Всё летит в бездну

Глава 12. Я уже не верю в радостный финал

Временами я начинаю надеяться, что на самом деле ничего не произошло, а появление Ланса было лишь частью какого-то замысла. Но затем я гляжу на лицо отца, с которого совершенно пропало всякое веселье, и вновь падаю духом. Отец — не такой уж хороший притворщик.

Мы больше не делаем остановок, хоть кони и выбиваются из сил, и ближе к закату почти добираемся до места. Тут нам всё же приходится сделать привал. Животные слишком устали, а колдун с Тортиком так и вообще исчезли из виду.

Когда я начинаю тревожиться, что Рэналф по каким-то причинам специально оторвался от нас, вдалеке всё же показывается его силуэт. Тем временем Нела с отцом что-то обсуждают, всё больше повышая голос. Я поднимаю ухо и прислушиваюсь.

— …твоя проклятая соль! — гудит отец. — Из-за неё всё!

— Да он же не просил целый мешок! — взмахивает руками обычно бесстрастная Нела. — Немного, для еды. И срочности в том никакой не было!

— Так что ж ты не сказала?! — возмущается отец.

— Разве так сложно было догадаться? — шипит Нела.

— Я мыслей не читаю! — багровеет отец. — Нечего тут дураком меня выставлять. Мне сказано было, что соль нужна, я и отправил несколько мешков. А если надо было немного и для еды, то зачем тогда было говорить об этом мне? Для еды можно и в Первом королевстве раздобыть, и тащить её с собой незачем. Кто ещё дурак! Значит, Гил…

— Ш-ш-ш! — затыкает его Нела. — Твой новый советник уже близко!

— Значит, мальчишка с риском для жизни вылез наружу и отправил письмо, что ему нужна соль, а я дурак, раз не догадался, что это всего-то для еды?

Рэналф тем временем приближается. Уже можно разглядеть недовольное выражение его лица. Он бьёт Тортика пятками по бокам, но тот, не обращая внимания, неспешно движется в своём темпе.

— Бернард, он же не ради этого в первую очередь писал, а узнать о Сильвере! Но сейчас не время ссориться… или нет, как раз подходящее время. Да, ты дурак, и ещё какой! — срывается Нела. Такой, пожалуй, я её ещё никогда не видел. — Старый дурак!

— Ах, я старый дурак? — вопит отец так громко, что Рэналф совершенно точно его слышит.

Я вклиниваюсь между этими двумя и лаю, не зная, как их ещё успокоить. У нас и так предостаточно неприятностей! Сейчас нужно действовать дружно, или у нас никогда не получится победить!

Мерзкий колдун всё портит. Если бы не он, Нела с отцом бы наверняка помирились. И ведь видел же, что беседа у них напряжённая, но даже и не подумал отъехать к реке, где поят коней остальные.

— Что-то случилось? — любопытствует Рэналф, даже не спешившись.

На его жёлтом пухлом лице читается плохо скрываемое любопытство. Кажется, ему доставляют наслаждение любые стычки и ссоры: он оживился, глаза заблестели, словно долгий путь его не утомил.

— Да что могло случиться!.. — орёт отец, взмахивая руками.

Когда он такой, лучше всего оставить его в одиночестве, тогда он быстро остынет. А слова утешения или вопросы о том, почему он не в духе, напротив, лишь разжигают его ярость. Но сейчас я всего лишь пёс и не в силах никому дать столь ценный совет.

— Бернард, пожалуйста, успокойся, — говорит Нела. — Тебе должно быть стыдно, что ты так себя ведёшь перед людьми!

Слово «успокойся» обладает удивительными свойствами. Может, и есть на свете люди, мгновенно остывающие после него, но скажу честно, это не я. И уж точно это не мой отец.

— Наговорила гадостей, а теперь просишь успокоиться? — вспыхивает с новой силой отец. — Знаешь что, Ригоберто? Если надумаешь жениться — не женись!

Нела, не сказав больше ни слова, гордо расправляет плечи и удаляется в сторону реки. Отец мнётся было, раздумывая, не пойти ли за ней следом (я знаю, он-то уже жалеет о сказанном), но Рэналф его задерживает.

— Вот ведь как, — сокрушённо вздыхает этот притворщик. — Сколько же на вас всего навалилось: и пропажа сына, и гибель Эрнесто. Как вы только выдерживаете! Близким стоило бы вас поддерживать, а не огорчать ещё больше.

— Верно, — буркнул отец, всё ещё глядя в сторону реки.

