Возмездие

Глава 20

Хауэлл снова развернул карты и уставился на них, надеясь, что ему придет в голову какая-нибудь идея. Но она никак не приходила. Вместо нее пришло чувство вины. Его надежда на то, что он быстренько состряпает автобиографию Лартона Питса, не подтвердилась. Он не мог придумать хорошего начала для книги, а ведь торчал он тут именно ради книги, за нее ему платили деньги!

Хауэлл сложил карты, убрал их в ящик письменного стола и достал старенький «Ухер», магнитофон, включаемый голосом, на который он когда-то записывал интервью. Может быть, если у него появится хоть какой-то план, писать будет легче? Хауэлл сосредоточился и принялся наговаривать свои мысли на магнитофон. Этот магнитофон ему нравился: как только он умолкал, магнитофон тоже прекращал работать.

Хауэлл работал около часа и уже составил примерный план книги, как вдруг услышал шум подъезжающей машины. Он подошел к двери и распахнул ее прежде, чем Бо Скалли успел постучать.

— Привет, Бо! Я смотрю, ты ко мне зачастил, ну, заходи.

Шериф присел к письменному столу.

— Я тут оказался по соседству, да и голова у меня куда свежее, чем в прошлый раз. Ты уж извини, что я тогда пьяным пришел. Господи, какая кошмарная была ночка!

— Мне это знакомо. Хочешь кофе?

— Нет, спасибо, я уже пил. По правде сказать, я не просто в гости пришел.

— Да? У тебя какая-то официальная просьба? Я могу тебе в чем-то помочь?

— Ну… не совсем официальная… Я слышал, ты интересуешься картографией.

— Ого! Быстро же тут разносятся слухи.

— Городишко-то маленький. Тут все под боком.

— Да, я пытался раздобыть карту этой местности… старую, еще до образования озера.

— И после образования тоже.

— Ну, эту-то я нашел. У миссис О’Нил из городского управления. Но когда я заикнулся про старую карту, она не изъявила желания мне помочь.

— М-м. Нелли О’Нил столько лет проработала в управлении, что, наверное, считает все документы своей собственностью.

— Я рассказал о том, что меня интересует Энде Маколифу, — Хауэлл решил нанести шерифу превентивный удар, — но он тоже не проявил энтузиазма.

— Ну, в этом нет ничего особенного. Многие на его месте поступили бы точно так же. Видишь ли, раньше, до появления озера, земля тут была плохонькой, совсем не плодородной. И я думаю, людям тяжело вспоминать те времена. Деньги тогда давались с огромным трудом. Сейчас все, конечно, не так. У нас есть озеро, и люди им искренне гордятся. И нам неохота вспоминать о том, каким наш округ был раньше.

Хауэллу хотелось закричать на Скалли, обозвать его собачьим дерьмом и потребовать объяснений: пусть наконец расскажет, что же здесь происходит! Но он сказал лишь:

— Понятно.

— Я слышал, ты проявлял интерес и к конторе Эрика Сазерленда? — все еще дружелюбно продолжал шериф.

— Она возле его дома, да? Да я только мельком взглянул на нее снаружи: мне было любопытно, что это такое.

Выражение лица Скалли слегка изменилось.

— Похоже, вчера кто-то взглянул на нее и изнутри.

— Да? Что ты имеешь в виду?

— А то, что кто-то взломал дверь и проник внутрь.

— И много всего украли?

— Как по-твоему, что могли украсть из конторы Эрика Сазерленда?

— Понятия не имею. А что у него там есть?

— Карты.

Хауэлл ничего не ответил.

— Скажи, Джон, ты знаком с неким X. М. Макдональдом?

— X. М.? Не думаю. Я учился в школе с Бобом Макдональдом. И с той поры другие Макдональды мне не попадались. Он что, живет тут по соседству?

Скалли покачал головой.

— Нет. В нашей округе человека с таким именем нет. В этом округе вообще нет Макдональдов.

