Все, что блестит

Глава 20

Если работа с Клифом Карлсоном многому научила, то две недели, проведенные с Дуэйном, открыли Алекс такую жизнь, которую она и вообразить себе не могла.

Поклонники Дуэйна Секорда битком набивались в зал во время каждого концерта. Невозможно было пройти через казино перед началом шоу. Длинные очереди завсегдатаев медленно продвигались между рядами игральных автоматов и игорных столов, терпеливо часами ожидая, пока откроются двери концертного зала.

Дуэйна встречали овациями, стоя, когда он только появлялся на сцене, и с каждой песней крики становились все пронзительней, пока шум не делался оглушительным. Казалось, он впитывает энтузиазм своей неистовой аудитории, набирая все больше сил во время выступления. Когда занавес падал в последний раз, зрители оставались выжатыми как лимон, а он казался еще более энергичным, чем до начала.

— Пойдем, Ал.

Он дал ей это прозвище во время первого знакомства. Их отношения были превосходными. Каждый открыл в партнере чувство юмора. Хотя между ними проскакивали искры, когда они пели вместе, после того как занавес опускался, они предпочитали быть только друзьями, и обоих это устраивало.

Дуэйн вытащил ее на сцену под громоподобные аплодисменты.

— Они тебя любят, — прошептал он, когда публика вскочила на ноги.

— Это они тебя приветствуют.

— Хочешь пари? — Он послал воздушный поцелуй девушке в первом ряду, которая плакала, и пошел вместе с Алекс к дальнему концу сцены, где маленькая девочка сунула ей в руки букет роз.

Дуэйн одарил ее своей знаменитой улыбкой — смесь презрительной усмешки с обаянием сельского парня.

— Видишь того мужчину в черной водолазке? Он так распалился после твоей последней песни, что я думал, он сейчас выскочит на сцену и набросится на тебя.

— У-гу. А ты привел их в такое состояние, что, если бы сейчас вместо меня вывели на сцену ученого слона, они бы так же зааплодировали.

Он разразился хохотом, когда занавес опустился в последний раз.

— Вот об этом я не подумал. Может, заменить тебя поющим слоном?

— Давай попробуй, — со смехом ответила она. — Он никогда не будет выглядеть в этом платье так же хорошо, как я.

— А ты и правда отлично смотришься. Все время собирался тебе об этом сказать. — Он взял ее за руку. — Какие у тебя планы на сегодняшний вечер? — спросил он, меняя тему так внезапно, что у нее не было времени на размышления.

— Ты имеешь в виду, кроме планов лечь спать?

Алекс чувствовала пульсирующую в нем энергию. Каждый раз повторялось одно и то же. После каждого шоу он становился беспокойным, нервным, всегда готов был с головой уйти в какое-нибудь занятие, в которое можно погрузиться до утра, когда он сможет по крайней мере угомониться и уснуть. Большинство его музыкантов отказывались даже пытаться угнаться за ним. Они предпочитали тихие междусобойчики в своих номерах, где им не придется общаться с толпами поклонников. Кейси, Бэра, Джереми и Лена больше интересовала еда, чем все, что мог предложить Дуэйн. Что касается Гэри, он открыл для себя радости семейной жизни. Со времени поездки на машине из Рено между ним и Сарой возникли прочные узы. После шоу он непременно отправлялся прямо в свой номер, где они с женой наслаждались романтичным ужином, пока ребенок спал.

— Ты знаешь, что не готова еще уснуть, Ал. Чем тебе хочется заняться?

— Не знаю. — С тех пор как она начала выступать в Лас-Вегасе, Алекс словно бежала и бежала куда-то, как во сне. — Что ты задумал?

— Встретимся в моей гримерной через полчаса, — сказал Дуэйн, таинственно улыбаясь.

Через полчаса, одетая в выгоревшие джинсы и свой любимый старый блейзер, Алекс постучала в его дверь. Он выглядел так же, как и на сцене. Синие узкие джинсы. Рубашка в стиле «вестерн» из шелка. Черная шляпа с широкими полями, одна из дюжины, сшитых на заказ. Открытая улыбка и подлинный протяжный выговор жителя штата Оклахома.

— Ты когда-нибудь играла, Ал?

Алекс покачала головой.

— Боже, — крикнул он музыкантам своего ансамбля и возбужденным девушкам, которых те пригласили, — я нашел девственницу. Пойдем, Ал. Пора замочить ножки. Пойдем к столам.

— Я не хочу терять деньги.

— К черту, будем играть на мои. У меня их уйма.

— Как же твои поклонники? — спросила Алекс, когда он вел ее к личному лифту.

— А что поклонники?

