Возгарка I

Глава 5. Яромира Руженова

Язычок пламени на фитиле затрепетал, источая сбивчивую струйку дыма.

Переворачиваться было слишком страшно. Пальцы одеревенели, судорожно сминая простыню. Глаза непроизвольно зажмурились, и я уткнулась в знакомую мягкость подушки, будто пытаясь спрятаться от чудовищной реальности.

Нет, этого не должно происходить! Это неправильно! Я не хочу…

Его шаги не были беззвучными, только размеренными. Затем они прекратились. Появилось отчётливое чувство, что надо мной кто-то стоит.

Я съёжилась в кучку отчаяния.

Гулкий чужой выдох, и рядом с постелью кто-то опустился.

— Прекрати дрожать, я тебя не трону.

Разлепив одно веко, я увидела затылок вампира со спутанными чёрными волосами. Он сидел на полу, сцепив пальцы и привалившись спиной к моей постели.

Пришла мысль закричать во всё горло, но внизу сейчас столько народа, что никакой шум не перекроет их веселья. Ну, а коли перекроет, ночной убийца сто раз успеет сломать мне шею, пока сюда кто-нибудь добежит.

— Это моя вина, — неожиданно покаялся вампир. — Я зачаровал тебя слишком слабо, побоялся навредить. Следовало убедиться, что ты всё забыла, а не отпускать сразу. Скажи, ты успела кому-нибудь рассказать?

— Нет, — тихо пискнула я. От напряжения мышцы горла прихватило, во рту не осталось слюны, а удары сердца отдавались во всём теле.

— Врёшь.

Меня сотряс озноб — и вовсе не от сквозняка, раздувавшего занавески.

— Хорошо, когда вы ушли, я всем рассказала, ясно? — я набралась наглости и резко вскинулась в постели. — Вас уже ищут, так что лучше валите отсюда поскорее!

— Опять врёшь, — незваный гость обернулся через плечо.

От его взгляда я отползла к стенке и прижала к себе подушку.

— Лучше ответь честно, котёнок, тогда мне не придётся лезть тебе в голову. Кому ты рассказала? Своей старшей подруге? Этой миловидной блондиночке, да? Отвечай, ты проболталась ей? — вампир опёрся ладонью о застеленный тюфяк и поднялся, второй раз за этот бесконечный вечер нависая тенью смерти надо мной. От его одежды и сальных патл разило дёгтем, а изо рта — тяжёлым смрадом крови.

— А это что? — он поддел пальцем гирлянду на моей шее. — Чеснок? Серьёзно?

Резкий рывок — бечёвка резанула шею, оставив жгучий отпечаток. Чесночины улетели в темноту и глухо ударились о половицы, рассыпая шелуху.

Пальцы вампира схватили мои волосы на затылке, прямо под косой. Я ахнула, вцепилась в его руку и встретилась с холодным взглядом, наливающимся чернотой. Но вспомнив, чего он сделал с моим мозгом в прошлый раз, тут же зажмурилась, начала мотать головой, дёргаться и пинаться. Становилось больнее, но плевать, пусть хоть клок волос выдерет! Хоть косу оторвёт!

— Отвечай, мелочь, ты рассказала ей? — вампир потряс меня, как нашкодившую шавку.

— Отпустите! Ничего я не говорила! И вообще, вы сказали, что не тронете меня! А трогаете!

— Не трону означает, не убью, — прорычал упырюга. — Ох, ты чеснока ещё и нажраться успела, — он поморщился и отшатнулся, выпустив меня из стальной хватки.

— Не нравится? — я оскалилась и забилась в угол. Сердце билось пойманным воробушком, и тот почти подох с перепугу.

— А тебе самой нравится? — его верхняя губа брезгливо вздёрнулась, обнажив острючий клык.

Что же делать? Как мне защититься? Ой, кажется, вспомнила!

Один заезжий дядька — иштванец или токомерец — показывал как у них дома от нечистой силы охраняются… Оттопырив указательный палец и мизинец, я выставила руку перед собой и взвизгнула:

— Прочь! Отойдите от меня!

Вампир фыркнул. Его длинные пальцы повторили мой жест.

— Боюсь, боюсь, — в насмешливых глазах сквозила издёвка. — Твоя коза меня сейчас забодает. Может, ещё дулю покажешь или сразу средний палец?

