Во власти греха

Глава 19

– Грир, моя дорогая девочка! Я не могу в полной мере выразить свое облегчение, что наконец нашел тебя!

Грир уставилась на мальчишку, которого знала всю жизнь. Теперь он стал мужчиной – тем самым единственным, с кем она, будучи молодой и наивной, хотела вместе просыпаться. Когда прошло потрясение от встречи, она взглянула на него свежим взглядом и почувствовала… ничего.

Тревис казался меньше, чем ей помнилось. Глаза скорее напоминали бусины, хитрый взгляд бегал. Цвет? Обычный голубой оттенок. Волосы? Также обычного коричневого цвета. Сейчас бывший работодатель производил на нее впечатление чужака, как никто другой.

Наплевав на зрителей, Тревис схватил Грир за руку.

– Я тебя искал.

Ужаснувшись, она помотала головой и безуспешно попыталась вырвать руку. Огляделась. Скользнула взглядом к Севу. Тот больше не смотрел на нее: он убийственно сверлил глазами Тревиса. Грир задрожала от зловещего блеска его золотистых глаз. Никогда она не видела такого выражения у принца, и пришло стойкое ощущение, что таким он выглядел на войне – в глазах сверкала жажда битвы.

В мысли, привлекая внимание, вклинился голос Тревиса:

– Я повсюду разыскивал тебя.

Грир покачала головой.

– Зачем?

Тревис, видимо, не ожидая такого вопроса, огляделся по сторонам. Грир удалось высвободить ладонь и спрятать ее в складках юбки.

– Мисс Хадли? – оживившись от неожиданно развернувшейся драмы, требовательно позвала вдова со своего места. – Кто этот… этот человек?

– Ваша милость. – Грир указала на Тревиса, вынужденная официально его представить. – Это мистер Пауэлл. Мы… жили по соседству в Уэльсе. – Она послала Тревису предупреждающий взгляд, чтобы он не вздумал объявить себя ее бывшим работодателем.

В эту минуту вошел Джек и немедленно воззрился на околачивающегося возле Грир незнакомца. Глаза отца подозрительно вспыхнули.

– Грир, что это значит?

Джек внимательно окинул Тревиса оценивающим взглядом, несомненно, отметив прекрасные плащ и ботфорты. Грир чувствовала, что отец еле сдерживает злость и, похоже, не бросился сразу же на Тревиса только потому, что тот выглядел как джентльмен.

– Мистер Хадли. – Тревис склонил голову, приветствуя Джека с уверенностью человека, убежденного в том, что всего добьется.

«Не всегда, – подумала Грир. – Меня он не заполучил».

– Какая радость, сэр. Немало о вас наслышан.

«Наслышан? Лжец».

– Я так счастлив наконец с вами познакомиться. Надеюсь, вы не возражаете, что я так вас выследил. Я справлялся о вас в столице, и мне сказали, где вы можете быть.

– Мои служащие рассказали вам, где я? – Джек чуть нахмурился. – Похоже, мои люди не настолько преданны, как я считал.

Тревис неловко прочистил горло. Впервые на его лице промелькнуло беспокойство. Он скользнул снова по руке Грир, словно в поисках утраченной уверенности.

Грир, выйдя из себя, вырвала руку из его хватки.

– Что ты тут делаешь? – Она не потрудилась спрятать досаду. Или недоумение.

Тревис перевел на нее внимание и, самоуверенно подмигнув, медленно растянул губы в широкой улыбке.

Грир моргнула, волнение защекотало нервы: в памяти всплыла эта улыбка и это самое подмигивание, вспомнилось, как они действовали на нее прежде. А сейчас никак не повлияли.

Она тряхнула головой, удивляясь, что когда-то была такого высокого мнения о Тревисе.

Вместо того чтобы ответить на вопрос, он обратился к ее отцу:

– Мистер Хадли, мы можем перекинуться парой слов наедине? – Он скользнул по Грир заговорщицким взглядом – и снова мерзко подмигнул.

Она нахмурилась, крайне озадаченная. Зачем он тут? О чем приехал поговорить с Джеком?

Поначалу казалось, что отец потребует объяснений здесь и сейчас, но затем он обратил внимание на навостривших уши свидетелей.

– Полагаю, да, – буркнул он. – Уверен, нам удастся найти какое-нибудь приватное место, чтобы поговорить.

Джек подозвал служанку и что-то прошептал ей. Грир лишь таращилась на Тревиса и видела, как прошлое столкнулось с настоящим.

Вдруг Джек и Тревис направились к выходу. Грир, не собираясь допускать, чтобы они покинули комнату без нее, подобрала юбки и направилась следом.

