Волк Севера (ЛП)

46

Донато проснулся рано и все утро был взволнован, ожидая, что тело Белгара будет обнаружено. Возможно, посол был прав. Может быть, у него не хватило духу на такое дело. Наконец, тревога была поднята. Один из конюхов заметил в стогу что-то, чего там не должно было быть, когда разносил утренний корм для лошадей. Донато отправился туда, как только ему принесли новость, изображая обеспокоенного мэра. Тело было покрыто синяками и избито почти до неузнаваемости. Либо солдаты были очень аккуратны, либо лошади закончили начатое. Потребовалось больше времени, чем он ожидал, чтобы они опознали в нем Белгара.

Подоспели остальные воины, и Донато испытал невероятное удовольствие, когда Вульфрик и двое его дружков с благоговением подняли из раскисшей грязи изломанное тело Белгара и понесли его обратно к дому. Его удивило, как легко убить человека, особенно когда это делает кто-то другой. Возможно, ему придется сделать это более регулярной чертой своего правления, хотя власть над жизнью и смертью была одной из прерогатив феодала. Феодал. Барон Леондорф. Лорд Леондорф. Иногда казалось, что солнце светит на него, куда бы он ни пошел. Возможно, у него все-таки хватило на это духу.

Он старался не улыбаться, когда мимо проходили воины, пытаясь придать лицу выражение подобающей торжественности. Он смотрел вслед Вульфрику. Через день-два он последует за Белгаром в Воинство Джорундира, и тогда путь к знатности будет свободен. Он знал, что убить Вулфрика будет более трудной задачей, чем сломленного старика, и что он возлагает большую надежду на южных воинов. Тем не менее, план Родульфа был здравым. Их будет много, а разве трудно выстрелить из лука в спящего человека в упор? Он подумал, не стоит ли приготовить яд для наконечников, чтобы быть уверенным.

В сломанном тюке, который несли воины, послышалось движение. Чутье Донато среагировало раньше, чем его мозг. Его скрутило, и он подумал, что его сейчас вырвет. Он услышал стон, исходящий от сломанного тела. Он хотел верить, что ему это привиделось. Внезапно солнце показалось ему очень далеким. Каким же идиотом был этот солдат, что даже не смог забить старика до смерти? Хотя Белгар был жив, он, похоже, был без сознания. Возможно, он умрет, так и не очнувшись. Не слишком ли много надежд на это?

Черная туча спустилась над приготовлениями к свадьбе, когда по деревне разнеслась весть о ранении Белгара. Он был последним из своего поколения. Последним представителем образа жизни, который, возможно, никогда больше не увидят в Леондорфе. Этельман сказал, что вряд ли он очнется; скорее всего, он погрузится в забытье и займет свое место в воинстве Джорундира.

Белгар хорошо сделал, что продержался столько, сколько продержался. Вульфрик должен был быть благодарен за то, что так долго пользовался его мудростью. Смерть Белгара заставила его чувствовать себя таким же несчастным, как и смерть отца. Трудно было сохранять мужественное выражение лица, но нужно было готовиться к свадьбе и строить планы на будущее.

Мальчик и в лучшие времена был возбужден, но сегодня он выглядел так, будто готов взорваться. Каждый раз, когда появлялось стадо оленей или особенно крупный кабан или белек, Вульфрик первым делом заглядывал в дверь. Он был, пожалуй, единственным в деревне, кто все еще преклонялся перед воинами. Однако новость заинтересовала Вулфрика. Поскольку до его свадьбы оставалась всего пара дней, близость большого стада оленей была благоприятной. Они смогут добыть много мяса и сделать так, чтобы после свадебного торжества все в деревне вернулись домой с сытым брюхом и улыбкой на лице.

'Есть ли здесь олени?' спросил Вулфрик.

Мальчик пожал плечами.

'Ну, я думаю, мне стоит пойти и посмотреть'.

Лицо мальчика засветилось от восторга, когда он понял, что его новость должна быть принята к исполнению. Он последовал за Вулфриком, когда тот шел через деревню, призывая Стенна и Фарлофа приготовить свои вещи и отправиться с ним на охоту.

"Что за суматоха? спросил Донато, выходя из Большого зала.

Недалеко от нас заметили стадо оленей. Мы собираемся на охоту".

'Вряд ли это сюрприз', - сказал Донато. 'Похоже, вы все только и делаете, что охотитесь и объедаете деревню до смерти'.

'Напомни мне, откуда берется мясо', - сказал Вулфрик.

Донато фыркнул. 'Мне нужно поговорить с тобой, прежде чем ты уйдешь'.

'О чем?'

'О том, как ты избил трех солдат Рурипатии, и как ты собираешься исправить ущерб, который ты нанес безопасности деревни', - сказал Донато.

'Это может подождать до моего возвращения'.

Донато быстро подошел к нему, так быстро, что Вулфрик подумал, не ударит ли он его. Он выпятил подбородок и уставился на Донато, но тот остановился и заговорил раздраженным шепотом.

