Возлюбленная для чемпиона

Глава 33

Илья

Сейчас

Через неделю после экскурсии с Аней я снова приезжаю в университет для очередной встречи.

Я паркуюсь около гуманитарного корпуса и захожу внутрь.

Мой взгляд сразу падает на мужчину, разговаривающему по телефону на другой стороне коридора. Геннадий, вашу ж мать, Воронин. Тайный парень Анюты. Блин. Ну и напыщенный козел! Как же он меня бесит. Я прямо-таки ненавижу его, и хотя я знаю, что мои чувства совершенно необъективны и я просто ревную, ничего с этим поделать не могу.

— Я тоже по тебе скучаю, — мягко произносит он. Черт. Он что, с Аней разговаривает? Его ухмылка становится мерзко-сальной. — Оставь это на вечер. Я уже жду не дождусь. Обещаю, Мышонок.

Боже, он точно говорит с Аней. Надо срочно валить отсюда, иначе я не выдержу этих романтических соплей.

— Нет, я приеду, — отвечает он. — Мы оба очень заняты во время экзаменов, — он улыбается и закрывает глаза. Того и гляди начнет мастурбировать прямо тут, при всех. — Для тебя все, что угодно, Мышонок. На этот раз я даже не буду заставлять тебя умолять меня.

Желчь подкатывает к моему горлу, а кровь к ушам.

Я разворачиваюсь и иду в противоположном направлении и практически сразу сталкиваюсь с Анной Нестеровой.

Она отскакивает в последний момент, спасая нас обоих от лобового столкновения.

— Илья? Что ты здесь делаешь? — она хмурится, заметив что-то в моем лице. — Эй, ты как? У тебя все нормально?

Ревность прожигает меня насквозь.

— Да, я просто искал…

Аня фыркает.

— Опять преследуешь меня?

— Не совсем.

В этот момент я вижу, что Гена только отнимает телефон от уха. Мой взгляд мечется между ним и Аней. Он уже заканчивает другой звонок или разговаривал не с Аней, а с кем-то другим?

Я бросаю на него еще один взгляд. Этот дурень закончил говорить по телефону, но все еще маячит в поле зрения, разговаривая с каким-то мужчиной по виду преподавателем.

— Ты только что говорила по телефону с... со своим мужчиной? — поскольку я знаю, что Аня боится, что об их отношениях станет известно до того, как она защитит диссертацию, я не называю его имени.

— Нет. Яростное чувство собственничества впивается в меня когтями. Этот урод ее не заслуживает. — Почему ты спрашиваешь?

Я машу рукой в сторону, чтобы она увидела человека, о котором шла речь.

— Я только что видел его там. У него был интересный телефонный разговор с кем-то, кого он называл Мышонком.

— Ну и?

— Это он тебя так называет? Мышонок?

— Нет, — она качает головой. — Ты ведешь себя странно, Илья.

— Если Мышонок — не ты, то интересно, кто это? — я не останавливаюсь. — Любопытно, с кем он только что, так нежно болтал.

Она вздыхает и берет меня за руку, чтобы оттащить в сторону.

— Послушай. Я знаю, что он тебе не нравится, но мне все равно. Мне не нужны ни твое одобрение, ни твои советы. Если ты помнишь, я прекрасно обходилась без них последние десять лет.

— Не преувеличивай, не десять, — шепчу я, вспоминая ту прекрасную ночь. Она не разговаривала со мной годами, но, когда ей понадобился кто-то, она пришла ко мне. Это что-то, да значит.

Ее глаза сужаются до щелей.

— Ты собираешься ткнуть меня носом в мои ошибки?

— Аня...

— Мне все равно, нравится тебе Гена или ты считаешь, что мои отношения обречены на провал, но я не позволю тебе раздувать проблемы там, где их нет.

— Я ничего не раздуваю. Я просто констатирую факты. Я только что слышал, как он разговаривал по телефону, и он...

Она поднимает руку.

— Стоп. Замолчи... - она качает головой. — Пожалуйста, просто остановись.

— Я не хочу, чтобы он разбил тебе сердце.

— Ах так? Потому что это предпочтешь сделать ты сам?

Удар приходится именно туда, куда она и целилась, и я вздрагиваю.

— Я тоже никогда не хотел разбивать твоё сердце.

Она поднимает лицо к небу.

— Ты думаешь, что, раз ты вернулся сюда, я должна бросить все и быть с тобой? Я должна бросить своего парня?

— Ты действительно так ненавидишь меня?

— Ты меня сломал, Илюша, — с таким же успехом она может просто вонзить нож в мне в живот. Но я заслуживаю каждого ее слова.

— Прости меня, если я не спешу записаться в ряды твоих ярых фанаток.

Она уходит, а мне остается только прислониться к стене и прижать руку к щемящей груди.