Аня
Париж с Ильей — это все равно, что попасть в сказку. Я не могу представить себе жизнь, в которой этот день не останется одним из моих любимых воспоминаний.
Я сказала своей группе, что друг моей семьи находится в Париже, и получила разрешение провести с ним весь день, пока мои однокурсники продолжали заниматься ранее запланированными делами.
Мы с Ильей использовали каждую секунду. Мы катались на лодке по Сене, поднимались пешком по крутому склону к Сакре-Кер, ели мороженое в уличной тележке у художественной галереи на Монмартре. Когда мы гуляли по улицам Ле Марэ возле его отеля, он настоял на том, чтобы купить мне мыло с ароматом лаванды и лимона и красивый розово-фиолетовый шарф.
Я говорила себе, что это даже лучше, что Илья должен будет уехать сегодня вечером. Если бы Илья не уехал, я бы наверняка полностью забила на свою группу, и проводила все оставшееся время в Париже с ним. Но я ужасно не хотела, чтобы Илья уезжал. У меня сердце щемило при одной мысли об этом.
В Париже мы были как в своем закрытом мире, где Анна Нестерова и Илья Корнев — не абсурдная шутка, а реальная возможность. Здесь не нужно было оглядываться ни на чье мнение.
Водитель Ильи отвез меня обратно в мой отель, и на заднем сиденье машины Илья целовал меня так долго, что я снова оказалась на грани потери сознания.
Он застонал и обхватил меня за талию с той силой, которую я так любила в нем.
— Из-за тебя я опоздаю на самолет.
— Прости, — я краснею, но настоящего смущения не испытываю. Не после всего, что мы пережили прошлой ночью. — Я знаю, что тебе нужно ехать. Я просто не хочу, чтобы ты уезжал.
Он заправляет прядь волос мне за ухо и несколько секунд изучает мое лицо.
— Я тоже не хочу. Но мы же увидимся в следующем месяце? Ты не струсишь? Ты прилетишь в Москву? Остановишься у меня?
По правде говоря, я ужасно хочу полететь к Илье. Там бы я почувствовала себя более похожей на жительницу «реального мира», чем в Париже. Поймет ли он тогда, когда мы окажемся посреди всей его настоящей жизни, что я ему не подхожу?
— Я уже вижу, что ты слишком много думаешь об этом, — он проводит пальцем по моей нижней губе. — Я вижу это по твоему лицу.
— Я не могу поверить, что мы это на самом деле сделаем…
— Я обещаю тебе.
— Если честно, я даже немного боюсь.
— Я хочу этого, и ты тоже хочешь — это самое главное. Тебе осталось учиться всего два года? Это ерунда. Ты доучишься и мы будем вместе вообще всегда, — он целует меня еще раз, прежде чем прошептать:
— Уже через четыре недели мы будем вместе. Только ты и я.
Я хочу, чтобы это было правдой, но мне кажется, что я хочу этого слишком сильно и по закону подлости ничего из задуманного не произойдет…