— Они не будут толпиться вокруг тебя в казино?

— Я плачу ему, это он должен беспокоиться о таких вещах, — ответил Дуэйн, кивая в сторону мускулистого телохранителя, который шел сзади.

Проходя через переполненное казино, Алекс изумлялась тому, как преображалась публика. Дуэйна Секорда узнавали мгновенно. Рты открывались, разговоры обрывались на полуслове. На них глазели. Но никто не пытался нарушить их уединение. Тех нескольких человек, которые посмели приблизиться, быстро отшил телохранитель.

— Начнем помаленьку, Ал. — Дуэйн остановился перед двадцатипятидолларовым «одноруким бандитом» и вытащил из кармана стодолларовую купюру. Служащий обменял его деньги на четыре жетона и вручил их Алекс.

— Опусти два, — велел Дуэйн.

— Два? — Она понизила голос. — Дуэйн, это пятьдесят долларов!

Он ухмыльнулся:

— Почему ты говоришь шепотом?

— Потому что не хочу, чтобы другие нас услышали и знали, какую глупость мы делаем.

— Давай, Ал, — прошептал он ей на ухо. — Банк просто ждет, чтобы кто-то его сорвал.

Она неохотно опустила в щель два жетона и поискала ручку, за которую следует потянуть. Но ручки не было.

— Нажми эту кнопку. — Он указал на кнопку, запускающую вращение.

Она нажала и стала смотреть, как вертятся колесики и мелькают разнообразные картинки. Когда колесики остановились, она повернулась к Дуэйну:

— Не слышу сирены. Полагаю, мы проиграли.

— Правильно. Брось еще два.

— Это уже сто долларов.

Он улыбнулся ей своей знаменитой улыбкой:

— Угу. Будешь играть или убежишь от страха?

Алекс бросила два последних жетона и нажала на кнопку. Снова автомат проглотил ее деньги и ничего не выдал взамен.

Она в тревоге взглянула на Дуэйна:

— Что произошло с тем состоянием, которое ждет, пока его заберут?

— Все еще ждет. Мы просто его еще больше увеличили. Давай еще попробуем. — Он подал знак разменивающему деньги, который вручил им еще жетон в обмен на купюры.

Автомат съел пятьсот долларов, прежде чем они сдались.

— Пойдем. — Дуэйн обнял ее за талию и повел к пустому столу для игры в блэкджек.

— Мы не можем здесь играть, — сказала Алекс, когда он выдвинул для нее стул.

— Почему?

— Больше никто не играет.

— Тогда я думаю, они держат его специально для нас. — Он сел с ней рядом и подал сигнал крупье, который немедленно взял у Дуэйна деньги и поменял их на фишки.

Под пристальным взглядом инспектора крупье перетасовал карты, и игра началась. Когда они через час уходили, Алекс выиграла пятьдесят долларов. Дуэйн выиграл тридцать тысяч.

— Я так нервничала, когда ты удвоил ту ставку, — сказала она с нервным смешком.

— И выиграла десять очков, — добавил он.

— Да. Против твоих одиннадцати. У меня никогда не хватило бы духу, зная, что две тысячи долларов висят на одной-единственной карте.

— Это всего лишь деньги, — ответил он. — Пойдем. Твое образование еще не завершено.

Он провел ее к столу и бросил несколько стодолларовых купюр, которые немедленно обменяли на фишки. Пока человек в конце стола бросал кости, Дуэйн объяснял Алекс правила игры. К тому времени как кости перешли по кругу на их сторону стола, они проиграли несколько сотен долларов.

— Мне не нравится эта игра, — сказала Алекс.

— Ты просто не любишь проигрывать.

— А ты любишь?

Он лениво улыбнулся ей:

— Никто не любит проигрывать. На. Бросай кости.

Она сделала, как он сказал, и когда кости упали, раздался радостный крик. Она продолжала бросать кости полчаса, и другие игроки разражались радостными криками при каждой очередной удаче. Когда Дуэйн наконец обменял фишки на наличные и встал, то положил в карман еще десять тысяч долларов.

— Я решил не менять тебя на ученого слона, — сказал он, обнимая ее за плечи. — Уже много лет столько не выигрывал. Должно быть, тебе повезло на новенького. Пошли, маленькая кроличья лапка. Надеюсь, у тебя появился аппетит после такой работы. Я умираю с голоду.

Хотя они и были небрежно одеты, все-таки их усадили в тихую кабинку в элегантной столовой для гурманов. Официант и метрдотель старались предупредить каждое их желание. К тому времени как они собрались уходить, все другие посетители ушли. Дуэйн оставил щедрые чаевые персоналу, который вынужден был работать сверхурочно, чтобы его обслужить.

