Воины света. Меч ненависти

Пробуждение

Свенья задрожала, услышав сигнал горна. Тролли еще не атаковали в темноте! Она чувствовала себя в безопасности, когда садилось солнце. По крайней мере на время ночи. Она представила себе, как ее племянница Асла в этой ужасной кольчуге карабкается на вал, чтобы быть с мужчинами. Женщина не должна стоять в рядах сражающихся! И уж точно, если носит под сердцем ребенка. Что они сделали богам, раз те ниспослали им столь тяжкое испытание?

Свенья подняла голову, вспомнив о своих обязанностях. Она останется с детьми. Что бы ни случилось. Она не оставит их. Большинство малышей не умели даже ходить. Слишком много детей умерло! Она бросила взгляд на тяжелую сковороду у очага. Не должна женщина ходить с мечом! Но и беззащитной тоже быть не должна.

— Спой нам еще песенку, — упрашивал Локи.

Его отец умер два дня назад. Тролли вытянули его за вал при помощи веревки. Мальчик не плакал. Ему было шесть. Достаточно взрослый, чтобы понять.

— Летела пташечка моя… — начала Свенья и запнулась.

Ей обрыдло петь. Раньше она не задумывалась над словами детских песен. Она пела их так же, как пела ей ее мать. Но теперь…

— Дальше, — не отставал Локи.

Беспокойно заворочалась и спавшая у нее на руках Кадлин. Свенье привели всех маленьких детей. Их было всего семнадцать. Большинство спали спокойно у выложенного камнем очага. Как и королева. Эльфийка вселяла в Свенью ужас. Лежит, словно мертвая. Не шевелится, даже дыхания не слышно. Лицо ее бело как снег, холодная красота, будто фьорд зимним утром. Асла рассказывала, что королеве много сотен лет. Этого не может быть! Лицо у нее, как у девушки, которая еще только мечтает о мужчинах, потому что не знает, что да как. Не было шрамов, которые оставляет жизнь. Глубоких морщинок в уголках губ, свидетельствующих об отчаянии и разочарованиях.

— Песню! — сказал Локи. — Ты забыла, что там дальше?

Свенья улыбнулась.

— Да, забыла. Я спою вам другую. Песню о золотом короле. Она намного красивее. — Она глубоко вздохнула.

Кадлин шевельнулась во сне и прижалась головой к ее груди.

Вдруг Свенья смолкла. Эльфийка! Она открыла глаза и смотрела на нее. Какие глаза! Нянька задрожала. Теперь она верила, что королева живет уже не одно столетие.

— Не нужно бояться меня, дочь человеческая.

Эльфийка говорила мягким, приветливым тоном. Того, кто обладает таким голосом, не следует бояться, какие бы ни были у него глаза. Теперь и дети смотрели на королеву. Похоже, никто из них не боялся. Локи подошел к ней.

— Почему ты так долго спала? — спросил мальчик.

— Я была ранена и очень устала. — Эльфийка огляделась. Ее глаза напоминали Свенье две пропасти. Они жадно поглощали все, что видели. — Как я попала сюда, дочь человеческая? И как тебя зовут?

— Свенья мое имя.

Нянька удивилась тому, насколько уверенно звучал ее голос. Руки перестали дрожать. Ее охватило глубокое спокойствие. Она поведала, как в Фирнстайн пришли эльфы, как их посетил призрачный пес, которого в конце концов убил Гундар. Затем рассказала о троллях и бегстве по льду, о том, как они укрылись в Зунненберге. Пока она говорила, проснулась Кадлин. Маленькая девочка подошла к эльфийке, словно всегда знала чужую королеву.

Повелительница эльфов мягко провела рукой по волосам Кадлин.

— Ты дочь Альфадаса. Я знала твоего отца, когда он был таким же маленьким, как ты.

— Папы нет, — нечетко произнесла Кадлин.

По спине у Свеньи побежали мурашки. Малышка еще не умела разговаривать! Что королева с ней сделала? Свенья хотела подскочить и взять Кадлин на руки, но ноги отказались служить ей.

— Ульрика нет. Мама грустная. Хорошо, что ты проснулась. — Голос девочки становился все отчетливее.

Свенья почти тридцать лет присматривала за детьми, но такого еще не видела никогда.

— Отпусти Кадлин, — испуганно сказала она.

Малышка обернулась к ней.

— Со мной все хорошо, тетя. Не волнуйся.

Эмерелль убрала руку с головы ребенка. Вдалеке снова прозвучал рог.

— Троллям нужна я. Я пойду и сдамся им. Это не ваша война, дети человеческие. Этого не должно было быть. Я не видела этого…

Нянька не поняла, что хотела сказать своими последними словами королева. Она глубоко вздохнула. Внезапно почувствовала прилив сил. Поднялась и подхватила Кадлин на руки.

Эмерелль покинула ложе, словно отдыхала совсем недолго. Бледная, одетая в одну лишь ночную рубашку, она была похожа на призрак. Коротко поклонилась Свенье.

— Я благодарна тебе за то, что ты столько часов сторожила мой сон. У тебя очень красивый певучий голос, дочь человеческая. Это особый дар. Надеюсь, что скоро ты снова станешь петь детям веселые песни. — И с этими словами она открыла дверь. В маленькую хижину вползло дыхание зимы. — Кстати, Кадлин ты очень нравишься, Свенья. Она хотела, чтобы я тебе это сказала.

Женщина крепко прижала малышку к себе.

— Дада.

Кадлин указала на дверь. На хижину налетел порыв ветра, загрохотала деревянная черепица. Дверь со скрипом распахнулась.

— Закрой зиму, пока дедушка Фирн не пооткусывал нам носы, — велела Свенья Локи. Затем недоверчиво посмотрела на Кадлин. Ребенок был таким же, как всегда. — О чем ты говорила с эльфийкой?

Кадлин склонила голову набок и улыбнулась.

— Хавда.

Нянька облегченно вздохнула. Показалось.