Вкусно – Кусь или Попаданка с пирогами

Глава №7

Глава 7

Алиска приволокла меня в лавки, битком забитые тряпками. В смысле одеждой. Нырнула в самую большую, украшенную горшками с розами при входе.

И тут же принялась тараторить:

— Смотри, дона! Вот это платье сейчас самое-самое модное. Видишь… тут по подолу идёт такая вот рюшечка. Она называется «Клотильда».

— Почему «Клотильда»?

— Потому что её ввела в моду жена первого министра Императора, а её зовут Клотильда!

— А-а, — протянула я и зевнула. Клотильда или Матильда – какая к бесу разница? Можно же просто сказать – платье с рюшами.

— Вот. Смотри, а это цвет самый новый – пепел красного дерева называется.

— Угу.

— А вот это…

Дальше я Алиску не слушала. Она аккуратно прикасалась к очередному наряду и подробно описывала его: цвет, название, популярность. Как голодный описывает вкус горячего хлеба, так Алиска описывала все эти наряды. Видимо, ночами мечтала, как наденет новое красивое платье, завяжет ленту в волосы и пойдёт по улице, дробно стуча каблучками.

И никто не посмеет больше ткнуть пальцем в неё и насмешливо обозвать нищенкой и оборванкой.

Решено. Вместо трёх платьев, куплю Алиске пять нарядов. Самых пышных и красивых – для выхода в свет. И нарядов попроще – для работы в доме.

— Это всё хорошо, детка, только где бы нам продавца найти?

— Сейчас кликну, — Алиска выбежала из лавки.

С улице раздался приглушённый крик девочки:

— Дона Роза, дона Роза!

— Чего вопишь, егоза? – ответил ей сердитый женский голос. Только сердитость была напускная. Это прямо чувствовалось. Словно добрая тётушка пытается усмирить расшалившихся малышей.

— Дона Роза. Я за платьем пришла, — гордый ответ Алиски последовал незамедлительно.

— Да ты что! – радость в голосе доны Розы была абсолютно не наигранной. – Всё-таки повезло тебе?

— Да, дона Роза. Свезло мне наконец. Я у Энаки помощи попросила, а она откликнулась. У меня теперь есть…— Алиска замялась, словно подбирала слова, — тетушка, которая будет заботиться обо мне. Она добрая. А сейчас мы пришли за одеждой. Мне купят целых три новых платья!

Я закусила губу. Действительно, кто я теперь для Алиски? Опекун, добрая тётушка, приёмная мать? Седьмая вода на киселе, вот кто я. Нужно будет сходить к старосте и уточнить статус Алисии и моё к ней юридическое отношение.

— Замечательно, деточка! Энаки – мать всех обездоленных – всегда откликается на жаркую молитву. Вот и тебе помогла. Я подберу тебе самые красивые платья и сделаю большую скидку!

— Спасибо, дона Роза! Дона Света, это её я спасла из лесу, ждёт нас у тебя в лавке. Ты доне Свете тоже самое красивое подбери. И шляпку, в точности такую, как у Аннет!

Послышался мягкий грудной смех и в лавку вплыла пышная, румяная женщина лет тридцати-тридцати пяти, с очень добрым лицом и приветливой улыбкой.

Я ахнула!

Это же Кустодиевская красавица собственной персоной! Словно только сошла с полотна и явилась в лавку, торговать платьями, а после одаривать всех теплом и широтой своей души.

Та же гордая посадка головы и взгляд уверенной в себе женщины, но не обжигающе-ледяной, а мягкой и доброй матери.

Темно-каштановые волосы прикрыты светло-голубой косынкой, изящно завязанной на самой макушке. Пышное платье, под цвет косынки, подчёркивает нежность кожи и пышную грудь. На круглые плечи накинута цветастая шаль.

В розовеньких ушках доны Розы поблёскивают небольшие золотые серёжки с голубыми камнями. На пухлых пальчиках – золотые перстни с голубыми жемчужинами.

И пахнет от неё цветами.

Вот такая вот дона Роза – муза Кустодиева, торговка готовыми платьями на внеземном острове.

— А вот и дона Света, — мягко произнесла дона Роза и обняла меня, я тут же потонула в её объятиях. С моим ростом я доставала Розе, в лучшем случае, до плеча, — обещаю, я подберу тебе шляпку, дона. И платье тоже.

— Очень приятно, дона Роза, – улыбнулась я, осторожно освобождаясь от объятий. Ну, не люблю я обжиматься с первыми встречными, пусть и такими приветливыми, как дона Роза.

