Возвращение Безумного Бога 5

Глава 13 С уважением

Мрачный мужчина в черном плаще с капюшоном и остроконечной бородкой поднял руки и начал быстро читать заклинания, складывая печати. Его голос, низкий и зловещий, эхом разносился по арене, заставляя зрителей невольно поежиться. Вокруг него закружились разноцветные сгустки энергии, постепенно обретая форму. Сперва они напоминали бесплотные силуэты, но с каждым словом мага становились все более осязаемыми и четкими.

И вот уже позади призывателя возникла целая армия жутких монстров — мохнатые, зубастые, с горящими алыми глазами и острыми, как бритва, когтями. Страшные твари рычали и скалились, нетерпеливо переминаясь с лапы на лапу, готовясь наброситься на свою жертву по первой команде хозяина. От их рыка, казалось, сотрясались сами защитные поля арены.

Толпа ахнула, не веря своим глазам. Многие видели Дар Призывателя в действии, но это зрелище неизменно потрясало и внушало благоговейный ужас. Способность призвать себе на помощь верных слуг из иных миров казалась чем-то запредельным, недоступным простым смертным. И уж точно подобная магия сулила мало хорошего тому, против кого была направлена.

Вот только их «жертву», белую волкодевочку Лилию, казалось, вовсе не впечатлили видом кровожадные монстры. Более того, она выглядела откровенно скучающей. Лениво зевнув во всю пасть… рот и обнажив при этом внушительные клыки, Лилия принялась вылизывать свой роскошный хвост, всем своим видом демонстрируя, что происходящее ее совершенно не касается.

Толпа замерла в полнейшем недоумении. Маг с монстрами растерянно переглянулись, явно не зная, как реагировать на столь вызывающее поведение. Такого откровенного пренебрежения к их грозной силе они точно не ожидали. Призыватель гневно сверкнул глазами и что-то прошипел сквозь зубы. Монстры начали окружать добычу, готовясь по сигналу накинуться на дерзкую волкодевочку и разорвать ее в клочья.

Но долго размышлять над странным поведением соперницы им не дали. Лилия как раз закончила умывание и теперь обратила свой взор на армию призванных существ. Ее ярко-голубые глаза вдруг вспыхнули хищным огнем, а губы растянулись в предвкушающей ухмылке, обнажив клыки. Медленно, с почти издевательской ленцой она поднялась на ноги и сладко потянулась, демонстрируя литые мышцы, перекатывающиеся под тугой маечкой.

— Ммм… какие аппетитные крепыши! Сочные, мясистые… То, что доктор прописал! — промурлыкала волкодевочка, облизнувшись. В ее голосе не было ни тени страха, лишь неприкрытое желание и предвкушение.

Я, наблюдая за поединком с трибуны, тоже застыл с открытым ртом. Лилия заговорила? Впервые за долгое время! И что значат ее слова? Неужели она всерьез вознамерилась сожрать призванных монстров? Блин… мы ж ее кормили с утра! Уже проголодалась?

Но размышлять над загадочным поведением подруги времени не осталось. С громким боевым кличем Лилия внезапно сорвалась с места и молнией метнулась к застывшим в замешательстве монстрам. Те лишь испуганно взвизгнули, когда разъяренная волкодевочка с веселым рычанием врезалась в их ряды и принялась методично избивать, кусать и раздирать врагов когтями. Поднялся жуткий шум: рычание, вой, лязг клыков. Монстры метались в панике, тщетно пытаясь поразить разбушевавшуюся волчицу своими клыками и когтями. Но все было тщетно — их сила оказалась бесполезным против той, в чьих жилах текла древняя кровь бога…

Лилия скакала между обезумевших от ужаса чудовищ, мощными прыжками сшибая их с ног. Острые клыки смыкались на глотках, когти раздирали животы и грудные клетки, а хвост сбивал монстров с ног. В стороны летели клочья шерсти, лапы, бошки и прочие конечности… То тут, то там раздавался жалобный предсмертный вой. Арена превратилась в натуральную бойню.

Маг в ужасе попятился, глядя на стремительное и беспощадное уничтожение собственной армии. Он что-то истошно кричал, брызжа слюной, и лихорадочно плел заклинания, призывая все новых и новых монстров взамен погибших. Но Лилии они были что семечки — лузгала одного за другим, уворачиваясь от ударов, и радостно урчала, вгрызаясь в плоть. Ее белая шерсть потемнела и свалялась от крови, но глаза сияли весельем. Она была в своей стихии.