— А почему ты спросил?

— Видишь ли, мистер Сазерленд нашел кредитную карточку магазина: она валялась прямо на пороге его конторы, на ней написано это имя. Карточка слегка погнута. Похоже, именно ее использовал взломщик, чтобы открыть замок. А что ты делал вчера после банкета у Сазерленда?

— Вернулся домой, пожарил бифштекс, поужинал и рано лег спать. Мы довольно много выпили у Сазерленда.

— Значит, Скотти была с тобой?

— Да, мы с ней ужинали.

— А после ужина?

— Ты мне задаешь этот вопрос официально. Бо?

— Вообще-то нет.

— Тогда не твое дело.

— Вернувшись с банкета, ты куда-нибудь выходил из дому?

— Нет.

— И лодку не брал?

— Я же сказал тебе, что никуда не выходил!

— Извини, Джон. Я не хочу, чтобы это выглядело как допрос.

Хауэлл усмехнулся.

— Но это именно так и выглядит.

Скалли хохотнул.

— Да, пожалуй. А зачем тебе понадобились карты?

— Ну, я тут часто смотрю в окно. И мне стало интересно, что там, на дне озера. Вот и все. Я почти забыл об этом, а ты мне сейчас напомнил, — Хауэлл подался вперед. — А действительно, что там, под водой, Бо?

Скалли откинул назад голову и рассмеялся.

— Так вот в чем дело! Ну, ты у нас не первый. Почему-то люди думают, что когда образуется такое большое озеро, на его дне чего только не найдешь. Местные ребятишки рассказывают всякие небылицы про дома, фермы и деревья, затопленные водой. Они уверяют, будто бы зимой, когда озеро мелеет — зимой расход воды на электростанции выше — над водой вновь показывается старый мост и шпиль церкви. Ты это имел в виду, да?

— Ну, примерно.

— Тогда давай я расскажу тебе, дружище, историю создания этого озера. Сперва снесли все дома и распродали барахло, срубили деревья — часть пошла на дрова, часть отвезли на бумажную фабрику, а срубили их прежде всего для того, чтобы стволы не плавали по воде и не мешали судоходству. Потом тщательно сравняли с землей все, что должно было оказаться под водой. Так что если тебя интересует, что там под водой, отвечаю коротко и ясно: ничего.

— А как же ферма О’Койненов? — спросил Хауэлл, внимательно следя за реакцией Скалли.

Шериф и глазом не моргнул. Он спокойно пожал плечами.

— Ну, тут все обстояло немного иначе. К тому времени, как мистер Сазерленд и Донал О’Койнен заключили сделку, вода уже вышла из берегов и подобралась к ферме О’Койненов. Спасательная команда чуть опоздала: когда ребята приехали, это место уже затопило.

— Это версия Сазерленда, не правда ли?

Скалли моргнул.

— У меня не было оснований ему не верить. А у тебя что, есть?

Хауэлл откинулся на спинку кресла и сцепил пальцы за головой.

— Ну, сам посуди, — сказал он. — О’Койнен, несколько лет подряд упорно отвергавший предложение Сазерленда, вдруг уступает и продает землю. Дом его скрывается под водой, а сам он и вся его семья исчезают в неизвестном направлении, и никаких вестей от них нет. Ладно тебе, Бо, ты же юрист! Неужели тебя все это не настораживает?

Скалли удивленно посмотрел на Хауэлла.

— Но от них были известия, — сказал он.

Хауэлл выпрямился.

— И кто же о них что-то узнал?

— Ну, например, я. Послушай, для тебя это, скорее всего, новость, но я был помолвлен со старшей дочерью Донала О’Койнена.

Хауэлл опять откинулся на спинку кресла.

— С Джойс? Со слепой девушкой?

— Да.

