине. — Нет, я подозревал, что будут попытки выручить этого пленника, Архимаг, как-никак, да ещё и столь редкой направленности и европеец вдобавок… Но вынужден признать свой промах — я сильно недооценил его важность для врага. Меры, мной предпринятые, явно оказались недостаточны.
— Но мы же приняли все необходимые меры для его пленения и удержания! — воскликнул Петя. — Алхимия, чары, темница эта, отряд боевых магов, до зубов вооруженных артефактами… Даже священника сюда приставили! Как он сумел почти вырваться на свободу⁈ Как он творил такие заклятия⁈ Что он за чудовище такое⁈
— Давайте поглядим, в чем с ним дело, — предложил я, наконец нормально утвердившись на ногах. — Чего гадать-то? Вдруг сейчас всё станет ясно…
На самом деле, к стыду своему, вынужден признать — это была моя промашка, а не Смолова. Он-то не знал, что главная особенность плененного нами чародея, главная его ценность как-раз в том и заключалась, что он был не обычным демонологом. Он был связан именно с Инферно и его обитателями, причем это был тот редкий случай, когда чародей, через сделки с демонами поднявшийся на вершины силы, не стал откровенной их марионеткой, сохранив большую часть своей собственной воли и разума. Это было ясно по тому, что в его ауре я не нашел Контролирующих Печатей и иных признаков подчинения, даже магических клятв, помимо тех, что были принесены явно людям. Скорее всего сюзерену и Роду, ну или его учителю, не знаю… Но не демонам точно.
Потому Смолов и принял недостаточные меры — он не ожидал подобных усилий по освобождению пленника. Пожертвовать костяным драконом, большой стаей горгулий, устроить одновременно с этим диверсию с помощью демонов — а мой крейсер, как и любое судно подобного класса, имело не один слой магической защиты от прибытия незваных гостей с помощью магии, особенно в этой его части… Это всё очень дорого и нерационально, если речь идет об одном Архимаге. Логичнее было бы либо подключить больше сил для этой попытки, достаточное их количество, что бы гарантированно победить, причем желательно без серьезных потерь, в этой операции, либо вообще плюнуть на пленника, дабы не нести напрасных потерь.
— Враги действовали в спешке, — буквально озвучил мои мысли бывший генерал Тайной Канцелярии, собаку съевший на тайных операциях и диверсиях. — Пошли на значительный риск, совершенно не оправдавший себя. По уму — им бы плюнуть на попытки выручить этого типа, либо, если так уж необходим, подождать прибытия хотя бы тройки Архимагов и большего количества летающей нежити — тогда бы всё у них вышло… Но вот так? Силами, которых недостаточно для победы над тяжелым крейсером, особенно с учетом присутствия на нем Архимага, без достаточного количества диверсантов, способных гарантировать успех внезапного нападения на охрану темницы — это авантюра чистой воды. За подобную операцию в моей прежней конторы сразу сорвали бы погоны и разжаловали бы в простые оперативники, не доверяя командования ничем серьёзным ещё лет десять. И на ранг бы не посмотрели — в тайных операциях мозги важнее силы…
В воздухе повис не озвученный вопрос. Петр имел право задавать мне подобные вопросы и даже требовать на них ответы — я сам назначил его главным Старейшиной Рода, плюс в его верности мне даже теоретических сомнений не было и быть не могло. А ещё он явно разбирался в этом вопросе намного лучше своего слишком высоко задравшего нос от успехов господина.
— Понимаешь, друг мой, тут такое дело… — начал я рассказ.
И, разглядывая иссеченного, избитого демонолога, из-под которого вытекала неприятно пахнущая желтая лужа, а из уголка раскрытого рта вытекала струйка слюны, я принялся рассказывать своему вернейшему вассалу и ближайшему другу в этом мире о том, что узнал. А так же делиться подозрениями — ибо подтвержденных фактов было недостаточно, что бы что-либо однозначно утверждать, кроме вполне очевидных фактов. Вроде привлечения на сторону Цинь невиданного прежде вида демонов и того, что нам успешно морочили голову, всё это время внушая, что причина неспешности наступления врага именно в том, что он тщательно готовил и расчищал путь для логистики из внутренних регионов Цинь.
