Вкусно – Кусь или Попаданка с пирогами

Глава №21

Глава 21

Старосту мы перехватили прям по пути. Городской голова, загруженный кипой перевязанных толстой нитью бумаг, направлялся к рынку. Судя по его уныло свисающим усам, герцог добавил работёнки проштрафившимся чиновникам.

Я окликнула старосту.

Он обернулся, узнал меня и заулыбался.

Хм, как-то слишком сильно староста обрадовался, увидев меня, сидящую в повозке.

— Светлая дона! Как поживаете?

— Отлично, вашими молитвами. Как раз к вам направляюсь. Хочу предупредить вас, дорогой староста, что открытие моей точки немного откладывается по времени. Дней десять мне понадобится.

— Конечно, конечно, светлая дона. Как скажете. – кипа бумаг потихоньку стала сползать, норовя свалится на дорогу. Староста поднатужился и крепко схватил свою ношу. Его лицо от натуги приобрело какой-то нездоровый оттенок.

— Эм-м, может вас подбросить? – у меня появились опасения по поводу состояния здоровья бедного старосты. – Куда вам надо?

— На рынок, — староста, не дожидаясь повторного приглашения, полез в повозку. Кипа бумаг с тяжёлым стуком опустилась на пол, а сам староста, коротко поздоровавшись с извозчиком, уселся на скамью рядом со мной. Он отдышался, вытер пот, льющийся со лба, и сказал, — чуть-чуть не помер.

— Что ж вы, дорогой староста, себя не бережёте совсем? – поинтересовалась я, когда лошадка снова застучала копытами, — неужто нельзя было сразу извозчика вызвать?

— Так-то денежку надо платить. А я бесплатный, ногами дойти могу. – староста посмотрел на меня, как на ребёнка, не осознающего простых вещей.

— Ум-м, понятно. А лекари на острове имеются?

— Имеются, в количестве двух штук. Один, правда, больше по скотине домашней работает. Там роды у коровки принять, али овец от насморка спасти. Однако и по человеческому здоровью понимание тоже имеет. Я к нему обращаюсь по надобности. Мазь для спины приобрести, от простуды полечиться и так, по мелочи ещё. А тебе по какой надобности, дона Светлана? Прихворнула, что ли?

— Да я всё о вас беспокоюсь. Вы, если себя беречь не будете, экономить продолжите, то вам точно лекарь понадобится, — я окинула взглядом краснолицего старосту, — у вас удар от утомления может случиться. И там лекарем, что по скотине больше специализируется, уже не отделаетесь. И мазь от спины не спасёт.

— Дык, что то ты очень страшное говоришь, дона Светлана, — староста испуганно глянул на меня, — каркаешь вот. Накаркаешь болезнь какую.

Староста сплюнул через правое плечо, нарисовал тройной круг в воздухе, что-то прошептал неразборчиво, трижды сплюнул через левое плечо и несильно постучал кулаком по плешивой голове.

— Я не каркаю, а предупреждаю.

— Тьфу на тебя, светлая дона, — староста воинственно распушил длинные седые усы, — нельзя такие вещи вслух говорить. Сплюнь, чтоб беду отвести.

— Как знаете, дорогой староста. Но, как мне кажется, лучше поберечь своё здоровье, а не пару медяков.

— А я говорю – сплюнь, от греха подальше. – староста смотрел на меня сердито и всё время рисовал круг перед собой.

Эх! Ладно, так и быть сплюну и по дереву постучу. Бывают такие не сознательные граждане, что скорее поверят в проклятие, чем согласятся, что здоровье беречь надо, потому как возраст, нагрузки и жара страшнее любых чёрных наговоров.

Я трижды сплюнула через левое плечо и постучала по деревянному сиденью.

– Чтоб вы были здоровы и крепки, как молодец тридцати лет, — громко и от души провозгласила я, заканчивая ритуал.

—Так-то лучше, а то – удар хватит, лекарь понадобится, — староста облегчённо выдохнул и прекратил нарезать круги в воздухе своим правым перстом.

У него даже цвет лица изменился. Краснота спала и отечность. Надо же, как самовнушение влияет на самочувствие. Прямо наглядное действие эффекта плацебо.

— Куды тебе надо, староста? – вклинился в наше ритуальное лечение дон Николо.

— Дык, вон видишь строение ветхой наружности? — староста указал рукой на невзрачный домишко в два окна, от которого начинались лавки с зеленью, — От там останови. Бумаги надо оставить, а потом другие забрать.

— И опять пешком потащите? – с надеждой на правильный ответ, спросила я.

— Дык, конечно. – повозка остановилась у стены домишки. Староста довольно резво слез с повозки и легко подхватил кипу бумаг, — токмо, если вы назад не поедете и меня по пути не захватите.

