Волхв пятого разряда

Глава 4

Император сел в кресло и глянул на чиновников, которые при его появлении встали. Он махнул рукой и, подчиняясь его жесту, они устроились на стульях. Малый Госсовет собрался в церемониальном кабинете, где проходили важные мероприятия Варягии. В рабочем, скромном, царь принимал лишь самых близких подчиненных. А в этом интерьеры, соответствующие: мрамор на полах, дубовые панели на стенах, резная мебель, бархатные шторы…

Так, все на месте: министры обороны, информации и иностранных дел. Начальник Службы безопасности, глава правительства (как без него?) и старый князь Несвицкий, советник императора.

— Как вам известно, господа, — начал Александр Третий, — три дня тому группа террористов напала на дворец в Архангельском, где великая княжна Екатерина давала бал по случаю своего совершеннолетия. Она и была целью диверсантов, впрочем, как и другие гости. Подробности рассказывать не буду — они изложены в секретном меморандуме, который разослали вам. Надеюсь, все с ним ознакомились?

Министры закивали.

— Тогда продолжим. Достоверно установлено, что за покушением стоит Германия. Группу возглавлял военнослужащий Бундесвера, пускай и слав по происхождению. Организатор — Служба безопасности Германии. Я собрал вас, чтобы обсудить сложившуюся ситуацию и определиться, что мы будем делать дальше. Кто выскажется первым?

— Позвольте мне? — встал начальник Службы безопасности империи.

— Сидите, Константин Сергеевич, — царь указал ему на стул. — У нас приватный разговор, не нужно церемоний.

— Хочу заметить, что ранее Германия не позволяла себе столь грубых выходок, — продолжил безопасник, подчинившись. — Вела разведку, вербовала агентуру — все как обычно, как поступают и другие государства Западной Европы. Мы отвечали тем же. В разведке есть неписанное правило: ты собираешь информацию, но не проводишь акций в отношении людей страны, в которой осуществляешь эту деятельность. Попытка устранения наследницы Варягии — это безусловный «казус белли», формальный повод для объявления войны. Почему они так поступили? Версий несколько. Во-первых, месть за поражение, которое мы нанесли им на подступах к Царицыно. Понятно, что без нашей помощи Нововарягия не справилась бы с германской марионеткой Славией. Кроме того — знак нам, что они готовы устранить руководителей империи. Если это так, то немцы явно зарываются. Мы можем дать такой ответ, что вся Европа вздрогнет. Вторая версия вытекает из первой: нас пробуют на зуб, желая посмотреть, насколько хватит нам решимости перевести конфликт политический в конфликт военный. По нашим сведениям, в Германии уверены, что наша армия слаба, а оборонный комплекс развалился — дескать, он не в состоянии работать так, как было в прошлую войну.

— Ну, это они зря, — сказал министр обороны. — То, что в операции в Нововарягии мы не применяли новых образцов вооружений, не означает, что их нет. Хочу заверить всех присутствующих: они имеются, и наши предприятия работают в три смены. Дивизии и армии перевооружаются высоком темпе.

— Но мы пока что не готовы противостоять объединенным армиям Европы, — заметил царь. — Для этого потребуется два года. Так, Елисей Сергеевич?

— Да, государь, — кивнул министр обороны и вздохнул: — Мы поздно начали перевооружение.

— Отсюда вывод: полномасштабная война с Европой империи пока что не по силам, — промолвил царь. — Нет, мы, конечно, выстоим и, вполне возможно, опять войдем в Берлин. Но потери будут ужасающими. Напомню, что, когда мы воевали с Западной Европой в последний раз, на территории империи проживало двести миллионов человек. Сейчас сто сорок. Наш мобилизационный потенциал в три раза меньше, чем в Западной Европе. Это вместе с Францией. Возможно, что она не ввяжется, хотя не факт, но даже в этом случае враг превосходит нас в разы — и в демографии, и в экономике. Что будем делать?

— Спускать такое немцам не годится, — сказал глава правительства. — Утремся, притворимся, что ничего такого не случилось — обнаглеют. Они уже сейчас ведут себя по-хамски. Задерживают плату за товары, не исполняют обязательства. Фактически плюют в лицо. Ответить нужно жестко и решительно, хотя бы в дипломатии.

