Все, что блестит

Глава 3

Мэтт брел по опустевшему дому. Ему был нужен отец. После ухода гостей Сидней и Элиза сидели в кабинете, где Сидней обсуждал счета с управляющим фирмы, обслуживавшей прием. Когда Мэтт вошел в заставленное книгами святилище отца, зазвонил телефон.

Сидней нажал кнопку на переговорном устройстве и пролаял свое обычное приветствие:

— Сидней Монтроуз слушает.

— Сидней Монтроуз? Режиссер? Вы родственник Дирка?

— Я его отец. Кто говорит?

Последовала секунда напряженного молчания, потом высокий женский голос снова заговорил и резко прозвучал в тишине комнаты:

— Меня зовут Диди. Дьедре Микаэль. Я подруга Дирка. Нашла номер его телефона в бумажнике, который он уронил возле моей кровати.

Поспешно поставив подпись под чеком, Сидней вручил его менеджеру и смотрел ему вслед, пока тот не вышел из кабинета. Потом равнодушно спросил:

— Вы звоните из самого Лондона?

— Из Лондона? Нет. Я живу в Малибу.

— Вы, наверное, ошиблись, мисс Микаэль. — Он поставил ручку с золотым пером в держатель на письменном столе и раздраженным тоном произнес: — Мой сын только что прилетел из Европы.

— Мы вместе прилетели из Европы, мистер Монтроуз. Четыре дня назад. Мы познакомились в самолете. И с тех пор вместе жили в моем доме в Малибу. — От волнения и возбуждения ее голос превратился в пронзительный писк. — Я звоню не для того, чтобы пообщаться. Я только что приехала домой и обнаружила, что Дирк увел мой новый «феррари». Более того, Дирк оплатил более чем на пять тысяч долларов еды, выпивки и одежды моей кредитной карточкой. Послушайте, мистер Монтроуз. Если мне немедленно не вернут машину и не отдадут долг, я позвоню в полицию.

Сидней поднял взгляд и увидел, что потрясенные жена и сын молча уставились на него. Быстро обдумав положение, он произнес:

— Дайте мне ваш номер, мисс Микаэль. Я вам перезвоню. — Он говорил ровным голосом человека, который все это уже испытал. Записал номер в блокноте и нажал на рычаг, не произнеся больше ни слова.

Глаза Элизы метали молнии.

— Эта девица лжет. Зачем было Дирку брать ее машину, если у нас здесь целая куча машин в его распоряжении? Зачем было Дирку покупать что-то по кредитной карточке этой… этой личности? У Дирка полно своих собственных кредитных карточек. И как он мог быть у этой потаскушки, если только сегодня вечером прилетел из Лондона?

— Вот чем плохо быть сыном знаменитости, — продолжала Элиза, не давая мужу вставить ни слова. — Всегда находится кто-то, кто тобой пользуется. Но на этот раз мы ее поймали на лжи: Дирк был в Лондоне в то время, когда она якобы была с ним у себя.

Сидней провел рукой по седеющим волосам.

— Откуда ты знаешь? Мы же не встречали его в аэропорту. И ты хорошенько рассмотрела его сегодня? У него неважный вид. Чертовски неважный.

— А ты бы выглядел свеженьким как огурчик, если бы совершил перелет из Лондона, да? Особенно если бы спешил прямо из аэропорта на вечер к родителям, — ее голос был полон сарказма, — даже, могу прибавить, не успев переодеться и распаковать вещи.

— К чему этот спор? — устало спросил Мэтт. Он сидел в кожаном кресле и изучающе смотрел на отца со смешанным чувством грусти и нетерпения. — Дирк достаточно взрослый, чтобы поступать так, как ему нравится.

— Если человек достаточно взрослый, он должен сам выбираться из переделок, — резко ответил Сидней. — Ты знаешь, что с нами сделает пресса, если эта девица посадит его за мошенничество с кредитными карточками или, еще того хуже, за кражу ее машины?

— Тогда давайте все это тут же выясним. — Мэтт встал и направился к двери. — Почему бы нам не поймать Дирка, пока он не уехал, и не спросить, где его бумажник? И заодно спросим у него, как он сюда добирался.