— Мы с ней еще в старших классах начали встречаться, а потом решили пожениться — после того, как я отслужу в армии. Я вернулся и устроился на работу в окружную полицию — стал помощником шерифа. Ну, и, конечно, оказался меж двух огней: между Эриком Сазерлендом и Доналом О’Койненом. Характер у Донала был не сахар. Да и вообще вся эта суета вокруг озера здорово нам навредила. Старик Донал смотрел на меня как на неприятеля, и формально я и вправду был на другой стороне, хотя никогда против него не выступал. Я старался не встревать в их дрязги. Но все равно напряжение росло, и в конце концов Джойс отказалась выходить за меня замуж. Наверное, она решила, что пора выбирать между родными и мной, и сделала свой выбор.

— И через сколько времени после этого О’Койнены продали участок?

— Недели через две-три. Во всяком случае, месяца не прошло, это точно.

— И потом ты получил от них известия, да? Лично от них?

— Именно так. Недели через две после того, как О’Койнены уехали из нашего округа, пришло письмо от Джойс… его написала младшая сестра.

— Кэтлин?

— Да. Она была глазами Джойс. Ну, вот… в письме Джойс со мной простилась. На конверте стоял штемпель Нешвилля, и Джойс написала, что Донал увозит их еще дальше на север — может быть, в Вирджинию или Кентукки. Они хотели купить там землю. Джойс писала, что мы больше никогда не увидимся. Правда, Донал не взял из банка деньги, которые заплатил ему Сазерленд. Но Джойс считала, что он просто озлобился на Сазерленда и не желает дотрагиваться до этих денег. Он распродал все свое имущество, и поверь мне, сколотил приличный капитал, еще за несколько месяцев до отъезда. О’Койнены свернули весь свой бизнес в городе, забрали Кэтлин из школы и вообще больше не желали иметь со всеми нами ничего общего.

— Насколько я слышал, деньги так и лежат в банке.

— Да, и на них набежали проценты. Банк, разумеется, не будет возражать, даже если Донал никогда не появится и не потребует свои денежки. Считай, О’Койнены положили деньги на депозит.

— Бо, а не мог кто-нибудь другой написать это письмо? Раз Джойс не сама его написала, то, может быть, кто-то другой нарочно прислал такое письмо, чтобы ты не подозревал ничего плохого?

— Нет-нет. Я узнал почерк Кэтлин. Когда я был в Корее, она писала мне от имени Джойс. Я получил около сотни писем и прекрасно знал ее почерк.

— Выходит, семья О’Койненов никак не могла утонуть, когда река вышла из берегов и образовалось озеро?

— Абсолютно исключено. Так, Джон… теперь мне понятно, почему ты интересовался картами. Люди всегда предполагают наихудшее, а эта история время от времени всплывает на поверхность, но я-то знаю, как все было. Во-первых, деньги в банке, мне точно известно, ведь директор банка — это я. Во-вторых, Джойс связалась со мной после отъезда, и я не сомневаюсь в подлинности письма. У меня есть доказательства: в письме говорилось о вещах, о которых знали только мы с Джойс… и еще Кэтлин.

Хауэлл сник, и Скалли явно это заметил.

Шериф подался вперед.

— Джон, я, конечно, понимаю: история О’Койненов выглядела очень заманчиво… особенно если бы злодеем оказался кто-нибудь вроде Эрика Сазерленда. Но все это выдумки. О да, Сазерленд вел себя далеко не лучшим образом, он давил на людей, вынуждая их продать землю, которой владели их деды и прадеды, но Сазерленд ни разу не нарушил закон, и в конечном итоге перед людьми, живущими здесь, открылся новый мир. И я хочу сказать тебе еще одну вещь. Если бы я хоть на минуту допустил мысль о том, что Сазерленд замешан в убийстве, я бы давно его разоблачил. Я уважаю старика, но не особенно жалую, а Джойс я любил. Я не стал бы прикрывать ее убийц. Надеюсь, ты мне веришь.

