Вкусно – Кусь или Попаданка с пирогами

Глава №15

Глава 15

Всё-таки правильно говорят: любое действие порождает реакцию. Мечтала я, что дом по волшебству очистится и пожалуйста – кучи мусора стали выползать наружу, унося за собой хаос. Правда, не сами, а с помощью крепких зятьёв дона Николо, но всё же.

Разве это не волшебство, когда вдруг находятся помощники, золотые монеты становятся волшебной палочкой, а беспорядок самоликвидируется?

По моему, это и есть истинная магия.

Я прошла по вестибюлю, радостно созерцая работу двух крепких мужчин. Они как раз разбирали склад какого-то древнего и очень пыльного хлама и не замечали меня.

Решив пока с ними не знакомиться, зачем отрывать от работы занятых людей, я юркнула в спаленку. Переоделась в простенькое платье, заколола волосы и повязала фартук. Сунула сумку в шкаф с одеждой и присела на диван, передохнуть с дороги.

Чувствовала я себя бутербродом, типа сэндвича. С одной стороны – ответственность за Алиску, уборка и ремонт дома, налаживание пекарского дела. С другой стороны давят загадки этого места и герцог со своими намёками и недосказанностями.

А посредине всего этого счастья – я. Аппетитная начинка, придавленная двумя кусками пышной до безобразия булки.

Вот любят наши женщины взвалить на себя кучу проблем и спасать, тащить на себе, помогать всем подряд. А потом остановятся на секунду, осознают всю тяжесть бытия…и продолжают решать проблемы и спасать мир.

По моему, бытие потому ещё не рухнуло, что мы всё склеиваем его, поднимаем с полу, пыль стряхиваем и говорим – чего это ты тут разлеглось, бытие? Ну-ка встало и пошло. А то лежит тут, плесенью порастает. Жалеет себя.

Жить надо. Бороться надо, бытие. Радоваться светлому дню.

Бытие, в такие моменты, сердито бурчит и поднимается с пыльного пола. Потому что права женщина – жить надо. Избы тушить надо. И конь на скаку сам не остановится.

Жалеть себя надо, только не слезами-соплями, а деятельно. Помощников нанимать, чтобы легче дела делались, работу хорошую искать, чтобы и самой на душе радостно и людям польза. Любить, чтобы сердце пело, а в животе бабочки отплясывали.

Мысли о любви вдруг проявили в моей голове образ герцога. Хитрый прищур его глаз, кривоватую насмешливость улыбки…

Сердце зашлось в сладкой истоме, а в голове возникла приятная розовая дымка…

Мать моя женщина! Да я ж, кажется, втрескалась по уши в его светлость!

Не, не, не!

Я подскочила с дивана, принялась мерить шагами комнату.

Вот как меня угораздило? Вот зачем мне это? Бабочки, истома, розовая вата вместо мозгов.

Я не спорю, любить это хорошо. Но не герцога же из параллельного мира!

Может у них ритуалы брачные не подходят нам, простым человеческим женщинам. Или вообще – секс под запретом.

Хотя… дети у них тут в огромном количестве наблюдаются. Значит с процессом всё в порядке.

А герцог будет хорош на белоснежных простынях. Смуглая кожа, крепкие руки, широкие плечи…

Стоп! Куда-то меня понесло не туда.

Я остановилась, сжала кулаки и постаралась выкинуть герцога из головы.

Выходило плохо.

Его светлость настойчиво являлся мне на белоснежной простыне, призывно улыбался и манил.

—О-О-О! Да что ж делается то? Так, нужно срочно занять себя делами. Тогда не будет пошлых фантазий о его светлости! И чего я вообще о нём думаю? Дался он мне! Пф!

С этими словами, я покинула спальню и отправилась на кухню. Что ж, хоть работа и оплачена, всё же стоит помочь дамам. И самой себе. Так я разом убиваю двух зайцев: решаю часть проблем и прекращаю думать о герцоге.

