Время Воронов (СИ)

Глава 33. Голос совести

В этот раз Бломфилд лучился самодовольством, как начищенная монета.

— Я придумал новый план, повелитель, и он точно сработает.

— Интересно будет послушать. Но прежде объяснитесь: бойцы доложили, что никакого золота у вас нет и в помине, а родственники исчезли. Как же так вышло?

Лицо Бломфилда исказилось:

— Эти предатели сговорились за моей спиной, сбежали из города и вывезли все, а дома продали за бесценок! Все тайники распотрошили! Я знал, что моя жена Изабелла — хитрая тварь, но чтобы родной сын объявил меня погибшим от проклятья?! Он явно дал кому-то взятку, чтобы так быстро получить наследство! Я банкрот!

— Какая жалость, — Льюис не сдержал насмешки в голосе, — ваш сын хорошо усвоил ваши уроки и сделал то, что собирались сделать вы. Только без вас.

Бломфилд заскрежетал зубами, но очень быстро взял себя в руки.

— Конечно, жалость, я ведь собирался отдать все золото вам, чтобы искупить свою вину. Они обокрали вас, а не меня.

— Я их прощаю, — пожал плечами Льюис, — однако ваши документы они не тронули.

— Не сочли ценными. Глупцы! С их помощью я заставлю помогать мне многих влиятельных лиц города. Вернемся к плану, повелитель. Несколько месяцев назад я поручил одному служащему почты вскрывать и переписывать все письма Нила Янга. Оказывается, он очень дорожит своими родителями, а они по нему сильно скучают и приглашают навестить в Гринфолле. Он не едет, отговариваясь службой.

— Предлагаете написать фальшивое письмо, что они при смерти, и выманить его из города? — сообразил Льюис. — Неплохая идея, но до Гринфолла от силы три недели верхом. Он вернется слишком быстро. Не факт, что Рудольф Бьернссон успеет стать Прекрасным Принцем за это время.

Бломфилд улыбнулся, показав мелкие, острые зубки.

— Зачем же фальшивое? Письмо будет настоящее, и напишут его сами Арнольд и Кэтрин Янг. Ведь их дом посетят грубые люди, требующие их сына, к которому у них есть некие претензии. Нил Янг не бросит их в беде и немедленно отправится в Гринфолл. И там застрянет, потому что как только он будет собираться домой, его «недоброжелатели» будут вновь громить дом или нападать на его родителей. Они будут появляться исключительно в его отсутствие, и ему придется сидеть там, как псу на цепи. Год его в Гринфолле продержат, не сомневайтесь.

— Вы что шутите? — Льюис рассердился. — Нанять бандитов и натравить их на невинных людей, на год превратив их жизнь в ад? Я же сказал, вариант решения должен быть мягким!

— Он и будет мягким, повелитель, — заверил его Бломфилд, — Арнольд и Кэтрин Янг отделаются легким испугом. Для наемников будут четко прописаны указания не вредить им по-настоящему, только пугать. Все останутся живы и целы. Прекрасным Принцем станет Рудольф и, кстати, я заодно составил план его нейтрализации.

— Тоже нападем на его родных? — желчно уточнил Льюис, пытаясь принять решение.

Затея Бломфилда ему не нравилась, но был ли у него выбор? Сам он ничего придумать не мог, а времени оставалось все меньше. Если они упустят нужный момент, то все Вороны будут в опасности. Стоит ли душевное спокойствие неизвестных ему людей жизни его подданных? Ведь физически никто не пострадает.

— Напротив, будем холить и лелеять этого молодого бычка, — Бломфилд презрительно рассмеялся, — Рудольф обожает, когда его хвалят и угощают. Можно уже сейчас подослать к нему парочку новых друзей и подруг, чтобы он не сомневался в них в будущем. Когда же он станет Прекрасным Принцем, они будут его чествовать, поить и развлекать. И следить за ним. Они убедят его, что он — герой, которого боится сам Великий Ворон. Что вы страшно напуганы и никогда больше не покинете убежище, пока он в городе. Рудольф поверит в эту чушь. Он — надутый осел. Иногда он будет гордо вышагивать в своих белых доспехах по улицам и ни один Ворон не попадется ему на глаза: все трепещут перед Принцем Рудольфом! А вы будете заниматься своими делами. Все, кому нужно, будут в курсе реальной ситуации. Если же решите от него избавиться, то его просто напоят допьяна и принесут сюда. Город будет в ваших руках, а Прекрасный Принц — под контролем.