Стало стыдно, хотя сейчас совсем не до того.

Но вампир перестал пристыжать меня. Прислушавшись, он резко сменил тему:

— Так, заткнись, по лестнице кто-то поднимается. Будешь кричать, всё кончится плохо.

Мертвец стремительно поднялся — порывистое движение загасило свечу — и прижался спиной к стене у косяка.Комната погрузилась во мрак, я боялась дышать, но ожидание не продлилось долго.

Дверь тихо скрипнула на проржавевших петлях, заслоняя притаившегося чужака, и в комнату заглянула Анна.

— Ярочка, ты как? — она заботливо посмотрела на меня. — Я тебе морсику принесла.

Сестрёнка вошла и поставила кружку на тумбочку.

— Солнышко, что с тобой?

Не успела девушка подойти к постели, как дверь за её спиной закрылась. Она испуганно обернулась и ахнула, прикрыв рот ладонью. Вампир отпустил дверную ручку и мрачно посмотрел ей в лицо.

После чего поймал обмякшее тело.

— Анна! — вскрикнула я, соскакивая с койки. — Что вы с ней сделали?!

— Ничего, — огрызнулся вампир. — Это просто обморок. Но так даже лучше.

Шорох юбок, пара глухих шагов, и кровосос уложил девушку на вторую кровать. Её локоны разметались по подушке, стянутые расшитым жилетом груди вздымались и опадали, а с приоткрытых губ срывались тихие стоны.

Ночной гость очень своеобразно улыбнулся. Собственно, почти все мужчины именно так и улыбаются при виде Анькиных прелестей, а если она улыбается в ответ, оставляют неплохие начайные.

Пальцы вампира коснулись девичьего виска, бледные веки сомкнулись.

Что он делает? Хочет прямо к ней в мозг забраться? Нет, нельзя, чтобы он так поступал с Аней! Только не с ней!

Кулаки непроизвольно сжались, но я не решилась толкнуть бессовестного мертвяка. Кто знает, как это скажется на здравомыслии моей сестрёнки? Вдруг у неё там что-то нарушится, и она всякий разум утратит? Но что-то же надо делать…

Так, стойте, ведь вампир сейчас полностью погрузился в некое забытье. Нельзя же упускать такой случай? Как там дед Яхим говорил?

«Если враг отвлёкся и не следит за тобой…»

Покусав губу, я тихо шагнула к двери. Половицы не скрипнули. Ещё шаг и… Бросившись к выходу, я схватилась за дверную ручку и вылетела в коридор. Башмаки успели отчеканить с дюжину ступенек, когда меня догнали, грубо схватили, зажали рот холодной ладонью и утащили обратно. Я брыкалась и вырывалась.

Моя рука случайно легла на рукоять, оплетённую кожаной полосой. Пальцы стиснули её крепче и вырвали из ножен. Блеснуло острое лезвие и тут же погрузилось в бедро вампира. Всё произошло так быстро, буквально между ударами галопирующего сердца. Я всадила ножик раньше, чем сама успела понять, что делаю.

Оно как-то само так вышло…

Кровосос зарычал сквозь стиснутые зубы, его клыки удлинились, а глаза снова почернели. В тот же миг он швырнул меня на постель, как мешок сена. Захлопнул дверь, провернул и выбросил подальше ключ, после чего выдернул клинок из раны.

Прихрамывая, подошёл к моей постели.

В лунном свете его лицо казалось особенно бледным, мрачные тени резко вычерчивали скулы. Глаза под хмуро сдвинутыми бровями сверкали льдистым гневом. Чернота из них не ушла, так что это был гнев застывшего дёгтя.

Окровавленное лезвие нацелилось мне в горло.

— Я сейчас плюну, перережу всем глотки и уйду. Ты этого добиваешься? — прошипел вампир. — Чёрт, зараза мелкая, артерию задела, — свободной рукой он зажимал рану, а кровь из неё вырывалась толчками, но какими-то неспешными, будто алая жидкость сомневалась, стоит ли покидать привычную обитель.

Мертвяк привалился рядом со мной, заставив отползти к изголовью.

— Тряпку дай, — велел он, будто плюнул, и я практически непроизвольно послушалась, тут же стащив с подушки наволочку. Вампир прижал скомканную ткань к прорехе в штанах. Белое полотно живенько налилось багрянцем.