На кухне трудились дона Миро и её сестра – дона Джоса, а Алиска и Летта изо всех сил помогали. Девчонки носились по кухне и таскали чистые тарелки, раскладывая их для просушки на прекрасно выскобленных столах.

Высокие окна сияли чистотой. Практически все шкафы, расположенные вдоль стен, посверкивали влажными полками и сияющей начищенной посудой. Не отмытыми оставались пара шкафчиков, заваленных немыслимым хламом – вот что, скажите на милость, забыл на кухне дранный ботинок и толстенная цепь, на которую можно льва посадить?! – и жилище домового, чему я несказанно обрадовалось.

Боюсь, если бы потревожили доны моего домового, то он бы тут такого шороху навёл! Страшно представить. И не помогли бы мои уговоры и золотые монеты – кому захочется терпеть грубость от нахального волшебного существа, изрядно опаскудевшего и одичавшего от одиночества?

Огромный обеденный стол радовал чистой скатертью, неведомо откуда появившейся. Вокруг него выстроились вычищенные стулья. Со стен исчезла пыль. Горы грязной посуды стремительно истаивали под проворными руками доны Джосы.

— О! – я огляделась, — светлые доны, да вы волшебницы!

Восхищаться и вправду было чем. Сила грязной кухни оказалась гораздо слабее напора двух умелых женщин.

Дона Миро, орудуя метлой, сгребала мусор и хлам в огромную гору. Она остановилась и улыбнулась:

— Что вы, дона Света!

А потом продолжила сгребать мусор.

Работы на кухне осталось ещё прилично. Дочистить посуду, высушить её как следует, разложить по местам. Отмыть затоптанные полы и вынести огромную кучу мусора. Аккуратно, чтобы ненароком не разбудить домового, отмыть шкаф. Разобрать горки странных вещей, зачем-то принесённых на кухню и напиханных в шкафчики.

Думать о том, что уборки теперь в разы меньше, было утешительно. Я закатала рукава и принялась за работу.

******

Диего Орридо

Вороной жеребец дёрнулся и всхрапнул. В его глазах мелькнуло недовольство.

— Тише, тише, Набу, — герцог погладил жеребца по шее, успокаивая норовистое животное, а потом легко взлетел в седло. – Вернёмся, я тебе свежего овса насыплю.

Конь понимающе притопнул передней ногой, вскинул голову и, позвякивая уздечкой, вынес герцога из конюшни. Пустив жеребца лёгкой рысью, Диего принялся озираться по сторонам. Он явно кого-то искал, но никак не мог найти.

Показался край леса. Дождавшись, когда до первых елей осталось пару метров, герцог тронул поводья и Набу, послушный верной руке наездника, остановился.

— Амико! – позвал Диего. От громкого призыва всполошились птицы, прячущиеся в сумраке леса, дёрнул головой жеребец. Чёрный пёс не появился. – Где носит этого мерзавца?

Герцог вложил небольшой заряд призывной магии в имя чёрного пса и снова повторил призыв, только теперь соблюдая каноны общения с фамильяром.

— Слушай меня, имп*, взявший имя Амико и тем скрепивший договор, — Диего протянул правую руку вперёд и сжал кулак, — явись на зов.

Из разжатого кулака вылетела тонкая пелена бледного света, обрушилась вниз и растеклась по траве. Через мгновение лёгкая дымка заполнила собой всё вокруг, вспыхнула и истаяла, оставив после себя лёгкий аромат свежевыпавшего снега.

Диего прикрыл глаза и стал ждать.

Жеребец меж тем насторожился. Он вскинул голову, коротко заржал и заходил на месте. Что-то, прячущееся в сумраке леса, его напугало.

Диего открыл глаза и похлопал Набу по шее, успокаивая, а потом всмотрелся в сумрак. Из-за толстого ствола показалась громадных размеров пантера. Грациозно переставляя тяжёлые лапы и пригнув в охотничьем азарте голову, хищница выскочила перед нервным жеребцом и протяжно рыкнула.

