Возлюбленная для чемпиона

Глава 39

Аня

— Я имею в виду, что возможно перееду из-за новой работы.

— И как продвигаются поиски?

— Лучше, чем ожидалось. В понедельник у меня собеседование в Москве.

— В Москве??? Это же так далеко! — у мамы такой расстроенный вид, как будто я только что объявила ей, что собираюсь уйти в монастырь. — Ты ведь не переедешь туда, правда?

— Мам, пожалуйста...

— Я слышала, что очень трудно найти работу по твоей специальности, — вмешивается Снежана в своей привычной миротворческой манере.

Я киваю.

— Да. Поэтому я поеду туда, где мне будет место.

Мама разводит руками.

— Но почему тебе не продолжить работать дома? Ну или перейти в другой университет. Зачем тебе эта Москва??? Вам, молодежи, там что, медом намазано?

Мама видимо никогда даже не предполагала, что я могу вырваться за пределы досягаемости. О, Боже. Да мне и самой гораздо проще остаться дома. Но если я хочу развиваться в карьерном плане… А еще лучше вырваться из-под чар Ильи…

— Я не знаю, мамуль. Я очень много работала, чтобы получить эту степень, и логично было бы работать по специальности. Так ведь и было задумано. Но я не могу притворяться, что перспектива жить так далеко от всех вас и приезжать домой только пару раз в год меня сильно радует.

Мама того и гляди упадет в обморок.

— Пару раз? В год?!

Мое сердце сжимается.

— Я еще ничего не решила окончательно, но... - я уставилась на свои босые ноги, слишком хорошо понимая, что все взгляды устремлены на меня.

— Тебе ведь не обязательно сразу увольняться и устраиваться на новую работу? — спрашивает Кристина. — Может быть, тебе нужен перерыв, чтобы принять решение. У тебя же есть сбережения? Ты можешь вообще ничего не делать какое-то время. — Я бы могла устроить тебя риелтором в свою фирму, — предлагает Снежа. — То есть я понимаю, конечно, что для этого у тебя слишком высокая квалификация, но если ты захочешь — я замолвлю за тебя словечко.

— А что? Хорошая идея, — одобряет мама. Теперь Снежана определенно ее любимица.

Меня как будто тянут в разные стороны. С одной стороны, я не хочу никуда уезжать. С другой стороны, закончить аспирантуру и бросить работу по специальности — это полный провал.

— Может быть, — говорю я. — Я пока ни в чем не уверена.

Мой телефон пиликает, и я наклоняюсь, чтобы достать его из сумочки.

Илья: Я сегодня приеду. Нам нужно поговорить. И прежде чем ты откажешься, знай: речь идет не о нас с тобой.

— Что-то случилось? — спрашивает мама. Она обладает каким-то шестым чувством, когда дело касается ее детей. Она всегда знает, когда что-то не так. Клянусь, несмотря на то, что я ни словом не обмолвилась о своих отношениях с Ильей никому из семьи, я не удивлюсь, если моя мама знает, что между нами что-то было. Неужели все мамы такие?

— Все хорошо.

Я через силу улыбаюсь и, не отвечая, кидаю телефон обратно в сумочку.

— Так, ну что? Все довольны своими нарядами? — Крис обводит нас взглядом, и все радостно кивают.

— Тогда давайте сходим все на обед в кафе! Я угощаю, — говорит мама. Она смотрит на меня. — Я знаю, что ты сейчас очень занята, Анечка, но пойдем с нами. Тебе нужно поесть.

— Так и быть! Обед — это всегда хорошо.

Это ложь. Ничего хорошего сегодня уже не будет. Утром я пыталась заставить себя съесть овсянку и в итоге меня вырвало. Хорошо, что в школе я не знала, как стресс влияет на аппетит, а то, наверное, стала бы усиленно искать повод для нервов, чтобы похудеть.

Я возвращаюсь в примерочную, надеясь, что задернутая занавеска между мной и мамой приглушит ее паучье чутье.

— Аня, — зовет она как раз в тот момент, когда я расстегиваю молнию. Черт побери.

— Да, мам, — я снимаю платье и пытаюсь говорит спокойно.

— Я думаю, что ты вовремя рассталась с тем мальчиком.

Да уж, это точно. Никогда не поздно понять, что ты спишь с женатым негодяем. Боже мой, если мама когда-нибудь узнает про это, у нее точно будет инфаркт. Я и так едва могу смотреть ей в глаза.

— Почему?

— Потому что Илья спрашивал Кирилла о тебе. Кирилл сказал, что Илья отчетливо дал понять, что собирается чего-то добиваться. Помнишь, как он тебе нравился? Ты ходила за ним, как щенок, когда была маленькой.

— Этого не будет, мам.

— Почему нет? Он такой хороший парнишка.

— Просто мне это неинтересно.

— Только не рассказывай мне, что он тебя больше не нравится.

Почему все вокруг считают, что все обо мне знают?

Я выхожу из примерочной. Мама смотрит на меня обеспокоенными глазами. Я беру ее за руку.

— Мамуль, как только я немножко разберусь в себе, я сразу поставлю тебя в известность. Хорошо?

Она улыбается, и я понимаю, что она видит меня насквозь.

— Знаешь, мама Сережи рассказала мне, что сделал Илья, когда Сережа бросил тебя в Париже, — она качает головой из стороны в сторону. — Это был такой добрый поступок, и все же... Почему ты никогда не рассказывала мне об этом?

Это вопрос, на который я не могу ответить. Я безумно люблю свою маму, и ее одобрение значит для меня очень многое. Гена сказал бы, что это незрело, но так уж я была устроена.

— Это было давно, — говорю я и вижу обиду, промелькнувшую в маминых глазах, когда она понимает, что я не намерена больше ничего говорить.