— Денис Михайлович? — царь глянул на министра иностранных дел.

— Ну, если очень жестко, — ответил тот, — то разорвать дипломатические отношения. Но так обычно поступают перед тем, как объявить войну. Нисколько понимаю, это нежелательно. Значит, высылка посла и отзыв нашего. Одновременно сокращение числа сотрудников посольства. Мы можем объявить им цифру сокращенных или выбрать персоналии, объявив их персонами нон грата.[11]

— Второе лучше, мы дадим вам список, — сказал начальник Службы безопасности. — Шпионов там хватает.

— Ответ получим адекватный, возможно, даже больший, — вздохнул министр иностранных дел. — Германия заявит, что она не при делах. Дескать, на Архангельское нападали славы, а те с империей де-факто в состоянии войны. Очень вероятно, что в отношении Варягии объявят санкции. К примеру, арестуют наши деньги в европейских банках.

— Глеб Тимофеевич? — царь глянул на главу правительства.

— Мы к этому давно готовились, — ответил тот. — Потихоньку выводили свои активы в дружественные страны или же на территорию империи. Пускай Европа попытается, — он улыбнулся. — Там на счетах копейки, да и те мы можем подобрать. Зато на нашей территории и в наших банках их активов несравненно больше. Им не понравится, когда ответим симметрично.

— Значит, решено, — отрезал царь. — Денис Михайлович, готовьте постановление правительства.

Министр иностранных дел кивнул.

— Хорошо бы осветить эту историю в печати и по телевидению, — сказал министр информации. — Особо подчеркнуть, что террористы попытались уничтожить мирных граждан, включая женщин.

— Это непременно, — одобрил император. — Особо выделите роль наших волхвов. Погибшую охрану не забудьте, но у нее оружие имелось, а вот у волхвов — нет. Они на бал пришли. Однако же сумели дать отпор, спасти наследницу, ее гостей. Возьмите интервью у младшего Несвицкого, он там особо отличился.

— Внук этого не любит, — заметил адмирал.

— Скажите, я прошу, — ответил царь после чего добавил, заметив удивление на лицах у собравшихся. — Не удивляйтесь, господа. Николай Михайлович Несвицкий — майор вооруженных сил Нововарягии, формально мне не подчиняется, хотя по статусу имперский князь. Человек он своенравный, но нужный для империи. Отличный офицер и замечательный целитель. Он спас наследницу не только тем, что застрелил двух террористов, которые рвались к гостям, но исцелил ее от тяжкого ранения — там, прямо в зале. Об этом, кстати, тоже можно рассказать по телевидению. Сделайте акцент на медицинской специальности волхва. О том, что он еще матерый диверсант, не упоминайте.

— Понял, — сказал министр информации.

— Дипломатический демарш не все, что предстоит нам сделать, — продолжил царь. — Мой советник, вице-адмирал Несвицкий, имеет мнение на этот счет. Мы слушаем вас, Николай Михайлович.

— Если в двух словах, — сказал Несвицкий-старший, — то предлагается продолжить наступление от новых рубежей Нововарягии. Не выводить оттуда корпус, а пополнить его частями с новыми вооружениями. Нанести стремительный удар и разгромить остатки войск марионеточного правительства Славии. Они сейчас деморализованы потерями, командующий покончил жизнь самоубийством, в стране разброд, шатания. Момент благоприятный. Выйдя на исторические рубежи империи, мы продемонстрируем Западу: Варягия по-прежнему сильна и в состоянии завоевать Европу. Пусть знает свое место!

— Блеф! — поморщился министр иностранных дел. — Чем это отличается от объявления войны?

— Хотя бы тем, что воевать империя не будет, — ответил адмирал. — Официально.

— А кто?

— Нововарягия и добровольцы из империи, примкнувшие к ее войскам.

— С новейшими вооружениями?

— Что нам мешает признать Нововарягию официально и заключить с ней договор о помощи оружием, как немцы помогают Славии? Чем мы их хуже? Почему им можно, а нам нельзя?

— Что скажете, Денис Михайлович? — поинтересовался царь.