Об Инферно и его обитателей, сильно отличающихся от привычных демонов. О том, что они куда могущественнее, чем может показаться, и что если их сюда призовут в достаточном количестве, то даже нежить, которой, кстати, оказалось на порядок больше и которая была намного качественнее, чем ожидалось даже в худшем для нас случае, станет меньшей из наших проблем. О том, как трудно, почти невозможно дотянуться до Инфернального Плана, отчего у меня возникают разные нехорошие подозрения. Ну а дальше свои выводы мой ближайший друг сделал сам. Благо обладал весьма острым и живым разумом, да к тому же в специфике различных больших и малых комбинаций, обманов и дезинформаций разбирался на голову лучше, чем я.
— Это многое объясняет… — задумчиво бросил он, постукивая пальцем по стальной стене коридора. — Нужно будет многое изменить в мерах предосторожности, что я предпринял. И усилить их, разумеется. Вот только… Аристарх, а ты уверен, что это самое Инферно — нечто, привнесенное кем-то вроде тебя самого? Перерожденного, имею ввиду? Не может ли быть так, что это кто-то из, так сказать, исконных обитателей нашего мира, докопался до них?
— Ну, стопроцентной гарантии я дать, конечно, не могу, — признал я. — Всё, даже самое невозможное на первый взгляд, вполне возможно под небесами. Однако приведу тебе ход своих мыслей, а ты сам подумай, насколько велика вероятность истинности твоего предположения. В моём мире я, под конец жизни, считался первым среди равных, сильнейшим Великим Магом. И реши я тогда, на пике сил, самостоятельно начать поиски путей, как бы пробиться к Инферно и научиться контактировать с тамошними обитателями — я бы не преуспел.
— Ну так вы и не демонолог, учитель, — заметил Петя.
— А в данном случае это значения не имеет, — пожал я плечами. — Я, между прочим, считался довольно большим специалистом в деле поиска иных Планов Бытия и заключения с тамошними обитателями взаимовыгодных сделок. И сам по себе поиск какого-нибудь демонического плана, с обитателями которых ты намерен связаться, не является исключительной прерогативой демонологов. Тут те же правила, как с поисками любого иного измерения — они общие для всех, это дальше начинаются различия. А так, азы что у магов-призывателей, что специализируются на призыве обитателей иных планов бытия, с которыми у них контракт, что у начинающих демонологов примерно одни и те же. Притом первые — хоть и довольно редкие ребята, но их магия считается вполне себе если не светлой, то нейтральной точно. И у святош к ним вопросов никаких нет. Так что, Петя, то, что я на нахождения Инферно был не способен, говорит о многом.
Помолчав и постаравшись свести в кучу мысли, я продолжил:
— Здешний верхний предел силы чародеев — Маг Заклятий. В сравнении с Великими Магами моего мира — это весьма ущербный ранг, что-то среднее между нашим Высшим и Великим Магом. У нас, кстати, рангов было девять, а не восемь, как у вас… Так вот, Маг Заклятий, даже сильнейший и опытнейший, в бою не сравниться даже со слабейшим Великим Магом — ибо, если честно, в нем больше от Высшего Мага, чем от Великого. Те самые так называемые Заклятия не идут ни в какое сравнение со Сверхчарами… Но не будем отвлекаться.
В моём мире был один человек, лишь один, кому удалось самостоятельно дотянуться до этого Плана. Позже он, конечно, поделился знаниями со своим ближним кругом, так что утверждать, что это именно он здесь шалит, я не возьмусь. Да и вообще вполне может статься, что этот наш таинственный маэстро искусства заключать сделки с тварями из самой большой задницы мироздания вовсе перерожденец не из моего мира — смертных миров великое множество.
