Во власти греха

Глава 15

Грир упала на кровать, обхватила дрожащими руками подушку и сжала ее что было сил.

Все пошло совсем не так, как она задумывала. Грир крепко зажмурилась. И только сейчас призналась себе. Принц словно подвел ее к зеркалу и показал правду, сокрытую внутри. Грир осмелилась пойти к нему в спальню, потому что ревновала и обижалась. Потому что хотела повидаться с ним в самый последний раз.

Очевидно, это было излишне. Стыд захлестывал ее холодными волнами. Но в самый потаенный уголок сердца закралось еще одно чувство – облегчение.

Принц вовсе не подлец, как она о нем думала. Леди Либби бежала с кем-то другим. Чертова служанка, и чего ей вздумалось говорить метафорами? Ясно же, что «принц» леди Либби не настоящий.

Щеки у Грир горели из-за ошибочного предположения, побудившего ее действовать так необдуманно и бесстыдно. О чем она только думала, когда решила заявиться за объяснениями в личные покои Севастьяна?

Словно наяву она услышала голос отца: «Ах, Грир, девочка моя. Когда-нибудь твоя горячность доведет тебя до беды».

Видимо, папа был прав. Пылкая натура едва не привела ее в постель принца. Грир зарылась лицом в подушку и застонала от стыда.

Но, наверное, самым худшим было чувство глубокого разочарования. Грир почти поймала себя на мысли, что хотела поддаться соблазнениям принца. Тогда прямо сейчас она лежала бы в его объятиях и каждой клеточкой наслаждалась поцелуями, вместо того чтобы лежать одной в большой и пустой кровати, томясь от страстного желания.

А вот пугающая сторона заключалась в неуверенности Грир, что так уж нужно сопротивляться ухаживаниям принца. Все в нем обещало удовольствие. Так зачем же бежать?

В ближайшее время она обретет супруга. Это будет некто солидный и предсказуемый, брак с которым избавит ее от пересудов. Союз без любви, основанный на деньгах и выгоде, а также, взаимном уважении. Так почему бы не позволить себе удовольствие всего раз?

Что такого, если она поддастся мимолетной и осторожной связи с красивым мужчиной, который будоражил ее кровь? Ей двадцать восемь – давно пора познать вкус срасти. Если не сейчас, то, когда же?

Придет время, и Грир станет верной женой. Она не предаст клятву, данную перед Богом – не в ее это характере. Но это время еще не наступило. Пока, во всяком случае.

– Вчера вечером ты рано ушла, – прошептал Джек на ухо Грир следующим утром, опускаясь подле нее на стул.

Грир выдавила улыбку и продолжила маленькими глоточками пить чай.

– Я устала.

Джек буравил ее своими темными глазами – он явно недоволен. Грир уже не в первый раз сбегала. И все же помимо неудовольствия она заметила что-то еще. Неужели в его глазах затаилось беспокойство?

– Ты же не заболела, правда? – спросил он.

На мгновение она не нашлась с ответом.

– Нет. Я здорова. Благодарю.

– Сейчас ужасное время года. Каждый чем-нибудь да болен. Тебе нужно заботиться о себе.

Глупо, но у нее ком в горле застрял. С тех пор, как умер человек, которого она считала своим настоящим отцом, никто не беспокоился о ее здоровье.

– Я буду беречься. Спасибо.

В ответ Джек резко кивнул.

– Твоя сестра оставалась допоздна в компании лорда Квиббли.

Грир метнула взгляд на сестру, не скрывая удивления. Маркизу почти семьдесят лет. Не может быть, чтобы Клео могла всерьез принимать его внимание и выйти за него замуж. Ведь нет?

Клео улыбнулась почти виновато, затем отвела взгляд и взяла кусочек тоста с тарелки.

– Лорд Квиббли? – с сомнением произнесла Грир. Неужели Клео на самом деле привлек немощный, едва стоящий на ногах старик как в возможный супруг.

– Да, именно. Маркиз весьма осведомлен обо всем, что касается репы.

– Репы?

– Да, – ответила Клео. – Он ее очень любит. Как я узнала, его повар владеет несколькими рецептами приготовления блюд из нее. Вот знаешь ли ты, что репа бывает совершенно разных сортов?

Персия на другом конце стола захихикала, прикрывая рот платком.

– Очаровательно!

Мариэль неодобрительно глянула на свою подругу:

– Многие любят репу. Не только дедушка.

– Уверена, что так оно и есть. – Плечи Персии тряслись от сдерживаемого смеха, и блестящие каштановые кудри подпрыгивали.

Грир в замешательстве смотрела на единокровную сестру, пытаясь понять желание Клео связать свою жизнь с человеком, который настолько стар, что годился ей в дедушки. Его собственная внучка, Мариэль, старше Клео на год. Но, как бы там ни было, нельзя позволять кому-либо насмехаться над сестрой.