— Она, конечно, женщина посторонняя, — осторожно произносит колдун, слезая с Тортика. — Не мать, да и с дочерью вашей вряд ли они были подругами. Ей этих утрат не понять…

— Ну, это уж… — начинает отец, но его прерывает стук копыт. Это Нела, оседлавшая Грома, мчится вперёд по дороге.

— Ещё чего удумала! Наверное, я должен её догнать, — злобно говорит отец, упирая руки в бока и глядя ей вслед, но Рэналф отговаривает его.

— Остынет и вернётся, — утешающим тоном произносит он и хлопает отца по плечу. — Или нагоним позже, дорога ведь одна, да? Не думаю, что разминёмся.

— Ладно, — ворчит отец. — Силли! Беги пригляди за этой дурёхой. Что только у неё в голове! Коню отдохнуть не дала! Если из-за неё мы замедлимся, башку ей откручу.

— Ваше величество, — поднимает палец колдун, — сейчас есть дела поважнее мелких ссор. Давайте решать, как будем действовать, когда окажемся на месте.

Ну что ж, пусть себе решают сколько угодно. Сейчас я и вправду на стороне Нелы. Ну отец, не ожидал я от него такого свинского поведения! Я укоризненно лаю на него, прежде чем убежать.

Отец даже не обращает на это внимания.

— Сколько раз повторять, Руперт, обращайся ко мне на «ты», — говорит он, и это последнее, что я слышу.

Гром, несмотря на усталость, всё ещё довольно быстр, так что я его уже не вижу. К тому же с высоты собачьего роста я могу разглядеть лишь каменистую неровную дорогу, то и дело теряющуюся в жёсткой траве, а высокие стебли и кустарники, попадающиеся там и тут, мешают мне ещё больше. К счастью, я могу чуять запахи. Аромат уставшего коня, наверное, я уловил бы, даже не будучи псом.

Когда тропа начинает спускаться с холма, я наконец вижу всадницу, которую преследую. Она перестала понукать Грома, так что тот уже не спешит. Бока бедняги потемнели от пота, вдобавок с него так и не сняли поклажу. Конь наверняка был немало раздосадован, так и не получив желанного отдыха.

Я лаю, чтобы привлечь внимание, и Нела оборачивается. Она останавливается и какое-то время глядит на вершину холма. Затем наконец спрашивает:

— Ты один? Остальные пока не едут за нами?

Выглядит она при этом поразительно спокойной, будто уже и не переживает из-за недавней ссоры.

Я утвердительно тявкаю в ответ и машу хвостом. Что я могу ещё сказать?

— Ох, Сильвер, — говорит Нела, спрыгивая на землю и опускаясь на колено рядом со мной. — Ты, наверное, слышал, как мы с Бернардом спорили из-за соли. Я была очень огорчена, ведь Гилберт мне как младший брат, но всё равно я не должна была срываться на твоём отце. Несмотря на сказанное сгоряча, я почти уверена, случившееся было лишь ужасным совпадением.

Я лаю и подпрыгиваю от нетерпения. Почему «младший брат», а не старший? И что толком случилось? Я ведь о многом догадался лишь по обрывкам разговоров. Так может, Нела наконец сообразит рассказать мне больше?

Ах да, чего я хочу, это же Нела. Ей всегда кажется, что другие знают то же, что и она.

— А теперь вот что, — деловито произносит Нела. — Вход у рудников завален, а счёт идёт, может быть, на мгновения. Рэналф мог бы проложить путь, но я уверена, он не будет торопиться. А ведь ещё Бернарду неизбежно придётся встретиться с королём Фергусом, это тоже займёт время, а времени у нас нет уже давно…

С этим я согласен!

— Сможешь найти вход в тоннель, по которому вы с Гилбертом выходили на поверхность? — спрашивает Нела. — Может быть, этот ход не обрушился, тогда мы довольно быстро окажемся внутри.

Конечно, я помню путь! Вход у озера, а нам до этого озера рукой подать.

Вот только как рассказать об этом моей спутнице? Я лаю, отбегаю и оглядываюсь на неё. Похоже, Нела догадывается, что я приглашаю её следовать за мной.

Она кивает мне и возвращается к Грому, но не садится верхом, а отстёгивает увесистую сумку, которую собирается взять с собой.

— Возвращайся к хозяину, Гром! К хозяину! — командует она.

Конь, всхрапнув, машет ушами и не сдвигается с места.