Так вот, тот, кто первым сумел дотянуться до Инферно, был чародей, чья сила вышла за рамки Великих Магов. Разница между ним и прочими Великими была такой же, как между Магом Заклятий и Архимагом — вот насколько он был силен. А уж об объеме знаний и вовсе молчу — он прожил на свете больше шести тысячелетий и являлся древнейшим из живущих. Он был столь же силён, сколь и безумен — с не слишком большой группой сторонников он умудрился начать войну против всего мира. И вполне успешно вести её долгие годы, да так, что при этом больше половины Великих Магов её не пережили… Понимаете, какого масштаба должна быть личность, сумевшая дотянуться до этого Плана Бытия? И изрядная часть его силы была как раз в том, что под его знаменами сражалось множество порождений Инферно. И поверьте мне — от этой мерзости головной боли намного больше, чем от их более привычных нам родичей из числа тех, что числятся в Темных Пантеонах.
— А чего он хотел, тот маг? — жадно поинтересовался увлекшийся рассказом Петя. — Ну, зачем ему при таком могуществе было воевать со всем миром разом? Разве было на свете что-то, чего он не мог получить?
Смолов недовольно взглянул на любопытствующего паренька, явно куда больше озабоченный практической стороной вопроса, и поспешил вмешаться:
— Со всем уважением, господин, но этот вопрос подождет, — жестко заметил он. — Петя, утолишь своё любопытство в следующий раз. Господин, вернемся к главному — этот пленник вам нужен, что бы проверить свои догадки, и если я вас правильно понял — вы уверены, что за всем этим стоит не Цинь.
— Верно, — кивнул я.
— Далее — в нашем мире появилась новая ветвь магического искусства, против которой пока ещё не выработано надежных и проверенных на практике контрмер, при том эта ветвь демонологии значительно могущественнее привычной нам. Так?
— Так, — подтвердил я.
— И третье — необходимо доподлинно установить страну, в которой проживает источник этих знаний, а в идеале — узнать доподлинно имя, Род и его положение в обществе и в собственной семье, — продолжил Смолов. — Мой господин, боюсь, этот «язык» куда ценнее, чем вам показалось изначально. Это дело уже не просто будущей кампании в Магаданской провинции — это вопрос государственной безопасности. Вопрос, которым заниматься должны не командующий фронтом генерал-аншеф, а Император, Боярская Дума и прочие высшие государственные инстанции! Неудивительно, что Цинь так отчаянно пытается его освободить — если этот голубчик запоет, несдобровать многим и среди высокопоставленных чинов Цинь, и тех, кто стоит за всем этим…
— М-да, — протянул я, внутренне соглашаясь с выводами Старейшины моего Рода. — Признаться, я несколько недооценил происходящее.
— Косность мышления, Аристарх, — вновь вернулся к обращению по имени чуть успокоившийся друг. — Я заметил, что ты в последние месяцы, после той треклятой башни в Каменске, периодически становишься не от мира сего… И обычно это происходит перед резким подъемом уровня твоих навыков. Думаю, сопоставить эти два обстоятельства сумели многие из тех, кто наблюдал за тобой достаточно долго.
— В каком плане не от мира сего? — подозрительно уточнил я.
— В том плане, что совершаешь странные поступки или начинаешь допускать ошибки в решениях, — честно сказал Смолов. — Но до этого дня они были совсем незначительными, такими, что лишь я обращал внимание… Но вот сейчас, господин, буду с тобой откровенен — ты допустил серьезную промашку, которая может стоить тебе жизни. Цинь и их неведомые союзники не пожалеют сил на то, что бы мы не добрались до штаба с нашим пленником. Пусть они не знают, что тебе и без пленника достаточно известно об Инферно и его демонах, но даже факта наличия у нас этого пленного ставит нас под серьёзный удар.
— Гм… — пробормотал я.
Вообще, он прав — когда на меня в очередной раз накатывает что-то из той части моей памяти, о которой я до недавнего времени и не подозревал, я начинаю допускать ошибки. А сейчас, после того, как я не просто попользовался своей старой памятью, а словно бы на время вернулся в ту, старую шкуру и личность, я «затупил» особенно сильно.