Джек не решился возразить, верно угадав ее настроение, когда она задрала подбородок и упрямо посмотрела не него, как бы сообщая, что он не будет беседовать о ней с Тревисом без ее присутствия. Она догадывалась, что затевается.

Хадли пропустил дочь впереди себя, и она пошла по пятам девушки, ведущей их в дальнюю комнатушку. Потребовались все крохи силы воли, чтобы не оглянуться мельком на Сева.

Смотрел ли он на нее? Пронзал ли Тревиса все таким же убийственным взглядом? Скорее всего, да. Благодаря мистическому появлению Тревиса, все глаза были направлены на них. Грир вздрогнула: такое внимание ей совсем нежелательно и ненужно.

Проведя в уютную гостиную, служанка оставила троицу и закрыла за собой дверь.

Грир скрестила руки и повернулась к Тревису.

– Что ты тут делаешь?

– Я здесь ради тебя, конечно.

Она уронила руки и недоверчиво уставилась на него.

– Ради чего?

Тревис выглядел неуверенным.

– Грир, – мягко начал он трогательно обиженным голосом. – Я думал, ты будешь рада увидеть меня, любимая.

Она съежилась.

– Не зови меня так.

Он надул губы, будто слова ранили его.

– С чего ты взял, что я захочу тебя видеть? Я покинула дом. Мой уход с должности не показал, что мне больше ничего от тебя не нужно?

– Кто-нибудь скажет мне, что происходит? – взорвался Джек. – Пока мы тут стоим, стынет превосходная тушеная оленина.

– Джек, это Тревис Пауэлл. Как ты мог узнать от своего человека, когда он разыскал меня, я работала в его имении распорядителем игр.

– О, Пауэлл. Точно, – хрюкнул Джек, недовольно рассматривая Тревиса. – Кажется, это имя мне знакомо.

Тревис щелкнул каблуками и вытянулся, словно находился под прицелом.

– Да, мистер Хадли. Я быстро понял свою ошибку, когда позволил вашей дочери уйти. Больше я ни за что не отпущу ее из своей жизни.

– Ты мне ничего не «позволял». – Грир сжала кулаки по бокам. – Это я, не желая оставаться твоей содержанкой, решила уйти. Будешь отрицать, Тревис? Жениться на мне ты побрезговал, но от более интимных отношений не отказался.

На его смуглых щеках проступили еле заметные пятна. Он нервно перевел взгляд к Джеку.

– С моей стороны это было недостойно, признаю. И приношу извинения.

Джек захрипел:

– Ты имел дерзость обратиться ко мне после подобного предложения к моей дочери? Всадить бы в тебя пулю!

Тревис сглотнул.

Грир закатила глаза от такой явной отцовской заботы… а ведь Тревис поступил ничуть не хуже, чем Джек с ее собственной матерью. И тем не менее… на душе потеплело.

Тревис молитвенно сложил ладони.

– Я собираюсь все исправить.

Она снова скрестила руки.

– Неужели? И как же?

– Женюсь на тебе, конечно.

– Женишься на мне? – опять уронила руки Грир.

Джек резко захохотал, тряся головой из стороны в сторону.

– Слишком поздно, парень. Ей предназначена рыбка покрупнее.

Тревис вспыхнул.

– Дома я считаюсь прекрасным уловом.

– Угу, дома. Сейчас же ты в другом пруду.

Он перевел гневный взгляд с Джека на Грир.

– Решение за тобой, Грир. Нам не нужно его одобрение.

Джек вмиг протрезвел, все веселье исчезло из голоса без следа.

– Вообще-то нужно, маленький ублюдок. Если думаешь, что получишь от меня хоть одну монету, то глубоко ошибаешься.

Тревис в таком изумлении захлопал глазами, что Грир все поняла. Все обрело ясный смысл. Он как-то узнал, что она внезапно обрела состояние, и явился за ней по одной-единственной причине.

Грир стала наследницей. И в этот раз оценила свое положение. Вот отчего Тревис так сердился, что аж ноздри раздувались.

– Итак, как ты нас нашел?

Тревис долгую минуту пристально смотрел на нее с недоумением. Или притворялся, что не понимал.

Голос Грир снова зазвенел в воздухе:

– Давай. Правду. Как ты нас нашел?

Пауэлл распрямил плечи и посмотрел холодным взглядом. Изнывающий от любви поклонник исчез.

– Преподобный и миссис Холлингз вернулись из поездки в столицу. Кажется, они видели тебя в опере.

Грир невесело улыбнулась и кивнула, припоминая, как наткнулась на эту пару. Особенно запомнились отвисшие рты, когда чета увидела ее в прекрасных шелках.

– Ах, милые Холлингзы. Привезли обо мне сплетни? Пусть все знают, что бастард из Кэринведда стала обладательницей состояния. Как же я не догадалась. – На самом деле сложно было сказать, кто сплетничал больше – преподобный или его жена.