— Где Бернард? Ищи Бернарда! — не сдаётся Нела, но Гром отказывается её понимать.

Наконец Нела в отчаянии машет рукой, забрасывает сумку за плечо и идёт следом за мной.

— Вперёд, — говорит она, — и не медли. Я могу бежать, и довольно быстро.

Несколько раз я останавливаюсь, чтобы поглядеть на Нелу, и с удивлением замечаю, что она и вправду от меня не отстаёт. Хотя двигаться наверняка неудобно — мы сошли с дороги, чтобы оставить озеро по правую руку, а травы здесь высокие.

Гром стоит там же, где и прежде. Он не возвращается к отцу и не идёт за нами, но я не особо беспокоюсь на его счёт. В отличие от Тортика он умный конь, и случись что, дорогу домой сам найдёт. Да и что может случиться? Наши спутники вскоре двинутся вперёд и найдут его.

Надеюсь, отец сообразит, что с нами всё в порядке. Мы и вправду не можем ждать, пока он обсудит ситуацию с королём Фергусом, пока они примут какое-то решение, проведут совет или что там ещё. Вдобавок Рэналф связывает руки — при нём толком не выходит поговорить, и у нас всё ещё нет дельных мыслей, как от него избавиться, и раскусить нас он может в любую минуту.

Чем дальше мы продвигаемся, тем больше встречается сухих кустарников с цепкими, колючими ветвями. Я оставляю на них немало шерсти. В сумерках мы минуем озеро, и я уже было начинаю тревожиться, что позабыл точное место, как вдруг вижу темнеющий в склоне провал.

— Гав! — командую я и бегу ко входу.

Здесь наконец позволяю себе присесть, вывалив язык. Моя спутница не отстала ни на шаг, и выглядит она вполне бодрой. Лишь сухие колючие веточки, там и сям облепившие её мужской костюм, свидетельствуют о том, что она тоже продиралась сквозь заросли, а не шла по удобной дороге.

Нела сбрасывает на землю сумку, долго что-то ищет и наконец извлекает мятую-перемятую рубаху, левый ботинок и скомканное платье. Платье она с сомнением оглядывает, безжалостно сворачивает в комок и пихает обратно, а взамен добывает из сумки правый ботинок. И наконец, торжествуя, она тянет наружу штанину. Ей приходится приложить некоторое усилие (оно сопровождается лёгким треском), и штаны занимают своё место на траве рядом с рубахой и ботинками, брошенными как попало.

— Я подожду внутри, — сообщает Нела и собирается войти в тоннель.

Я не особо понимаю, что от меня требуется, и потому иду следом за ней.

— Ты чего? — удивляется она, заметив меня. — Иди наружу, под свет звёзд. Дальше тебе быть псом не обязательно.

Так вот к чему всё это было! Конечно, я сразу понял. Я радостно скачу наружу.

Звёзд пока маловато, я вижу лишь две, и небо ещё не потемнело как следует. Надеюсь, не надвинутся тучи — не хочу упускать шанс стать человеком! Если сейчас не получится, Нела точно не станет ждать до следующей ночи.

А что, если она и сейчас не ждёт? Оставила меня здесь, а сама уже отправилась вперёд? Я немедленно должен проверить!

Нела сидит там же, где я её оставил, прислонившись спиной к стене прохода. Увидев меня, она вопросительно поднимает бровь.

Я машу хвостом и скулю.

— Ты должен быть снаружи, — строго говорит она. — Чего тебе не сидится? Страшно одному? Скучно?

Я тявкаю в ответ.

— Хочешь, я буду что-нибудь говорить, чтобы ты знал, что я рядом и никуда не делась?

Я радостно соглашаюсь и возвращаюсь на прежнее место. Нас разделяют лишь несколько шагов, и потому я хорошо слышу её голос.

— Ну что ж, я всё ещё здесь, — сообщает Нела. — И опять я здесь. Никуда не ушла. Всё ещё тут.

Я тявкаю в ответ.

— Интересно, что сейчас делает Бернард, — говорит она. — Надеюсь, ему не слишком тяжело оставаться с колдуном без нас.

Последние слова Нела произносит с небольшим сомнением.

— Всё же, думаю, он справляется, — продолжает она. — Твой отец, Сильвер, намного умнее, чем кажется.

Я скептически фыркаю.

— Нет, правда, — говорит Нела. — К примеру, ты знал, сколько усилий он приложил, чтобы отношение к людям с колдовскими способностями изменилось хоть немного?

