Всё летит в бездну

Глава 14. Вот, судьба, ведь можешь! Радуй нас и впредь

На мшистом полу комнаты, которая, судя по всему, является королевской спальней, лежат два существа. Хотя, возможно, они сидят или стоят — определить сложно. Больше всего они похожи на длинных рыб, у которых вместо чешуи гладкая плотная кожа. Эти создания будто отлиты из дымчато-прозрачного у поверхности и темнеющего к глубине гибкого стекла, в котором местами виднеются цветные сгустки. У первого существа преобладает жёлто-зелёный неяркий оттенок, второе же почти синее с редкими жёлтыми вкраплениями.

Я вижу небольшие плавники и хвост, похожие на рыбьи. Но на брюхе, похоже, у этих созданий ножки (а может, короткие щупальца).

Рот такой большой и такой круглый, что морда смахивает на трубу. Кажется, он даже не закрывается. Края рта усеяны мелкими волнистыми зубчиками, с виду нестрашными. По бокам рта расположены глаза, затянутые такой же плотной стекловидной плёнкой.

Пока нас не было, дети Грызельды о чём-то переговаривались при помощи негромкого свиста. Однако они тут же замолчали, увидев нас.

Оказалось, что глаза у них довольно подвижные. Чудища выкатили их, направив взгляды на нас, а затем заспешили вперёд на нелепых ножках-щупальцах, извиваясь всем телом.

— Ах вы мои маленькие, хорошенькие, идите к папочке! — засюсюкал Скарри, протягивая руки навстречу этим зверюгам.

Это надо же, так умиляться подобным существам даже после всего произошедшего!

А они знали, куда идти. Любой другой давно бы уже прибил их, а этот — нет, натаскал дроблёного камня даже (и как только сумел, находясь под стражей).

Однако малыши (размером с упитанного норятеля каждый) проскользнули мимо рук бывшего короля и бросились к Неле. Они завертелись у её ног, как преданные псы, а затем принялись карабкаться вверх своими лапками. Если бы Нела была не такой сильной, они бы точно её повалили. При этом дети Грызельды подняли отчаянный свист и писк.

Вероятно, из-за этого никто и не услышал, как дедуля Йорген впал в панику. И никто не заметил, что он убежал.

Загадочные существа так отвлекли нас, что мы опомнились, лишь когда тронный зал заполонила толпа норятелей. Те, что в первых рядах, были вооружены копьями и пиками, те, что дальше — чем попало. Я разглядел даже одного, потрясающего старым ботинком большого размера.

Некоторые из норятелей, похоже, женского пола. Отличаются они лишь тем, что формы у них более пышные. Ни локонов, ни кос не выбивается из-под шапочек на их макушках.

— Смерть землежорам! Смерть землежорам! — нестройно вопят норятели. — Разойдитесь, мы сейчас их прикончим!

— Нет, подождите! — испуганно кричит Скарри. — Не троньте их!

Но его голос тонет в общем хоре.

И тогда вперёд выходит Нела.

— А ну-ка тихо! — командует она, и к ней на удивление быстро прислушиваются. Не приходится даже повторять.

— Глядите, это богиня, богиня! — проносится над толпой.

— Никакая я не богиня, — возражает Нела.

— Это верно, никакая! — раздаётся ворчливый голос дедули Йоргена, стоящего позади всех, у выхода. — Видели бы вы, как она мнёт одежду! Богини такими неряхами не бывают!

Нела отыскивает его взглядом, и блестящая макушка Йоргена немедленно ныряет вниз.

— Слушайте все! — продолжает Нела после недолгого молчания. — У нас общая беда, потому действовать будем вместе. Все согласны?

— Какая беда, мятая одежда? — спрашивает кто-то из норятелей.

— Зверь, пожирающий землю, — поясняет Нела.

Тем временем за её спиной Скарри Третий Могучий шепчет Грызельдиным детям:

— Бегите, малыши! Бегите, пока можете!

Однако те не слушают. На редкость несообразительные существа. Я бы на их месте давно удрал.

— На! — ближайший к Неле норятель протягивает ей длинную пику с толстым древком, которую передал кто-то из задних рядов. Он и сам едва удерживает это оружие.

— Это зачем? — не понимает она.

— Пойдём убивать землежоров вместе, — поясняет норятель и шевелит длинными усами.

— Пока что мы не будем никого убивать, — строго говорит Нела. — Эти двое для нас безвредны, а самого крупного зверя мы таким оружием не одолеем. Давайте вместе подумаем, как лучше…

Норятели поднимают шум.

— Нечего тут придумывать! — вопят они.

— Прибить поскорее этих, пока не выросли!

— У-у-у, держите меня, а то я сейчас их в кусочки порублю!.. Да держите, говорю!

Вместо ответа Нела легко вынимает из лап норятеля пику и ломает здоровенное оружие, как тростинку, аккуратно кладя обломки на пол. Затем она берёт опешившего норятеля за плечи, разворачивает лицом к толпе и слегка подталкивает.