Я сперва подбадривал Лилию, отмечая ее ловкость и силу. Но постепенно я умолк вместе со зрителями. Лилия уже не просто убивала монстров — она их поедала. Иногда даже глотала целиком. Ее рот и челюсть растягивались, как у питона, чтобы вместить очередную порцию.

Один за другим враги исчезали в ее пасти, а довольное урчание становилось все громче. Более того, фигура волкодевочки начала стремительно меняться — она буквально толстела прямо на глазах! Ее некогда подтянутое и грациозное тело стремительно теряло очертания, превращаясь в какое-то подобие шара на ножках.

Метаболизм у нее, конечно, был бешеный. Все проглоченное стремительно перерабатывалось в энергию.

— Лилечка, детка, притормози! Ты сейчас лопнешь! — встревоженно воскликнула Эмми, стоящая рядом со мной.

— Не-не-не, продолжай! — не согласилась Настя, которая как всегда имела свое мнение, — Хавай их, Лиля! В три глотки!

— Ты хочешь победы любой ценой? — возмущенно посмотрела на нее Эмми.

— Не, мне просто интересно, чем это закончится.

Но волкодевочка лишь раздраженно фыркнула, с чавканьем отправляя в рот очередного монстрика.

— Ффкуффно! — невнятно промычала она с набитым ртом, — Я уффе фыфячу лет так ффкуфно не обжиралаффь! Дай еффе пару минуточек…

И, радостно взвизгнув, ломанулась к новой порции магических существ, которые в панике разбегались кто куда. Но куда ж ты денешься арены, которая вся огорожена барьерами?

Долго продолжаться этот неравный бой не мог. Постепенно поток призываемых монстров иссяк — маг выдохся и не мог больше поддерживать заклинание. Вскоре на арене воцарилась звенящая тишина, нарушаемая лишь хриплым дыханием чародея, без чувств распластавшегося в углу, и довольным урчанием Лилии.

Волкодевочка восседала посреди груды обглоданных костей, гордо выпятив раздувшийся живот. Белые шортики и топ, еще недавно облегающие ее стройную фигуру, теперь жалобно трещали по швам. За время битвы Лилия умудрилась отъесться до поистине чудовищных размеров — теперь напоминала не девушку, а огромный пушистый шарик с ручками, ножками и хвостиком.

В битве Жруна и Призывателя победил Жрун. Аппетит оказался сильнее магии.

Судьи недоуменно перешептывались, не зная, как реагировать. С одной стороны, победа была одержана. Но с другой — кто же мог представить, что милая волкодевочка окажется таким прожорливым монстром?

— Она точно человек? — шептались зрители, — Что это за странный Дар? Больше похоже на аномалию…

Я, впрочем, лишь тяжело вздохнул и закатил глаза. Чего-то подобного я, признаться, и ожидал. Делать нечего: получив разрешение судьи, я поднялся на арену и направился к разомлевшей подруге. Та жалобно заскулила, тщетно пытаясь подняться на ноги — увы, ее округлившееся тельце то и дело заваливалось то на один бок, то на другой. На ее щеках, раздувшихся как шарики, переливался румянец.

Подойдя к Лилии, я со смесью умиления и раздражения пихнул упругий волчий бок носком сапога. Пухлая тушка радостно покатилась по арене, постепенно набирая скорость.

— Твою ж дивизию! — выругался я, со всех ног бросаясь вдогонку. Лилия неслась прямо в зрительские ряды, угрожая раскатать всех, как дорожным катком…

Судя по восторженному повизгиванию и вилянию хвоста, процесс ей очень даже нравился.

Зрители с визгами шарахнулись в разные стороны, пытаясь избежать столкновения с ожившим и очень голодным шаром. Но тут Айштиль и Эмми, не сговариваясь, вскинули руки. В следующий миг прямо по курсу движения Лилии выросла ледяная горка, плавно переходящая в воронку. Не успела волкодевочка и глазом моргнуть, как ее подхватили воздушные потоки. Она заскользила вверх по склону, а потом, радостно взвизгнув, нырнула в ледяную чашу. Раздался глухой удар, посыпалась ледяная крошка. Шар в лунке, зрители спасены!

Судьи, наконец, отмерли и бросились совещаться. После секундного совещания они дружно вскинули таблички с оценками — победа в этом поединке однозначно присуждалась команде Безумовых. Трибуны разразились аплодисментами и восторженными криками, чествуя необычную героиню.

Впрочем, саму Лилию мало волновали формальности вроде победы или поражения. Главное, что она вкусно поела. А ее довольная моська так и говорила всем свои видом: «Безумно вкусно быть первой… Ауф!»