Льюис молчал.

План с Рудольфом был неэтичным, но тут вреда не наблюдалось, и все остались бы довольны. Мирное решение проблемы, как он и хотел. Если все пройдет именно так, как рассчитал Бломфилд.

— А если Прекрасным Принцем станет кто-нибудь другой?

— Это невозможно. Это всегда кто-то, известный своей ненавистью к Воронам, кто-то, кто уже нападал на нас. Принцев всегда знают, при правильном подходе с ними легко расправиться в самом начале Времени Рыцарей. Великий Ворон Элдрик так и делал. Принца Ричарда тоже знали, ожидая его превращения. Сейчас в городе только два человека могут получить светлую силу: Нил Янг и Рудольф Бьернссон. Больше некому.

— Мне надо подумать.

— Конечно, повелитель. Вызовите меня, когда решите: я охотно займусь исполнением этого плана. От вас потребуется только золото и согласие.

Льюис подавил отвращение. Нельзя быть слишком щепетильным: этот человек полезен и точно справится с задачей. Льюису не придется марать руки самому. Просто отдать нужный приказ — и Нил Янг тихо исчезнет из города, а Рудольф Бьернссон будет обезврежен.

Шарлотта план Бломфилда одобрила.

— Если Янги не пострадают, то все в порядке. Их страх — небольшая цена за нашу безопасность.

— Мне все это не нравится, — признался Льюис.

— Мы не всегда делаем то, что нам нравится, — Шарлотта накрыла его руку своей, — если не остановить Нила Янга сейчас, он доберется до тебя и отрубит голову. Или ему придется вырвать сердце, как Белой Мрази. Что хуже: напугать его родителей или убить его самого?

Льюис вздрогнул.

— Ты права. Пусть Бломфилд готовится. Начнем воплощать этот план.

— Льюис, ты все делаешь правильно, — голос Шарлотты зазвучал очень нежно, — ты добрый, заботливый и ответственный Великий Ворон. Ты не дашь нам погибнуть, а мы защитим тебя.

Он тяжело вздохнул.

— Посиди со мной. Расскажи что-нибудь. Я хочу отвлечься.

Шарлотта кивнула и присела рядом.

— А помнишь, как мы читали книги для Рейвена? Тебе это нравилось. Давай, я почитаю тебе что-нибудь спокойное: о природе, животных и путешествиях. Я нашла отличный сборник рассказов.

— Давай.

Они засиделись допоздна, и Льюису немного полегчало. Пить чай, смотреть в горящий камин и слушать тихий голос Шарлотты — вот все, что ему было нужно в этот вечер. Он расслабился и почти задремал в кресле.

— Льюис, уже поздно. Я пойду спать.

Шарлотта задула свечу, и комната погрузилась в полумрак, освещаемый только тлеющими углями камина.

— Передай Рейвену, что он дурак, — Льюис смотрел на нее в полутьме, — и что если не прекратит дурить, тебя полюбит кто-нибудь другой.

— Рейвен не ревнив.

— Точно дурак. Может, мне его заколдовать, чтобы он перестал заниматься глупостями и попросил у тебя прощения? Ему же будет лучше. Если ты его бросишь, он точно об этом пожалеет.

Шарлотта тихо рассмеялась и быстро поцеловала его в щеку.

— Не надо. Я поговорю с Рейвеном и если он не захочет помириться, что ж, на этом все закончится. От разбитого сердца не умирают. Спокойной ночи, повелитель.

— Спокойной ночи.

«Разговаривать по душам» Шарлотта решила своеобразно: с угрозами и провокациями, чтобы уж точно услышали. Вначале они с Рейвеном долго кричали друг на друга в убежище, после чего Шарлотта гордо отправилась «умирать под мечом Нила Янга, раз один черствый мерзавец плевать на нее хотел». Умереть не получилось: Нила Янга на месте не было, зато многие стражники узнали Шарлотту — они помнили ее и Ганса. Под мрачным взглядом Рейвена они вели себя крайне вежливо, но все равно распускали хвосты и храбрились. А когда Шарлотта мстительно объявила, что выберет себе нового мужчину именно здесь, работа городской стражи была парализована. Мужчины бросились доказывать, что они достойны этого, а злой Рейвен поклялся прибить каждого «достойного» особо жестоким образом. После пяти поединков в ее честь Шарлотта смягчилась, стражники притихли, а в участке наконец появился Нил Янг. Разогнал подчиненных по рабочим местам, отругал побежденных за «глупые игры» на службе и попросил решать свои любовные проблемы в другом месте. К немалому удивлению Льюиса, они с Рейвеном не сцепились, а разошлись мирно, да и Шарлотта быстро свернула свое представление: хоть Нил Янг еще не стал Прекрасным Принцем, она его побаивалась.