— Готов держать пари, что приехал на «феррари», — сказал Сидней.

Элиза накинулась на него:

— Ты собираешься стать на сторону этой лгуньи?

— Элиза, будь благоразумной. Зачем ей лгать?

— У нее созрел небольшой план. — Элиза начала ходить взад и вперед по комнате. — Все они любят половить рыбку в мутной воде. По-моему, ты именно гак выразился однажды вечером, много лет назад, Мэтт, когда на что-то рассердился. Кажется, речь шла о какой-то будущей актрисе, которая тебя преследовала, умоляя дать попозировать для тебя. По ее предположениям, это должно было принести известность вам обоим.

— В конце концов оказалось, что она не нуждается в моей помощи, Элиза. Теперь ее портрет на обложке десятков журналов.

— О да, я ее видела, — саркастическим тоном ответила Элиза. — Всю. Но ты не можешь отрицать, что она хотела тебя использовать, Мэтт. И таких, как она, — миллионы.

— О чем мы спорим? — спросил Мэтт, стараясь подавить гнев. — Сейчас приведу Дирка и пусть скажет правду.

— Я не позволю. — Элиза в ярости подскочила к столу мужа, уперлась в крышку руками и посмотрела прямо в мрачные глаза Сиднея. — Не позволю тащить сюда Дирка и допрашивать его. Вы вдвоем навалитесь на него и зададите ему жару, как всегда поступали. Будете обвинять его эдаким тоном праведников и обмениваться с Мэттом понимающими взглядами. Дирк опять уедет, и я не буду знать, где он и что делает. Я не допущу этого. Ты слышишь?

Сидней устало взглянул на Мэтта, затем отвел взгляд, сдаваясь.

— Может быть, нам всем лучше не знать, где он и что делает, — пробормотал Мэтт. — Прошу меня извинить, но уже поздно. И я слишком устал, чтобы выдержать эту сцену. Это уже начинает повторяться.

— Тебе-то легко, Мэтт! — закричала Элиза. — Ты всегда был уверен, что отец тебя любит! А Дирк всегда чувствовал себя посторонним. Он просто…

Мэтт закрыл за собой дверь. Прошел через вестибюль, мимо столовой, уставленной столами и подносами с едой и вышел через парадный вход отцовского дома. Он едва взглянул в сторону служащих компании, которые грузили столы, переносные бары, грязные скатерти, серебро и хрусталь в фургоны.

Один из служащих на парковке подогнал «бронко» Мэтта по полукруглой аллее и оставил на холостом ходу позади цепочки грузовиков. Мэтт сел в машину, достал из кармана пачку сигарет, вытряхнул одну и закурил. Глубоко затянулся в темном салоне машины, затем выдохнул клуб дыма и уставился в почерневшее небо.

«Вот поэтому, — сказал он самому себе, — я и не люблю приезжать домой. Они играют в эту игру всю жизнь. А я слишком устал, чтобы играть с ними».

Официантки в униформах вышли из дверей и стояли кучкой, пока служащие подгоняли их машины. Какое-то мгновение Мэтт был слишком поглощен своими мыслями и даже не замечал их. Затем одна фигурка отделилась от остальных, и Мэтт узнал Александру, садящуюся в свою маленькую машину. Цепочка продуктовых фургонов отъехала, и «шевроле» последовал за ними. Мэтт бросил взгляд в сторону дома, на силуэты Сиднея и Элизы, которые все еще спорили в кабинете Сиднея, а в этот момент фургоны свернули за угол, и красный «феррари» выехал из тени и пристроился за автомобилем Александры.

Алекс смертельно устала. Она автоматически вела машину в редком потоке автомобилей, не обращая внимания на мигающие неоновые вывески, рекламирующие мотели, ночные заведения и забегаловки, выстроившиеся вдоль шоссе. Ей хотелось только одного — сбросить одежду и рухнуть в постель.

