Всё летит в бездну

Глава 1. Жизнь протекает без забот, но вдруг…

Перед вами третий том истории.

Если вы не читали предыдущие книги, рекомендую начать с них, чтобы познакомиться с героями и узнать, как они жили раньше.

Первый том находится здесь:#121973

А если сложилось так, что вы его уже читали, тогда приглашаю во второй:#122945

Если же первые две книги вам уже знакомы, оставайтесь здесь. Приятного чтения!

Во дворце всё стояло вверх дном.

Нет, это не самое начало истории.

Однажды отец подошёл ко мне и сказал…

Нет, всё началось ещё раньше.

Сперва я заметил, что отец стал как-то странно себя вести. Он то и дело пристально глядел на меня, но когда я уточнял, не желает ли он о чём-то сообщить, отец лишь взмахивал руками и спешил уйти.

Я замечал его взгляды и в середине обеда, когда он вдруг застывал с ложкой у рта, и при обсуждении важных вопросов с советниками, но чаще всего — когда мы оказывались наедине. Тогда он, бывало, открывал рот, как рыба, но не издавал ни звука.

— Отец, ты здоров? — с беспокойством спрашивал я. И причины для тревоги действительно были — в последние дни он будто похудел, спал с лица.

— Конечно, здоров! — сердито отвечал отец. — Что мне сделается. Я вот думал… а, забудь.

И он поспешно уходил.

Дальше стало только хуже. Он принялся набивать карманы листами, которые время от времени выхватывал, чтобы что-то в них строчить и зачёркивать.

— Нет, не то! — приговаривал он, сминая очередной лист.

Когда место в его карманах закончилось, я принялся находить бумажные комки повсюду. В них значилось: «Сильвер, мой мальчик, тебе давно пора…», «Настало время нам серьёзно поговорить», «Дорогой Сильвер, мне хотелось бы знать твоё мнение, но что бы ты там ни думал, эта свадьба состоится, и точка».

Прочтя последнее, я насторожился и принялся искать отца. Но теперь он начал старательно меня избегать.

— Побеседуем позже! — отмахивался он, убегая по лестнице с неприличной для короля скоростью. — У меня встреча с советниками!

— Отец, но ведь встреча с советниками уже прошла сегодня утром!

— А это ещё одна встреча… с другими советниками! Всё, мне некогда!

Но я не собирался сдаваться. Я понял, случилось то, что отец уже давно обдумывал — он решил меня женить. Это заодно привязало бы меня к дому, и мне осталось бы только уныло торчать во дворце и забыть обо всём, что выходит за круг привычных королевских дел и обязанностей.

Против обязанностей я, предположим, в последнее время уже почти не возражал. Но не мог же я допустить того, чтобы в один прекрасный (ха-ха) день меня просто поставили перед фактом, что я женюсь. Мне важно было узнать у отца, когда состоится это приятное событие и кто невеста. Хотя это наверняка должна быть одна из принцесс Третьего королевства, кто же ещё, а они, на мой взгляд, все одинаковы.

Однако отец, как назло, успешно меня избегал. Я даже начал подозревать, что в нашем дворце есть потайные ходы, которыми он пользуется. Я пытался зайти к нему и ранним утром, и даже ночью, но отец поместил у дверей в свои покои стражу и запретил меня пускать. Это совсем уж никуда не годилось.

Одну из ночей я вообще провёл на ветке напротив его окна. Хорошо, что ночи уже были тёплыми.

— Ты не можешь избегать разговора вечно, отец! — кричал я. — Поговори со мной, в конце концов!

Он ненадолго выглянул.

— А вот и могу! — торжествующе сообщил он и захлопнул створки, щёлкнув задвижкой, а затем задёрнул шторы.

Я звал его, пока не охрип, и привлёк внимание всех обитателей дворца, чьи окна выходили на эту сторону, но отец оставался неприступным.

Конечно, я мог спросить кого-нибудь ещё — тех же советников, к примеру. И вероятно, они бы даже мне всё разъяснили. Но нет, на самом деле я не мог.