Льюис отчитал ее за безумную авантюру, но счастливая Шарлотта не вняла его словам.

— А если бы он тебя действительно убил? Как тебе вообще пришло в голову лезть к нему?

— Со мной был Рейвен, с ним мне ничего не страшно. И я узнала кое-что очень интересное. Пожалуй, хорошо, что мы решили не убивать Нила Янга. Он не настолько плох, как я думала. Со мной он был вежлив. Правда, посоветовал в следующий раз топиться в реке, — Шарлотта фыркнула, — а не устраивать сцены в его участке, отвлекая стражников от работы.

— И что же ты узнала о нем?

— А это лучше расскажет Рейвен. Я его вечером к тебе пришлю. Сейчас он мне нужен самой. Подождешь немножко?

Шарлотта умоляюще сложила ладони, и Льюис сдался.

— Ладно. Но больше никаких глупостей, ясно?

— Ясно, повелитель.

— Где Рейвен сейчас?

— Полетел воровать для меня розы из сада наместника. Сказал, они просто восхитительно пахнут и мне обязательно понравятся.

Льюис застонал.

— Вы издеваетесь надо мной, что ли? Никакого воровства в городе! Немедленно лети к нему и останови!

— Уже умчалась! — Шарлотта весело рассмеялась и убежала.

Ее и Рейвена потом видели целующимися на нескольких городских крышах среди бела дня. История со стражниками тоже стала всеобщим достоянием. Через день весь город знал, что первая красавица города не сгинула, а живет себе припеваючи при дворе Великого Ворона, продолжая очаровывать мужчин и сводить их с ума.

Именно после примирения Шарлотта рассказала Рейвену о плане избавления от Нила Янга, а тот примчался к Льюису, взбудораженный этой новостью.

— Почему я об этом не знал?

— Потому что твоя помощь не была мне нужна.

— Но я должен был знать! Ты снова мне не доверяешь? С каких пор Бломфилд стал твоей правой рукой?

— Займись лучше своими бойцами, — раздраженно ответил Льюис, — ты совсем их распустил, а сам шляешься непонятно где. Бломфилд — инструмент для решения проблемы, только и всего. Охоту на Принца мы объявлять не будем, но от Нила Янга нужно избавиться. Радуйся, этот предатель скоро покинет город. Возможно, навсегда. За год он может забыть обо всем, тем более что проклятье сотрет Воронов из его памяти. Хм, забавно, а я ведь не подумал об этом. Он забудет о стремлении стать Прекрасным Принцем, и назад его поведет только должность начальника стражи. Если лишить его службы и дать перспективы в Гринфолле, он точно не вернется. Интересно, хватит ли у Бломфилда связей для этого?

— Он забудет меня? — странным тоном переспросил Рейвен. — Совсем?

— Совсем, — рассеянно подтвердил Льюис, — и больше не будет всаживать в тебя метательные ножи. Проблема решена.

— Но я не хочу так! Нил не виноват, я сам его бил, счеты между нами закрыты! Он больше не злится на меня за нападения, а я его простил за ножи! Он и так не станет Принцем, я напугал его! Сказал, что прокляну, Нил не хочет быть Вороном, так что останется просто начальником стражи!

— Что? С этого момента поподробнее.

Рейвен вздохнул и признался в своей затее. Оказывается, он убедил Нила Янга, что тот будет проклят, как Бломфилд и Браун, если не откажется стать Прекрасным Принцем. Никакого конкретного ответа на это он не услышал, но отчего-то решил, что у него все прекрасно получилось.

Льюис прикрыл лицо рукой.

— Вы с Шарлоттой — два сапога пара. Что она устраивает безумные выходки, что ты! А теперь подумай головой: что мешает Нилу Янгу просто солгать о том, что он отступился? Он же предатель, для него это естественно. Когда он станет Прекрасным Принцем мы ничего ему уже не сделаем. И только попробуй его проклясть на самом деле! Магии лишу на год! С меня хватило Бломфилда и Брауна, если еще и этот несносный тип здесь объявится, я сам повешусь, не дожидаясь отрубания головы!