— Просто – Роза, — улыбнулась она.

— Тогда, просто Светлана, Света!

— Вот и договорились, — она повернулась к Алиске и сказала, — выбирай, егоза.

— Три платья? – спросила Алиска у меня.

— Нет, детка, — ответила я и увидела, как девочка закусила губу, а на глаза навернулись слёзы. Расстроилась, решила, что я её обманула. – Нужно взять пять разных платьев на выход, несколько нарядов попроще для дома, ночнушек или пижам парочку, а ещё дюжину нижнего белья.

— Хороший подход! – заметила Роза, — пойдём, егоза, будем подбирать тебе новые наряды.

Алиска, всё ещё не веря в удачу, быстро вытерла слёзы, улыбнулась и ткнула пальцем в несколько нарядов, которые до этого расхваливала мне. Роза кивнула и поманила её вглубь лавки. Оттуда вскоре послышалась возня, шелест тканей, вопли восторга и радостное щебетание Алиски.

Я принялась бродить по лавке. Трогала ткани –натуральные кстати, — рассматривала вышивки, строчки, завязочки. Шляпки – соломенные, тканевые, войлочные. Платки – цветастые и плотные, шёлковые и нежные, вязанные и колючие. Корсеты – с плотными вставками; расписанные цветами и полосками; надеваемые поверх платья, как кольчуга; из нежных прозрачных тканей и из плотного льна. Панталоны, прятались в глубине рядов, за разномастными ночными рубашками.

Ткани, цветы, рюшечки, тряпочки…

Через полчаса у меня уже пестрило в глазах от обилия нарядов и фасонов.

Я уже хотела кликнуть Алиску, чтоб она поторопилась, но увидела его!

Платье моей мечты!

Белое льняное платье с длинным подолом с изящными рукавами-фонариками. На груди и по подолу расцвели мелкие цветы из атласных лент. Небольшое декольте украшено мелким речным жемчугом, на талии тонкие ленты изображают корсет.

— Ох! Прелесть какая!

— Примерь, Света! Оно будто тебя дожидалось.

Я подпрыгнула от неожиданности. Из ниоткуда вынырнула Роза и теперь снимала платье с крючка.

— Оно в одном экземпляре. Дона Аннет, кухарка герцога, всё норовила его на себя приделать, да только…— Роза огляделась, хихикнула и прошептала, — оно на ней как на дойной корове седло.

— Что так? – спросила я, принимая платье от Розы.

— Она ж тощая, как хворостина. Даром, что на кухне всё время крутится. А это платье любит красивые формы. Такие, как у тебя.

Я невесело улыбнулась. Мои формы меня всегда беспокоили. Близость кухни и, особенно, выпечки, сводили на нет все мои попытки похудеть. Хотелось скакать, как горная лань, но, видимо, не судьба.

— Эй, ты чего загрустила? Ты очень красивая, только сама не знаешь об этом. Иди, примерь, — Роза подтолкнула меня к небольшому углу, спрятавшемуся за плотной тяжёлой занавеской.

Я вошла туда, а Роза, всё так же мягко улыбаясь, затворила занавесь.

На стене висело большое зеркало в тяжёлой деревянной оправе, стояла небольшая скамеечка и на стене, рядом с зеркалом, притулился крючок.

Я повесила сумку на крюк и принялась разоблачаться. Стянула несвежую блузку, бросила её на скамейку. Следом отправились джинсы и кроссовки. Я натянула платье и отважилась, наконец, взглянуть на себя в зеркало.

Из зеркала на меня глядела немного чумазая и уставшая фея, с небрежным пучком на голове.

— Да ладно, — только и смогла произнести я. А потом решительно распустила надоевшую до одури дульку.

Русые волосы, получившие долгожданную свободу, рассыпались по плечам. Фея в зеркале стала выглядеть ещё волшебнее.

И все её килограммы были к месту, были обязательны.

Я заулыбалась. Сколько всё-таки глупостей совершают женщины, в попытке поймать неуловимый идеал, навязанный модными домами и блогерами! Вот и я, а ведь разумная женщина, всё пыжилась, всё стремилась догнать то, что ко мне вообще отношения не имело. Стеснялась себя, злилась на своё непослушное тело. А на самом деле – я красавица. И всегда была такой.

Эх, сколько лет я себя загоняла в бесформенные футболки и постылые джинсы.

Даже на день рождения подруги я прикупила себе платье, больше похожее на мешок из-под картохи. Только нарядный мешок из дорогой ткани.