А что, если они решат, что больше не хотят сражаться за нас?

'Расбрук побежден. Они больше не будут нас беспокоить", — сказал Вульфрик. Может, солдатам стоит вернуться домой, если они боятся, что это повторится?

'Ты просто не понимаешь, да? Без рурипатийцев любая другая деревня в Северных землях сильнее нас. Ты забыл, как быстро они набегали на наши стада, когда им представлялась такая возможность? Помнишь, что из этого вышло?

Вулфрику хотелось сказать что-нибудь умное и, по возможности, оскорбительное, но он понял, что Донато прав. Он, Стенн и Фарлоф могли бы справиться с несколькими людьми каждый, но в Северных землях существовали угрозы, которые были бы для них слишком серьезными. Вульфрик не задумывался о том, что его действия могут поставить под угрозу всю деревню. Он не мог решить, что его злило больше: то, что он был так глуп, или то, что Донато был прав.

'Что мне нужно сделать?'

'Прости, я не расслышал?' сказал Донато.

Вулфрик почувствовал вспышку гнева, но проглотил ее. 'Я спросил, что мне нужно делать?'

Новый капитан рурипатского гарнизона любит охотиться. Он из особого рода дворян с юга, из тех, что заслужили свой титул воинской доблестью. Их называют "баннеретами", так что ты должен хорошо с ним поладить, если дашь ему шанс. Возьми его с собой на эту охоту. Я хочу, чтобы к моменту возвращения ты стал с ним лучшим другом. Я знаю, что ты думаешь обо мне, и все знают, что ты думаешь о рурипатийцах, но они все еще нужны нам и будут нужны до тех пор, пока мы не сможем выставить на поле боя хотя бы сорок воинов".

Пройдет не менее десяти лет, прежде чем это случится. Вулфрик внутренне застонал, но не показал Донато своего недовольства. 'Это охота в честь брачного пира. Я должен делать это только со своими избранными виночерпиями".

На этот раз, я уверен, боги закроют на это глаза. Благо деревни диктует это. Я уже поговорил с Этельманом. Он говорит, что проблем не будет, что в писаниях нет ничего, что требовало бы, чтобы это были только твои виночерпии".

Вулфрик задумался на мгновение и подумал, не стоит ли ему самому проверить Этельмана. Впрочем, это не казалось большой проблемой, и, как сказал Донато, причины были вескими. Он ненавидел, когда этот ублюдок был прав. 'Отлично. Я возьму его.

'Отлично', - сказал Донато, широкая улыбка появилась на его узком лице. Постарайся, чтобы он взял с собой что-нибудь впечатляющее. Это поможет подмазать колесики".

Вулфрик нахмурился. Скажи капитану, чтобы он был готов к выходу на рассвете.

Рурипатский капитан ждал у дома Вулфрика задолго до рассвета следующего утра, его лошадь и охотничье снаряжение были полностью готовы. Вулфрик ожидал увидеть кого-то похожего на предыдущего капитана. Но этот человек был совсем другим. Высокий, широкоплечий и светловолосый, он был одет в меховой плащ, наброшенный поверх одежды, подходящей для охоты.

'Ты здесь недавно?' спросил Вулфрик.

Прибыл три дня назад. Баннерет-капитан Эндрес к вашим услугам". Он щелкнул каблуками и отрывисто кивнул головой.

Вулфрик бросил на него подозрительный взгляд и прошел вперед, чтобы осмотреть его лошадь и снаряжение. Возможно, он и согласился бы взять капитана с собой, но он не собирался нянчиться с человеком, который обмочит свои штаны при первом запахе белека.

Ты увидишь, что все в порядке, — сказал Эндрес.

Вулфрик проигнорировал его и продолжил проверку, ища что-нибудь, в чем он мог бы найти недостатки. Он был разочарован.

'Все выглядит хорошо, — сказал Вулфрик. Может быть, в этой военной подготовке, о которой говорил Донато, что-то есть? Он прищурился в предрассветном полусвете и присмотрелся к Баннерету-капитану Эндресу.

'Этот плащ', - сказал Вулфрик. 'Это…'

Белек. Да. Я вижу, у тебя тоже есть такой.

Ты охотишься на белеков на юге?

'Да. Но только для спорта. Я понимаю, что здесь на них охотятся по необходимости".

'Да, время от времени они могут подходить близко к деревне. Но не часто.

'На юге они не приближаются к городам и поселкам. Чтобы найти их, нужно подняться в леса и горы".

Не могу сказать, что я когда-нибудь отправился бы на их поиски, — сказал Вулфрик.

Капитан Эндрес рассмеялся.

Возможно, в конце концов, это будет не такой уж большой труд. Проверив снаряжение, они отправились в путь.

В течение трех часов они упорно ехали в том направлении, где, по слухам, находилось стадо. Еще час ушел на то, чтобы найти следы оленей, но их было не так много. Конечно, их было не так много, как сообщалось. В этом не было ничего необычного. Люди преувеличивают, и он был уверен, что мальчик переврал размер и качество стада, о котором ему только рассказали. В любом случае, они могли унести с собой только столько мяса. Трех-четырех будет более чем достаточно.