Столкнувшись с острым взглядом Грир, Персия перестала хихикать и ответила таким же взглядом, очевидно, не желая показывать страх перед кем-то, кого считала ниже себя.

Где-то в оранжерее герцогини раздалась трель экзотической птицы. Окружающая обстановка действительно была очень приятной для завтрака. Растения всевозможных цветов и размеров бросали тени на длинный стол, за которым сидели гости. В воображении Грир представила аборигена: вот он выходит из густых зарослей, красивая темная кожа вся в татуировках с изображениями непонятных символов.

Некоторые гости еще не поднялись. Лишь с полдюжины сидели за столом, уставленным различными яствами. Блюд было больше, чем Грир когда-либо ела, особенно так рано утром. Обычно она завтракала небольшой порцией овсянки, подслащенной медом. Иногда были яйца-пашот. Сейчас же в центре стола стояло блюдо с зажаренным кабаном, которого лакей нарезал щедрыми кусками, и ее отец поглощал эти куски так быстро, как только мог. Джек являл собой малопривлекательную картину: по подбородку стекает жир от мяса, рот набит большими дольками запеченных яблок.

Принца нигде не было видно. Но Грир не думала, что он еще оставался в постели. После вчерашней стычки она знала, что он не из тех людей, кто любит поваляться подольше. Скорее всего, он сейчас катался верхом.

Тут шум у застекленных французских дверей, ведущих в оранжерею, привлек внимание Грир. Она вздрогнула, увидев раскрасневшегося отца леди Либби, поскольку хорошо понимала, почему он в таком бешенстве.

Разъяренный лорд возник у стола, грудь – колесом, грузную тушу распирало с такой силой, что Грир переживала, как бы одна из пуговиц на его жилете не отлетела пулей прямо в кого-нибудь из компании за столом. Лорд напоминал ей быка, готового ринуться в бой при первом движении жертвы.

– Кто-нибудь видел мою дочь?

Присутствующие обменялись взглядами, забормотали, что не видели леди. Лица выражали крайнее любопытство, и сейчас все гости походили на гончих псов, почуявших запах крови.

– Где принц? – пропела Персия. Очевидно, она пришла к тому же ошибочному выводу, что и Грир прошлой ночью. – На днях они, кажется, очень сблизились.

Лорд лишь отмахнулся:

– Я уже говорил с его высочеством. Он в конюшнях, только что возвратился с верховой прогулки. – Лорд медленно переводил взгляд с одного лица на другое, впиваясь глазами в каждого, сидевшего за столом, будто пытался увидеть, не скрывает ли кто-нибудь из них правду. Вдруг кто-то из присутствующих здесь спрятал его дочь или, на худой конец, знал что-нибудь о ее местонахождении.

Грир собрала ткань на коленях в складки и попыталась придать лицу невинное выражение.

Подошла служанка, она заламывала руки и выглядела очень напуганной.

– Ее горничная тоже исчезла. Я везде посмотрела.

– И Ханна тоже?! – Голос лорда резко сорвался на крик.

– Они сбежали! Бог мой! – Персия обхватила лицо руками.

– Итак, их не похитили, – со злостью выдавил лорд. – Кто-то да должен что-нибудь знать об этом… что-то заметить!

Грир беспокойно постукивала ногами под столом. Она не намеревалась вмешиваться во все это и привлекать к себе повышенное внимание. Леди Либби не ребенок. И если она пожелала выйти замуж за кого-то еще, что ж, это ее решение.

Явился один из конюхов герцогини, как будто вызванный мыслями Грир. Он нерешительно двинулся к ним и тихонько прокашлялся:

– М-м, мой лорд…

Лорд развернулся к нему.

– Что такое? Говори! – рявкнул он. – Ты что-то знаешь о моей Либби?

– У меня есть известие, милорд, это может пролить свет…

– Говори, что ты знаешь.

Все за столом подались вперед и замерли в предвкушении.

– Ваш конюх, Джон, его нигде нет.

Лицо лорда ничего не выражало.

– Этой ночью он не ложился спать, – добавил слуга.

– Джон, – произнес лорд, в замешательстве выгнув бровь.

Грир, смутно припомнив привлекательного молодого слугу, тут же все поняла. Затаив дыхание, она ждала, когда поймет и лорд. Долго ждать не пришлось.

– Этот чертов ублюдок! – Краска снова залила его лицо.

– Держите себя в руках, сэр. За столом присутствуют дамы! – Виконт вскочил на ноги.

Лорд не обратил внимания на виконта. Ревя и извергая проклятья, он вылетел из оранжереи и потребовал подать экипаж.

Потрясенное общество сидело в молчании, пока шуршание лавандовых юбок внезапно поднявшейся из-за стола Персии не нарушило тишину. – Что ж, это было слишком волнующе для столь раннего часа. Пойду поищу герцогиню, может, с ней мне удастся успокоиться… посмотрю, захочет ли она прогуляться.