Это ведь были те самые люди, что становились жертвами моих детских проказ и свидетелями сумасбродных поступков. Те, которым я в последнее время всеми силами пытался доказать, что стал взрослее и умнее. Как же я мог кому-то из них сознаться, что не знаю имени собственной невесты и дня свадьбы? И себя лишний раз дураком выставлю, и отца, пожалуй, тоже. Хотя отца-то мне как раз не было жалко, сам виноват.

В отчаянии я написал письмо Сильвии.

«Отец готовит свадьбу, — сообщил я, — а меня избегает. Мне это всё не по душе! Возьму и сорву эту проклятую свадьбу! Может, хоть ты знаешь, когда она состоится?»

Но сестра написала в ответ: «Братик, будь мудрее! Не причиняй боли отцу, у него в жизни и так было немало забот, он заслужил хоть немного счастья. Если он не готов поговорить, прояви терпение. Я тоже была удивлена известием о свадьбе, но в итоге согласилась с решением отца. Не переживай, скоро увидимся, мы с Эрнесто не пропустим такое торжество. Всё будет хорошо, и ты тоже будешь счастлив, вот увидишь».

С этим-то письмом я сейчас и хожу по двору, кипя от ярости. Сестра! Предательница! С чего это я буду счастлив? Да у меня принцессы Третьего королевства стоят поперёк горла!

Погрузившись в свои мысли, я даже не замечаю, как во двор въезжает карета, и прихожу в себя лишь когда кучер в очередной раз меня окликает.

Но не успеваю я отойти в сторону и дать карете подъехать к ступеням, как дверца распахивается и оттуда выпархивает радостная Нела.

— Сильвер, как я рада тебя видеть! — улыбается она.

Сегодня Нела невероятно хороша: тёмные глаза горят, на щеках румянец. В последнее время она ещё немного пополнела, но это ей идёт. Густые чёрные волосы всё так же, по старой привычке, заплетены во множество тяжёлых кос, поднятых к макушке и спадающих оттуда водопадом. А наряжена она, как настоящая принцесса, в золотой мерцающий шёлк. И хоть платье её строгого покроя и не имеет вычурных деталей, выглядит наша гостья, как всегда, по-королевски, о чём я ей тут же и говорю.

— А по какому случаю ты нас навестила? — спрашиваю я, широко улыбаясь и всё ещё держа её за руки.

Её ответная улыбка немного меркнет.

— Погоди, — с лёгким подозрением произносит моя собеседница, — Бернард тебе ничего не сказал?

— Отец-то? — хмыкаю я. — Он прячется от меня по всему дворцу, даже ест теперь в своей комнате, а на встречи с советниками не является. Он готовил какую-то речь о свадьбе, но это и всё, что я успел узнать. Остальное отец, похоже, решил держать в глубокой тайне.

Нела стискивает губы и прищуривает глаза. Ноздри её изящного носа гневно раздуваются, а румянец делается ярче.

— Сейчас я с ним поговорю, — обещает она, затем отпускает мои руки и решительно шагает вверх по ступеням.

С отцом Нела беседовала наедине, и уж не знаю, что она ему сказала, только он наконец соизволил со мной встретиться.

— Виноват, и вправду надо было раньше, — несчастным голосом произносит он, закрывая за нами двери кабинета. — Садись, мой мальчик.

Я опускаюсь в кресло у камина. Отец садится в другое напротив, но затем вскакивает и придвигает своё кресло поближе ко мне. Вновь садится. Опять поднимается и перетаскивает своё кресло подальше.

— Да говори уже наконец, в чём дело! — не выдерживаю я.

Отец несчастно глядит на меня такими же серыми, как мои, глазами.

— Сейчас, сейчас! — умоляюще произносит он.

Затем вынимает из кармана, как он думает, платок, и промокает пот со лба. Это оказывается одна из его бумаг, и на лбу отца отпечатывается в зеркальном отражении моё имя.

— Ах, что же это, — мнётся отец, вынимая из кармана ворох бумажек. — Сильвер, сынок… нет, не то… Я хотел поговорить…

— Да не читай, а скажи уже своими словами. Я и так всё понял. Готовится свадьба, да?

— Да, — с облегчением выдыхает отец.

— А кто хоть невеста?

Отец даже подпрыгивает в кресле.