— Формально не придраться, но воя будет много, — сказал министр иностранных дел. — На тоненького аргумент. Блеф может нам удастся лишь в случае успеха армии на поле боя. Причем, стремительном. Через месяц, а лучше — через две недели, передовые части… гм! добровольцев должны стоять на прежних рубежах империи. В этом случае в Европе впечатлятся. В противном случае мы ввяжемся в войну — большую и тяжелую.

— Елисей Сергеевич? — царь глянул на министра обороны. — Сумеем?

— Если должным образом подготовимся, — ответил тот. — Потребуется пять дивизий вдобавок к тем, что есть в Нововарягии. Их нужно перебросить, разместить, определить задачи и так далее. Два месяца на подготовку.

— Один! — отрезал Александр Третий. — Иначе враг успеет организоваться для отпора. А это жизни наших офицеров и солдат. Про добровольцев, к слову, не фигура речи — никого не нужно заставлять. Наберем на пять дивизий?

— Да хоть на двадцать. После того, как телевидение показало репортажи из Нововарягии, в которых журналисты рассказали, что вытворяли славы вкупе с немцами на оккупированных территориях, ребята рвутся в бой. Офицеры и нижние чины завалили командиров рапортами с просьбами направить их в Нововарягию. Завидуют экспедиционному корпусу, который отличился в наступлении. В Генштабе тоже понимают, что мы десятки лет не воевали, а армия должна учиться должным образом. Ведь немцы не случайно прогоняют свои части через Балканы, где сербы не смирились с оккупацией.

— Но там карательные операции, — сказал министр иностранных дел. — Их с фронтовыми не сравнить.

— Обстрелянный солдат ценней того, кто пороху не нюхал, — возразил министр обороны. — Он стоек в обороне и находчив в наступлении.

— Елисей Сергеевич, — вмешался царь. — Как скоро немцы смогут двинуть свои части на помощь Славии, если вдруг решатся воевать?

— Два месяца, не меньше, — сказал министр обороны. — Они увязли на Балканах и вывести войска из Сербии для них опасно — повстанцы мигом овладеют оставленными территориями. А это оплеуха для Германии — не справились с такою маленькой страной. Остальные части разбросаны по гарнизонам, их надобно собрать и привести в порядок. Денис Михайлович заметил правильно: в масштабных операциях Германия пока что не сильна. Маневры проводила, но они не полноценная замена фронтовым сражениям. В пожарном варианте могут перебросить в Славию две-три бригады, но это не противник для дивизий экспедиционного корпуса с их опытом боев в Нововарягии. Особенно с новейшими вооружениями.

— Уверены? Не случится так, что маленькая, победоносная война, какой она нам кажется, превратится в затяжное и кровопролитное сражение, как уже бывало в истории империи?

Министр задумался.

— Сейчас не поручусь, — сказал, придя к какому-то решению. — Дам поручение Генштабу все просчитать и взвесить. Доложу спустя три дня.

— Займитесь, — царь кивнул. — Но к подготовке приступайте.

— Слушаюсь, — сказал министр обороны.

— Глеб Тимофеевич, — Александр Третий обратился к главе правительства, — готовьте документы о признании империей Нововарягии. — Полноценный договор об установлении дипломатических отношений, о помощи республике в различных областях. Подайте это как наш ответ на покушение на в Архангельском. Пускай Германия подумает. Возможно, не придется воевать.

— Сомневаюсь, — вздохнул министр иностранных дел. — Похоже, немцы закусили удила.

— Тогда их вырвем — вместе с челюстью, — ответил Александр Третий. — Я не задерживаю вас больше, господа. Что делать, знаете. До свиданья.

Все встали и направились к дверям.

— Николай Михайлович! — окликнул царь Несвицкого. — Задержитесь.

Адмирал вернулся и присел на стул.

— Как вы додумались использовать мнимых добровольцев? — поинтересовался Александр Третий. — Ранее не говорили.

— Внук подсказал, — пожал плечами генерал.

— А он откуда это знает?

— Не могу сказать. Порой меня он просто поражает.

— Не только вас, — царь усмехнулся. — Нет добровольцев мы использовали прежде, но десяток-два, от силы сотню. В Сербии, к примеру, куда направили инструкторов и волхвов. Они и уничтожили германских магов, потеснивших инсургентов. Но добровольческая армия! Такого прежде не бывало.

— Не бывало, — подтвердил Несвицкий-старший. — Но мне идея внука нравится.