Тропа, хоть и скромная, привела их в лес к югу от деревни. Неподалеку протекала приличных размеров река с крутыми берегами, и Вулфрик надеялся, что им удастся загнать стадо в ловушку. Однако это будет работа на следующий день, уже темнело, и продолжать путь означало рисковать получить глупую травму.

Когда Вулфрик проснулся, было еще темно. Первым ориентиром для него был костер. Он светился ровным светом, значит, он проспал пару часов, не больше. Что-то должно было его разбудить. Он сосредоточился на своих ушах, прислушиваясь, нет ли чего-нибудь необычного, что могло бы заставить его проснуться. Но ничего не было. Обычно он хорошо спал, даже когда находился в лесу.

Его сердце билось быстро. Сначала он подумал, что это просто дурной сон. Этельман говорил ему, что в преддверии свадьбы у мужчин нередко случается ненормальное напряжение. Сначала эта идея показалась ему нелепой, но по мере приближения дня он вынужден был признать, что Этельман был прав. Теперь его беспокоило еще и то, что он вернется без мяса. Это, конечно, было бы плохим началом свадьбы. До сих пор они не видели ни одного оленя.

Он продолжал прислушиваться, лежа так, что тишину нарушало лишь слабое потрескивание костра. Он знал, что это не просто нервное напряжение. Хотя он не видел никакой опасности, его руки неконтролируемо дрожали. Что-то было не так, как должно быть. Было слишком тихо. Даже с костром, отпугивающим диких животных, было много мелких тварей, которые не боялись, наполняя лес звуками. За пределами их маленького круга света костра не было слышно ни звука. Он вспомнил, как впервые отправился на охоту, как его отец отреагировал на те же обстоятельства. Молчаливый лес означает опасность. Как можно тише он достал из-под плаща саблю и вытащил ее из ножен. Прислушиваясь, он старался дышать как можно тише.

Ветка затрещала, и по земле захрустели шаги. Он вскочил на ноги и отступил от костра, уходя от его света в подлесок. Он бросил в Эндреса камешек, но тот отскочил от его одеяла, и он не шелохнулся.

Вульфрик присел на пятки, осматривая темноту в поисках чего-нибудь. Глаза у него слипались, и он все еще боролся с путаницей прерванного сна. Из темноты просвистел арбалетный болт и с громким стуком ударился о дерево рядом с ним. Он нырнул в куст головой вперед, а затем выглянул наружу. Нападавших не было видно. Он подумал, не позвать ли ему Эндреса, который, похоже, все еще спал. Но это выдало бы его положение, а Вулфрик, каким бы приветливым ни был этот человек, не желал оказаться под арбалетной стрелой ради его блага. Если он был таким опытным воином, каким его выставил Донато, то вполне мог позаботиться о себе сам.

Два арбалетных болта пробили куст, в котором прятался Вулфрик, и каждый прошел достаточно близко, чтобы он почувствовал, как они пролетели мимо. Два болта, выпущенные так близко друг к другу, означали, что нападавших было больше одного, но он все еще имел лишь смутное представление о том, где они находятся. Он не мог сражаться с теми, кого не мог видеть. Эндрес не двигался со своего ложа, что, по мнению Вулфрика, означало, что он уже мертв. Досадно, но лучше пусть ему не повезет, чем Вульфрику.

Задерживаться здесь не было смысла. У них были все преимущества. Он повернулся и побежал, надеясь, что сможет потерять нападавших в темной путанице леса. Он поднял страшный шум, но это было ни к чему: он едва видел, куда бежит. Когда он уже начал думать, что ему удалось уйти, он почувствовал сильный удар в спину. Это повалило его вперед. Он выронил саблю и, спотыкаясь, прошел пару шагов, а затем упал на землю. Он потянулся за спину и нащупал толстый стержень болта, торчащий из спины. Он слышал, как люди бегут за ним, пробираясь через лес и перекрикивая друг друга. Он вскочил на ноги и продолжил бежать.

Он почувствовал еще два удара в спину. Они скорее вызывали онемение, чем боль, после того как шок от первого удара прошел. Ему удалось удержаться на ногах, он бежал вперед так быстро, как только мог, но дышать становилось все труднее. Он смахнул ветки со своего пути, поскольку его бег стал больше похож на спотыкание. Почему эти люди преследовали его? Наверняка риверы держались бы на расстоянии? Как он собирается вернуться домой к свадьбе?

Шум позади него становился все ближе. В дерево рядом с ним вонзился болт, и Вульфрик сбавил темп до медленной ходьбы. Он чувствовал невероятную усталость. В груди было тесно. Было так трудно дышать. Мир казался далеким, пока он продолжал спотыкаться в темноте.

Он даже не заметил обрыв на крутом берегу реки. Он падал, не успев понять, что происходит. Он не понимал, что находится так близко к реке. Это была последняя мысль, которая пронеслась в его голове, прежде чем он погрузился в ледяную воду.