Сворачивая на свою улицу, она увидела позади свет фар, но не удивилась. Это был оживленный район. Множество людей возвращались домой только в два часа ночи. Она вылезла из машины и захлопнула дверцу, потом обернулась и нос к носу столкнулась с улыбающимся Дирком Монтроузом.

— Что… — Сердце ее прыгнуло, она облизнула губы и попыталась еще раз: — Что вы здесь делаете?

— Провожаю тебя домой. Хорошенькой девушке опасно ездить по улицам в такое позднее время.

— Благодарю вас, но я все время возвращаюсь так поздно. Я могу сама о себе позаботиться.

Он приблизился еще на один шаг и протянул руку к ее сумочке. Так как Алекс вцепилась в сумку, он улыбнулся ей застенчивой, мальчишеской улыбкой:

— Эй, я не собираюсь украсть ее. Я только хотел предложить поднести ее. Она кажется слишком тяжелой. — Ухватившись за ремень, он взглянул на Алекс с простодушной улыбкой: — Что ты там носишь? Эта штука весит не меньше тонны.

— Всего лишь туфли и косметику. Я справлюсь. — Она отобрала у него ремень и направилась к крыльцу.

— Ну как, многих знаменитостей сегодня увидела? — спросил Дирк небрежным тоном.

Алекс пожала плечами:

— Нескольких.

— Кого, например? — Он не отставал от нее.

— Юрия Борова, русского танцора. Он вблизи еще красивее.

Значит, она любит балет. Он решил воспользоваться эти новым обстоятельством.

— Жаль, я не знал, что тебе хочется с ним познакомиться. — Дирк говорил так искренне, что Алекс взглянула на него, пытаясь разглядеть его лицо в слабом свете уличных фонарей. — Мы с ним друзья. Был бы рад представить тебя ему.

— Вы знакомы с Юрием Боровым?

Засунув руки в карманы, Дирк принял застенчивую, почти смущенную позу.

— Кажется, я почти всех в Голливуде знаю. Или знают мои родители.

— Это чудесно. — Алекс остановилась на нижней ступеньке. — Ну, спокойной ночи, Дирк. Мне надо идти в дом.

Он поймал ее за руку и посмотрел в глаза:

— Мне бы хотелось познакомить тебя со всеми, кого я знаю. Разве не здорово познакомиться со всеми знаменитостями Голливуда?

Она улыбнулась. Было очевидно, что он все еще немного пьян и пытается вести себя наилучшим образом. Вне голливудской толпы он казался моложе, почти мальчиком.

— Да. Это было бы здорово. А теперь спокойной ночи.

— Алекс. — Дирк произнес ее имя голосом, в котором слышалась паника, словно боялся потерять мужество. — Не уходи, побудь еще. Поговори со мной еще немного.

— Не могу. Уже поздно, и я очень устала. Весь день занималась, потом всю ночь работала. А теперь отпустите мою руку.

— Никто никогда не хочет просто поговорить со мной. — Голос его стал высоким, как у капризного ребенка, он запрокинул голову и выкрикнул: — Сегодня я встретил самую красивую в мире девушку, а она не хочет даже поговорить со мной!

— Ш-ш-ш… — Она быстро зажала ему рукой рот, чтобы заставить замолчать. — Моя бабушка в той комнате. Она старая и плохо спит. Если проснется, то уже не будет спать до утра. — Алекс указала на окно, выходящее на улицу.

— Ладно, — он улыбнулся ей милой, мальчишеской улыбкой, которая могла растопить самое холодное сердце, — буду вести себя тихо, если ты обещаешь немного посидеть и поговорить со мной.

Алекс пыталась устоять и не чувствовать себя польщенной таким вниманием, но поневоле смягчилась.

— Дирк, я…

— Пойдем. — Он взял ее за руку. — Ты когда-нибудь раньше сидела в «феррари»?

Теперь Алекс уже тихонько смеялась. Он был очарователен.

— Сюда.

Он повел ее по дорожке на улицу, открыл дверцу «феррари», помог сесть в машину, а потом обежал кругом и прыгнул на место водителя.

— Понюхай, — сказал он, делая глубокий вдох. — Правда, новая машина пахнет фантастически?

