Тростинка

На щеке чувствовалось приятное тепло. Совсем рядом слышалось тихое потрескивание огня. Олловейн хотел было открыть глаза, но веки слиплись и опухли. С огромным трудом удалось приоткрыть левый глаз. Как раз достаточно, чтобы разглядеть огонь. Он был неопасным. Его окружал круг из белых камней величиной с кулак. Дерево было белым, словно кости. Некоторые язычки пламени были зеленоватыми. Плавник! Олловейн попытался подняться, чтобы лучше видеть, где находится. Но тело отказалось служить ему. И… почему он не чувствует запаха огня? Он полностью сосредоточился на том, чтобы ощутить какой-нибудь запах, но ничего не почувствовал. Он не чувствовал даже, как дышит. Ничего — ни в носу, ни во рту. И тем не менее грудь его опускалась и вздымалась. Слышался чужой, булькающий звук. Олловейна охватила паника. Может, он мертв? Он попытался повернуть голову. Невозможно!

Горло горело. Снова это бульканье. Он дышит! Но почему ничего не чувствует? Его тело дышит, но не ртом и не носом!

Язык лежал во рту большим куском отмершей плоти. Он был огромен! Мастер меча практически не мог им пошевелить. Кончиком нащупал тонкие ниточки между зубами. Во рту появился горький привкус. Теперь он вспомнил. Пчелы! Это не ниточки! Это пчелы. Он пытался раздавить пчел, которые попали ему в рот, зубами и языком. Потом он вспомнил кинжал. Линдвин! Она перерезала ему горло. Вот и объяснение всему. Он мертв!

— Спокойно, — произнес знакомый голос над ним. Что-то мягко коснулось его лба. — Он пришел в себя!

От костра послышался ответ, который он не разобрал. Все звуки были приглушенными.

— Не двигайся, мастер меча.

Над ним склонилось лицо в обрамлении коротких светлых волос, искаженное огромными красными кровоподтеками, и улыбнулось ему. Олловейн узнал Йильвину только по голосу и волосам. Ее веки тоже опухли. Она смотрела на него сквозь узкие щелочки, разглядеть цвет глаз было невозможно.

— Мы спасены. Линдвин привела нас всех сюда.

Олловейн хотел спросить, где они, но из горла его послышался только хрип. Он снова попытался. Ничего. Хотел сесть. Хрипение стало громче. Тело не повиновалось. Он чувствовал, как сильно бьется сердце. Что с ним произошло?

Йильвина уложила его обратно.

— Спокойно. Ты едва не умер. Линдвин пришлось надрезать тебе горло, чтобы ты не задохнулся.

Олловейн хотел ощупать шею. Надрезать горло! Что с ним случилось? Снова послышался хрип. Неужели эта проклятая волшебница лишила его голоса?

Йильвина вынула из ножен один из своих коротких мечей и повернула клинок так, чтобы Олловейн увидел отражение своей шеи в металле. Там при помощи переплетенных кожаных ремней была закреплена тростинка. Казалось, она находится глубоко в его плоти. Грудь эльфа поднималась и опускалась. Снова послышался этот странный хрип. Он дышит через трубку! Как это возможно? Что Линдвин с ним сделала?

— Спокойно, спокойно. — Йильвина накрыла его ладонь своей. — Она тебя вылечит. Нужно еще немного потерпеть. — Воительница снизила голос до шепота. — Она невероятно сильна. Кажется, ее силы никогда не иссякают. Она создала дым и тем самым прогнала садовых пчел от лодки. А затем изгнала пчелиный яд из нашей крови. Но для большинства из нас ее помощь запоздала. Живы только Сильвина, Оримедес и Гондоран. И королева. Пчелы ей ничего не сделали. И тем не менее… Она лежит как мертвая. — Йильвина огорченно покачала головой. — Линдвин говорит, что не нужно переживать. Она закрыла рану в груди Эмерелль.

