Возмездие

Глава 15

Скотти набросилась на большой бифштекс, она вцепилась в него обеими руками.

— Теперь я знаю: он в чем-то замешан. Я только не понимаю, в чем именно.

— А что случилось? — Хауэлл старался заинтересоваться, ему нужно было подумать о чем-нибудь другом, не имеющем отношения к Элизабет и Уинстону.

— Он купил большущий шкаф со стальным засовом и переложил в него кучу папок. У Салли и у меня от всего есть ключи, а от этого шкафа — нет. То есть, теоретически нет, а практически — вот он! — и Скотти с удовольствием поведала ему, как ей удалось спрятать третий ключ.

Хауэлл от души посмеялся над ее дерзкой проделкой. Да, из нее получился бы хороший криминальный репортер.

— А ты шустра, Скотти. Так что же тут трудного? Обыщи этот чертов шкаф — и дело с концом!

— Я уже обыскала, но ничего особенного не нашла, только обыкновенные бумаги. Я все четыре ящика переворошила, каждую папку проглядела.

Хауэлл задумчиво жевал бифштекс.

— А в кабинете есть еще какой-нибудь шкаф или сейф, к которому никто, кроме Бо, не имеет доступа?

Скотти полила сметаной вареную картошку.

— Нет.

— Значит, все там.

— Что «все»?

— Компромат… если он действительно существует.

— Его там нет, поверь мне!

— Он там. Я тебе приведу в пример одну историю. Несколько лет назад одна секретарша рассказала мне, что ее босс — он отвечал за состояние и ремонт зданий — берет взятки от поставщиков. Поздно вечером мы с ней зашли в его офис и перерыли все шкафы. Но ничего не обнаружили. Поэтому за завтраком — после того, как мы целую ночь напролет обыскивали кабинет босса — я попросил секретаршу поподробней описать мне этого типа. Оказалось, у него маниакальная страсть ко всякой отчетности, он педантично соблюдал все бюрократические процедуры. Это натолкнуло меня на мысль, что нужная нам бумажка тоже должна где-то храниться: ведь он не может жить спокойно, пока не занесет все в свой реестр. Вечером мы снова вернулись в офис и действительно перевернули там все вверх дном. Но — опять ничего! И все же еще через три вечера нам удалось найти то, что мы искали. Это была маленькая записная книжка, и хранилась она в книге, которая стояла на самом виду.

— Бо тоже никогда не выбросит ни бумажки.

— Совершенно верно. Он мне только вчера в этом признался. Заехал на чашечку кофе, а в результате напился.

— Да, я заметила, он и на работе пил.

— Ну, так вот… если Бо помешан на отчетности и у него действительно рыльце в пуху, он должен хранить бумажку, где все записано. И я голову даю на отсечение, что она хранится в шкафу!

— Но я же тебе сказала, я перерыла этот проклятый шкаф!

— Да, но ты кое о чем забываешь. Человек, который нечист на руку и при этом ведет учет «левых» доходов, не станет записывать их в массивный старый гроссбух, какие были во времена Диккенса. Он предпочтет что-то маленькое, компактное. Либо записную книжку, как тот тип, о котором я тебе рассказал, либо пару листков бумаги. И не будет закапывать их на заднем дворе — ему же придется время от времени вписывать туда новые цифры. В сейф он такую бумагу не положит, ведь люди из прокуратуры прежде всего сунут свой нос туда, если запахнет жареным. И потом вы же с Салли знаете комбинацию цифр.

— И что, по-твоему, он сделает?

— Закажет громадный шкаф, который сразу всем бросается в глаза, набьет его старым хламом и…

— Брось, Джонни! Я же тебе сказала…

— И положит свою бумажонку на видное место. Возьмет самую обыкновенную, ничем не примечательную папку… скажем, с надписью «Неуплата за автостоянку» или что-нибудь в этом роде. Или ты думаешь, у него хранится папка, на которой написано «Грязные деньги»?

Скотти перестала жевать.

— Бог мой! Как же я об этом не подумала?

— Если Бо начнут проверять, следователи поступят точно так же, как и ты. Кому охота попусту тратить время, перебирая старые квитанции об оплате автостоянки? Ребята из ФБР, конечно, запрутся в кабинете и прочитают все до последней буквы, даже если на это понадобится целый год. Но самому Бо нужно лишь за две минуты узнать о появлении незваных гостей. Он мигом достанет компромат и действительно закопает его во дворе или сожжет. Хотя истинный маньяк, помешанный на отчетах, сжигать бумаги все равно не будет. Что бы ни случилось.

— Значит, мне нужно вернуться и просмотреть все папки. Но одному богу известно, когда я смогу это сделать. В конторе все время есть люди.

— А в полночь?

— Все равно кто-нибудь остается. Хотя бы радист.

— Нужно исхитриться.

— Да, нужно. — Скотти сощурилась, дожевывая бифштекс.

— Но слишком мудрить тоже не следует. А то непременно проколешься, и Бо тебя отсюда вытурит. Поверь мне, детка. Я уже пытался тебе втолковать, какие могущественные эти окружные шерифы. Даже мафия не смогла бы прогнать тебя скорее, чем он. Бо здесь все контролирует, не забывай об этом.

Внезапно в дверь постучали, и Скотти с Хауэллом подпрыгнули от неожиданности.

— Ну, вот он за тобой и пожаловал, — пошутил Хауэлл.