Это он-то? Вот уж не думаю, что он мог повлиять на это больше, чем…

— Ты думаешь, когда Гилберт помог тебе благополучно вернуться домой, а позже разыскал Теодора и открылось, что такие способности бывают даже у королей, этого было достаточно? — прочла мои мысли Нела. — Что расторжение договора с драконами сделало нас героями? Ничего подобного. Ты там, кстати, ещё не превратился?

— Тяв!

— Так вот, если бы не Бернард, возможно, ничего и не изменилось бы. Люди поговорили бы и забыли. Что касается драконов, в выигрыше остались лишь королевские семьи, а остальной люд лишился драконьей помощи, и не всем это было по нраву. Многие считали, да и сейчас считают, что колдунам лучше держаться подальше от мира. В том числе и король Фергус, на чьих землях мы сейчас находимся. Это одна из причин, по которым я не хотела являться к его двору. Сам он к нам тоже не приезжал, ограничился отправкой подарка. А знаешь, что подарил? Очень красивую книгу в дорогом кожаном переплёте. Обрез золотой, название выложено драгоценными камнями. «Тайны придворного этикета» называется.

Я фыркаю.

— Да, — соглашается Нела, — не очень-то вежливый намёк с его стороны. Бернард хотел прихватить эту книгу с собой и стукнуть Фергуса по голове, но мы ограничились тем, что растопили ею камин. Золотая краска оказалась из дешёвых, пришлось потом долго проветривать. Ты там как?

— Гаф! — отвечаю я.

— Значит, подождём ещё, — продолжает Нела. — Кстати говоря, об этикете. Ведь в самый первый раз я попала на королевский приём, когда мы остановились у короля Эвкласа. А всего за несколько дней до того я жила в крошечной хижине у Дальнего Края Света, не питая особой надежды покинуть те места. Ты знаешь, что твой отец лично объяснял нам с Гилбертом, как полагается себя вести? Он едва нас знал, но ему оказалось достаточно и того, что мы были друзьями его сына. Бернард мог попросить любого из придворных, но не хотел ставить нас в неловкое положение, обнажая наше невежество перед посторонними. И если Гилберту было легче, то мне пришлось узнать очень много нового. Но Бернард оказался отличным учителем.

— Надо же, а мне тогда и в голову не пришло вам помочь, — с раскаянием произношу я. — Я как-то и не думал даже о таких вещах.

— О, ты превратился? — радостно спрашивает Нела. — Я уже начала немного тревожиться. Идём?

— Подожди, сейчас оденусь, — говорю я. — Ты так интересно рассказывала, что я и не заметил, когда стал человеком. В левом ботинке, кстати, почему-то нет шнурка.

— Это мелочи, я могла не обратить внимания, — отмахивается Нела.

Ну конечно, ей-то мелочи, а я могу споткнуться и шею сломать.

— Я готов, — сообщаю я, присоединяясь к своей спутнице. — А что ты там говорила про отца? Ну, что он менял отношение людей к колдунам.

— Ах, это, — говорит она, поднимаясь с земли и забрасывая сумку за плечо. — Ты ведь знаешь, как могут действовать короли. Поговорил на одном совете, на втором, на приёмах, распустил в народе нужные слухи. Но знаешь, всё это довольно хрупко и непрочно. Многовековую ненависть и вражду не искоренить так быстро. Оттого я и не хотела становиться королевой, но Бернард действительно умеет убеждать. Мы собирались усердно трудиться, чтобы показать людям: в колдовстве нет ничего плохого. Может быть, колдуны даже сумели бы стать своего рода заменой драконам, оказывая помощь. Но как же некстати объявился Рэналф! Я боюсь, он без особых усилий может свести на нет всю работу твоего отца. Одного колдуна, использующего свой дар во зло, достаточно, чтобы и остальных с новой силой начали бояться и ненавидеть.

Пожалуй, это верно. А я-то ещё думал, что начинаю становиться хорошим будущим правителем. Мне казалось, что колдунов все приняли и тревожиться тут не о чем, но многих ли я расспрашивал за пределами узкого круга? Все ли улыбки придворных, предназначенные Неле, были искренними? Ведь и Гилберт по большей части проводит время или на Счастливом Побережье, или в Мертвотопях. На Островах и у нас он довольно редкий гость. Я думал, это выходит само собой, но что если он намеренно держится подальше от королевств, чтобы не вызывать ненужных волнений?

— Сильвер, — произносит Нела. Судя по тону, не в первый раз. — Идём.