Набу встал на дыбы и истерично забил передними копытами, пытаясь отразить атаку.

Диего натянул поводья и бросил короткое заклятие. Набу захрипел, опустился на ноги, нервно заржал и отступил от пантеры.

Хищник меж тем оставался на месте. Он уселся на землю и, казалось, улыбался, довольный произведённым эффектом.

— Никогда не надоест, — вдруг раззявила рот пантера, — каждый раз, как впервые. Твой конь на редкость глуп.

— Ты где шлялся, Амико? – раздражённо спросил Диего и спешился. Набу косил глазом и нервно пританцовывал на месте. Диего перекинул уздечку и приобнял жеребца за шею. Набу доверчиво прильнул к хозяину, словно ребёнок к груди матери, и притих.

— Там…сям… — пантера мечтательно склонила голову, — нравится, знаешь ли, свобода и небо.

— Обернись, имп, — Диего бросил приказ, прекрасно зная, что фамильяр подчинится.

— Обернись, обернись, — проворчала пантера и перекувырнулась через голову.

На землю стекла капля тьмы, из которой мгновенно сформировался огромный остроухий чёрный пёс, украшенный золотым ошейником. Пёс зевнул и вальяжно развалился на траве.

— Я просил тебя сотню раз, — Диего повернулся к Амико, — не являться перед Набу в твоих любимых образах.

Пёс нагло зевнул, а потом поднял заднюю лапу и яростно зачесал за ухом. Прекратив чесаться, он вскочил на лапы и ответил:

— Подумаешь, какая важная птица, этот твой Набу. Мне скучно, могу я хоть немного развлечься? И вообще, зачем звал? Полагаю, что-то сверхважное, раз использовал пункты договора?

— Важное, — отрывисто бросил Диего и вновь влетел в седло. Набу заплясал на месте, дёргая поводья. Он уже успокоился и теперь ему не терпелось пуститься вскачь. – Возможно, мы сможем решить проблемы аномалии. И разорвать наш обременительный для обоих договор.

— Появился маг золотого мгновения? – уши Амико встали торчком, словно он услышал тихую поступь добычи.

— Надеюсь, что да.

— Уж не та ли это прибывшая, которая тебе надерзила?

Диего не ответил.

Амико шумно втянул мокрым носом воздух и хрипло рассмеялся.

— Она, она. Светлая дона и сегодня приходила? Это её повозка маячила возле крыльца?

— Её.

— То-то я чую, сдобой пахнет. И как? Ты даже не пытался её соблазнить?

— Ты себе слишком много позволяешь, имп.

— Имею право. Я не слабее тебя, маг.

— Но ты в моём подчинении, имп. – Тьма разлилась в глазах герцога, на щеках заиграли желваки. Воздух на поляне заискрился.

— Помню, помню, — примирительно забормотал Амико и слегка присел на задние лапы. – Какой приказ?

Герцог посмотрел на покорного фамильяра, погасил тьму в глазах и унял злость.

— Идём на место аномалии.

— Ясно.

Диего протянул руку, произнёс короткое заклинание и лес внезапно ожил. Зашевелились деревья, расступаясь. Заголосили и захлопали крыльями птицы, потревоженные магическими действиями. Через секунду перед герцогом открылась довольно просторная дорога, заваленная густым слоем старой хвои.

—Хэй!

Диего прикрикнул на жеребца и Набу пустился в галоп. Толстый слой хвои съел звук копыт. Амико зарычал и бросился следом.

Старые ели сомкнулись за их спиной, пряча и путь, и путников.

*******

ИМП – волшебный дух, демон. Используется как помощник мага. В отличии от обычного фамильяра (истинного помощника, который даруется), имп является условно истинным помощником (фамильяром) и имеет собственную волю. Маг самостоятельно выбирает условно истинного помощника, совершая сложный обряд призыва. Если сила и воля мага окажутся слабее силы импа, то маг может сам попасть в подчинение к импу.

Импы любят розыгрыши, споры и свободу. Своенравны. Способны принимать любое обличие.