Хауэлл ему поверил и сказал:

— Извини, Бо, за то, что я тут всех переполошил, особенно Сазерленда. Это, конечно, не облегчило вашу жизнь.

— Да уж, Джон. Сазерленд давно так не раздражался. Послушай, я замну это дело с кредитной карточкой — решим, что ее обронил кто-то из гостей Сазерленда, это вполне логичное объяснение — самого же Сазерленда я постараюсь успокоить. Я не знаю, ты был там прошлой ночью или не ты, но даже если и ты, то я вполне могу понять почему, и мне нет дела до этой истории. Так что забудь про мой сегодняшний приход, хорошо? Но имей в виду: если ты опять примешься досаждать старику, он начнет портить жизнь мне, а я этого так оставить не смогу и буду вынужден что-нибудь предпринять. Ты меня понимаешь?

— Ну, конечно, Бо. Поверь, я вовсе не желаю усложнять тебе жизнь.

Шериф ушел, а Хауэлл снял телефонную трубку.

Скотти лихорадочно проглядывала папки. Она понимала, что, просматривая их в такой безумной спешке, она вполне может пропустить нужный документ, но ей было понятно и то, что поскольку тучи сгущаются, у нее может не быть другого шанса. И все же через сорок пять минут она исследовала содержимое только полутора ящиков. Однако ей очень помогало то, что все содержалось в полном порядке. Каждая бумажка лежала на месте, ничто не валялось как попало. Напасть на след ей помог цвет паки.

В папке с надписью «Разное», набитой стандартными бланками, которые заполняются, когда полиция разбирается в семейных сварах, штрафует тех, кто подглядывает в замочные скважины и совершает тому подобные мелкие правонарушения, Скотти заметила что-то зеленое. Все остальные бумаги были белого цвета. Она вынула с полдюжины не скрепленных между собой листков бумаги и посмотрела на часы. Десять минут третьего. Она даже мечтать не смела о том, что можно так быстро управиться! Внезапно зазвонил телефон.

— Контора шерифа Сазерлендского округа.

— Это Джон. Сазерленд нашел у порога домика твою кредитную карточку.

— Я знаю, сукин ты сын! Бо уже написал в магазин Неймана и попросил разобраться.

— Он только что был у меня, задавал вопросы. Я сказал, что мы с тобой приготовили бифштекс и рано завалились спать. Смотри, чтобы наши истории совпадали!

— Ты сообщил ему, что я спала у тебя? Большое спасибо!

— Он интересовался, но я сказал, что это не его ума дело. Мы с ним поговорили начистоту о том, что таится на дне озера, и мне теперь кажется, что я, наверное, шел по ложному следу.

— А я, судя по тому, что у меня сейчас в руках, шла по верному следу. Я нашла в одной папке листки из бухгалтерской книги. Им здесь явно не место. Это не похоже на Бо, — Скотти быстро проглядела записи. — Тут столько цифр!

— Ты лучше сними с них копию, да поскорее. Бо вышел от меня пару минут назад, и если он сразу поехал в контору, то времени у тебя в обрез.

— Ладно, пока!

Скотти повесила трубку и подбежала к копировальной машине. Ее в тот день еще ни разу не включали, и пришлось немного подождать, пока она разогреется. Скотти нетерпеливо постукивала пальцами по машине, ожидая, когда же загорится зеленая лампочка. Она успела снять копию только с двух страниц, как вдруг входная дверь распахнулась. Скотти замерла. Шкаф был еще открыт, папка лежала на столе Бо, а бумаги находились совсем уж в неположенном месте — в ее руке.

— Спасибо, что прикрыла меня, солнышко. Ну, как я выгляжу? — проговорил Майк, неторопливо входя в комнату и приглаживая волосы.

— Шикарно, Майк! — с трудом просипела Скотти, продолжая снимать копии с бумаг. — Ты всех сразишь.

