Вор (ЛП)

ГЛАВА ТРИДЦАТЬ ПЕРВАЯ

За неделю до того, как мой ребенок вошел в этот мир, я получил звонок из офиса Оливии. Но не от неё. От её секретаря. Слава Богу, это была новая секретарша. Когда Оливия только пришла в фирму Берни, с ней работала другая, которая была больной на голову. Новенькую звали Нэнси, и она профессиональным тоном сообщила мне, что мисс Каспен попросила её сделать этот звонок. Три недели назад женщина по имени Анфиса Лисова связалась с Оливией, утверждая, что видела новость на CNN на русском языке. Она сказала, что является матерью девушки на фото рядом с Оливией, Джоанны Смит. Я чуть не выронил телефон.

Она хотела связать с девушкой, которая является её дочерью. Я упал в кресло и слушал рассказ Нэнси. Никто не знал, что Лию удочерили. Мы скрывали это от прессы и были осторожны, стараясь не допустить распространения информации. Это могло поставить под угрозу показания Лии, по крайней мере, так сказали юристы. Но мне казалось, это скорее поставило бы под угрозу психическое здоровье Лии. А больше ничего бы не изменилось. Кортни была овощем. Ее мать была алкоголичкой. Лия балансировала на грани здравого смысла. И она носила моего ребенка. Кем бы ни была эта женщина, я не мог подпустить её к своей жене.

— Она говорит, что отказалась от ребенка в шестнадцать, когда начала заниматься проституцией в Киеве.

Черт, черт, черт.

— Она летит в Америку, чтобы встретиться с Джоанной, — продолжила Нэнси. — Мисс Каспен пыталась её остановить, но та была настойчива. Она хотела, чтобы я позвонила и предупредила вас.

Черт. Почему она раньше об этом не рассказала?

— Всё в порядке. Подскажите, как я могу с ней связаться?

Нэнси назвала мне отель и номер рейса и прежде, чем положить трубку, пожелала мне удачи.

Сначала Анфиса должна была прилететь в Нью-Йорк, а на следующий день сесть на самолет до Майами. Не было сомнений в том, кто она такая. Кто ещё мог знать, что родная мать Лии в шестнадцать лет была киевской проституткой? Её родители уж точно никому об этом не говорили. Когда я попытался отправить письмо на электронный адрес Анфисы, который мне дала Нэнси, оказалось, что такого адреса не существует. Телефон также был недоступен. Я погуглил имя Анфисы, и поисковик выдал мне изображение прекрасной женщины с короткими рыжими волосами. В России она написала и издала три книги. Я ввел названия в переводчик, и узнал, что они означают: «Моя жизнь проститутки», «Младенец, пропитанный кровью», «В поисках Матери-России». За четыре года она не опубликовала ни одной книги. Я сразу же забронировал билет до Нью-Йорка. Моим планом было встретиться с этой женщиной, отправить её домой и вернуться назад к моменту рождения ребенка. У меня не было ни малейшего понятия, что она планировала получить от этой встречи, но тот факт, что семья Лии богата, не выходил у меня из головы. Ей нужна была новая история. Воссоединение с дочкой либо обогатило бы её, позволив взять творческий отпуск, либо же дало бы ей историю, которую она искала. Но Лия ни за что не захочет с ней встретиться, мать она ей или нет. И мне нужно, чтобы она сосредоточилась на собственном ребенке, а не на душевных переживаниях из-за матери. Я собирался позаботиться об этом. Предложить ей денег, если придется. Но потом родилась Эстелла.

Я сказал Лие, что отправляюсь в деловую поездку. Она расстроилась, но я уговорил её мать приехать на несколько дней, пока меня не будет. Мне не хотелось покидать Эстеллу, но какие ещё были варианты? Если я не остановлю эту женщину до посадки на самолет до Майами, то через несколько дней она постучится к нам в дверь.

Я собрал небольшую сумку, поцеловал на прощание жену и дочку и улетел в Нью-Йорк на встречу с Анфисой Лисовой — биологической матерью Лии. Я едва мог усидеть в самолете. В наш медовый месяц, через несколько дней после того, как Лия призналась, что её удочерили, я спросил, хотела ли она встретиться с родной матерью. Прежде чем последнее слово слетело с моих уст, она уже качала головой.

— Ни за что. Мне это не интересно.

— Почему нет? Разве тебе не любопытно?

— Она была проституткой. Мой отец — отвратительная свинья. Что в этом интересного? Посмотреть, похожа ли я на неё? Не хочу выглядеть как проститутка.