– Парень, она тебе не по зубам. Лучше возвращайся домой, – посоветовал Джек. –Здесь ты себе богатую наследницу не найдешь.

Тревис покраснел.

– Грир, – начал он, – а как же все, что между нами было?

– Знаешь… все уже и забылось.

– Это неправда, – отрицал он, выпятив грудь: явно не верил, что женщина могла его забыть.

Грир смерила Тревиса взглядом.

– Невероятно. Ты правда считаешь, что я с благодарностью раскину тебе объятия?

Он пожал плечами.

– Тогда ты меня хотела…

– То было тогда, Тревис. Сейчас все изменилось. – Грир пошла к двери, открыла ее и повернулась к молодому человеку, на тоску по которому потратила лучшие годы жизни, – и ничего не почувствовала. – Прощай, Тревис. Жаль, что ты зря проделал такой путь.

Лицо Тревиса пошло пятнами.

– Это твой последний шанс. Больше я просить не буду, Грир.

Она вскинула голову и сладко ему улыбнулась.

– Очень на это надеюсь.

С багровыми щеками он пронесся мимо нее и вылетел из гостиной.

Как только Тревис ушел, Грир улыбнулась и расслабила плечи. Внезапно нахлынула сильная усталость.

– Ты как? – грубовато спросил Джек.

Грир подняла на отца глаза, удивленная, что он остался и соизволил спросить, а не помчался расправляться со своим мясом.

Она кивнула.

– Все хорошо. Просто нужно несколько минут.

Джек теребил манжеты, словно ни с того ни с сего ему стало неловко.

– Я считаю, ты сможешь сделать лучшую партию, Грир. С состоянием или без.

Она резко вскинула на него взгляд, не вполне уверенная, что он сделал ей комплимент.

– Спасибо.

– Забудь о нем. Ты найдешь себе лучшего мужчину.

– Я знаю, знаю, – устало вздохнула она. – Кого-то с титулом.

– Ну да. Но, возможно, кого-то, кто также сможет оценить тебя… а не выставляемое напоказ приданое. Тебе есть что еще предложить будущему мужу кроме моего состояния.

Грир заморгала, не в силах понять, с чего вдруг Джек Хадли проявляет к ней доброту… отцовскую доброту.

– Да, – согласилась она, изогнув губы в улыбке. – Ему по крайней мере хватило ума скрыть, что он хочет лишь твоих денег.

Джек еще раз кивнул, и теребя на этот раз жилет, прочистил горло:

– Вернусь-ка я к столу.

– Приятного аппетита, – пробормотала Грир, и когда Джек уже вышел за порог, добавила: – И… спасибо тебе.

Он оглянулся через плечо, смущенное выражение снова отразилось на лице.

– За что?

– Ты вел себя как отец.

Вспышка чувств разбила грубую маску.

– Я… я и есть твой отец. Нравится тебе или нет.

Она улыбнулась ему и удивилась, насколько легко это вышло.

– Мне нравится.

Он переступил с ноги на ногу, явно не в своей тарелке от похвалы.

– Не задерживайся. Тебе нужно поесть.

Она пообещала скоро прийти.

Кивнув сам себе, Джек покинул комнату.

Грир проследила, как он скрылся из виду, а потом бросилась в гостиную и рухнула в мягкое кресло, уверенная, что провалится в сон и проведет ночь прямо здесь.

– Грир.

Распахнув глаза, она с колотящимся сердцем увидела, как Сев пересекает порог. Она подскочила.

– Сев.

Он остановился перед креслом и, опустившись на корточки, взял ее холодные руки в свои.

– Как ты себя чувствуешь?

Она улыбнулась дрожащей улыбкой, сердце размякло от заботы в его голосе.

– Прекрасно. – Грир опустила взгляд на большие руки, сжимавшие ее собственные. – Прекрасно, несмотря ни на что. – Она выдохнула. И даже испугалась, когда поняла, что сказала правду. Всего минута рядом с Севастьяном – и все проблемы как рукой сняло.

– Кто это был?

Она пренебрежительно отмахнулась, надеясь, что Сев не заставит рассказывать про Тревиса.

– Никто.

– Очевидно, не никто.

– Его зовут Тревис Пауэлл.

– Кто он тебе?

На лице дернулся мускул, вернулся тот темный взгляд.

– Он чересчур фамильярно прикасался к тебе, – хрипло добавил Сев.

– Он никто для меня, – настаивала она. – Давай просто оставим эту тему.

– Откуда ты его знаешь? Что он тут делал? Он по-особенному смотрел на тебя.

– После кончины отца я осталась его егерем. Сюда он приезжал, чтобы убедить меня вернуться.

Севастьян прищурил львиные глаза.