Голова Розы появилась из-за ширмы.

— Вах! –причмокнула она губами, — ну, красота же! Вот точно, только тебя дожидалось это платье. Мне его одна иномирянка шила. Сказала, что оно обязательно удачу принесёт и мне, и той, кого это платье выберет.

— Удача это хорошо! – я зарделась как маков цвет. А потом опомнилась и принялась стягивать наряд. Нужно помыться сначала, привести голову в порядок, а потом наряжаться. Жалко такую красоту портить.

— Ох ты! – Роза бесцеремонно нырнула к примерочную. В огороженном закутке сразу стало тесно. Она протянула руку и потрогала бретельку моего бюстгальтера, — а это что такое. Никогда не видела подобную деталь одежды.

— Это? – я посмотрела на свой бюстгальтер. Простенький такой, но очень удобный, — это бюстгальтер. Лифчик в простонародье.

— Ох, какая удобная штука, — Роза склонила голову набок, а потом бросила взгляд на мои трусики, — а эти панталоны! Какая прелесть!

— Это трусы!

— Продай!

Я тихонько брямкнула челюстью об пол. Чего? Ношенное бельё продать? А мы часом не к фетишистам в лавку заглянули?

— Ты не поняла, — Роза замахала на меня руками, — я его распорю, а потом выкроек наделаю. И продавать стану. Каждая модница будет хотеть заполучить себе пару такого шикарного белья. Ты не думай, я хорошо заплачу. Золотом.

— Я подумаю, Роза. А пока заверни наши покупки и мы пойдём. И ещё. Добавь, пожалуйста, пару рабочих платьев из немаркого материала для меня. И фартуки. Работы ещё много предстоит.

Я отдала ей платье, а сама поспешно натянула блузку и джинсы, а потом и кроссовки. Вдруг эта шальная женщина прям тут начнёт стягивать с меня моё исподнее, что бы разодрать на выкройки.

— Добавлю конечно. А ты подумай. Но знай, никто в городе тебе не заплатит больше меня.

Из магазина доны Розы мы вышли нагруженные узлами и свёртками по самые уши.

— Куда теперь? – спросила Алиска. Она светилась от счастья, нежно обхватив свои покупки руками.

— Теперь нужна обувь, постельное белье, полотенца, продукты и извозчик.

— А извозчик зачем? – не поняла Алиска и выронила самый большой свёрток на землю.

— Чтобы все покупки донести в целости и сохранности. – Рассмеялась я. Алиска бочком наклонилась и подняла беглый свёрток за толстую нить, которой он закреплялся. Потом кое-как выпрямилась и уставилась на меня.

—А-а, так это дон Николо нам нужен. Ты ему три серебряника, а он тебя хоть на край острова. И тебя и покупки твои. Ты мои свёртки постереги, а я сбегаю за ним.

Она аккуратно выгрузила покупки у моих ног, любовно огладила их, бросила «Я мигом» и умчалась по дороге вверх, чтоб через несколько мгновений скрыться за поворотом.

Ждать пришлось недолго. Вскоре раздалось звонкое цоканье копыт. Из-за поворота показалась весёлая маленькая лошадь, которая тащила за собой небольшую повозку. В ней гордо восседал длинноусый седой мужчина лет шестидесяти. Голову его венчала широкополая соломенная шляпа, украшенная яркой ленточкой. Рядом с ним сидела радостная Алиска и показывала дорогу.

Наконец повозка остановилась подле меня. Старик в шляпе аккуратно спустился на землю и молодецки отрапортовал:

— Дон Николо, главный извозчик острова Исола прибыл к стопам светлой доны! Готов служить верой и правдой! – Громким басом проговорил он свою речь.

— Благодарю, добрый дон. Я Светлана.

— Рад знакомству, светлая дона. Закидывайте, доны, свои свёртки в повозку и поихали.

— Нам бы ещё в некоторые лавки заглянуть…

— Малая ужо посвятила меня в ваши планы. Дорогу ведаю, всё быстро проедем. В сохранности доставим.

Я улыбнулась и мы быстро загрузили свои покупки. Алиска уселась рядом со своими свёртками и стала любовно оглаживать упаковки, словно до сих пор не верила, что все эти прекрасные вещи теперь её.

Маленькая лошадка, послушная руке дона Николо, резво помчалась по дороге, отстукивая подковами весёлую песенку. Извозчик, прищурив левый глаз, ловко правил лошадкой, прикрикивая на неё временами:

— Эх, куды задралась, лихая? Ровно держи, куды прёшь?! – Поругался он со встречным экипажем, который подрезал нас, и злобно сплюнул на дорогу, — и откуда такие прыткие олухи берутся, светлая дона? В огороде их взращивают или так, даром раскидывают?