— Мне тоже. Вы б не смогли его уговорить принять подданство империи и перейти на службу к нам? Карьеру внуку обеспечим.

— Уже пытался, — адмирал развел руками. — Не соглашается. Упрямый. Говорит: навоевался, хочу лечить людей!

— Ладно, — царь махнул рукой. — Пусть лечит. Но мы найдем ему еще занятие. Прошедшая кампания в Нововарягии продемонстрировала эффективность использования волхвов в диверсионных операциях. Прежде их в таком качестве не применяли. Нет опыта и наработок. Как думаете, если мы поручим Николаю подготовить наших волхвов для этих целей, он справится?

— Вполне, — кивнул советник.

— Договорились. И передайте Николаю: я жду его сегодня вечером. Пусть приезжает к двадцати часам. Машину вышлют.

— Передам. Как процедуры внука? Помогают?

— Тьфу, чтобы не сглазить! Чувствую себя, как будто десяток лет сбросил. Спина не ноет, сердцебиения не беспокоят, про одышку забыл!

— И внешне вы помолодели, — улыбнулся адмирал. — Заметно.

— Тс-с! — император коснулся пальцем губ. — Никому не говорите. Пусть все считают, что ко мне вернулась молодость.

И оба засмеялись…

Дни после покушения для Николая выдались сумбурными. Сначала душу вынули допросы в службе безопасности. Следователь при участии Первухина все выяснял дотошно: где, кто стоял к моменту нападения, как вышло, что террористов первым заметил именно Несвицкий, и почему он вел себя вот так, а не иначе. И, наконец, раз он ввязался в схватку с нападавшими, то почему не обезвредил главаря, дав ему уйти. Из заданных вопросов выходило, что Николай едва ли пособник террористов или, как минимум, был в курсе предстоящей акции.

Кого-нибудь эти наезды, может быть, смутили, заставив волноваться, но не Несвицкого. В прошлой жизни его еще не так мурыжили, вешая собак на офицера, который, выполнив приказ, по мнению начальства превысил свои полномочия.

— А почему я должен был заняться удиравшим магом? — спросил Несвицкий. — Разве состою на службе в охране цесаревны? Я вообще не подданный империи.

— Но ваш гражданский долг… — начал было полковник.

— Моим гражданским долгом было спасти людей, — прервал его Несвицкий. — С чем я отлично справился в отличие от вас. И если обосрались, то не пытайтесь забросать дерьмом других.

— Но ты!.. — набычился Первухин.

— Я не позволил вооруженным террористам проникнуть в зал к гостям, при этом застрелил двоих, — Несвицкий усмехнулся. — А после исцелил великую княжну. Если бы она погибла, то вы бы, господин полковник, сидели б в камере и ждали приговора. Возможно, он еще последует. Теперь же, если больше нет вопросов, то я желал бы вас оставить. Мне нужно отдохнуть — день выдался тяжелый.

— Свободны, — буркнул следователь. Не удержался и добавил: — Пока.

Николай пожал плечами и отправился домой. Там тоже выдержал допрос: дед оказался едва ль не въедливей, чем следователь. В итоге Николай взмолился:

— Дед, не выворачивай мне душу! Сначала безопасники достали, теперь и ты затеял.

— В самом деле, Николай Иванович, — Марина поддержала жениха. — Коля вымотался. Такое пережить!

— Прости, — смутился адмирал. — Случай экстраординарный. Не припомню, чтобы в последние полвека организовывали покушение на царственных особ. Отправляя вас на бал, не ожидал, что вам придется столкнуться с неприятностями.

— Они меня находят сами, — внук хмыкнул. — Но хорошо, что мы туда поехали. В противном случае бал превратился б в гекатомбу.[12]

— Я думал, вы там познакомитесь с ровесниками, — вздохнул Несвицкий-старший. — Обзаведетесь связями и понравитесь наследнице.

— А он понравился, — Марина улыбнулась. — Я заметила. Со сверстниками тоже познакомились. Они нас пригласили в гости.

— Кто? — заинтересовался дед.

— Ну, князь Касаткин-Ростовский, — стал перечислять Несвицкий-младший. — Но с ним понятно — еще с Царицыно знакомы. Еще князь Горчаков и флотский лейтенант Синицын. Все трое волхвы.