— Да как же! — выпаливает он. — Нела, конечно.

— Что?! — кричу я от удивления и так наклоняюсь вперёд, что чуть не падаю на пол. — Да как… когда… нет, всё же — как тебе такое в голову пришло?

— А что, у тебя какие-то возражения? — набычивается отец. — Мне казалось, уж кто-кто, а ты нормально относишься к людям с колдовским даром!

— Да прекрасно я к ним отношусь! Но — Нела? Ты в своём уме? А она что?

— А она согласна! — с возмущением кричит отец. — И потому, даже если ты против, эта свадьба состоится, так и знай!

— Как ты вообще принял такое решение? — не понимаю я. — А почему не одна из принцесс Третьего королевства?

— Одна из этих глупых девчонок? П-ф-ф! Ну уж нет! Нела — вот из кого выйдет настоящая королева, и я это понял, как только её увидел. Мне было непросто уговорить эту девушку изменить всю свою жизнь, и теперь уж только попробуй что-то испортить! Ты всё понял?

— Я понял только, что тебе наплевать на мои чувства, — с горечью говорю я. — Да и на чувства Нелы, если уж на то пошло. Первым делом ты должен был обсудить всё со мной.

— Да, да, я виноват… — растерянно бормочет отец и тянет себя за бороду, как всегда в приступе волнения. Борода у него и так короткая, а тут, того и гляди, он её совсем оборвёт. Мне делается жалко отца.

— Ладно, — говорю я. — Считай, что я смирился. Мне не хочется причинять боль ни Неле, ни тебе. Но знай, я уверен, ты делаешь большую ошибку.

С этими словами я и оставляю его, совсем раздавленного, и весь остаток дня не выхожу из своей комнаты.

Не могу понять, как отец решился на подобное, не посоветовавшись со мной.

Нела мне нравится, и даже очень — она хороший советчик и настоящий друг. С ней можно чувствовать себя одинаково надёжно как сплавляясь по горной реке, так и идя по залу, полному острых на язык придворных.

Я отлично с нею ладил и порой делился мыслями, которые, может, и собственной сестре бы не доверил. Нела, в отличие от Сильвии, ни за что не стала бы надо мной подшучивать. Но для того, чтобы жить вместе, нужно ведь и что-то ещё.

Я всегда считал, что мы с Нелой — добрые друзья. Никогда не замечал, чтобы и она смотрела на меня как-то иначе. Как она вообще могла согласиться на такое? Чего ради? Может быть, она всегда была тайно влюблена в меня, но тщательно скрывала? Приятно, конечно, но…

Я мечтал о том, что если однажды и женюсь, то этому будет сопутствовать большое чувство, как у Сильвии с Эрнесто. А если уж не повезёт найти такую любовь, что ж, я лучше проживу один до конца дней.

«Сбегу», — рождается в голове маленькая беспокойная мысль, но я пока её отгоняю.

Следующим утром меня будит отец.

— Сынок, — озабоченно говорит он, — скажи, как мне лучше — с усами или без усов?

Я долго гляжу на него (он сбрил левый ус) и наконец говорю:

— А если скажу «с усами», ты второй приклеишь?

Он охает, бьёт себя по щекам и убегает с изменившимся лицом.

Я раздражённо откидываюсь на подушки и пытаюсь уснуть, но почти сразу вновь раздаётся деликатный стук.

— Да сбрей уже свои усы, — ворчу я, не глядя. — Смотреть противно.

— Что? — раздаётся удивлённый голос Нелы. Она ощупывает верхнюю губу.

— Ох, — говорю я, — принял тебя за отца. Он только что заглядывал. Что-то случилось?

— Да, — произносит Нела, слегка розовея. — Скажи, пожалуйста, какой букет тебе больше нравится — вот этот с белыми розами, вот такой с полевыми цветами или оранжевые лилии?

— Пожалуй, лилии смотрятся, гм, радостно, — с серьёзным видом заявляю я, глядя на цветы в руках Нелы.

Как по мне, они все одинаково бесполезны.

— Спасибо за помощь, — радуется моя собеседница. — Я тоже думаю, что стоит выбрать полевые цветы. Они простого происхождения, как и я, но мне нравится их незатейливая красота.