Рейвен нервно дергал себя за косу и кусал губы.

— Повелитель, ты кое-чего не знаешь. Я ошибался. Нил Янг — не предатель. Он мой единственный друг.

— Что?

Рейвен глубоко вздохнул, и слова из его уст полились потоком. Льюис молча слушал, с тоской понимая, что все стало еще сложнее. Рейвен мастерски умел ухудшать любое положение и выкапывать глубокие ямы на самой ровной дороге. Он создавал проблемы Льюису так, словно это было смыслом его жизни.

При этом он опять был ни в чем не виноват.

— Я понимаю, что ты прав, повелитель, и это спасет Нилу жизнь, — отчаянно говорил он, — я знаю это! Но я не хочу, чтобы он уезжал. Мне впервые стало легко дышать, я отпустил ненависть к нему, и мы больше не враждуем. Он ведет себя так, словно мы снова друзья. Я помню тетю Кэтрин и дядю Арнольда. Они были хорошими людьми и не видели разницы между мной и Нилом, как не видели ее мои родители. Взять их в заложники, чтобы выманить его из города? Запугивать и вредить им, чтобы не смел возвращаться? Это сработает. Это ловкий ход. Но мне мерзко от него. Я вспоминаю Элдрика и тот день, когда меня поймали. Нил сказал, что предупредил бы меня о засаде Рыцарей, если бы знал, и я ему верю. И очень хочу предупредить его, потому что промолчать о таком — это подлость и предательство. Тебе придется приказать мне молчать, а лучше запереть, иначе я сорвусь. Это произошло со мной, и я никому такого не желаю, особенно ему! Ты прав, твоя воля — закон, я все сделаю, что прикажешь, но… Может быть есть другой выход?

Льюис смотрел на него и с горькой иронией понимал, что старания по перевоспитанию Рейвена дали свои плоды: тот перестал относиться к людям, как к еде, научился ставить границы морали и не преступать их, начал искать более человечные решения, отличая их от бесчеловечных. Как раз вовремя, потому что сам Льюис, похоже, начал терять этот навык.

Нил Янг не был плохим человеком. Но и с плохим так поступать было бы нельзя. Его родители должны были пострадать ни за что, просто потому, что иначе чем насилием, Льюис эту проблему решить не мог. Он, как и наивный Курт, взялся творить зло бездумно, когда ему предложили это сделать.

Нет, хуже. Он смирился с необходимостью зла, как когда-то Элдрик, и решил использовать разум, заткнув совесть.

Элдрика это привело в могилу. Как и Принца Ричарда.

Разум без совести — тупик. Сила без нее же — снова тупик.

Льюис все еще торчал в центре лабиринта, но четко видел пути, идти по которым было бессмысленно.

— У нас нет другого выхода, — медленно произнес он, — но этот — неприемлем. Что ж, значит, я отменю его и буду думать дальше. Нил Янг станет Прекрасным Принцем. Если он сдержит слово, то в опасности буду только я, а остальных Воронов он не тронет. У меня же есть огромное преимущество перед ним.

— Магия? Но он получит такую же.

— Он меня не знает. И пока не узнает, я в безопасности. Пусть ищет. Главное, не проболтайся.

— Не проболтаюсь, — Рейвен с облегчением выдохнул и заулыбался, — спасибо. Как же хорошо жить при Великом Вороне.

— Есть на кого свалить проблемы? — хмыкнул Льюис. — Везучий ты. Мне вот не на кого.

— Повелитель, я в долгу перед тобой. Что мне сделать, чтобы отблагодарить за это?

— Никого не проклинай и не пугай этим. Расскажи Нилу Янгу, что это была твоя идея, а не моя. Ты и так из моей репутации сделал черт-те что. Не обижай Шарлотту. Не воруй. Следи за своими бойцами и займись их моральным обликом. Они должны перестать вести себя как бандиты. Не влипай в неприятности. Приходи ко мне вечерами, выпить чаю и почитать вместе. Ах, да, запомни кое-что очень важное и никогда этого не забывай.

— Что?

— У тебя два друга, а не один. Мне как-то обидно, что за столько лет ты этого не понял. Мне обязательно нужно было сказать вслух, что я ценю тебя, доверяю и дорожу тобой, потому что мы друзья?

Лицо Рейвена удивленно вытянулось, а потом он рассмеялся.