— Знаю их, — дед улыбнулся. — Порядочные люди.

— Осталось лишь определиться, к кому поедем первому, — пожал плечами внук. — Они там долго спорили…

Однако первым его принял император. Утром за ним прислали автомобиль, и Николай отправился к царю. Провел очередной сеанс омоложения, после чего подвергся новому допросу. Рассказав о покушении, он не сдержался и выдал императору все, что думал об организации охраны цесаревны, и как бы следовало поступить.

— Откуда это знаете? — поинтересовался царь.

— Слышал от французских офицеров, — ответил Николай.

— Во Франции террор проблема, — согласился император. — Арабы там устроили кошмар! Понятно, что французы наловчились с ним бороться. Нам следовало бы поучиться, тем более что отношения у нас пока нормальные. Но никто не почесался. У меня есть предложение для вас. Не согласитесь ли возглавить охрану цесаревны? Получите чин подполковника.

— Извините, государь, но откажусь. Мое призвание — лечить людей, — съехал Николай.

— Что ж, воля ваша. Тогда я попрошу вас, Николай Михайлович, все, что вы сейчас поведали, перескажите моему Младеновичу.

Николай пересказал — не жалко. Волхв выслушал внимательно и даже записал в блокнот. На том и распрощались. Едва вернулся, пообедал, как позвонил Касаткин-Ростовский.

— Жду вас с Мариной в гости, — сказал по телефону. — Сегодня в девятнадцать. Не вздумай отказаться! Приезжай, ты очень нужен.

— Для чего? — спросил Несвицкий.

— Там расскажу, — ответил князь и отключился.

Николай с Мариной собрались и поехали. Благо их мундиры отчистили от пятен крови цесаревны. Борис их встретил на крыльце особняка.

— Коля, выручай! — сказал, как только поздоровались. — Родители выкручивают руки. Наташа им не нравится, суют свою Вадбольскую. Я эту мымру видеть не могу! Ругаемся, Наташа плачет.

— А я чем помогу? — спросил Несвицкий.

— Поговори с родителями.

— А послушают?

— Конечно! Ты у них в фаворе! Мне постоянно тычут пальцем: бери пример с Несвицкого. Он вхож к царю.

— И это знают?

— Ты, Коля, как вчера родился! — махнул рукой Борис. — Москва для знати как деревня, где все обо всех все ведают. Поговоришь?

— Послушай его, Коля, — Марина подключилась к разговору. — Наталку жалко.

— Ладно, — согласился Николай.

Борис отвел его с Мариной в кабинет отца, где представил князю и княгине. Гостя они встретили радушно. Князь и княгиня поблагодарили Николая за спасение их сына и наследницы, усадили на диван и предложили чаю или чего покрепче.

— Благодарю, но позже, — сообщил Несвицкий. — Татьяна Алексеевна, Иван Платонович, могу задать один вопрос? Интимный?

— Конечно! — старый князь развел руками.

— Борис сказал, что вам не нравится его избранница. Мне интересно, почему?

— Простолюдинка и вдова, к тому же старая, — ответила княгиня и нахмурилась. — Она ровесница Борису, хотя и выглядит моложе.

— Вы хотите внуков?

— Заждались! — ответил князь.

— И мы нашли ему невесту! — промолвила княгиня. — Княжну Вадбольскую. Приличная семья и девушка хорошая. Ей двадцать лет, а не тридцать как той, которую Борис привез.

— А если сын не женится на ней? И на другой, которую ему найдете? Останется холостяком? В этом случае когда дождетесь внуков? Но даже если все произойдет по-вашему, вы уверены в том, что княжна Вадбольская станет им хорошей матерью?

— А эта, значит, станет? — хмыкнула княгиня.

— Вне всякого сомнения. Наталия Владимировна — вдова, и о своей семье давно мечтает. Детей начнет рожать немедленно, поскольку возраст поджимает, в отличие от двадцатилетней барышни, которая спешить не будет. Ведь дети — лишняя забота, а она так молода. Не забывайте, что Наталия Владимировна — врач-педиатр. За здоровье своих внуков вы можете не волноваться. В конце концов, Татьяна Алексеевна, Иван Платонович, не все вам равно, кто вам подарит внуков? Ведь, главное, они появятся.