– А почему он этого хотел?

– Считал, что я захочу, – уклонилась Грир, глядя на переплетенные пальцы их рук на своих коленях. Сев сжал пальцы немного крепче, явно недовольный невнятным ответом.

– Грир, – позвал он.

Она вздохнула и продолжила, смягчая смущающую правду.

– Он узнал, что теперь я завидная наследница. Захотел моих денег – точнее, денег Джека. Так же, как любой другой мужчина, оказывающий мне малейшие знаки внимания. – Она фыркнула. – Ну, кроме тебя. Для остальных я просто толстый кошелек.

– Он сделал тебе предложение?

Грир кивнула.

– Только он не обладает необходимым титулом, чтобы подойти критериям Джека… ах да, еще я одного его вида не перевариваю. Это перебор. Тяжеловато при таких обстоятельствах принять предложение подобного человека.

– Я чувствую горечь в твоем голосе. Почему он вызывает у тебя такое отвращение? Этот Пауэлл значил что-то… для тебя?

Грир набрала в грудь воздух.

– Много лет он обещал на мне жениться.

Сев до боли сжал пальцы.

– Ты была влюблена в него?

– Нет! Боже, нет! Он негодяй. А я была неопытной. Мне потребовалось время, чтобы понять, кто он на самом деле. Когда разобралась, я покинула Уэльс. Не могла там оставаться.

– Что случилось?

– Много лет он держал меня на крючке, обещая жениться. – Грир содрогнулась, думая, какой была глупой, раз поверила. Даже когда-то хотела Тревиса. – Наконец он признался, что никогда не сможет выполнить обещания. Он сказал мне в лицо, что выше меня по положению и должен жениться на ком-то поприличнее. На ком-то с приданым. – Она негромко засмеялась. – Но также Тревис не хотел меня полностью разочаровывать – и любезно предложил остаться у него распорядителем, если я соглашусь стать его любовницей. Считал, что такая роль как раз для меня. – Грир подняла одно плечо. – Вот тогда я и приняла решение уехать из Уэльса. Джек объявился как нельзя вовремя.

– Ублюдок, – прорычал Сев.

Она пристально посмотрела ему в лицо.

– И почему ты так сказал? Вы не так уж отличаетесь. Ты не предложил мне ничего, кроме места в своей постели. – Грир тут же пожалела о своих словах. Знала ведь, что это неправда. У Севастьяна с Тревисом нет ничего общего. На Севе лежит слишком большая ответственность, чтобы он мог позволить себе взять ее в жены. Она знала также, что нравится ему, и если бы он мог, то рассмотрел бы ее кандидатуру в жены.

Сев заморгал и выпустил ее руки.

– Если таким я тебе представляюсь, почему ты вообще со мной разговариваешь? Почему позволяешь прикасаться к себе?

«Потому что люблю тебя».

Признание ошеломило Грир, поставило все на свои места и испугало. Но она лишь утвердилась в своем мнении, как необходимо поступить. Грир заморгала, борясь с жжением в глазах. Не стоит разрывать отношения со слезами. Нужно покончить с этой связью прежде, чем все запутается еще больше. Прежде, чем уйти станет просто невозможно.

– Хороший вопрос, – ответила она, сжав губы. Как бы ни было невыносимо больно, нужно произнести эти слова. – Нам нельзя продолжать. Ничего не получится.

Каждый миг с Севастьяном был для Грир губительным. Опасным для сердца, по-другому не скажешь. Какой бы болезненный ни предстоял разрыв, если она будет тянуть, то просто не сможет выбраться. Она и так потеряет его. Грир не хотела, чтобы они еще больше страдали. На принце лежит великая ответственность. Он повелевает тысячами людей, правит целым государством. Она не настолько эгоистична, чтобы ставить собственные чувства на первое место.

Словно прикосновение к ней жгло, Сев окончательно выпустил руки Грир и выпрямился в полный немалый рост. Она следила за ним взглядом, будто видела его в последний раз и хотела запомнить. По сути, она не ошиблась. При следующей встрече между ними ничего не будет.

Спустя мгновение на Грир смотрел прежний принц – снова невозмутимый, строгий и бесчувственный.

Она увлажнила губы.

– До свидания, Севастьян.

Долгий миг он не шевелился. Грир затаила дыхание, желая, чтобы он ушел. Желая, чтобы он остался.

Наконец он безмолвно повернулся на каблуках и твердым шагом покинул комнату.

Выдохнув, Грир осталась в кресле, не в силах шевельнуться, словно на несколько секунд окаменела. А на полке часы тиканьем отсчитывали секунды, за которые разобьется ее сердце.

Рыдание сорвалось с губ, Грир обмякла и уронила голову на дрожащие колени. Много времени не потребовалось.