«Где Линдвин?» — хотел спросить Олловейн. А еще он хотел увидеть королеву. Но его тело стало темницей для него. Он закрыл глаз и попытался собраться с мыслями. Конечно, Линдвин только на руку его беспомощность. Она не станет торопиться и исцелять его. Он обеспокоенно прислушивался к своему шумному дыханию. Звук изменился. Он стал… более вязким. Или это воображение? Он должен справиться! Его раны всегда заживали хорошо, даже без помощи магии.

Каждый раз, когда приближался сон, мастер меча вздрагивал от испуга. Его свистящее дыхание становилось тяжелее. Он боялся, что не проснется больше, если сейчас поддастся усталости. Олловейн противился сну. Сердце колотилось, он слышал, как шумит в ушах кровь. А потом оно возвращалось снова — изнеможение, требовавшее своего от его измученного тела.

Наконец Олловейн задремал. Было приятно сдаться и просто плыть по течению. Не выполнять обязанностей. Тепло костра ласкало его щеки. Он слышал негромкий разговор, но не понимал, о чем говорят. Затем снова увидел перед собой тролля. Того грубияна, который сравнил его с белкой. Широко ухмыляясь, он направлялся к Олловейну.

— Ну что, малыш, вот ты и попался. — Он поставил ногу на грудь мастеру меча.

От тролля воняло прогорклым жиром. Олловейн отчетливо видел ногти на ноге. Они были слегка загнуты вперед, под ними скопилась грязь. Урк медленно усиливал давление.

Олловейн знал, что это всего лишь сон. Тролли были побеждены. Он был в безопасности! И тем не менее не мог дышать. Этого не могло быть! Урк не может преследовать его в снах! Он должен проснуться!

Заморгав, мастер меча огляделся по сторонам. Он по-прежнему мог открыть только один глаз. Костер прогорел. Он попытался вздохнуть, но железный кулак сжал его горло. Он хотел закричать… и с его губ не сорвалось ни звука. Он слышал, как разговаривают его товарищи. Совершенно отчетливо. Они сидели всего в нескольких шагах. Линдвин рассказывала о тропах альвов.

Он в отчаянии снова попытался привлечь к себе внимание, но не смог даже захрипеть. Ощущение было такое, словно кто-то, обладающий силой тролля, сжимал ему горло. Олловейн не мог ни вдохнуть, ни выдохнуть. Он хотел вскочить и закричать. Но удалось только слабо дернуть рукой. Это работа Линдвин! Она сплела какое-то заклинание, чтобы убить его. А остальным скажет, что он умер от ран!

— Вы слышите это? — спросил Гондоран. Разговор стих. — Хрипение прекратилось… Проклятье!

Внезапно над ним появился хольд. Он склонился над горлом Олловейна.

Послышался всасывающий звук. А потом эльф снова получил глоток воздуха. Он был на удивление прохладным, ласкал горло и легкие.

Гондоран сплюнул.

— Проклятая слизь! Я посижу рядом с ним.

Хольд убрал волосы со лба Олловейна. Гондорана, похоже, не укусили ни разу. Его лицо выглядело как обычно. Он принялся изучать мастера меча желтыми глазами.

— Тебе повезло. Я сначала подумал, что она хочет тебя убить. При том что смерть уже почти схватила тебя. Она надрезала тебе горло. Это было маленькое чудо. Линдвин говорит, что существуют трубки, по которым воздух изо рта течет в легкие. Из-за того что горло у тебя опухло от пчелиных укусов, ей пришлось вскрыть его ножом. А чтобы рана тут же не затянулась, она вставила тростинку. Чудо. — Он прищелкнул языком. — Ну, по крайней мере почти. К сожалению, время от времени трубка заполняется слизью. Нужно присматривать за тобой, мастер меча, и прислушиваться к дыханию. Время от времени отсасывать слизь из тростинки, чтобы у тебя не сперло дыхание.

Олловейн попытался поблагодарить хольда взглядом. Понял ли он его? Даже дети не настолько беспомощны, в отчаянии подумал мастер меча. Все, что он мог сделать, — это противиться сну и надеяться на то, что товарищи не спустят с него глаз.