— Гм! — князь глянул на супругу. — Что скажешь, дорогая?

— Не знаю, — растерялась та.

— Позвольте я добавлю, — промолвила Марина. — Я, как Наталия, вдова. И даже старше Николая. Но князь Несвицкий нас благословил. Скажу вам больше: мы с Николаем ждем ребенка.

— И здесь Несвицкий обскакал! — воскликнул старый князь. — Он правнука увидит, а тут и внука не дождешься. Вот что я скажу тебе, Борис. Благословлю ваш брак с Наталией, но лишь тогда, когда она забеременеет.

— Она уже, — сказал Борис и засмущался.

— И ты молчал?!

— Сам лишь вчера узнал. Наташа мне сказала, что, если даже не женюсь, ребенка все равно оставит.

— И внук мой будет жить черт знает где? — возмутился его отец. — Как у Несвицкого? Но тот хотя б о нем не знал. Нет, дудки! Сегодня же объявим о помолвке. Молчи, Татьяна, хватит! Твои кандидатки в невестки надоели! До гроба будем подбирать. Марина Авенировна и Николай Михайлович, я попрошу вас быть свидетелями на церемонии помолвки сына и его невесты в домашнем храме князей Касаткиных-Ростовских. Согласны?

— Да, — в унисон ответили Марина с Николаем.

А дальше завертелось. Сначала молодых представили гостям, затем в домашнем храме срочно вызванный священник провел обряд помолвки[13] Бориса и Наталии, а завершилось это все застольем. Невеста выглядела юной и счастливой, Борис — слегка потерянным, но целом все были довольными, за исключением княгини.

— Наталке с ней придется трудно, — заметила Марина, когда они вернулись к деду. — Шпынять, наверно, будет.

— Ну, это до рождения ребенка, — ответил Николай. — Потом все переменится.

— Ты откуда знаешь?

Несвицкий сразу не нашелся, что ответить. Подобное он пережил в прошедшей жизни. Жене не нравилась невеста сына — студентка из провинции, но с появлением внучка, все как рукою сняло. Обе женщины дружно сюсюкали над крохотным Несвицким, а супруга с удовольствием сидела с ним, позволив матери закончить вуз, не уходя в академический.

— Предчувствую, — нашелся Николай. — Наталья для Бориса — то, что доктор прописал. Он шалопай, любитель коньяка и женщин, она ж рачительная и серьезная. Поставит его в стойло и превратит в солидного мужчину.

— Наталка может! — Марина засмеялась. — Ее и первый муж боялся.

— Борису нужен командир, сам он руководить не любит. Отец его такой же: сидел под каблуком княгини, пока не понял, что теряет сына. Борис бы все равно женился на Наталке, но в этом случае испортил отношения с родителями — возможно, что надолго. Кстати, дорогая, нам тоже не мешало б узаконить отношения. Подруг, друзей венчаем, а сами как-то не спешим.

— Распишемся в Царицыно, — ответила Марина. — И там же обвенчаемся, как дед твой хочет. Там у меня подруги и друзья, и я хочу, чтобы они присутствовали. Не возражаешь?

— Как скажешь, милая. Ведь ты у нас командуешь.

— Скромник! — Марина снова засмеялась. — Тобой не покомандуешь. Тебе даже император не указ!

— Да ну их! — он махнул рукой. — Руководить охраной цесаревны? Заглядывать в глаза девчонке? Прогибаться перед каждым, кто тебя чуть выше рангом? Мне больше нравится лечить людей, чем воевать.

— Даст Бог — и не придется, — ответила Марина. — Хватит! Как вспомню тебя в госпитале лежащим без сознания…

— Вот и решили, — поспешил Несвицкий…

— Как сообщили нам в правительстве империи, — сказал ведущий теленовостей, — в ответ на покушение в Архангельском, организатором и руководителем которого стал военнослужащий Бундесвера, Варягия вышлет из страны посла Германии и ряд сотрудников дипломатического представительства. Они объявлены персонами нон грата. Одновременно империя отзовет своего посла в Германии и сократит там штат посольства. В создавшихся условиях правительство Варягии не считает нужным продолжать программы с Западной Европой по культурному, научному и прочему сотрудничеству. Их остановят, задействованных в них специалистов отзовут из Западной Европы, а иностранных вышлют из Варягии. Вторая новость: правительство империи приняло решение о признании Нововарягии, установив с республикой дипломатические отношения и подписав союзный договор. Как нам сказали, он предполагает сотрудничество в разных областях, включая и военную.