— Нет, дорогой староста, — я вежливо улыбнулась, — нам не по пути. Домой мне надо. Дел ещё выше крыши.

— Ну, тады, бывайте. Благодарен очень за помощь.

Староста быстрым шагом удалился, словно отлично отдохнул в повозке за пяток минут.

— И чего халява да дармовщина с человеком-то делает. – проговорил задумчиво дон Николо, провожая старосту взглядом, — то полз, аки черепаха в густой траве, а то поскакал, словно резвый жеребец. Куды дальше, дона?

— Дальше? – я задумалась. Мастера найдены, заказы сделаны, кирпичи для печи обещал дон Тито подобрать, к старосте заехала, вроде всё. – Домой, наверное. Хотя… погоди, дон Николо. Я сбегаю, кой чего прикуплю. Обед надо приготовить.

— Иди, дона.

Я спрыгнула на дорогу и направилась к рядам с зеленью.

Ах, какая тут была зелень!

Сочные пучки развесистого укропа, ажурные листочки салата, кудрявые веточки петрушки, длинные перья зелёного лука, ароматные связки зелёного и фиолетового базилика, пряные нити чабреца-тимьяна…

Просто кулинарный рай какой-то!

Мне вдруг до изнеможения захотелось жареных пирожков с луком и яйцом. Прямо почувствовала вкус горячего, с пылу с жару, хрустящего пирожка внутри которого прячется ароматная начинка.

Желудок откликнулся на мои мечты радостной песней и громко заурчал.

Разве можно отказывать своему организму?

Решено, беру зелень, молоко, яиц и дрожжи надо найти. Да и муки прикуплю малость.

Через полчаса я накупила всё задуманное и добавила в корзинку жёлтую куриную тушку. К пирожкам очень нужен куриный суп с домашней лапшой и укропом. Или просто крепкий бульон с половинкой яйца. Нет, лучше лапшу.

Прямо до невозможности хочется обычной домашней еды.

Нагруженная корзинками с провиантом, я пробиралась к выходу. Уже виднелись лавки зеленщиков, а там маячила и повозка дона Николо.

Скоро дома буду, наготовлю еды, угощу своих работников, рекламку очередную сделаю. Пирожковую…

Внезапно, что-то заставило меня остановиться и замереть. Какое-то неприятное ощущение. Такое бывает, когда кто-то сверлит взглядом затылок. Ну, или когда насекомое какое залезло и ползает. От муравьёв чаще…брр! Гадость.

Я остановилась и опустила одну корзинку на землю, а потом подняла руку и потрогала затылок. Пальцы наткнулись на влажные от пота волосы, но насекомых не обнаружили. Ни муравьев, ни жучков, ни прочей насекомой сущности.

Так, это означает, что кто-то на меня пялится.

Я медленно повернула голову…но никого не обнаружила. Все мельтешили, суетились, временами пихали меня, стоящую посредине торгового прохода. Но! Никто не смотрел на меня пристально, все занимались своими делами.

Я поозиралась для порядку, но так и не нашла ничего подозрительного. Пожала плечами, подхватила корзинку и пошла дальше.

На всякий случай обернулась и… замерла на ходу. Мне на секунду показалось, что вдалеке, там, где толпилось больше всего народу, мелькнул чёрный камзол герцога. Присмотрелась, но так и не поняла, привиделось ли мне это или его светлость Диего Орридо и впрямь был на рынке.

— Это с усталости, — уговорила я себя, — мерещится всякое. Тебе отдохнуть надо, мать.

Я пожала плечами и пошла к повозке. Не оглядываясь.

*****

По приезду домой, я решила все дела с молочником, который терпеливо дожидался меня, сидя на кухне. Мы легко пришли к согласию в цене и количестве поставляемого молока, а также сливок и творога. Думаю, ватрушки тут тоже пойдут за милую душу.

Отпустив молочника, я решила заняться приготовлением обеда. Всё равно, дамы прекрасно справятся и без меня, а уж мешать их мужьям я даже и не планировала.

Алиска и Летта, весело переговариваясь, чистили сваренные вкрутую яйца. Я их привлекла для помощи на кухне, да и для простейшего обучения. Каждый человек должен владеть обычными навыками готовки, чтобы не остаться голодным. А получить их легче всего, если превратить обучение в лёгкую помощь.

Я краем уха слушала их болтовню, а сама занималась приготовлением бульона и тестом.

Разрубила курицу на куски, сложила в котелок, залила водой и поставила на плиту. Огненные саламандры радостно загорелись.

Отлила в небольшую кастрюльку молоко, и тоже отправила на плиту. Нужно его сделать тёплым.