— Замечательно, спасибо, хоть не в пах, — возмущался он сквозь стиснутые зубы.

— Вы же не помрёте? — участливо осведомилась я.

Наверное, чувствовать себя виноватой в такой ситуации очень глупо, но я чувствовала. Может, обыденный, почти свойский тон так действовал. Может, срывающиеся с его языка угрозы начали казаться невзаправдашними. Вампир явно не спешил расправляться ни со мной, ни с сестрёнкой, даже восполнить кровопотерю не попытался.

Мертвяк перевёл на меня злой взгляд, а потом рассмеялся.

— О, так ты меня пырнула просто так, не подумав?

— Вы сами начали! — вырвалось из меня возмущение. — Нападаете, издеваетесь, память стираете! Отстаньте уже, я никому больше не скажу, обещаю. Просто оставьте меня в покое! — голос сорвался в почти истерический визг.

— Не ори, — шикнул кровосос. Тряпку он то прижимал к ране, то убирал и смотрел, не перестало ли подтекать.

— Оставьте меня в покое, ясно? — прошептала я, раз орать нельзя.

— Хорошо, — кивнул упырь после небольшой задержки, в ходе которой внимательно изучал моё лицо, а я тяжело и прерывисто дышала, будто только что добежала от дома до пристани и обратно. Только моргнув, поняла, что всё это время таращилась ему в глаза.

Может, он мне что-то внушил? Как понять-то?

Вампир отнял тряпку от прорехи.

Со смесью ужаса и восхищения я наблюдала, как рассечённое мясо срастается. Края разреза сошлись, рана перестала кровоточить и больше не зияла. Вот осталась только полоска на коже, будто свежий рубец, через миг пропала и она. Тёмная штанина набрякла кровью, но выглядела просто мокрой. Будь на нём прежний, совсем чёрный наряд, такого пятна вообще бы заметно не было.

Я начала понимать, почему вампиры предпочитают мрачную одежду. И она точно гораздо чаще скрывает кровь жертв, чем их собственную.

— Но если соврала мне, сама понимаешь, — с угрозой добавил подлец.

— Понимаю, — кивнула я и посмотрела на уложенную в постель Анну. Сестрёнка казалась мирно спящей принцессой из сказки. — Она ничего не вспомнит?

— Нет, — отрезал мертвец, поднимаясь. — И приберись тут.

Мне в руки прилетела пропитавшаяся кровью наволочка.

— Избавься от моей крови до рассвета, ясно?

Я кивнула и сдула упавшую на лицо прядку. Глаза внезапно начало пощипывать. Только сейчас я поняла, до чего же вспотела со страху — любая печка обзавидуется.

Вампир уже подошёл к окну, когда я неожиданно для самой себя выпалила:

— Подождите, можно вопрос?

Он развернулся, пробуравил меня своим жутким взглядом. Небрежно одёрнул полы кафтана, украшенного золотным шитьём, и кивнул:

— Допустим.

— Зачем всё это? — мои пальцы непроизвольно смяли простыню. — Почему вы притворяетесь человеком? — спрашивать было страшно, но я всё же не смогла удержать любопытство при себе. В конце концов, должна же я понимать, за что пострадала?

— Я не притворяюсь человеком, — кровосос выдал неприятную гримасу. — Вампиры — тоже люди, просто мёртвые.

Угу, как ураган — тоже ветер, просто сильный.

— А всё-таки? — я едко прищурилась, подражая выражению упырьского лица.

— Не люблю назойливое внимание к своей персоне, — вздохнул этот восставший из мёртвых ублюдок, отодвинул занавеску и потянулся к оконной раме — та протяжно скрипнула.

— К нам уже заходили вампиры, они не притворялись, — буркнула я вдогонку.

— И как? Понравился вам их визит? — усмехнулся бледнокожий дохляк вполоборота. На лицо упали тени, в которых утонули и без того чернючие глаза. Могло показаться, что это череп таращится на меня провалами глазниц, но щетинистый подбородок испортил впечатление.

Я прикусила губу и отвернулась, внезапно вспомнив, как вздрогнула мама, когда холодные пальцы мертвяка схватили её запястье и потянули рукав вверх.

Подняв взгляд, я увидела опустевшую комнату.

Только занавески развевались.