— В общем, предлагаю следующее — срочно связаться со штабом и дать понять насколько важный источник информации мы везем, — продолжил тем временем мой вассал. — Настоятельно потребовать в кратчайшие сроки подкреплений — благо от основных сил Цинь до нас раз в пять дальше, чем от наших. Набрать на судно побольше священников и некоторое количество магов четвертого и выше рангов, которым мы можем безоговорочно доверять… И самое важное — прекратить следовать с колоннами беженцев, прикрывая их, а на полном ходу рвануть в сторону наших.
— Но без крейсера мы обрекаем тысячи, если не десятки тысяч беззащитных на смерть, — заметил я.
— А если останемся и окажемся уничтожены — а нас обязательно постараются убить всех до единого, просто на всякий случай — погибнут десятки, если не сотни миллионов, — жестко возразил мне Смолов. — И к тому же, оставаясь здесь мы подвергаем их ещё большей угрозе — если начнутся серьёзные разборки, с привлечением большого количества магов седьмого ранга и аналогичной силы нежити и демонов, а ещё лучше — с Магом Заклятий, то вы, вероятно, вновь пойдете в разнос, несмотря на то, что вам это категорически противопоказано. Примените всю силу Договора с Маргатоном или призовете часть своих былых сил… Что бы вы не сделали, но бой подобного уровня здесь, где нет многочисленных защитных артефактов и чародеев, прикрывающих живую силу в подобного масштаба столкновениях, на десятки километров вокруг погибнет всё живое. Не уцелеет вообще ни один беженец.
Он был прав. Более того, я и сам был склонен думать так же — когда враг узнает, что мы бросили людей и улетели отсюда, едва ли они станут тратить много сил на жалкую кучку беглецов. Нет, низшая и средняя нежить и нечисть вместе с летучими отрядами Цинь, без сомнения, продолжит терзать людей — но серьёзные дяди и тёти сосредоточатся на нас. А уж с рейдами и нападками от прочих прекрасно справятся и уже доставленные сюда подкрепления… Да, ещё сколько-то тысяч человек погибнет — но это неизбежный процесс, к сожалению. На то и война…
— А ты что скажешь, уродец? — поинтересовался я у пленника.
Петя резко дернулся, оборачиваясь и вскидывая руку, в которой уже начала концентрироваться молния, но Смолов положил ему руку на плечо и покачал головой. Как и я, мой Архимаг быстро раскусил, что пленник в сознании — а может, вообще знал об этом с самого начала.
— Я скажу, что вы можете поцеловать меня прямо в задницу, — расхохотался он, переставая разыгрывать спектакль. — Перерождения, Великие Маги, другие миры… Вы либо двинутые на всю голову, либо разыгрываете какой-то дурацкий спектакль. И я даже не знаю, что для вас хуже — первое или второе.
Говорил чародей на чистейшем русском, кстати. Почти без акцента — так, иногда, в некоторых буквах едва-едва слышались нотки незнакомого говора.
— Ты за нас не беспокойся, дружище, — улыбнулся во все тридцать два зуба Смолов. — Ты подумай лучше вот о чем — у твоих дружков заканчивается терпение и возможности выручить тебя живым. И это очень плохие для тебя новости… Но если будешь с нами сотрудничать и честно отвечать на вопросы — вполне может быть и выживешь.
— С чего бы вдруг такая щедрость, русский? — презрительно поинтересовался чародей, резко оборвав смех. — Может, ещё скажешь, что я избегну пыток и не буду в итоге сожжен на костре под псалмы ваших святош, с соблюдением всех обязательных мер предосторожности, дабы точно не сумел возродиться?
— Вполне возможно, что тебе даже дадут основать свой Род или влиться в уже существующий, а Империя щедро одарит богатствами и землями, а так же возьмет под защиту, — склонил на бок голову Смолов. — И прежде, чем ты начнешь демонстративно поливать нас презрением и играть в мужество, хочу поделиться с тобой парой-тройкой моих собственных мыслей касательно твоего положения… А ты уж потом сам решай, насколько они близки к истине.
