Возложение

Глава шестнадцатая

‡

Джек

Провиденс, Род-Айленд

2024

Утром, когда я выскальзываю из ее постели, Шерил крепко спит и похрапывает. Не в силах сопротивляться, я наклоняюсь и нежно целую ее в губы, прежде чем заставляю себя отойти и собрать одежду. Я бы сказал ей, куда иду, но если в ее доме действительно подслушивают, лучше мне ничего не говорить. Я звоню Хью, чтобы узнать его адрес. Он предлагает заехать за мной домой, но я не хочу вовлекать Шерил в то, что запланировал на день. Он говорит, что в моем телефоне есть приложение, которое вызовет мне машину и отвезет к нему домой. С его стороны требуется немного объяснений, но я в состоянии это сделать и обеспечить безопасный путь.

Я оставляю свой телефон и спускаюсь вниз, чтобы встретить машину. Она приезжает, как и обещал телефон. Я усаживаю свое крупное тело на заднее сиденье маленькой машины.

Водитель — молодой бородатый мужчина в кепке, надетой задом наперед. Его улыбка жизнерадостна.

— Ты футболист? — спрашивает он.

— Нет.

— Баскетболист?

— Нет.

— Будь я твоего роста, я бы играл в высшей лиге какого-нибудь вида спорта.

Я смотрю в окно и надеюсь, что он замолчит, если я перестану отвечать. Некоторые здания выглядят так же, как в мое время, но люди на улицах — нет. Все стало громче, насыщеннее и концентрированнее. Когда я с Шерил, я могу думать только о ней. Расстояние от нее дает время и ясность мысли, чтобы задаться вопросом, не было бы ей лучше без меня.

Прошлой ночью я не спал. Вместо этого я лежал и думал о том, как я дошел до этого, и о том, что последними словами Рэя были извинения. Мне нужны ответы от него, а также от Хью. Но сначала нужно разобраться с человеком, который накачал Шерил наркотиками. Хью здесь дольше меня. Он знает, как его разыскать.

На парковке перед домом Мерседес водитель напоминает мне оставить ему хороший отзыв. Я говорю, что оставлю, хотя понятия не имею, что это значит.

Хью встречает меня в вестибюле здания. Я спрашиваю его, есть ли у него с собой телефон. Он достает его. Я говорю ему выключить его и следовать за мной на улицу. Он без колебаний делает и то, и другое.

— Я рад, что ты здесь, — говорит он. — Мне есть о чем рассказать тебе.

Он идет в ногу со мной.

— Ты знаешь, как мы стали столовыми приборами?

— Пока нет.

— Знаешь, существует ли все еще проект «Чернильница» в какой-либо форме? Они проводят эксперименты на других мужчинах?

— Я не знаю.

Мои руки сжимаются в кулаки.

— Тогда что, черт возьми, ты хочешь сказать, Хью? Чем ты здесь занимался все это время?

Его лицо бледнеет, как будто я ударил его.

— Мы не можем вернуться назад, Джек. Нашей целью сейчас должно быть освобождение нашего подразделения и обеспечение им нормальной жизни в этом времени. Всем им понадобится то, что мы дали тебе — новая личность. Нам дали второй шанс.

Я бросаю на него косой взгляд.

— Почему ты не злишься, что кто-то сделал это с нами?

— Я злился, — он вздыхает. — Но как только привык, жизнь в будущем стала не такой уж плохой. Ты почувствуешь то же самое через несколько недель.

Я поворачиваюсь к нему, хватая за воротник рубашки.

— Нет, я не привыкну. Кто-то отнял у меня все, и я выясню, кто это был, — понимая, что я вымещаю свой гнев на ком-то, кто ничего не сделал, чтобы заслужить это, я отпускаю его. — Наша новая миссия должна заключаться в том, чтобы убедиться, что никто ни с кем другим не сделает того, что сделали с нами.

Хью поправляет рубашку. Он не сердится, что означает, что он, по крайней мере, частично со мной согласен.

— Прежде чем мы это сделаем, нам нужно освободить остальную часть подразделения, и пока что это небыстрый процесс.

— Ты все еще не можешь контролировать возвращение?

— Нет. Только стать вилкой. Это я могу выбрать.

— Если мы можем сделать это, должно быть возможно и обратное.

— Я пока не убедился, но не отказался от этой идеи. Это может быть как-то связано с женскими феромонами или какой-то химической реакцией внутри нас в ответ на возбужденную женщину.