— А? – очнулась я от любования колоритным дядькой.

— Говорю, понакупят лошадей с повозками, а потом прутся наперерез, будто краёв у дороги не видят.

— Ага, — кивнула я, просто чтобы хоть что-то сказать. Таксисты видимо в любом мире одинаковые.

— Вот и я говорю, что герцог должон следить за порядком на дорогах, а он всё сидит в своём замке в глубине леса. Разве так должон поступать владетель? А?

— Э-эм, не знаю. Вроде он порядок блюдёт. Видела я его буквально вчера. У старосты.

— А я знаю! Чего у старосты делает, когда надо на дорогах порядок навести? А то, ишь, к старосте он ходил. Чего ходил, ноги зазря топтал? Тпру, залётная! – дон Николо натянул поводья и лошадка мгновенно остановилась, словно копытами вросла в желтый камень дороги, — приихали. Первая остановка обувная лавка. Вы уж идите, я тут постерегу.

— Отлично. – Ошеломлённая резкой сменой темы, я спрыгнула с повозки и протянула руку Алиске, — пойдём детка.

В обувной лавке мы прикупили пару нарядных ботиночек на каблучке для Алиски, пару изящных туфелек белого цвета для меня – под платье выбирала. Уже на выходе я вспомнила про домашнюю обувь и лавочник споро приволок нам две пары мягких тапочек, очень похожих на балетки, в которых я шастала по летним улицам своего родного мира.

В следующий раз мы остановились у миленькой лавочки, на вывески которой была нарисована шикарная подушка. Дон Николо зашёл внутрь вместе с нами и принялся кокетничать с хозяйкой – толстушкой доной Фло. Он залихватски подкручивал ус, таращил глаза, громко смеялся и много говорил. Дона Фло, в перерывах между подбором наших заказов, загадочно улыбалась извозчику, поддакивала и поправляла сбившийся платок на голове.

Под кокетливые игры доны Фло и дона Николо, мы набрали нового постельного белья – льняного, украшенного вышивкой – пару подушек и два красных ватных одеяла – их простегали точно так же, как одеяла из моего детства. Завершили наши покупки стопка кухонных полотенец из хлопка и льна, и два здоровенных банных полотенца, больше похожих на односпальные простыни.

Из лавки очаровательной доны Фло, после недолгой борьбы – наш влюблённый извозчик никак не хотел уходить – мы отправились в лавку, где, по заверениям Алиски, продавали лучшее мыло и отвары трав для купания.

Там я накупила целую корзину ароматных кусков разноцветного мыла, бутыльки тёмного стекла с отварами трав для волос, для кожи и белья при стирке.

Хозяйка – дона Эсме – довольно строгая худощавая дама в годах, на прощание предложила трёхлитровую плотно закупоренную бутыль. Она окинула Алиску взглядом, оценила мои экзотичные для этого острова джинсы и сказала:

— Я так понимаю, что вам предстоит грандиозная уборка, светлая дона. Рекомендую взять мой «Очистин». Поверьте, он справляется с любым видом пятен.

— А нагар столетний он ототрёт? – устало вздохнула я.

— Уверяю вас, что он сделает ваш дом гораздо… к-хм ... чище и приятнее для проживания.

Она всучила мне бутыль и распрощалась с нами. Кажется, мы её утомили.

Напоследок мы заскочили за продуктами.

Первым делом я приобрела пару чудесных плетённых корзин для продуктов. Уж больно заманчиво они выглядели. Сил для долгого брожения по рядам не осталось, поэтому я, почти не глядя, схватила кусок мяса, накидала в корзинку овощей, десяток яиц и куль муки. В самый последний момент ухватила кувшин молока и горшочек простокваши.

Загрузила всё на битком забитую повозку и мы покатили домой.

Милая прогулка по торговым рядам обошлась нам в десять золотых. Большая часть суммы – восемь золотых – ушла на наряды и обувь. В золотой обошёлся нам поход за постельным бельём и всем остальным к нему причитающимся. Мыломойка и загадочный «Очистин» местного разлива очистили наш бюджет на ещё один золотой.

Зато продукты приятно порадовали – девять серебряников за всё. Причём расплатилась я сдачей от обеда и ещё осталось несколько монет.

Красота!

Что ж, жить можно, главное не ходить слишком часто за обновками, а то так и разориться можно.