И мы движемся вперёд. В этой части тоннеля нет светящегося мха, а снаружи не светит солнце, потому Нела зажигает какой-то длинный фитиль.

— Что это у тебя? — с подозрением спрашиваю я.

— Где? Ах, какая разница, — отмахивается она. — Первое, что попалось в сумке.

— Это ведь шнурок от моего левого ботинка, не так ли?

— Что ж, возможно.

— Отдай немедленно! — возмущаюсь я и выхватываю шнурок из её руки, а затем пытаюсь потушить.

— И зачем? Он всё равно сгорел почти наполовину, — поразительно равнодушным голосом произносит эта бесчувственная женщина. Попробовала бы она походить в расхлябанном ботинке, из которого то и дело выпрыгивает пятка!

Нела зажигает что-то ещё, и я пытаюсь зашнуровать ботинок хотя бы частично. Затем я поднимаю глаза.

— Это же рубашка! — возмущаюсь я и пытаюсь спасти горящую ткань. Нела ловко уворачивается.

— Рубашка, и что? — поднимает она брови. — Нам следует скорее идти вперёд, пока ткань не догорела.

— Это одна из моих любимых! — сержусь я. — Всего-то четыре раза надел. И ты её жжёшь, а мне дала какое-то рваньё с чужого плеча!

— Это единственное, что тебя сейчас волнует больше всего? — хмурится Нела, поднимает руку повыше и продолжает путь.

Пристыжённый, я плетусь за нею следом.

Вскоре мы добираемся до широкого прохода, пересекающего основной путь. Здесь я осмеливаюсь вновь заговорить:

— Видишь этот тоннель? Его сделала Грызельда, когда была чуть поменьше, чем теперь.

Нела с интересом осматривает стены земляного хода. Ткань в её руках догорает, но вокруг уже предостаточно светящихся мхов. Вскоре наши глаза привыкают к их мягкому свету.

— Так что всё-таки случилось с Эрнесто и… остальными? — нерешительно спрашиваю я.

Нела вздыхает и ненадолго задумывается, прежде чем ответить.

— Мы не знаем точно, — наконец говорит она. — Эрнесто и Ланс притащили вниз эти проклятые мешки с солью, сбросили их на землю. Пока Эрнесто с Гилбертом разбирались, зачем нужна вся эта соль и что с ней делать, Ланс отошёл полюбоваться рисунками на стенах. Затем всё задрожало, он обернулся и только и успел увидеть, как под ногами раскрывается провал. Гилберт, Эрнесто, мешки, земляные холмики — это чудовище заглотило всё на своём пути.

— Погоди, но ведь ты можешь видеть больше, чем остальные. Я помню, как при первой встрече ты угадала во мне сына правителя, — вспоминаю я. — Ты точно должна знать, живы ли они, найдём ли мы их!

— Я вижу лишь то, что находится прямо передо мной и что уже свершилось, да и то не всегда, — качает головой Нела. — То, что происходит вдали и что случится в будущем — для меня чаще всего тайна, как и для всех.

— Как бы то ни было, я знаю, что они не сдались так просто, — с горячностью произношу я. — Эрнесто довольно сильный, а Гилберт вообще колдун. Они придумают, как спастись!

Не знаю, верю ли я сам в то, что говорю. Но мне очень хочется верить.

Нела не отвечает, лишь грустно глядит на меня. Мы движемся дальше. И когда мне начинает казаться, что мы близки к завершению пути, я замечаю кое-что, чего раньше не было.

Правая часть прохода, прежде представлявшая собой крепкую стену, осыпалась, и за ней появился новый ход. А основной тоннель до середины завалило кусками плотной земли и камнями. Здесь стало темнее — светящиеся мхи, росшие прежде на стене, оказались погребены под завалом.

И дальнейший путь к королевскому залу тоже был уничтожен.

— Здесь прошла Грызельда! — догадываюсь я. — И совсем недавно!

Я всматриваюсь в новый, частично обрушенный ход, и вдруг замечаю там у стены что-то светлое, подозрительно похожее на кость.

— Сильвер, стой! — командует Нела. — Здесь всё непрочное, может обрушиться!

Но я не слушаю её. Опустившись на колени, я лихорадочно отбрасываю землю горстями. Нела и сама, пренебрегая собственным советом, присоединяется ко мне. Слой рыхлой почвы быстро тает, обнажая человеческий скелет. Рядом с черепом блестит серебряная серьга с изумрудным камнем.