— Корабль! — крикнул Оримедес. — На горизонте показался корабль. Он направляется к нам! Что делать?

— Мастер меча, реши, — произнес спокойный женский голос. — Отнесите его туда и положите на песок.

Олловейна подняли. Он видел спину Сильвины. Похоже, она тоже избежала нападения садовых пчел. Одежда ее заскорузла от грязи, словно она валялась в иле, но, похоже, ее не искусали.

— Ну что, Олловейн? — Волшебница опустилась на колени рядом с ним. — Могу себе представить, что творится у тебя в голове. Ты принадлежишь к тем мужчинам, которых очень трудно заставить переменить свое мнение.

Линдвин успела умыться. Краска исчезла с лица, а там, где в голову ей угодил кирпич, даже тоненький шрам не напоминал о ране. Не считая этих внешних изменений, казалось, изменилась она. Она излучала удовлетворение, совершенно не соответствовавшее ее положению.

— Я видела, как ты шевельнул рукой. Пиши на песке, мастер меча. Приказы здесь отдаешь ты. А я, в конце концов, просто предательница.

Ты не обманешь меня, хотел сказать Олловейн, но из горла его послышался только протяжный хрип. Он взял пригоршню песка и просеял ее между пальцами. Выбора не оставалось. Возможно ли, что Халландану удалось уйти вместе с роскошной либурной? Он должен знать, какой корабль приближается к ним. Чтобы принять верное решение, нужно сперва как следует разобраться в ситуации. Его пальцы коснулись песка. Он мог только надеяться, что пишет отчетливо. Далеко отвести руку он не мог. Нужно быть кратким, иначе буквы просто спутаются.

УВИДЕТЬ КОРАБЛЬ

— Оримедес, вынеси его наружу! — приказала волшебница.

— Но разве он не слишком ослаб? Ты ведь сказала, что он должен как можно меньше двигаться, — напомнил кентавр.

— Он сам знает, что для него лучше. Я не стану спорить с ним о его приказах. А ты, полуконь?

Оримедес склонился над Олловейном. Как и Йильвина, князь кентавров был изуродован пчелиными укусами. Лицо и торс были покрыты струпьями — там, где он расчесал волдыри.

Князь осторожно поднял эльфа и понес на плечах из пещеры. Легкий бриз коснулся лица Олловейна. Белые скалы, словно старые кости, торчали из светлого песка, образуя отвесные утесы, по которым ползли циновки из буйной зелени. Перед ними простиралась узкая песчаная полоса бухты, окруженная острыми скалами. Олловейн взглянул на море. Из лазурно-синей воды вздымались одинокие деревца. Их стволы были толстыми, будто башни, покрытые солью. В тридцати шагах или даже выше, там, куда уже не мог достать прилив, простирались раскидистые кроны, густо населенные крабами-фонарщиками, чайками и бакланами. Огромные сторожевые деревья дали название мелкому Лесному морю. Крепкие, словно утесы, массивные, изборожденные трещинами стволы могли противостоять даже весенним ураганам. Приближаться к ним было опасно. Широкие венки из воздушных корней, как шипы, торчали из воды вокруг них. Естественный барьер, заставлявший держаться на почтительном расстоянии маленькие лодки.

— Там, — сказал князь кентавров, указывая головой на запад.

Несмотря на то что между деревьями расстояние было миля и больше, они сбивали с толку, когда нужно было смотреть на горизонт. Казалось, что смотришь сквозь крупную решетку. Наконец Олловейн разглядел что-то темное, корпус, над которым были натянуты черные паруса. Корабль находился слишком далеко, чтобы можно было разобрать детали, но он казался пугающе чужим. И уж совершенно точно не был либурной королевы. Он выглядел более массивным, чем все знакомые Олловейну эльфийские суда.

— Увидел? — спросил кентавр.

Мастер меча издал булькающий звук и выругался про себя.

Оримедес отнес его обратно в пещеру, крепко прижимая к груди. Кожу кентавра покрывала тонкая липкая пленка пота. В этот миг Олловейн порадовался тому, что не чувствует запахов.