Он встал из-за стола и пошел открывать. На пороге стоял маленький седовласый человек в белом пиджаке. Он был похож на дворецкого.

— Добрый вечер, сэр. Меня зовут Альфред, — сказал мужчина. — Мистер Эрик Сазерленд просил передать вам это.

Он протянул Хауэллу белый конверт.

Хауэлл взял.

— Спасибо, Альфред.

— Мистер Сазерленд велел мне подождать ответа, сэр.

Хауэлл открыл конверт и вынул большую карточку с тисненой надписью. Эрик Сазерленд будет рад видеть его на коктейле в субботу…

— Поблагодарите от моего имени мистера Сазерленда и скажите ему, что я с удовольствием приду. И, если можно, с одной юной особой.

Альфред слегка поклонился.

— Разумеется, можно, мистер Хауэлл. Я передам мистеру Сазерленду, что вы принимаете его приглашение.

И он ушел.

Хауэлл закрыл дверь и бросил карточку Скотти.

— Альфред передаст мистеру Сазерленду, что я приду. Хочешь пойти со мной?

— Что ж, — задумчиво протянула Скотти, — любопытно посмотреть на местные «сливки общества». Пока что я видела только пьяниц и лихачей, которые носятся по дорогам, как угорелые.

— У тебя есть вечернее платье?

— Найдется. Насколько я, по-твоему, должна шокировать старенького мистера Сазерленда?

— Пожалуйста, не надо! Я хочу тут еще пожить пару недель спокойно. Должно быть, это и есть то самое торжество, которое Сазерленд устраивает каждый год. Мне рассказывали.

— Верно. Бо тоже получил сегодня приглашение.

— От посыльного?

— Ага. Старик Сазерленд явно не доверяет почте.

— Нет, просто передавать приглашения из рук в руки считается признаком хорошего тона.

— Насколько я слышала, Эрик Сазерленд не отличается хорошими манерами. Наверное, он не хотел тратиться на марки — только и всего.

— Ладно, наше дело воспользоваться его приглашением, не так ли?

Поздно ночью — Хауэлл не знал когда именно — он вдруг проснулся. Сна не было ни в одном глазу. Скотти спала рядом, тихо посапывая… совсем как дитя. Хауэлл поймал себя на том, что ему не по себе… что-то было не так… Затем сообразил: тишина… Сверчки смолкли.

Он чуть было не вскочил, но вовремя удержался. И спросил себя: это наяву или во сне? Нет, он не спал. И был трезв… Хауэлл оглядел комнату: все было в полном порядке. Он лежал под простыней. Хауэлл потрогал ее. Органы чувств работали нормально. Наконец, убедившись в том, что он в здравом уме и твердой памяти, Хауэлл встал и подошел в тишине к окну в гостиной. И опять не увидел озера! Он находился в другом месте: внизу, в долине, виднелся дом, светила луна, до Хауэлла доносились отзвуки какой-то мелодии.

— Скотти! — позвал он, боясь отвести взгляд от пейзажа за окном. — Скотти, скорее иди сюда!

— Что такое? — раздался из спальни сонный голос Скотти.

— Черт побери, да вылезай же ты из кровати и поскорее иди сюда!

Кровать заскрипела, и по полу зашлепали босые ноги Скотти. Она вышла на деревянный помост и стала рядом с Хауэллом.

— Что? Что это? — Скотти сразу проснулась, голос ее звучал встревоженно.

Хауэлл взял девушку за руку и поставил перед собой.

— Посмотри вон туда, — велел он, поворачивая голову Скотти в нужном направлении. — Скажи, что ты там видишь.

Он почувствовал, что она напряглась.

— Что это? — дрожащим голосом спросила Скотти. — Что тут творится, Джонни?

— Что ты там видишь? — настойчиво повторил Хауэлл. — Перечисли все, что там есть.

— Я вижу дорогу, дом… Туман клубится.

— Сколько окон в доме?

— М-м… два… три… вроде бы четыре.

— А труб на крыше?

— Две.

— Ты что-нибудь слышишь?

— Ты заткнул мне уши.

Хауэлл убрал руки.

— А сейчас?

— Звуки пианино.

— Что это за музыка?

— Не знаю. Что-то знакомое, но… — Скотти повернулась к нему и спрятала лицо у Хауэлла на груди. — Мне страшно, Джонни!

— Не бойся. С нами ничего не случится. — Хауэлл наклонил голову и поцеловал волосы Скотти. И в тот же самый момент цикады застрекотали. Он поднял глаза и увидел озеро.

Хауэлл указал на него Скотти, обнял ее, и они прошли вместе в гостиную. Он усадил девушку на стуле возле пианолы и вставил валик.

— Что ты делаешь?

— Послушай, — Хауэлл включил пианолу, она заиграла.

— Эту песню… эту песню я сейчас слышала, — спустя мгновение прошептала Скотти. Она говорила тихо и испуганно. — Джонни, ты знаешь, что тут творится? Пожалуйста, если знаешь, скажи!

— Нет, — покачал головой Хауэлл. — Я не знаю. Но теперь мне понятно, что я не сумасшедший.

— Почему? — возразила Скотти. — Почему ты так уверен? Может быть, мы с тобой оба… того.

— Нет, мы в своем уме.

— С чего ты взял?

— А с того, что у двух людей, даже у сумасшедших, не бывает одной и той же галлюцинации. То, что мы видели, было реальным.