Вкусно – Кусь или Попаданка с пирогами

Глава №34

Глава 34

Серый рассвет разбудил меня заливистым пением утренних пташек. Я накрылась одеялом с головой и попыталась заснуть. Какая-то особо ретивая особь, пернатого телосложения, голосила прямо в распахнутое окно. Зараза маленькая, громкоголосая.

Она звонко выводила рулады, распевая о новом дне, о тёплом солнце, о любви и жизни. Я слушала, как пташка цверкала, щёлкала, журчала… и стало совершенно невозможно сердиться. Захотелось возлюбить весь мир и эту голосистую заразу тоже.

Я выползла из-под одеяла, стараясь не шуметь, чтобы не потревожить сон Алиски, но оказалось, что она тоже не спит, а внимательно слушает песню пичужки.

— Давно не спишь? – хриплым ото сна голосом спросила я.

— Ага, — прошептала девочка, — слушаю вот. Красиво поёт.

— Не знаешь кто это? – мне показалось, что поёт соловей, очень похоже птица звучала.

— Это орф, — ответила Алиска, — он несёт счастье. Его песня лечит душу. Так мама говорила.

— Значит, нам повезло, — я ласково улыбнулась, — орф нам напоёт удачный день. Ты ещё поспишь или вставать будешь?

— Вставать! – воскликнула Алиска и резво соскочила с дивана. Рыжие кудри взметнулись огнём в лучах восходящего солнца, — ты мне обещала, что с утра позволишь выбрать комнату!

— Обещала, — улыбнулась я, — и обещания всегда держу.

— Ура! У меня будет собственная комната и кровать! – завопила девочка, сунула ноги в домашние туфли и умчалась. Только скрипнула дверь и гулко разнеслись шаги по пустому холлу.

Вчера, когда с уборкой комнат было покончено, я пообещала Алиске, что она не только выберет себе комнату, но и подберёт краски для стен и пола, выберет занавески, коврики и прочие вещи. В общем создаст комнату только для себя и под себя. Поэтому её ранний подъём меня особо не удивил.

Я сама всю юность делила комнату с двумя сёстрами, ремонт делали родители и они же подбирали «интерьер». Действовали они по принципу «чистенько и ладно». Поэтому обои в нашей комнате были безликими персиковыми уродцами с невнятным рисунком. На полу лежал клетчатый линолеум – место ему в кунсткамере – отвратного коричнево-красного оттенка. При этом запрещалось вешать плакаты с кумирами детства, фонарики или как-то украшать своё жилище.

Да и с личным пространством была беда. Ни пострадать в одиночестве о первой влюблённости. Ни заняться модной аэробикой по программе длинноногой красотки-модели. Сёстры постоянно таскали мои игрушки, школьные принадлежности. А повзрослев – принялись за косметику и одежду.

Но я достойно вынесла бремя старшей сестры.

Договорилась с девчонками об обмене друг с другом косметикой. О выборе подходящей всем троим одежды – благо размеры позволяли. И мы не рассорились из-за таких мелочей, а весело проводили юность. Жаль, потом нас жизнь раскидала. Остались только редкие звонки по видеосвязи и поздравления с праздниками.

Но с тех юных пор я очень ценю личное пространство и отдельные спальни. А главное – свободу выбора. Право делать свою жизнь лучше, но так как нравится мне самой, а не потому, что тётя Мотя из десятого подъезда считает, что серый цвет стен не сочетается, по её мнению, с кожаным диваном цвета слоновой кости. «И рюшечки должны быть на занавесках! обязательно рюшечки» - голосила мамина подруга, та самая тётя Мотя – или Матильда Властелиновна в миру.

Поэтому я решила предоставить Алиске право оформить комнату по её и только её желанию. Даже если она решит прилепить улиточные ракушки на стены и спать в мешке, спорить не буду.

Наскоро позавтракав мы поднялись на второй этаж. Алиска носилась по коридору взад-вперёд. Щёлкала дверьми, выглядывала в окна, голосила посреди комнат, измеряла длину стен размахам рук и ширину пола огромными шагами.

Молчаливой тенью, я бродила за девочкой и, тихонько про себя посмеиваясь, следила, чтобы она чего не натворила и не убилась от радости. Уж больно угрожающе выглядели её перебежки с места на место и высовывания в открытые окна. Того и гляди упорхнёт вниз.

Наконец, изрядно умаявшись, взмыленная Алиска определилась с выбором. Она выбрала комнату, которая была ажно на два шага шире и на три размаха руки длиннее других.