— Тебе виднее, солнышко, — Майк сел на стул и раскрыл «Плейбой».

Скотти схватила последнюю копию и быстро — но так, чтобы Майк не заметил спешки — пошла к своему столу. Завернув за угол и зная, что Майк ее уже не видит, она нырнула в кабинет Бо, положила листки обратно в папку, запихнула папку на полку и заперла шкаф. Когда Бо вошел в контору, Скотти уже пять секунд сидела за своим столом. Копии были надежно спрятаны в ее сумочке.

— Ну, как тебе понравился банкет у Сазерленда? — небрежно поинтересовался Бо, проходя мимо стола Скотти.

— Нормально. Даже очень мило.

— Ты поздно ушла?

— Нет, я заехала к Джону, он меня угостил бифштексом.

— И долго ты у него пробыла?

Скотти покосилась на шерифа.

— Не ваше дело.

Бо рассмеялся и прошел к себе в кабинет.

Скотти же мысленно повторила все свои действия. Просто чтобы быть уверенной. Значит, так: она положила листки из бухгалтерской книги точно в то место, откуда их достала, и папку поставила на то же место. И на сей раз убедилась в том, что замок действительно закрылся… Скотти хотела было облегченно вздохнуть, но вдруг у нее перехватило дыхание. Что-то было не так, не в порядке, она что-то сделала неправильно… Ксерокс! Снимая копии, она клала оригиналы под откидную крышку. С одного конца в машину закладывался чистый лист бумаги из стопки, лежавшей рядом, а с другого вылезала копия. Скотти сообразила, что, снимая копии, она только пять раз проделала все необходимые операции: положила оригинал под крышку, нажала кнопку и заменила отксерокопированную страницу на следующую. Однако копий у нее было шесть. И Скотти нутром чуяла, что последняя страница так и осталась лежать под крышкой. И до сих пор лежит!

Бо вышел из кабинета держа в руках письмо, и направился к ксероксу.

— Нет! — Скотти практически закричала.

Бо замер и обернулся.

— А?

Скотти было трудно говорить: в горле застрял комок.

— Э… не стоит сейчас пользоваться ксероксом. Бумага как следует не вставляется, я не успела еще наладить машину.

— Так я посмотрю, что стряслось. Мне срочно нужна копия!

Бо вообще не любил ждать, Скотти это знала. Она подошла и стала между шерифом и ксероксом.

— Прочь с дороги, Бо! — игриво сказала Скотти. — Вы только все испортите. Я же знаю, вы не умеете чинить сломанные вещи.

Скотти открыла боковое отверстие и вынула чистую бумагу.

— По-моему, тут все нормально, — нетерпеливо воскликнул Бо.

— Нормально было бы, если бы валик был пониже.

Скотти плотно прижала стопку бумаги к машине, разгладив углы.

— Дайте мне, — она буквально вырвала письмо из рук Бо. — Я сама сделаю.

— Господи, Скотти, ты ведешь себя так, будто никто, кроме тебя, не умеет управляться с этим агрегатом.

— Совершенно верно, — заявила Скотти.

Она чуть приподняла крышку ксерокса, подсунула под нее листок, который ей дал Бо, и одновременно отодвинула подальше лежавший под крышкой зеленый листок. Он скользнул по стеклянной поверхности, и упал в щель между ксероксом и стеной. Скотти нажала на кнопку, отдала Бо копию вместе с оригиналом и вернулась к своему столу, надеясь вопреки всякой логике на то, что Бо ничего не заметил.

— Послушай, Майк, — сказал Бо, направляясь к себе в кабинет, — я не понимаю, почему мы платим за обслуживание ксерокса, когда у нас тут имеется настоящий гений в области механики.

Скотти положила руки на стол и поплотнее прижала их, чтобы никто не заметил, как они трясутся. Ей удалось выпутаться, но из папки Бо пропал листок. Он застрял в щели за ксероксом, который весил целую тонну.