В глубокую глиняную миску вылила остатки молока, добавила туда соль, немного сахара, и слила подогретое молоко. Размешала и потрогала кончиком пальца. Температура подходящая. Из корзинки со свежими покупками вытащила свёрток, завёрнутый в промасленную бумагу. В нём прятались три палочки дрожжей. Вынула одну, раскрошила в молоко и досыпала немного муки. Тщательно перемешала и оставила подходить.

В это время закипел котелок. Я приказала саламандрам ужаться до самого минимума. Вода моментально перестала булькать. Вот так-то, а то если так и продолжить варить, то бульон станет мутным и противным на вкус.

Сняла ложкой выступившую пену на бульоне. Достала ящик со специями и начала колдовать. Добавила в котелок несколько горошин чёрного и душистого перца, небольшую щепотку зиры, несколько желтых шариков горчицы. Отделила пару веточек петрушки и укропа, тщательно вымыла под проточной водой, кинула к курице. Очистила золотистую морковку и одну луковицу, ополоснула под водой и отправила в котелок. Оценила степень кипения, и немного прибавила огню. Саламандры послушно подняли языки пламени. В котелке тихонечко забулькало.

— Так и держите, — попросила я ящерок, а сама вернулась к тесту.

Опара нагло лезла вверх. Я аккуратно опустила её, перемешав деревянной вилкой. Разбила туда три яйца, снова перемешала и стала понемногу добавлять муку, перемешивая вилкой. Когда тесто стало густым, вытащила вилку, тщательно собрала с неё кусочки теста и вернула в чашку. Из горшочка взяла ложку топлённого масла, добавила в чашку и, периодически подсыпая муку, замесила мягкое тесто. Вымешивала до тех пор, пока оно не перестало прилипать к рукам и краям чашки. Аккуратно сформировала шар, накрыла чашку полотенцем и оставила подходить.

— Мы начистили, дона, — Алиска протянула мне глубокую тарелку, полную крепеньких белоснежных яиц.

— С ножом обращаться умеете?

— Да! – хором откликнулись девочки.

— Тогда вот, — я протянула им два небольших ножика и деревянные доски. – Сейчас покажу, как нужно порезать яйца для начинки.

Я ловко разрезало яйцо на половинки, а потом накрошила их кубиками. Девочки внимательно понаблюдали и принялись резво стучать ножами, превращая яйца в аккуратные кубики.

Понаблюдав за их работой некоторое время и убедившись, что девчонки прекрасно справляются, я стала нарезать длинные зелёные луковые перья.

Закончили мы одновременно. Я ссыпала нарезанный лук и яйца в глубокую миску, добавила соли и перца, а потом тщательно перемешала.

Тесто к этому времени уже норовило выскочить из чашки. Я присыпала стол мукой и выложила сбегающее тесто. Ножом разделила его на несколько кусков, скатала тонкие колбаски, а потом разрезала их на небольшие кусочки.

Вместе с девчонками, работая на редкость дружно, мы обмакнули каждый кусочек теста в муку, слегка придавливая при этом, и разложили на столе, прикрыв полотенцем.

После этого, я раздала девочкам ложки, придвинула к ним начинку и начала раскатывать кусочки теста, превращая их в круглые лепёшечки. Потом показала девочкам, сколько нужно положить начинки на каждую лепёшечку и как защипать края, чтобы получился аккуратный пирожок.

Девчонки, пыхтя и высовывая языки, старательно защипывали края, но сначала пирожки выходили у них кривоватыми. Я несколько раз поправила их работу, объясняя, что не нужно вытягивать пирожок в длину и пришлёпывать сверху, так что вскоре дело пошло бойчее.

Вскоре тесто и начинка закончились, зато на столе ровными рядами выстроилась целая армия аккуратных пирожков.

Я поставила на плиту тяжёлую сковороду, дождалась, пока она нагреется и налила золотистого, пахнувшего семечками, масла из кувшина. Подумала, и добавила к нему столовую ложку топлёного маслица.

Осторожно, стараясь, чтобы масло не брызнуло, я стала по одному укладывать пирожки на сковороду. Строго – вниз швом. Если положить иначе, то шов при жарке разойдётся, а из пирожка вывалится вся начинка и весь сок.

Когда бока пирожков зазолотились, я перевернула их на другую сторону.

Через пару минут сняла пирожки и отправила их на тарелку.

— Угощайтесь, — я придвинула тарелку изнемогающим от нетерпения девочкам, а сама продолжила жарить пирожки.

По кухне плыл аромат практически готового куриного бульона, с ним смешивался запах пирожков. Довольные девчонки с наслаждением уминали хрустящие пирожки и неразборчиво восхищались моим искусством.

Я, снимая третью порцию пирожков со сковороды, мечтала только об одном.

Упасть на кровать ничком и передохнуть.

Чего-то я вымоталась.