— Я никогда не думал об этом, но теперь это кажется очевидным. Магия какая-то.

— Мне бы такую магию, что помогла бы из всего этого выпутаться, — проворчал Льюис, — хотя ты навел меня на одну мысль. Я, кажется, знаю, где ее взять.

Льюис разложил на столе пятнадцать серебряных вещей. Рядом лежала карта города с пометками: две лавки, маршрут старьевщика и еще тридцать точек, где находили проклятые предметы будущие Вороны. Он разделил их между Рейвеном, Шарлоттой и Сольвейном и знал, что никто больше не будет проклят. В этом году не было ни одного новичка в убежище, кроме Бломфилда и Брауна. Случайные люди не пострадали.

Льюис остановил распространение проклятья. Теперь он полностью его контролировал. Вот они, итоги его семилетней работы. Мало? Нет, ведь новых Воронов больше не будет. Люди перестали быть жертвами нападений, а Вороны могли навещать родных, друзей и возлюбленных и жить спокойно. Льюису удалось добиться мира и выиграть время.

Рейвен переговорил с Нилом Янгом, и тот еще раз поклялся не трогать Воронов, если те не будут вредить горожанам. Рейвен ему верил. Правда, от убийства Льюиса будущий Прекрасный Принц не отказался, твердя, что их поединок предначертан судьбой. Льюис решил не подозревать его во лжи и предательстве: у Нила Янга и без того хватало недостатков. Пусть твердолобый, упертый болван ищет его сколько влезет. Найдет — Льюис сбежит, загнать его в угол теперь не получится. Заклинание Элдрика было опробовано и прекрасно работало. Никто никого не убьет. Бломфилд советовал подкупить кого-то из стражников, чтобы следить за ним, но Льюис счел, что Рейвен вполне справится с этой ролью. Если Нил Янг все-таки предатель, то Рейвен будет первым, на кого он нападет. Все, что ему будет нужно — это быстро улететь и предупредить остальных об опасности. Рейвен выслушал его и одобрил этот план. Учитывая, что в руки Прекрасного Принца он попадал дважды и оба раза выжил, у него были все шансы спастись и в третий.

Льюис же вернулся к своему собственному пути.

Он должен был снять проклятье с Воронов. У него закончились идеи, но это не значило, что направление было выбрано неверно: ему просто не хватало знаний. А знания нужно было искать в библиотеке. Во всех библиотеках города. Льюис поклялся докопаться до истины. Он рано сдался: хоть где-то должны быть упоминания о событиях, что привели к проклятью. Когда-то появились первые Великий Ворон и Прекрасный Принц, кто-то установил магическую защиту, не выпускающую Воронов из города. Все это должно было сохраниться в городских хрониках. Пусть Льюис так и не стал историком, но его учили работать с книжными источниками. Он использует это умение и отыщет нужные знания.

Подумав, Льюис решил завести личный архив и сохранять в нем все, о чем узнает. Ему самому очень помогли записи Элдрика, и было бы неплохо поддержать следующего Великого Ворона. Оставить что-то после себя. Умирать Льюис не собирался, но на случай, если Нил Янг до него доберется, нужно было позаботиться о будущем. Если проклятье не сможет снять он сам, то этим займется тот, кто его сменит. Шарлотта, Сольвейн и Рейвен будут предупреждены и окажут ему полную поддержку. Четкий план поможет жить дальше и двигаться, избегая тупиков. Рано или поздно проклятье будет снято, а вечная война между Великим Вороном и Прекрасным Принцем окончена.

Льюис испытывал мощный душевный подъем и предвкушал написание собственных трудов по истории города и исследованию проклятия. Разве не об этом он мечтал, приезжая сюда? Сотворить что-то свое, разбираться в древней истории, читать и писать вволю. А на досуге он окунется в философию, которой снова увлекся в последние несколько лет. Господин Ларге, бывший университетский преподаватель, проверил уровень его знаний и рекомендовал почитать трактаты, изучаемые в магистратуре.

Льюис твердо собирался выжить и не пойти по пути насилия. Разум и совесть помогут ему не превратиться во второго Элдрика. Город, его любимый, обожаемый город, будет в порядке. Он позаботится о нем и всех его жителях. Их судьбы в его руках, и он бережно сохранит их, больше не избегая ответственности.

Льюис — Великий Ворон. Он готов ко всему.

Время Воронов закончилось.

Наступало Время Рыцарей.