Возложение

Глава четырнадцатая

‡

Джек

Провиденс, Род-Айленд

2024

Когда я просыпаюсь, Шерил поворачивается в моих объятиях и смотрит на меня.

— Привет.

— Привет, — в ее глазах загорается улыбка, и я никогда не видел ничего прекраснее. Как ни удивительно, она краснеет под моим взглядом.

— Как ты можешь все еще стесняться меня? — спрашиваю я.

Ее рука лежит у меня на груди.

— Даже если мне так не кажется, мы многого не знаем друг о друге.

Она права.

— Спрашивай меня о чем угодно.

— Что ты чувствуешь, находясь здесь… в этот период времени? Не здесь, в моей постели.

Конечно, Шерил задала бы вопрос, на который я еще не знал ответа.

— Противоречивые чувства, я полагаю.

— Потому что ты хочешь вернуться?

Я целую ее в лоб, прежде чем ответить, тяну время, чтобы придумать, как выразить свои чувства. Шерил не просто женщина, с которой у меня был секс. Она часть меня. Важная часть. Не знаю, захотел бы я вернуться, если бы мне дали такую возможность. Не сейчас.

— Я там, где мое место, но мне не нравится, как я расстался со своей семьей. Когда ты говорила ранее о том, что изменила себя, чтобы угодить одноклассникам, я сказал, что понимаю, потому что тоже изменился ради того, кому не должен был давать силу формировать меня.

— Правительство?

— Мой отец.

— Он записал тебя на программу?

— Нет. Он был обо мне недостаточно высокого мнения, чтобы поверить, будто я справлюсь в бою.

— Я не понимаю.

Обычно я предпочитал не говорить о своей семье, но я хочу, чтобы она узнала меня.

— Я думал, что служба своей стране, наконец, докажет моему отцу, что я достаточно хорош, чтобы считаться его первым сыном. Я предпочел погоню за одобрением мужчины, который никогда не любил меня, а не заботу о матери, которая всегда ставила мои потребности выше своих.

— Как думаешь, почему твой отец тебя не любил?

— Он был сильным человеком — дело превыше слов. Я родился слепым. Беспомощным… бесполезным для него.

Она прижимается ближе.

— Мне так жаль.

— Моя мать с лихвой восполнила то, чего ему не хватало. Я никогда ни в чем не нуждался. Она позаботилась о том, чтобы я получил образование в Лиге Плюща. Она наполнила мою жизнь людьми, которые научили меня выживать, но не смогла заставить отца принять меня, — я вздыхаю и отстраняюсь от боли, которая, боюсь, поглотит меня и превратит в ложку снова.

— Я ненавижу то, что не решил остаться с ней. Не защитил ее. Не отплатил за все, что она для меня сделала. Я бы так много сказал ей, если бы знал, что больше никогда не увижу. Я родился уязвимым, но никогда не чувствовал себя беспомощным, потому что она научила меня не быть таким. Я так и не поблагодарил ее за это.

— Я уверена, что ты сделал это — потому что был сыном, которым она гордилась.

— Я надеюсь на это.

— Знала ли она об экспериментах?

— Знала. Я улизнул, чтобы встретиться с ней. Не знаю, лучше мне от этого или хуже. Семьи остальных членов моего подразделения считали, что их сыновья погибли. Моя знала, что я жив, и я пообещал ей, что вернусь. Она поверила мне.

— Мы могли бы выяснить, что с ней случилось. Возможно, прямо сейчас.

Я напрягаюсь.

— Как?

— Помнишь тот телефон, которым ты сказал, что позволишь мне научить тебя пользоваться? Он также компьютер, который по беспроводной сети подключен ко многим другим компьютерам по всему миру через нечто, называемое Интернетом.

— Интернет?

— Да. Представь хранилище информации, к которому каждый может получить доступ.

— С телефона.

— С компьютеров в целом, но, да, с телефона тоже.

— И ты можешь показать мне, как это делается?

— Совершенно точно. Я увлекаюсь исследованиями, поэтому знаю, как обращаться с общедоступными архивами. Ничего не могу обещать, но есть большая вероятность, что менее чем за час мы сможем узнать о твоей семье больше, чем я знаю о своей.

— Например вернулся ли мой брат домой с войны?

— Это, вероятно, одна из самых простых вещей, что можно найти.

— А мои родители? Я хотел бы знать, что с ними случилось.

— Ведется учет рождений, смертей, браков и продаж недвижимости. Мы можем многое узнать за короткий промежуток времени, — ее улыбка нежна. — Но тебе придется отпустить меня, чтобы я могла взять наши телефоны.

Я прижимаюсь носом к ее шее, затем быстро целую в губы.

— Мне действительно нужна информация, но мне трудно тебя отпускать.

Она хихикает, целует меня, затем высвобождается.

— Я сейчас вернусь.

Вид ее обнаженной задницы, плавно удаляющейся прочь, стоит того, чтобы побыть без нее несколько минут. Когда она возвращается, я сажусь и приглашаю ее устроиться между моих ног спиной к груди. Она сразу же ныряет. Я натягиваю на нас одеяло, чтобы согреть, хотя знаю, что никогда не устану смотреть на ее голое тело.

Она поднимает одно маленькое устройство и говорит:

— Это мой телефон, — она протягивает мне похожий. — Это твой. Первое, что я тебе покажу — это как его включить.

Мой член дергается у нее на спине.

Спрячься, она говорила не о тебе.

Она придвигается ближе, и я больше не уверен, что смогу удержать член.

Она продолжает:

— Ты видел, как я включила свой? Сделай то же самое со своим.

Я качаю головой. Телефон. Мы говорим о телефонах.

Она поднимает на меня взгляд.

— Я выключу свой и включу снова. На этот раз будь внимателен.

Я хихикаю и целую ее обнаженное плечо.

— Я пытаюсь. Может быть, если ты перестанешь двигаться, я смогу сосредоточиться на том, что ты говоришь, а не на том, как сильно я хочу трахнуть тебя снова.

Ее рот округляется.

— Ох, — затем она смеется. — Мне надеть что-нибудь?

Я рычу и сильнее прижимаю ее, пока мой возбужденный член не оказывается у нее между ягодиц. — Нет, это прекрасно.

— Так и есть, — бормочет она, затем легонько хлопает меня по бедру. — А теперь смотри, вот как ты включаешь телефон.

— Телефон, — вторю я.

Изучение того, как использовать эту новую технологию, может занять очень много времени.