— Итак, ты все обдумал.

— Конечно.

Я потираю рукой подбородок.

— Я чувствую привязанность к Шерил — не только физическую. Я не могу представить, что испытываю такие чувства к другой женщине.

Он кивает.

— У меня с Мерседес то же самое. Сначала я боялся, что накал страстей спадет, но мои чувства стали только сильнее. Я люблю ее — больше, чем когда-либо думал, что смогу кого-то полюбить.

— Все это не имеет смысла.

— Да, не имеет.

— Но я верю тебе, потому что, если бы мне предложили вернуться в прошлое, я не знаю, захотел бы я, если бы это означало расставание с Шерил.

Хью шумно вздыхает.

— Это чувство становится все сильнее, чем дольше ты здесь. Я не говорю, что меня не волнует то, что случилось с Фальконом и остальными… Просто Мерседес меня волнует больше.

— Ты это серьезно. Черт. Мне нужно закончить кое-какие дела, прежде чем я почувствую то же самое.

— О чем ты говоришь?

— Мне нужна помощь с поиском одного человека. Я не знаю ни его имени, ничего другого. Я знаю, как он выглядит, где Шерил встретила его и что он с ней сделал. Мы с тобой найдем его сегодня и нейтрализуем его способность когда-либо причинить боль другой женщине.

— Что он сделал?

— Не так много, как он надеялся, но достаточно, чтобы слишком сильно напомнить мне некоторых подонков, с которыми мы сталкивались в Германии. С силой приходит ответственность. Если он еще не у полиции, давайте решим эту проблему за них.

Хью хватает меня за руку и тянет, останавливая.

— Я не был согласен с тем, что вы с Рэем делали в Германии. Ты всего лишь мужчина, и тебе не суждено быть судьей, присяжными и палачом. Ты не должен был быть таким тогда, и для тебя слишком опасно быть таким здесь. Я этого не допущу.

Я стряхиваю его руку и рычу.

— Не суждено быть палачом? Думаешь, что все еще главный? Давай проясним кое-что прямо сейчас — это не так. Я выслежу этого подонка с тобой или без тебя. Он пришел за моей женщиной. Я не позволю ему прийти за ней снова — или за любым другим невинным человеком. Либо присоединяйся ко мне и помоги сделать это незаметно, либо держись подальше.

Хью издает низкое рычание.

— Мы в одной команде.

— Тогда докажи это.

— Мне это не нравится.

Я наклоняюсь, чтобы мы оказались нос к носу.

— Убери свой осуждающий взгляд подальше. Твои руки не чище моих только потому, что ты действовал выполняя приказы. Зло есть зло. Я могу отправиться в ад за то, что собираюсь сделать, но я хочу убедиться, что этот ублюдок тоже там и ждет меня в приветствии.

— Я не могу позволить тебе делать это одному, так что ладно. Я согласен. Мы найдем его.

— Да, мы это сделаем, — мы снова начинаем идти. — А потом нам нужно будет поговорить о том, кого мы должны освободить следующим.

— Нет. Не его. Пока нет.

— Он что-то знает, Хью. Я чувствую это нутром.

— Вот почему он должен быть последним, кого мы освободим.

— Я хочу ответов.

— Мы найдем их, но со временем, когда сможем справиться с ними… и с ним.

Я мог бы еще раз аргументировать свою точку зрения, но лучше сосредоточиться на одной проблеме за раз.

— У тебя есть машина, которую мы можем взять?

— У Мерседес есть.

— Можем ли мы доверять ей?

— Без сомнений.

Мы разворачиваемся и направляемся обратно в их квартиру. Мерседес встречает нас в дверях, держа на руках шипящую на меня кошку, прежде чем опустить ее на пол.

Хью говорит:

— Мерседес, мне нужна твоя помощь. Я не могу сказать, в чем она заключается. Ты никогда не сможешь спросить меня об этом позже, и мы причиним кое-кому боль.

Не сбиваясь с ритма, Мерседес говорит:

— Я возьму ключи, — она делает паузу и шутит. — И, Хью, тебе нужно перестать смотреть так много фильмов. Ты начинаешь говорить, как они.

Они смеются, и выражение их лиц заставляет меня задуматься. Привязанность проявляется в обоих направлениях, и это знание вселяет в меня пьянящую надежду. Будет ли такое у нас с Шерил? Сердце подсказывает, что так и будет.

Разум предупреждает, что, если я не буду осторожен, я могу потерять все, что мне дорого… снова.