Князь осторожно положил его обратно на песчаный пол. Мастер меча попытался сесть. Тщетно.

— Думаешь, нам нужно покинуть остров? — спросила Линдвин.

ДА, написал он на песке.

— Здесь, в пещере, есть крупная звезда альвов. Сходятся семь троп. Я ее уже осматривала. С тропами альвов творится что-то странное. — Волшебница махнула рукой в сторону города. — Кто-то находится в паутине дорог и разрывает все тропы, ведущие к Сердцу Страны. Мы не можем вернуться к замку Эмерелль. Кто бы ни творил эти страшные вещи, он должен обладать большой силой, если может разрушить творение альвов. Разумно ли рисковать и ступать на тропы альвов? И куда нам идти?

Пальцы Олловейна скользнули по песку. Было место, где тролли искать не станут.

Линдвин испуганно посмотрела на него.

— Ты уверен?

— Куда он собирается? — резко спросила Сильвина.

Олловейн стер название. Подумал о стрелах, которые видел в колчане мауравани. Она не должна узнать, куда они пойдут! Нужно выступать поскорее. Ни у кого не должно быть возможности оставить преследователям знак. Почему враги снова оказались настолько близко? Или дело в том, что они просто хорошие охотники, как говорила Сильвина? Он не станет рисковать. Нужно занять всех, и они должны выступить как можно скорее.

ВЫСТУПАЕМ, написал он на песке.

Пальцы его стерли слово.

ОРИМЕДЕС НЕСИ КОРОЛЕВУ

Он надеялся, что принял верное решение. Но какой у них выбор? Они не могут сейчас сражаться с троллями! Они должны бежать, и только Линдвин он вынужден открыть этот последний путь. Опять он вынужден довериться ей. Сейчас им необходимо время, чтобы залечить раны и помочь королеве. Когда Эмерелль станет лучше, она скажет, что делать.

— Тогда идемте, — проворчала волшебница.

Оримедес подхватил королеву на руки. Охотница и воительница подняли Олловейна. Гондоран бежал рядом. Он казался подавленным.

Море подмыло скалу и вырыло глубокий туннель под горой. Под ногами скрипели разбитые ракушки. Несмотря на то что вход остался позади, было по-прежнему светло. Белая скала, казалось, светилась изнутри, как стены во дворце Эмерелль. Ее пронизывало светло-голубое сияние. По камням вились золотые прожилки. Спирали и узелки словно хотели передать знающему человеку тайное послание. Мастер меча почувствовал, как волоски на спине встали дыбом. Олловейн был не очень одарен в том, что касалось волшебства, но даже он почувствовал силу древней магии, которой было пронизано это место.

Наконец туннель перешел в большую круглую комнату. Здесь к золоту в стенах примешались черные прожилки. Линдвин вошла в центр и опустилась на колени на каменный пол. Левую ладонь она прижала к камню, правую положила себе на грудь. Закрыла глаза. Губы ее зашевелились.

Олловейн очень хорошо понимал, насколько они во власти волшебницы. Он должен следовать за ней, когда она поведет группу по тропам света. Куда приведет их Линдвин, он увидит только тогда, когда они пройдут через вторые ворота.

Из пола выросла дуга из света. Вместе с ней поднялись также золотые и черные прожилки; словно живые, плясали они в камнях. Голубой свет становился все ярче. Скала была как стекло. Можно было смотреть сквозь нее на море. Большая стая бакланов поднялась со сторожевого дерева и полетела в море. Знак? Время уходить!

Олловейн повернул голову по направлению к дуге из света. Йильвина не впервые проходила через звезду альвов. С ней он был в Анискансе. Они несколько лет путешествовали по миру людей. Однако казалось, что воительница напряжена. Она сжала губы так, что они превратились в узкую полоску. Они вместе прошли врата. Темнота словно накрыла их удушающим покрывалом. И только у их ног сверкала золотая тропа.

— Не сходите с дороги! — услышали они позади голос волшебницы. — Тот, кто сойдет с тропы, пропадет навеки.

Загрузка...