Возлюбленная для чемпиона

Глава 20

Илья

— Ты знал, что твоя сестра с кем-то встречается? — спрашиваю я у Кирилла, когда он заканчивает последний подход приседаний в понедельник утром.

Он ухмыляется.

— По-моему, есть какой-то мужик из ее универа, с которым она иногда… встречается. Но вроде ничего серьезного.

— И как он тебе?

— Я не знаком с ним. Она не говорит о нем, наверно приличный, раз работает в университете.

Скорее всего, такой же умник, как и Анька.

Наверно приличный? Нет, я не буду отступать ради наверно приличного.

— Похоже, козел какой-то, раз она до сих пор вас с ним не познакомила.

Кирилл замирает, затем медленно возвращает штангу в исходное положение, после чего поворачивается ко мне.

— Почему ты так думаешь?

Он сверлит меня своим яростным взглядом, но я просто пожимаю плечами.

— Потому что если он не лучшее, что когда-либо случалось с ней, если он не будет относиться к ней как к абсолютной богине, я сделаю все, что в моих силах, чтобы убедить ее, что она должна быть со мной, а не с ним.

Ярость в его глазах переходит в шок.

— Прости?

— Да ладно, Кир. Ты же знаешь, что я неравнодушен к Ане с тех пор, как ей исполнилось шестнадцать.

— С тех пор, как ты уже был здоровенным детиной, пускающим слюни по моей младшей сестре. Да, я помню.

Я киваю на штангу в стойке, чтобы он отошел и дал место мне. Одной рукой Кирилл обхватывает гриф и сжимает его так, как будто представляет, что это моя шея.

— Моя очередь, отойдешь? — он хмурится, а мне почему-то становится смешно, потому что это детский сад. — Она уже не ребенок, и ты меня ни хрена не напугаешь.

— Она не похожа на тех девушек, к которым ты привык, Илья, — он отходит от стойки и помогает мне прикрутить еще по блину с каждой стороны. — Если ты надеешься трахнуть ее и уйти, то крайне не советую этого делать, чтобы не оставлять своего сына сиротой.

Я подныриваю под штангу, кладу ее на плечи и снимаю со стойки.

— Кто сказал, что я хочу уйти?

— Ты сейчас серьезно?

— У меня есть к ней чувства, Кирилл. Смирись с этим.

Я делаю пять повторений и снова убираю штангу в стойку.

Когда я поворачиваюсь к нему, он все еще буравит меня взглядом. Его глаза вспыхивают, но он сдерживает себя. Он обводит взглядом зал вокруг нас, прежде чем подойти ко мне.

— Если ты причинишь ей боль — если ты заставишь мою сестру заплакать хоть один-единственный раз, — тебе конец. Ты меня понял?

Если я сделаю ей больно? Слишком поздно для таких предостережений. Но я улыбаюсь и хлопаю Кирилла по плечу.

— Она больше не маленькая девочка, брат, ей тридцать, насколько я знаю. Не думаю, что ей все еще нужны братья в роли сторожевого пса.

И последнее, что я собираюсь сделать, — это снова причинить ей боль.