Ведущий отложил листок бумаги.

— Теперь продолжаем свой рассказ о террористическом нападении на подданных империи, собравшихся на бал в Архангельском. Как стало нам известно, среди гостей наследницы была не только знать, она там находились даже в меньшинстве. Преобладала молодежь из разных уголков Варягии: отличники учебы в вузах, успешные ученые, руководители лучших предприятий. Их поощрили за плодотворный труд на благо Родины приглашением на бал по случаю совершеннолетия цесаревны. Без преувеличения можно заявить: в Архангельском собрался цвет нашей молодежи. Вот по нему и нанесли вероломный удар. Вернее, попытались. Мы взяли интервью очевидца тех событий, студентки МГУ Анастасии Белозерцевой.

Корреспондент:

— Анастасия, вы находились в зале, когда напали террористы. Как это все происходило?

Студентка:

— Сначала начали стрелять по окнам. Мы поначалу ничего не поняли, но князь Несвицкий, бывший с нами, мгновенно все сообразил и, подозвав волхвов, велел им запереться. Сам с пистолетом вылетел в окно. Потом стреляли в двери… Многих ранило осколками стекла и щепками. Нам было очень страшно…

Фон Штюрмер выслушал рассказ Анастасии, морщась. Проклятый унтерменш! Ковтюх струхнул, и в результате с таким трудом организованная акция не дала должный результат. Наследница жива, Варягия же ощетинилась. В ней не случилось ни растерянности, ни разброда, на которые надеялись в Берлине. Ведь Александр Третий стар и нездоров, другие его внучки — школьницы начальных классов. Варягия в один прекрасный день могла остаться без монарха и погрузиться в ссоры за престол. Выгодный момент для нападения германских войск. Но ничего не получилось. Как и другим сотрудникам посольства, ему предписано покинуть территорию империи, в результате едва начатая работа по вербовке новой агентуры взамен недавно арестованной замрет. В Берлине не похвалят, и это в лучшем случае…

— Нам удалось взять интервью и у героя тех событий, — продолжил ведущий теленовостей. — Это князь Несвицкий.

На экране появился молоденький офицер в мундире с орденами.

— Николай Михайлович, — спросил его корреспондент. — Как вы остановили террористов?

— Я их застрелил, — офицер пожал плечами.

— А после исцелили цесаревну?

— Ей понадобилась помощь.

— Нам сообщили, что великая княжна Екатерина успешно поправляется и в скором времени покинет госпиталь. Вы рады?

— Разумеется.

— По специальности вы волхв на медицинской службе. Как получилось, что вступили в бой?

— Я родом из Царицыно, а там любой мужчина — воин.

— Ордена, которые я вижу на мундире, получили за военные заслуги?

— За это тоже.

— Что думаете о покушении на цесаревну?

— Терроризм — оружие обреченных. Убийством мирных граждан невозможно выиграть войну. Теракты только сплачивают общество и пробуждают ненависть к врагу. Так произошло в Нововарягии. Шахтеры, сталевары, слесари, автомеханики и другие граждане республики успешно отстояли независимость своей страны, вдрызг разгромив многочисленную армию противника, которой помогала Германия и прочие варварские страны из Западной Европы…

Фон Штюрмер дослушал до конца и выключил телеприемник. Задумался. Он уезжает, но есть возможность испортить радость унтерменшам, посмевшим называть великую Германию варварской страной. Разведчик снял трубку телефона и набрал на клавиатуре нужный номер.

— Эдуард Аркадьевич? Фон Штюрмер говорит. Как вы, наверно, в курсе, я уезжаю из Москвы. Хотел бы попрощаться. Приглашаю вас в «Гостиный двор», где закажу отдельный кабинет. Немножко выпьем, вкусно поедим и вспомним молодые годы. Согласны? Очень хорошо. В девятнадцать вас устроит? Жду…

«Вот так-то будет лучше, — подумал, положив трубку на аппарат. — Пусть отработает аванс…»