Алекс вдохнула и улыбнулась:

— Да. — Провела рукой по мягкому кожаному сиденью и восхищенно произнесла: — У тебя прекрасная машина.

— Ты должна посмотреть, как легко ею управлять.

— В другой раз. О чем ты хотел поговорить?

Но Дирк не слушал. Господи, он прекрасный актер. Ни одна женщина не в состоянии устоять перед ним. Он впитал мастерство актера с молоком матери. «Если бы захотел, — самодовольно подумал он, — то мог бы очаровать даже статую Свободы». Он повернул ключ зажигания включил передачу, и они помчались по улице.

— Дирк!

Крик Алекс заглушил визг тормозов, но мужчина рядом с ней не обратил на это никакого внимания. Переключив скорость, он вдавил в пол педаль акселератора и круто свернул за угол.

Вжавшись в гладкое кожаное сиденье, Алекс с ужасом смотрела на Дирка. Он изменился прямо у нее на глазах. Больше не выглядел глупым и очаровательным и даже пьяным. На его лице ясно читалось злорадство.

— Что ты делаешь? Ты же обещал, что мы только…

— Не может быть, чтобы ты была настолько глупа. Ты думаешь, если мужчина смотрит на тебя так, как я смотрел сегодня, он согласится удовольствоваться беседой? Я хочу действия, детка. Но сперва хочу убраться из этого дьявольски унылого района. Не могу поверить, что здесь живут люди.

Алекс почувствовала, как ее охватывает паника. Что она наделала? О Боже, что она наделала?! Ей совсем ничего не известно об этом человеке. И она нарушила все правила безопасности: не смотрела в зеркальце заднего вида, пока ехала одна ночью, вышла из машины, предварительно не посмотрев по сторонам, и хуже всего — позволила ему уговорить себя сесть в машину.

Обзывая себя дурой на все лады, она лихорадочно смотрела по сторонам на проносящиеся мимо улицы, пытаясь сориентироваться. Ей необходимо выбраться из машины и как-нибудь убежать от этого сумасшедшего.

Сворачивая на боковую улицу, Дирк нажал на акселератор, упиваясь бешеной скоростью. Даже выражение ужаса на лице Алекс доставляло ему удовольствие и возбуждало. Хорошенькое предстоит развлечение. А после он утрет нос Мэтту. Просто вскользь упомянет о том, как этой официанточке понравилась их возня в мотеле после приема. Потом еще раз слегка повернет нож в ране, предложив Мэтту познакомить его с ней, чтобы он тоже мог поразвлечься.

Еще раз свернув за угол, Дирк увидел впереди красный свет и решил успеть на зеленый. Когда цвет светофора сменился, «феррари» рванулся вперед. Слишком поздно заметил Дирк пса, который бросился из-за стоящих у обочины машин на дорогу. Алекс крикнула.

Чисто рефлекторно и так резко, что у самого дух захватило, Дирк крутанул руль и едва не сбил собаку. Он торжествующе повернулся к девушке, которая сидела, вцепившись в ручку дверцы рядом с собой. Но вместо облегчения увидел на ее лице выражение ужаса. Она смотрела вперед широко раскрытыми глазами, и он снова перевел взгляд на дорогу.

— Нет. Боже мой!

Всего в нескольких футах от их машины, в ярком свете фар, стоял старик. Глаза его были широко раскрыты, руки подняты, словно он хотел отвести удар. Автомобиль несся так быстро, что казалось, едва подпрыгнул, налетев на старика. Дирк услышал резкий, пронзительный вой, похожий на сирену, и понял, что это кричала Алекс.

Только проехав еще несколько сотен футов, он смог затормозить. Сидел, вцепившись в руль; казалось, его руки потеряли всякую чувствительность. Больше не было криков. Не было сирены. Только тишина. Ужасная, разрывающая мозг тишина, прерываемая тихими всхлипываниями. Взглянув вправо, Дирк увидел, что Алекс рыдает, закрыв лицо руками, и вздрагивает.