С неизменным телохранителем за спиной они вышли наружу и пошли мимо бассейна. На востоке небо уже светлело, наступал рассвет. Через несколько часов вокруг бассейна будет кишеть толпа загорелых тел.

Их номера были расположены в отдельной секции отеля. Правила безопасности были такими строгими, что войти можно только с особым ключом. Два охранника кивнули в знак приветствия, когда вошли Алекс и Дуэйн, за которым шел один из их людей.

Дуэйн проводил ее к номеру и подождал, пока она откроет дверь и зажжет свет.

— Тебе понравился первый урок азартных игр?

Алекс рассмеялась:

— Мне он понравился потому, что мы рисковали твоими деньгами. Спасибо, Дуэйн. Это было очень весело.

— Да уж. Только будь осторожна, — сказал он, легонько целуя ее в щеку. — Не думай, что можешь выиграть по паре тысяч каждый раз, когда подходишь к столу.

— Не стоит беспокоиться. Не думаю, что втянусь в азартные игры.

— У тебя вообще есть пороки? — спросил он с ухмылкой.

— Ни одного такого, о котором я тебе рассказала бы.

— Черт, мог же я попытаться.

Они посмеялись вместе.

Дуэйн двинулся прочь.

— До встречи утром, Ал. И если я забыл сказать тебе об этом раньше: ты сегодня была великолепна во время шоу. Я уже говорил руководителю своего оркестра, что хотел бы завтра прибавить к программе еще пару дуэтов. То есть уже сегодня.

— Еще пару? Когда же ты мне собирался сказать об этом?

— Я только что сказал.

— Но когда же мы будем их репетировать?

— Черт, я вот и боялся, что ты захочешь репетировать. — Он зевнул. — Как насчет трех часов?

От такого неожиданного предложения у Алекс закружилась голова. И она только кивнула.

— Спокойной ночи, Ал. Увидимся через несколько часов.

— Конечно. — Она закрыла дверь и, ослабев, прислонилась к ней. Как она теперь вообще сможет уснуть? Она только что получила приглашение разделить еще больше лучей славы с одним из самых знаменитых певцов страны.

У нее вспотели ладони, пока она снимала одежду. Всю ночь они провели вместе, и он берег этот сюрприз для нее до последнего момента!

Алекс усадила Кори на высокий стульчик и принялась кормить малышку, не переставая оживленно с ней разговаривать.

Теперь, когда она начала проводить каждый день по нескольку часов после обеда с девочкой, они очень подружились. Малышка смеялась в ответ на глупую болтовню Алекс и ее смешные рожицы, и казалось, ей нравятся песни, которые пела ей Алекс.

Дверь открылась, и вошли Гэри и Сара. Кори захлопала в ладошки и заулыбалась.

— Как бассейн? — спросила Алекс.

— Освежает, — весело ответила Сара.

— Если любишь воду такой температуры, как в ванной, — прибавил Гэри.

— Тебе виднее, — игриво сказала Сара. — Ты ее вдоволь нахлебался, когда попробовал меня утопить.

— Похоже, вы хорошо провели время.

— Действительно. Спасибо, Алекс, — крикнул Гэри, исчезая в спальне.

— Да. Спасибо, Алекс. — Сара наклонилась и поцеловала Кори в нежную теплую щечку. — Я могу закончить кормить ее, если ты спешишь.

— Ничего. — Алекс сунула еще ложку в рот девочки. — Почему бы тебе сперва не переодеться?

— Ладно. — Держась за ручку двери, Сара обернулась. И тихо произнесла: — Гэри рассказал мне, что это ты предложила ему вызвать нас с Кори.

Алекс вытерла салфеткой подбородок малышки и ничего не ответила.

— Я знаю, я вела себя ужасно, когда приехала. Мне было страшно и хотелось домой, но это не оправдывает моего поведения. Мне хочется, чтобы ты знала, что я жалею о том, как вела себя. И я тебе благодарна за то, что ты готова была дать мне еще шанс. И еще я хочу тебе сказать, — пробормотала она, чувствуя, как краснеет, — спасибо, Алекс.

Она подошла поближе и схватила свободную руку Алекс двумя руками.

— Спасибо за то время, которое ты проводишь с Кори. И спасибо за то, что помогла мне и Гэри снова найти любовь.

— Ох! — Алекс немного смущенно рассмеялась. — Тебя послушать, так я нечто вроде святой.

— Ты лучше, — ответила Сара, притянув Алекс к себе и целуя ее. — Ты — друг. Я только надеюсь стать тем же для тебя.