Кряхтя и постанывая, она с моей помощью кое-как выбралась из ледяной ловушки, и, одарив всех жизнерадостным взглядом, покатилась прочь с арены. Ее пошатывало и заносило на поворотах, но в целом волчица держалась молодцом. Главное — она была сыта, довольна и вполне готова к новым приключениям!

Император и князья проводили нас ОЧЕНЬ странными взглядами.

Наша маленькая компания весело гомонила, празднуя эпичную победу Лилии. Настя с Эмми обсуждали самые яркие моменты боя, активно жестикулируя и строя забавные рожицы. Айсштиль слушала их вполуха, сохраняя свою обычную невозмутимость, но в уголках ее губ затаилась едва заметная улыбка. А Лилия блаженно развалилась в углу на большой подушке, поглаживая изрядно раздувшийся живот и постанывая от приятной сытости.

Она уже не напоминала круглый мячик, быстро возвращая прежнюю фигуру. Метаболизм просто бешеный!

Да уж, что ни говори, а победа далась ей нелегко — не каждому дано жрать монстров в три горла!.. Надо было видеть лица зрителей.

Но мне пришлось куда сложнее — выволакивать обожравшуюся Лилию с поля боя, это та еще задачка! Пыхтел как паровоз, тащил ее волоком, а она знай себе довольно повизгивала да икала, сыто облизываясь.

Ну да ладно, что с нее взять — богиня природы, волчья душа.

Довольный, я оглядел свою лихую компанию. Все такие счастливые, беззаботные, пышут здоровьем и весельем. Но что-то царапало душу, будто неясное предчувствие. И ведь недаром, как оказалось!

Не успели мы еще до конца отсмеяться, как у входа в нашу беседку возникла высокая фигура в темном плаще до пят. Таинственный гость откинул низко надвинутый капюшон и шагнул вперед. Это оказался не кто иной, как Вольдемар фон Шмидт — германский вассал рода Кривотолковых. Помню-помню, наша с ним дуэль вышла знатной.

Настя тут же вскочила, будто ошпаренная, и напряглась, готовая в любой момент сорваться в бой. Краем глаза я заметил, как ойкнула Эмми, а Айсштиль прищурила свои ледяные очи. Лилия тоже приподняла голову и зарычала, сверкая алыми глазами.

— Шмидт? Чем обязаны? — я сохранял внешнюю невозмутимость, но все же привстал навстречу гостю.

Да, мы условно примирились, но назвать нас добрыми приятелями никак не выходило. А тут еще такое внезапное появление — мало ли что на уме у немца. Сегодня он добродушный бюргер с баварским пивом и колбасками, а завтра уже травит вас хлором… На турнире друзей нет, все друг другу соперники. Надо держать ухо востро.

Однако Вольдемар выглядел на удивление спокойным и даже дружелюбным. Он примирительно поднял раскрытые ладони, всем своим видом демонстрируя миролюбие:

— Мир вам, друзья. Я пришел не как враг, но как должник.

Его глухой голос, звучавший из-под низко надвинутого капюшона, был очень тих. Словно бы Вольдемар не хотел, чтобы кто-либо еще знал о его визите сюда.

Настя и Эмми переглянулись с явным недоумением. Но я уже принял решение. Едва заметным жестом я пригласил гостя присоединиться к нашей компании. Вольдемар церемонно поклонился и проскользнул внутрь, усаживаясь на свободную скамью.

— Госпожа Анастасия, госпожа Эмилия, госпожа Лилия… И вы, бледная госпожа, не знаю вашего имени… — он учтиво кивнул каждой из девушек, даже блаженно икнувшей Лилии, — Рад видеть вас в добром здравии. Примите мои поздравления с блестящими победами.

Затем Шмидт перевел тяжелый взгляд на меня и надолго замолчал, словно подбирая слова. Наконец, он заговорил:

— Константин, я в долгу перед вами. В нашу прошлую встречу, во время… инцидента на дуэли, вы не только сохранили мне жизнь, но и не стали раскрывать мою тайну, — он словно инстинктивно коснулся своей груди, — Это благородный поступок, который я высоко ценю.

Я молча кивнул, не сводя с Шмидта пристального взгляда. Да, я не стал трубить о тайне немца на каждом углу, предпочтя сохранить такой его секрет. В конце концов, в каждом роду свои скелеты в шкафу. Не мне судить.

Помолчав еще с минуту, Вольдемар вдруг подался вперед и заговорил почти шепотом:

— Константин, я связан клятвой и долгом. Вы понимаете, о чем я. Но… Будьте осторожны. Мне известно, что против вашего рода зреет заговор — с целью вывести вас из турнира.