Глядя в зеркало заднего вида, он пытался разглядеть старика. Но было слишком темно. Ни фар, ни фонарей.

Дав задний ход, он медленно съехал с тротуара, ища взглядом хоть что-нибудь похожее на того человека, которого видел в свете фар. Все еще плача, Алекс подняла голову и вытерла слезы тыльной стороной ладони.

Они не сбили того старика, с надеждой думала она. Им удалось его объехать. Тот толчок, который она почувствовала, это было что-то на дороге. Он уцелел. Все хорошо. Должно быть хорошо.

Машина медленно, очень медленно ехала назад, потом остановилась. Дирк уставился на темную массу посреди улицы. Проследив за его взглядом, Алекс ахнула.

— Ты его сбил. — Голос ее звучал тихо, сдавленно от слез и ярости.

Дирк еще минуту смотрел на темное пятно, потом, казалось, принял решение. Он снова дал газ. Машина прыгнула вперед, двигатель взревел.

— Ты должен остановиться! — Она кричала на него, но Дирк словно и не слышал.

Они свернули за угол, и маленькая машина помчалась вперед, все быстрее и быстрее, пока дома и стоящие у обочин машины не превратились в разноцветные пятна, которые она видела сквозь слезы.

— Ты должен вернуться и посмотреть, может, он еще жив. Если мы отвезем его в больницу, он может выжить. Дирк, ради Бога, ты должен остановиться. — Схватив его за руку, она вцепилась в нее. — Ты ведешь себя, как сумасшедший, Дирк. Выпусти меня отсюда.

Он заморгал, заставляя себя освободиться от ужаса, который цепко держал его в своих объятиях. Повернулся к ней и прорычал:

— Хочешь выйти, детка?

Она посмотрела на него, словно он сошел с ума, потом с дрожью втянула воздух.

— Да. Я хочу выйти сейчас же.

— Давай. — Он ударил по тормозам, и «феррари» с визгом остановился. — Убирайся, — произнес он, протягивая руку и распахивая дверцу.

Алекс схватила сумочку и посмотрела на него взглядом, полным настоящей ненависти.

— Если ты убил этого старика, я позабочусь о том, чтобы ты за это ответил.

Он вцепился ей в плечо, пальцы впились в тело. Самые ледяные глаза, которые она когда-либо видела, смотрели на нее так, что она не в силах была отвести взгляд.

— Слушай меня, детка. Моя семья пользуется большим влиянием в этом городе. Мой отец знает всех судей, всех адвокатов. Прокурор округа его близкий друг — собственно, он был сегодня на вечере у отца. Если ты решишь умничать и обратишься к властям, то очень пожалеешь.

— Ты не можешь просто сбить человека и уехать. Ты должен…

Он дал ей пощечину.

— Никогда не пытайся учить меня, что я должен делать! Никто не может приказывать Дирку Монтроузу. Понятно? Этого никогда не было и не будет. А теперь убирайся. — Он толкнул ее с такой силой, что Алекс вылетела из машины. Взвизгнули шины, и он умчался, оставив ее лежать на мостовой.

К тому времени, когда ей удалось подняться на ноги, «феррари» исчез из виду. Алекс бросилась бежать по улице, почти ничего не видя, из ссадины на руке сочилась кровь, по щекам катились слезы. Добралась до телефонной будки на углу. Дрожала так сильно, что пришлось прижимать трубку к уху обеими руками. Когда оператор телефона «девять-один-один» ответил, Алекс, с трудом выговаривая слова, сообщила о месте и времени несчастного случая.

— Быстрее! — крикнула она в трубку. — Быстрее!

Слезы текли по ее лицу, когда она повесила трубку и распахнула дверцу телефонной будки, втягивая холодный ночной воздух в горящие легкие. Теперь она думала только об одном — домой. Она должна добраться домой. Домой, к Нанне и Кипу. Туда, где есть нормальные люди, где есть любовь и тепло. И безопасность.

Безопасность. Господи, почувствует ли она себя когда-нибудь снова в безопасности?

Дрожа, Алекс прижала к себе сумочку и пошла по направлению к дому.