Тут стояла кровать-полуторка, помнится, бабушка такой тип кроватей называла «Ленин и я», невзрачный шкаф и туалетный столик.

— Дона, тута я и буду жить. – важно резюмировала Алиска.

И тут же, не сходя с места, она начала говорить, какой видит комнату. Сыпались названия цветов, фактуры тканей, виды занавесок, размеры нового шкафа…

Да уж, разорительное предприятие предстоит, но мы можем это себе позволить.

Определившись, мы сходили к дону Николо. Я снова наняла его на весь день, позвала дону Миро и выдала деньги и конкретные инструкции, написанные на блокнотном листе. Списочек получился внушительный. В него, помимо ремонтных необходимостей, я включила ещё и необходимые мне вещи: подносы с высокими бортиками; хлопчатобумажную ткань белого цвета, вату, суровые нитки. Подносы буду использовать, как листы для выпечки. А вот ткань и вата, мне нужны для очень важного дела. За суетой, я как-то про него подзабыла или подзабила…ну, не суть. Рапиду и енгича буду самолично делать. Вот этими самыми руками. Вспомню навыки кройки и шитья.

Отправив дону Миро с Алиской за покупками, я вернулась домой.

Под воротами уже томился дон Тито. Рядом топталась косматая лошадка с нагруженной чем-то телегой. Это что-то было накрыто плотной тканью. Спрятано от любопытных глаз, так сказать . Увидев меня, дон Тито просиял.

— Ух, доброго дня, светлая дона. Я уж думал, вы позабыли про заказ и ушли по своей надобности. В город на погулять.

— И вам доброго дня, дон Тито. Не забыла, просто не ждала вас в такую рань.

— Не терпится мне, светлая дона, к заказу приступить и поглядеть, как вы хлеба выпекать будете. Уж больно посмотреть на это хочется.

— Что так? – поинтересовалась я, отворяя ворота, чтобы гончар мог завести лошадку во двор.

— Дык, новое это, светлая дона. Новое и необычное. Никогда подобное не делал, оттого так радостно и нетерпеливо.

Ещё бы, а уж мне-то как радостно.

— Давайте приступать, — улыбнулась я, когда лошадка с фырканьем остановилась.

Дон Тито дождался, пока я запру ворота, а потом, эффектным движением волшебника, скинул ткань с телеги. Взору открылся мой новый тандыр, немного большего размера, чем тот первый, который я тестила на обжиге, стопка кирпичей, мешки с чем-то явно сыпучим и половина кувшина – основа для моей печи.

Я радостно взвизгнула. Дон Тито, довольный произведённым эффектом, потребовал показать место установки и принялся за работу.

Вскоре подтянулись и остальные мастера.

Дон Алэрико принёс мне небольшой подарок – кружевной платок.

— Это вам от Эли – подарок к новоселью и в благодарность. Она сама его сплела, — пробасил он.

Его взгляд на секунду стал нежным и тёплым. Имя невесты из его губ прозвучало как королевский титул.

— Благодарю! И передайте ей моё искреннее восхищение, — улыбнулась я, наблюдая за счастливым каменщиком, — сладилось?

— Сладилось! – подтвердил немногословный Алэрико и ушёл работать.

Дон Марко и дон Блас притащили очень запашистый лак и начали покрывать им лестницу. Пованивало знатно. Пришлось распахнуть все окна и двери, чтобы запах исчез. Но мастера уверили меня, что это лак быстро сохнущий, а значит, лестница будет пригодна к использованию уже сегодня.

Я отозвала дона Марко в сторонку и попросила вырезать мне круглую деревяшку. В срочном порядке, а с лакировкой дон Блас и сам справится.

Дон Марко, почесав в затылке, поинтересовался размерами круга. Я выдала ему подходящую тарелку – суповую – и попросила сделать именно такой кругляш.

Столяр немного удивился, но беспрекословно подчинился просьбе. Вскоре, на руках у меня была превосходная основа для рапиды. А тут и дона Миро с сияющей Алиской вернулись.

Девочка с порога начала щебетать:

— Дона Света, мы такие покрывала купили… а знаешь, я краску долго выбирала, а потом увидела вот такую, как весенние цветы…

— Давай, дождёмся разгрузки, а потом вместе оценим покупки, — уговорила я девочку.

У Алиски просто не хватало слов, чтобы описать все приобретённые прелести.

— Хорошо, я всё тебе покажу!

Алиска побежала таскать покупки – в основном те тряпочки, которые набрала для комнаты, — а я, посмотрев, как зятья дона Николо справляются с ворохом вещей, отправилась к дону Тито.