— Так я ведь разве, — удивляюсь я, но Нела уже исчезает.

Я откидываюсь на подушки и пытаюсь…

— Утро доброе! — звучит на всю комнату.

Дедуля Йорген, приплясывая, распахивает шторы и стягивает с меня одеяло.

— Сколько спать-то можно, — возмущается он. — Разве можно так тратить своё время, будто ты будешь жить вечно! Или ты не рад видеть дедулю Йоргена? Ох, точно, не рад.

— Я очень даже рад, а какими судьбами…

— Ох, нет, так я и знал. Тех, кого приятно видеть, не встречают с таким лицом. Ну что ж, видно, зря дедуля Йорген тащился в такую даль!

И он, причитая, направляется к выходу.

— Постой! — кричу я, спрыгивая с кровати. — Я совсем не ожидал тебя увидеть…

— Я уже понял, что меня сюда не звали, — мрачно отвечает дедуля. — Врёте только, что я лучший портной.

— Да стой же ты! Если бы мне разрешили выбирать того, кто сошьёт мне наряд к такому дню, то я бы, конечно, выбрал тебя, — искренне говорю я. — Но я ведь даже не подозревал, что ты можешь покинуть Город. Это всё ради меня?

— А то как же, — всё ещё слегка обиженно отвечает он. — Бедный, бедный дедуля Йорген всё бросил! Плыл, рискуя жизнью, по бурному морю…

Про жизнь он, положим, загнул, но попробуй ему это скажи.

— Так идёшь ты на примерку или нет? — капризным тоном спрашивает портной.

— Иду, — покорно соглашаюсь я, хотя предпочёл бы сперва перекусить.

Дедуле Йоргену отвели большую комнату с окнами от пола до потолка и дали с десяток подручных, которые, боязливо косясь на мастера, выполняют его указания.

По коридору проходит Нела, заглядывает, улыбается мне, утыканному булавками, и идёт дальше.

За ней бежит отец.

— Нела! — умоляет он. — Ну пожалуйста, ну сделай меня птичкой! Там приехал этот… видеть его не могу! Я прошу тебя!

— Бернард, это неразумно, — произносит Нела в ответ.

Затем они удаляются, и больше я ничего не слышу.

Вскоре мимо окна пролетает здоровенная жирная птица. Она радостно кувыркается в воздухе и пикирует вниз.

Ещё чуть погодя по коридору проходит советник Фланн. Он разъярён, и с его волос что-то стекает на плечи. За ним семенят две работницы дворца с испуганными лицами.

— Позвольте, мы сотрём, и будет незаметно! — упрашивают они. — Мы всё отчистим, только позвольте!

— Да отвяжитесь! — рявкает он. — Почему ваш король не отстреливает бешеных птиц, которые нападают на гостей? Да что вы тянете меня! Проваливайте! Пусть мне в комнату принесут горячей воды!

Чуть позже довольно сердитая Нела твёрдым шагом идёт по коридору в другом направлении. За ней опять спешит мой отец с виноватым лицом.

— Ну прости, — умоляюще говорит он. — Не удержался! Я больше не буду, не сердись! Честное королевское, больше никогда!

За спиной он держит руку со скрещёнными пальцами.

Наконец дедуля Йорген отпускает меня, и я отправляюсь на поиски места, где смогу хоть немного побыть в одиночестве. Раз прибыл советник Фланн, то здесь, пожалуй, и Сильвия, но сейчас мне не хочется видеть даже её.

Да что там, я даже решаю отказаться от завтрака, представив, скольких людей по пути могу встретить, а тогда неизбежно придётся выслушивать поздравления, пожелания, врать в ответ на вопросы о том, счастлив ли я… брр!

В дальнем крыле замка есть у меня один любимый балкон. Он густо зарос диким виноградом, а отец по нашей с сестрой просьбе никогда не отправлял сюда садовников. Прежде нам нравилось сидеть здесь в тени листвы в то самое время, когда мы должны были заниматься учёбой и прочими важными делами.

Я опускаюсь на каменную скамью и вздыхаю, глядя на небо в узорных прорезях юной листвы.