На краткий миг Персия задержала взгляд на виконте, явно ожидая, что он выйдет из-за стола и составит ей компанию.

Виконт взглянул на нее, потом посмотрел на Грир. Наверное, мысленно выбирал между тем, как ему следует поступить, и тем, как он поступить хотел. Как бы ни привлекала его Персия, за ней, по всей вероятности, не давали необходимого приданого. Виконт неуверенно улыбнулся, словно извиняясь, и снова опустился на. Значит, выбрал долг.

– Приятной прогулки, мисс Трамгуди, – выдавил он.

Грир сдержала вздох, прямо сейчас она хотела, чтобы виконт просто последовал своему желанию.

На миг Персия сморщилась – не смогла сразу скрыть душевную боль. Потом резко вздохнула, отчего всколыхнулась очаровательная грудь, скромно прикрытая корсажем утреннего платья, и быстро засеменила прочь. Очевидно, к ней возвратилось рвение рассказать последние сплетни.

На губах Грир появилась улыбка. Девушка без сомнения желала первой поделиться такой новостью с самой высокородной дамой из присутствующих в этом доме.

Следом поднялась Мариэль.

– Думаю, мне следует проведать дедушку и узнать, возможно ли вернуться домой сегодня. Накануне вечером он выглядел немного ослабевшим. Обычно от избытка деревенского воздуха у него начинается насморк. Боюсь, жизнь в деревне не подходит для такого хрупкого организма. – Она нервно потирала ладонью пухлую ручку, как будто намекая, что также не очень хорошо себя чувствует.

Грир чуть не закатила глаза. Мариэль выглядела самим воплощением пышущего здоровья.

– Не представляю, как герцогиня может задерживаться здесь так долго. Возможно, мне удастся убедить ее вернуться в город. Я так беспокоюсь за нее. Жить в деревне зимой. В городе намного теплее.

Грир больше не могла сдерживать усмешку. Им просто не сиделось в глуши. Одна из самых богатых наследниц Лондона сбежала с конюхом отца. Такое событие! Конечно, не стоит тратить время понапрасну, сидя здесь и скрывая эту пикантную новость. Похоже, прием герцогини подошел к скорому завершению. Куда важнее оказаться среди первых, кто сообщит о произошедшем скандале обществу.

Грир с изумлением смотрела, с какой быстротой полненькая Мариэль покинула оранжерею: явно намеревалась найти герцогиню раньше Персии.

– Итак, – беззаботно произнесла Клео через минуту, – кажется, мы вернемся в город раньше, чем собирались.

Джек поднял голову от тарелки.

– Хм, почему это? – спросил он, хлопая темными глазами. – Зачем нам возвращаться раньше?

Клео придвинулась ближе и легонько коснулась его рукава.

– Думаю, прием вот-вот закончится.

– Полагаю, неважно, где мы проводим время, пока вы обе вращаетесь в Свете, – проворчал он и вернулся к еде.

Горечь негодования разлилась в груди и подступила к горлу Грир. Щеки обожгло жаром и защипало. Джек заботился лишь о том, чтобы выдать дочерей замуж и занять свое место в обществе. В последнее время ее иногда посещали мысли, что он действительно заботится о ней. Что судьба сжалилась, подарила второй шанс и дала отца, который, несмотря на суровую наружность, на самом деле ее любил.

Грир стало душно, захотелось на свежий воздух. Она отложила ложку и поднялась.

– Прошу меня извинить.

Клео попыталась подбодрить ее улыбкой. Неизбалованной отцовской любовью сестре намного лучше удавалось выносить Джека.

Грир кивнула и, шурша юбками, быстро зашагала прочь.

Она выскользнула из дома через заднюю дверь и поспешила к конюшням по тропинке, по которой ходили слуги. Растирая руки, Грир пожалела, что не захватила плащ. Возвращаться не хотелось, так как был велик риск натолкнуться на кого-нибудь из гостей, поэтому она ускорила шаг, чтобы быстрее оказаться под крышей конюшен.

Там она остановилась на пороге и стала вдыхать успокаивающие ароматы земли, кожи, сена и лошадей. Все было знакомо и несло покой. Напоминало о доме, оставленном позади.

Грир медленно двинулась внутрь, прошла по широкому проходу между стойлами, и ей тот час же стало лучше. Тревога ушла. Красивый жеребец высунул голову над дверцей и заржал, приветствуя посетительницу, когда та проходила мимо. Она шагнула назад, чтобы погладить его черную шею. Конь тихо ржал от удовольствия, и Грир, воркуя, продолжала гладить его бархатистую шкуру.

– Ну разве ты не красавец? – шептала она. – Такой чудесный мальчик, м-м-м?

– Никогда не думал, что буду ревновать к лошади.