Все ясно…

Больше мы это не обсуждали. А теперь я здесь, чтобы со всем разобраться. Возможно, я слишком много выпил в самолете. Приземлившись, заселился в отель и поехал к ней. Она остановилась в Хилтоне, рядом с аэропортом. Нэнси не знала, в каком она номере. Я попросил администратора позвонить ей и сказать, что приехал её зять. Затем устроился в кресле холле рядом с камином и стал ждать. Она спустилась через десять минут. Я узнал её по фото, которое видел в сети. В жизни она выглядела старше: больше морщин у глаз и вокруг рта. Волосы крашеные, но не в рыжий цвет, а стрижка такая же короткая. Я всматривался в её лицо, ища схожие с Лией черты. Возможно, это игра воображения, но когда она заговорила, я заметил знакомую интонацию. Я встал, чтобы поприветствовать её, а она смотрела на меня совершенно спокойно. Мое внезапное появление не выбило её из колеи.

— Вы муж Джоанны? Так?

— Да, — ответил я, ожидая, когда она присядет. — Калеб.

— Калеб, — повторила она. — Я видела вас по телевизору. Во время суда. Откуда вы узнали, что я здесь? — у неё был сильный акцент, но её английский очень даже неплох. Она сидела прямо, не касаясь спинки кресла. И выглядела скорее как русский воин, чем как обычная русская проститутка.

— Зачем вы здесь? — спросил я.

Она улыбнулась.

— Нам стоит отвечать на вопросы друг друга, если мы хотим к чему-то прийти.

— Мне позвонили из офиса её адвоката, — сказал я, откидываясь в кресле.

— А, да. Мисс Оливия Каспен.

Боже. Её имя звучало красиво даже с русским акцентом.

Я никак не отреагировал на её слова.

— Может, нам стоит пойти в бар? Закажем выпить, — предложила она.

Я кивнул, сжав губы, и последовал за ней в бар отеля, где она села за столик рядом с выходом. После того, как бармен принес её водку и мой виски, она ответила на мой вопрос.

— Я приехала встретиться с дочерью.

— Она не хочет вас видеть, — произнес я.

Она сузила глаза, что снова напомнило мне Лию.

— Почему нет?

— Вы отказались от неё много лет назад. У неё есть семья.

Анфиса усмехнулась.

— Эти люди? Они не понравились мне ещё тогда, когда я отдавала её им. Уверена, мужчина даже не любит детей.

— Сложно хорошо думать о вас, когда вы отдали ребенка людям, которые даже вам не понравились.

— Мне было шестнадцать, и я спала с мужчинами, чтобы выжить. У меня не было выбора.

— Можно было отдать её более приятным людям.

Она отвернулась.

— Они предложили мне больше денег.

Я стукнул стаканом о стол сильнее, чем собирался.

— Она не хочет вас видеть, — строго сказал я.

Мое заявление немного её шокировало. Она опустила плечи, и её взгляд начал метаться по бару. Интересно, её гордая прямая спина была лишь для вида?

— Мне нужны деньги. Чтобы написать ещё одну книгу. И я хочу писать её здесь.

Так и думал. Я достал чековую книжку.

— Вы никогда не поедете во Флориду. И никогда не попытаетесь связаться с ней.

Она допила остатки водки как истинная русская.

— Мне нужно сто тысяч долларов.

— Как долго будете писать книгу? — я нацарапал её имя на чеке и взглянул на неё. Она же голодными глазами изучала листок в моих руках.

— Год, — заявила она, не глядя на меня. А я занес ручку над линией с суммой.

— Разделю сумму на 12 частей. Буду класть деньги на счет каждый месяц. Если свяжетесь с ней или уедете из Нью-Йорка, больше ничего не получите.

Она смерила меня взглядом, в котором было что-то, чего я не смог понять. Возможно, это было презрение. Ненависть из-за того, что в этой ситуации она будет зависима от меня. Досада от того, что шантаж сработал не так, как она рассчитывала.

— Что, если я откажусь?

Её вызывающее поведение было так похоже на поведение Лии.

— Она не даст вам денег. Просто хлопнет дверью перед вашим носом. Тогда вы не получите ничего.

— Ну что ж, зятек. Подписывай чек, и покончим с этим.

Вот так проблема была решена.

Я поменял билет и вернулся домой раньше. Больше от Анфисы ничего не было слышно. Я отправлял ей деньги даже после того, как мы с Лией развелись. Не хотел, чтобы её присутствие навредило Эстелле, даже если она не была моей. Через год она вернулась в Россию. Однажды я забил её имя в поисковик и узнал, что книга стала бестселлером. В конце концов, Лия, возможно, и услышит что-то о ней, но с меня хватит.