Алекс чувствовала необычайный подъем. Она затратила много усилий на свой макияж перед этим последним выступлением в Лас-Вегасе. Волосы зачесала на одну сторону и скрепила серебряными гребнями, украшенными камнями. Серебристое, расшитое бисером платье имело глубокий вырез, более открытый, чем обычно.

Дуэйн ввел в программу так много дуэтов, что Алекс почти половину шоу проводила вместе с ним на сцене. Ему нравились их выступления. Более того, ему нравилось то, как поклонники отвечают им. Прекрасная женщина, принимавшая соблазнительные позы, только подчеркивала образ грубоватого ковбоя, который он для себя придумал.

Днем в Лас-Вегас прилетел Бадди, чтобы познакомить их со своими планами для группы на ближайшее будущее. Он гордо заявил, что устроил для них контракт на двухнедельные выступления в очень престижном зале «Радужная комната» в Рокфеллер-центре.

— Чье шоу мы открываем? — спросил Бэр.

— На этот раз ничье, — ответил Бадди с улыбкой. — Вы сами — главная приманка.

— В «Радужной комнате»?

Бадди кивнул.

— Пока вы будете играть в «Радужной», я устроил Алекс во все утренние шоу и дневные ток-шоу, какие только смог втиснуть в расписание. Хотите услышать кое-что смешное? — спросил он.

Они молча уставились на него, слишком потрясенные новостями, чтобы говорить, и только кивнули.

— С тех самых пор, как Дуэйн и Алекс начали петь дуэтом, пресса решила, что у них бурный роман. — Он протянул им несколько последних журналов, поместивших фотографии Дуэйна с Алекс возле бассейна, Дуэйна с Алекс за столом казино, поющих Дуэйна и Алекс, самозабвенно глядящих в глаза друг друга. — Как только режиссеры ток-шоу узнали, что Алекс собирается петь на Манхэттене, у меня оборвали телефон. Мне даже не пришлось нанимать рекламных агентов. Эта шумиха служит нам лучшей рекламой. Такое не купишь ни за какие деньги.

— Но когда они возьмут у меня интервью, то обнаружат, что нет никакого романа, — запротестовала Алекс.

— Поговорим об этом, когда доберетесь до Нью-Йорка, — сказал Бадди, махнув рукой. — Да, чуть не забыл. Вылетаешь завтра утром, на день раньше музыкантов, чтобы успеть выступить в передаче «Это — развлечение».

Он вручил ей билет на самолет.

— Нам надо обсудить пару важных вопросов, — прибавил он, поворачиваясь к остальным. — Думаю, пора вам нанять дорожного менеджера и менеджера по бизнесу.

— Во что нам это обойдется? — спросил Гэри.

— Во что бы ни обошлось, но дело того стоит. Я привез список профессионалов, которых могу рекомендовать. Если ни один из них вас не устроит, я попрошу секретаршу составить еще один список. Сейчас я, ребята, предлагаю вам сделать все возможное, чтобы облегчить свою ношу. Ваша карьера взлетает так стремительно, что вам нет необходимости заботиться обо всех мелочах. Я собираюсь так загрузить вас, что вам понадобится помощь везде, где только можно ее получить, чтобы только успевать переезжать с одной площадки на другую.

Алекс вспомнила его слова, стоя за кулисами и готовясь выйти на последний поклон. Когда Дуэйн взял ее за руку и повел в центр сцены, она наградила его ослепительной улыбкой и поклонилась бешено аплодирующему залу.

— Поскольку это наш последний вечер, — крикнула она, перекрывая шум, — думаю, мы вам споем еще одну песню.

Зрители вскочили с ревом, но когда прозвучали первые такты музыки, воцарилась волшебная, выжидательная тишина.

Дуэйн и Алекс начали петь песню, которую репетировали всего один раз, но в словах и музыке идеально сочетались драматизм и красота, усиленные их голосами. Когда замерла последняя нота, толпа снова взорвалась бешеными аплодисментами.

Поддавшись восторженному настрою после выступления, Дуэйн поднял Алекс и поцеловал, к удовольствию зрителей.

Затем опустился занавес, и, хотя зал продолжал аплодировать и требовать еще, Дуэйн приказал не поднимать его.

— Теперь уже точно все, — сказал Дуэйн, кружа Алекс. — Надень свои бальные туфельки, Ал. Мы будем праздновать до утра.

Когда он отпустил ее, Алекс чувствовала себя так, словно она все еще продолжает кружиться. Она поспешила в гримерную и упала на стул. Глядя на свое отражение в зеркале, она снова слышала восторженные аплодисменты зрителей. Они опьяняли сильнее любого вина.

Праздновать — именно этого ей и хотелось.