Гончар уже сложил подставку под печь и теперь выкладывал основу. Создавал он её из чудного камня – тёмного, гладкого, тяжёлого даже на вид.

Неподалёку стоял мой тандыр. Новенький, на кривых ножках и с маленькими колёсиками. Я толкнула его и колёсики важно закрутились. Транспортировав тандыр на нужное место, я принялась за обжиг. В этот раз основа была подсушена, как следует, но без первой протопки всё равно не обойтись.

Можно было затопить тандыр как в прошлый раз – на сухую наложить топливо и постепенно прибавлять пламя, пока стенки не прогорят. Но я решила сделать по-другому.

Вытащила из дома кувшин с подсолнечным маслом – в идеале нужно хлопковое, но где его найдёшь? Отрезала от новенького рулона хэбэшки кусок и, хорошенько намочив его маслом, начала изнутри смазывать стенки тандыра. Дон Тито, бросив взгляд на мои действия, перестал работать и завис.

— А это зачем? – растерянно спросил он.

Я вынырнула из тандыра, и ответила любопытному мастеру.

— Чтобы глиняные стенки стали гладкими и лепешки после выпечки не собирали на себя кусочки глины.

— А в прошлый раз вы, светлая дона, так не делали, — насупился мастер, — скрываете детали, да?

— Да, нет, — отмахнулась я, — просто смысла не было. Я же не собиралась использовать первый тандыр. Так, пробный экземпляр и проверка вашего мастерства.

Кажется, мастер слегка обиделся. Ну, ничего. На обиженных воду возят. Дон Тито, косясь на меня, продолжил складывать печь, но теперь старался стоять так, чтобы видеть все мои действия. Переживал, бедный, что я ещё что-то от него утаила.

А я домазала стенки маслом и начала обжиг. В точности, как и в прошлый раз. Дождавшись, пока в тандыре останутся только угли, я накрыла его крышкой и вернулась в дом.

Выгруженные покупки горкой высились в холле. Вокруг них, с мечтательностью во взоре, бродила Алиска. Дона Миро стояла рядом и складывала ткань – кажется, это будущие занавески.

Мастера оказались правы. Ядрёный запах лака уже выветрился и оставил после себя лёгкий аромат новой мебели.

Я обратилась к доне Миро.

— Можно продлить с вами договор?

— А-то как же, — понимающе улыбнулась она, — сговоримся, я думаю.

И мы сговорились на пять золотых. За эти деньги мои незаменимые помогаторы займутся ремонтом спален, пока я буду занята совсем другими вещами. Алиска заявила, что будет помогать. Совершенно бесплатно. Я, смеясь, согласилась.

Следующими на очереди были мастера. Получив полный расчёт за лестницу, они снова угодили в мою кабалу. Правда, мастера и не расстроились. Им был выдан заказ на замену окна, входной двери, но первым на очереди стоял большой прочный стол. Причём, сделать его, было необходимо уже к завтрашнему утру, а лучше ещё вчера.

Покочевряжившись для виду, мастера удалились в мастерские, чтобы первым делом изготовить срочный стол.

Алиска сбегала за остальными помогаторами и работа снова закипела. А я занялась изготовлением рапиды и енгича.

Енгича – или просто длинная варежка – делалась легко. Выкраивалась основа, причём ткань надо было сложить в несколько слоёв, а затем просто сшивалась. По желанию, между слоями можно вложить вату. У меня такое желание было и я наложила приличный слой. Енгича нужна для защиты от жара тандыра. Мало кто может выдержать температуру в четыре сотни градусов.

Потом взялась за рапиду. На деревянный круг, который для меня изготовил дон Марко, горкой накладывается толстый слой ваты, а потом всё это дело затягивается несколькими слоями чистой ткани. Я специально выбрала белую, потому как не знаю, насколько в этом мире крепкие и стойкие красители. Рапида это такая основа, благодаря которой лепёшку можно прилепить к горячей стенке тандыра.

Через пару часов и десяти исколотых пальцев – мои приспособления были готовы. Я довольно улыбнулась – подвеска отреагировала на мою радость сильной пульсацией – и мечтательно закрыла глаза.

Уже завтра я начну запуск своего предприятия. Начну с малого – с лепёшек. А потом, когда и печь будет готова и клиентура нарастёт, добавлю батоны и булочки. Может ещё и пироги печёные. С капустой, с мясом или рыбой.

Но завтра самый ответственный момент – запуск хлебобулочного производства.

Волнительно!