— Князь Кривотолков? — я умел складывать два и два.

Казалось бы, ответ лежит на поверхности, но…

— Нет, — улыбнулся Вольдемар, — Князь Кривотолков в курсе, что я здесь. Без его благословения я бы сюда и не пришел… Более того, это он приказал вас предупредить. И знаем об этом только он и я. Так что прошу держать сказанное здесь в секрете.

Я приподнял бровь. Помощь от Кривотолковых. Интересно. Князь решил вернуть мне долг за спасение? Или же у него есть еще какие-то соображения?

— Мне… подобное не по нраву, я за честную борьбу. Подробностей я сообщить не могу, так что будьте осторожны. Но если нам суждено снова скрестить клинки на арене… Я не стану сдерживаться. Таковы правила.

С этими словами Шмидт поднялся и протянул мне руку. Я крепко пожал ее, глядя ему прямо в глаза. Что ж, по крайней мере, он честен.

— Я ценю твое предупреждение, друг. И твою честность, — сказал я, — Что ж… Если вдруг решишь нарушить пару клятв — милости прошу в гости, обсудим. Только боюсь, твоим новым друзьям это придется не по нраву.

Вольдемар коротко кивнул и стремительно покинул беседку. Повисла напряженная тишина.

— Ну и что это было? — нахмурилась Настя.

Эмми закусила губу, а Айсштиль так и застыла ледяной статуей, погруженная в свои мысли.

Я же смотрел вслед немцу, лихорадочно размышляя. В принципе, я догадывался, что Безумовым на турнире будут падлить. Род Кривотолковых что-то затевал, и Вольдемар явно знал больше, чем говорил.

Под ложечкой засосало нехорошее предчувствие, а между лопаток будто кто-то пробежался ледяными пальцами. Ох, не к добру все это…

— Похоже, друзья мои, нам всем стоит быть начеку, — мрачно изрек я, — Даже если в стане наших врагов завелись доброжелатели…

Девчата дружно закивали, хмуря брови. И только Айсштиль казалась странно отстраненной, будто погрузившись в себя. Я перевел на нее тяжелый взгляд.

Я успел оценить силу Вольдемара во время его поединков — он стал намного сильнее, чем был во время нашей дуэли. И то, я подозреваю, он даже не показал малой части новой силы.

Было много способов усилить Одаренного, но что-то мне подсказывало — в данной ситуации ответ лежит на поверхности.

Уж не ее ли это рук дело? Кому как не богине Зимы ведомы секреты своих чемпионов?

Заметив мой вопросительный взгляд, Айсштиль лишь пожала плечами:

— Не смотри на меня так, Эстро. Я здесь вообще не при делах. Ну… почти.

Словно читает мои мысли. Ну-ну… Еще бы знать, что за «почти» такое.

— Вольдемар ведь чемпион богини Айштиль, — проговорил я вслух, — Ты стала сильнее, слившись с осколком… Твои чемпионы, скорей всего, тоже стали сильнее.

Айсштиль тяжело вздохнула:

— Может быть. В любом случае, я почти не могу влиять на них сейчас. Я все еще слишком слаба, и у меня нет божественной силы… лишь эта мерзкая Бездна струится в моих жилах… Я не хочу, чтобы меня признали… в таком виде…

Она оборвала себя на полуслове и отвернулась, скрестив руки на груди. Понятно. Тема явно неприятна снежной королеве.

Что ж… выходит, и тут сплошные загадки. Мой взгляд скользнул по притихшим девчатам. Настя и Эмми о чем-то шептались, хмуря брови. Лилия вообще вырубилась, свернувшись калачиком — видно, переваривает добычу. Одна лишь Айсштиль будто заледенела, всем своим видом излучая отчуждение.

Я вздохнул. Да уж, весело тут у нас. Одни сплошные тайны, недомолвки да интриги. Самое то перед грядущими финальными сражениями!

— Ладно, девочки мои, хорош киснуть! — я хлопнул в ладоши, привлекая всеобщее внимание, — Какие бы тучи не сгущались над нами — прорвемся! Мы ведь Безумовы! Если надо — весь этот турнир вверх тормашками перевернем, но своего добьемся!

Настя с Эмми просияли и воодушевленно закивали. Даже угрюмая Айсштиль слегка оттаяла, позволив себе тонкую ухмылку.

— Вот это другой разговор! — довольно подытожил я, — Впереди решающие бои. Сейчас отдохнем как следует, подлатаем раны, подкрепимся — и снова в бой! Докажем всему миру, чего стоит наш род!

И ведь докажем, будьте уверены. Иначе какие мы, к чертям собачьим, Безумовы?