Сплюнув, чародей ненадолго задумался, опустив взор. Прикованные кандалами к полу руки и ноги не позволяли ему ни толком встать, ни даже просто почесаться — впрочем, он в этом едва ли нуждался. Думал Архимаг примерно с минуту, а затем, подняв лицо, исподлобья поглядел на нас и тихо заявил:
— Я вас слушаю, господа.
— Мысль первая, и самая важная, на мой взгляд, — первым заговорил я, тоже прекрасно понявший, что намерен сказать мой вассал. Благо не настолько отупел, что бы не понять, куда он клонит. — Твои дружки-союзники потратили все сколь-либо значимые резервы в попытке спасти тебя — и они провалились с треском, потеряв и стаю горгулий, и костяного дракона. Да и определенное количество не самых слабых демонов… И теперь, будем откровенны, у них остался лишь один вариант — постараться тебя прикончить раньше, чем мы доставим тебя в штаб. Это и провернуть легче, и вообще куда надежнее, чем просто вызволять тебя.
— Ведь тебя живого мало вытащить, — подхватил Смолов. — Ты сегодня истратил всё, что мог, и теперь даже если дать тебе свободу, ты в ближайшие неделю-другую не боец. Сжигал Прану, разменивая на силу, верно? Впрочем, не отвечай, плевать… Главное в том, что тебя мало вытащить — с тобой надо ещё будет сбежать. От нас и нашего крейсера, если тебя смогут вытащить тайно, и от подкреплений, что обязательно рванут от основных наших сил… А вот если просто перерезать тебе глотку, сделав это правильно и с применением нужных артефактов, что не позволят позже ни твой труп, ни твой дух допросить, то всё становится на порядок проще. Согласен?
Ответом нас пленник не удостоил, и бывший генерал-майор Тайной Канцелярии, а ныне первый Старейшина Николаевых-Шуйских продолжил:
— С другой стороны — для нас ты источник стратегически важных сведений. Конечно, если ты станешь запираться и пытаться отмалчиваться, к тебе будут применены определенного рода меры, после которых ты, поверь мне наслово, будешь так торопиться рассказать всё, о чем тебя спросят, что языком будешь давиться, — буднично, без нагнетания атмосферы или игры интонациями, поведал Смолов. — Нет, сейчас ты можешь мне не верить, можешь даже хорохориться и считать, что ты не такой, что ты из особого теста, ведь ты — целый Архимаг! Чародей, достигший седьмого ранга, особенно в столь опасном для освоения искусстве, просто по определению не может быть слаб духом… Вот только есть одно «но» — тебя будут пытать не контрразведчики и уж тем более не армейские дознаватели, даже не надейся.
— Тобой займутся отцы-экзекуторы, — снова заговорил я, когда Смолов примолк. — Думаю, ты и сам в курсе, кто это, но всё же, на всякий случай, расскажу тебе об этих славных ребятах. Видишь ли, в Российской Империи, в отличии от почти всех современных Великих Держав, существует строгий запрет на изучение черной магии. Нет, конечно, у нас есть черные маги и даже целые Рода, практикующие темные искусства… Но их относительно немного и все они под самым пристальным вниманием Русской Православной Церкви. Для ведения своих практик им необходимо специальное разрешение от властей и Синода. И вот для того, что бы бороться с распространением запретных знаний среди тех, кому они не положены, а так же что бы контролировать, что темные маги из числа тех, кто имеет специальное дозволение, не нарушают установленные для них границы и правила, в Синоде был создан специальный отдел. Их работа как раз-таки заключается в том, что бы ловить, допрашивать и в случае нужды — наказывать вашего брата…
— Иными словами — палачи от религии, которая люто ненавидит всё, что связано с Тьмой и демонами, — по-доброму так, проникновенно продолжил мою мысль Смолов. — А ещё мой господин забыл упомянуть одно немаловажное обстоятельство — так как с Османской Империей у нас никогда не бывает полноценного мира и людоловы в поисках добычи постоянно лезут в южные рубежи нашей славной державы, у сиих служителей церкви имеется весьма, весьма солидный опыт практической работы с пленными демонологами. Турецкими, правда, а не европейцами… Но тут, думаю, национальность существенной разницы не делает.
Пленник молчал. И уже молчал не с таким уверенным в себе видом, как в начале разговора — чародей, сидевший сейчас в клетке, человеком был неглупым. Собственно, а как иначе, когда тебе от шестидесяти до семидесяти, не говоря уж о том, что ты целый Архимаг-демонолог, причем далеко не последний по силе! Дураков обычно их дружки-демоны сжирают куда раньше седьмого ранга… И потому не мог не понимать — наши слова точно не были пустым звуком.
— А вот если ты решишь добровольно нам помочь, для начала поведав о всех известных тебе в районе твоего столкновения с господином силах Цинь и демонов, а затем, уже в нашем штабе, начнешь добровольно отвечать на заданные вопросы — тут уже другое дело, — через минуту продолжил Смолов. — Сам понимаешь, церковники-то из тебя всю душу вытрясут и выбьют все ответы, но слишком велик риск, что ты в процессе если и не погибнешь, то умом тронешься. А Империи в данном случае полезнее иметь тебя живого и здорового, полного сил и мотивированного служить своей новой Родине. Дадут тебе Род, женщин, каких захочешь, земли, назначат в Академию Оккультных Наук Петрограда преподавателем демонологии, что бы обучал наших студентов из богатых Родов… А в стенах сего заведения опасаться тебе будет точно нечего — там система защиты такая, что не взяв саму столицу пытаться отдельно атаковать это заведение даже смысла нет. Ректор — Маг Заклятий, все деканы — Архимаги, ну и так далее.
— Может, я и приму ваши условия, — заговорил, наконец, пленник. — Очень может быть… Но вот только что бы я поверил в серьёзность этого предложения, озвучить его должен кто-то, обладающий достаточной властью и положением, что бы гарантировать мне их исполнения. И парочка магов шестого и седьмого ранга, судя по всему являющихся боярами или знатными дворянами, но никак не Магами Заклятий, представителями Императорского Рода, на худой конец, как говорите вы, русские, хотя бы высокопоставленными чиновниками или военачальниками, говорить ничего не буду. Так что везите меня в свой штаб…
— Ну как скажешь, — улыбнулся я и отворил специальным артефактом-ключом темницу. — Вот только пока будешь ждать своей доставки в штаб, эти игрушки я у тебя заберу. Верну, если вдруг станешь подданым Российской Империи… Ну а коли нет — то они тебе больше и не понадобятся.
Пленник зло зашипел, но тут же получил от меня удар по морде. А я, нагнувшись, ухватился за невидимую до того золотую цепь и снял её с шеи чародея. Даже мне пришлось долго вглядываться, что бы заподозрить её присутствие… Но зато она отлично объясняла, каким таким чудесным образом наш пленник пришел в себя раньше положенного, да ещё и высвобождал такие силы…
Золотя цепь, на которой висел украшенный драгоценными камнями амулет, являлся самым натуральным Родовым артефактом — из тех, что передаются веками и служат одной из основ власти Глав Родов.
— Артефакт, причем Родовой, для высокой знати, — заметил Смолов. — Теперь понятно, как он сумел очухаться и использовать столько силы… Заодно по нему можно будет и определить, к какому Роду он принадлежит. Судя по артефакту, не к Великому…
— Почему? — поинтересовался Петя.
— Артефакты, зачарованные на кровь, штука редкая и как правило имеется в распоряжении лишь у Глав Родов, — пояснил я. — Что бы быть уверенными, что власть не отнимет более сильный в магии родич, и что бы враги не могли, захватив, им пользоваться. Зачаровывать на кровь очень дорого и часто неудобно, поэтому так делают только с самыми ценными предметами. Ладно, пойдемте — нам ещё разбираться, где наших остолопов носило да меры безопасности усиливать.