Больше ничего не требуется. Все бегут, роняя оружие. У выхода образуется давка, вследствие чего главный вход в тронный зал значительно расширяется. Стоит писк, визг и паника, там и сям раздаются крики о злой богине. Нела вздыхает.

Когда последний норятель скрывается с наших глаз, мы обозреваем зал, усеянный разными вещами, взятыми в качестве оружия. У входа желтеет пятно, напоминающее платье, в котором был дедуля Йорген, только затоптанное.

Немного погодя обнаруживается, что это платье и есть, а сам дедуля всё ещё находится внутри него. Он кое-как поднимается, принимаясь причитать и пересчитывать кости, а затем поднимает вой, что у него не хватает ребра.

Ничего не могу поделать со своей врождённой добротой и потому, пока Нела любуется детёнышами Грызельды, я помогаю дедуле Йоргену. Мы обыскиваем весь зал три раза, причём дедуля не смолкает ни на минуту. В конце концов он решает показать мне свою потерю, и тут выясняется, что все рёбра на месте, а дедуля просто не умеет считать.

Впрочем, он оказывается нимало этим не смущён и продолжает утверждать, что его ребро всё-таки потерялось.

— Самое любимое ребро! — сердито говорит дедуля. — Неужто бы я не заметил, что оно осталось на месте, кабы это и впрямь было так?

Его не убеждает даже то обстоятельство, что слева и справа у него одинаковое число рёбер, тут и считать не нужно.

— Значит, и с той стороны тоже потерялось! — ещё более злобно сообщает дедуля. — И спину мне теперь ломит.

Я наконец не выдерживаю и возвращаюсь к Неле. Они с королём сидят на его кровати, покрытой пружинящим ядовито-зелёным мхом, болтают ногами и оживлённо что-то обсуждают.

— Потрясающе, поразительно! — всплёскивает лапами Скарри Третий.

— Да, это лучше, чем я думала! — Нела чему-то радуется, тёмные глаза сверкают.

Два существа лежат перед ними на полу и переводят глаза то на бывшего короля, то на Нелу.

Не считая кровати, сесть в комнате не на что, а поскольку это ложе довольно небольших размеров, я плюхаюсь прямо на пол. Он здесь не земляной, а покрыт растительностью красивых оттенков от синеватого до изумрудного, причём не абы как, а узорами, и по виду вполне напоминает ковры у нас во дворце. Прозрачно-синее существо тут же тычется мне в плечо своей мордой-трубкой.

— Фу! — строго говорю ему я и отталкиваю ладонью.

Ишь, слюней ещё напустит. И потом, этим ртом оно прогрызает каменные стены, вдруг нечаянно сделает во мне дыру.

Но эти двое, что сидят передо мной, что-то уж поразительно довольны. Почему, хотел бы я знать, Нела никуда не спешит, хотя до этого постоянно твердила, что у нас нет времени?

Об этом я и решаю её спросить.

— Да, ты прав, — соглашается Нела, и на лице её появляется озабоченное выражение. — Ещё многое предстоит сделать. Сейчас мне нужно подумать над заклинанием, о котором я говорила, и важно не сделать ни одной ошибки.

— Так мы с Силли отойдём, — понимающе кивает Скарри. — Думай сколько нужно.

И он ловко спрыгивает на пол.

— Идём, — зовёт он меня.

— Погодите, — возмущаюсь я. — Что за заклинание, могу я узнать? О чём вы тут беседовали? Это как-то относится к Эрнесто и Гилберту?

— Погоди, не отвлекай меня, потом поймёшь, — отмахивается Нела.

Она уже частично погрузилась в свои мысли, задумчиво сдвинула брови и даже не глядит на нас.

— Ага, как в прошлый раз? — я не собираюсь отступать. — Тогда тоже было вот это «подождите, сейчас я придумаю заклинание», а потом р-раз! — и безо всяких предупреждений я превратился в собаку.

Дети Грызельды весело свистят.

— А вы чего смеётесь, уродцы? — грозно поворачиваюсь я к ним. — Будто что-то понимаете.

— Вообще-то так и есть, — серьёзно кивает мне Нела. — Но Сильвер, вам и вправду лучше отойти. Обещаю, в этот раз ты ни в кого не превратишься, но только если уйдёшь прямо сейчас.

Я фыркаю и выхожу из комнаты вслед за Скарри. Дедуля Йорген всё ещё ползает на четвереньках по тронному залу, разыскивая на полу своё ребро.

У входа, ведущего на поверхность, маячат Типпи и Диппи. Они то вытягивают несуществующие шеи, чтобы заглянуть в зал, то скрываются за углом. Подойти поближе приятели не решаются.

Завидев Скарри, они тут же принимаются обиженно лопотать.

— Ишь какой! И ведь под стражу его посадили!

— Да, да!

— А он умудрился ещё землежоров притащить сюда!

— Точно, Диппи, точно!

— И нам ничего не сказал!

— Как будто это не мы ему верно служили!

— Да ещё и как скверно!

— Не скверно, а верно!

— А какая разница-то, Типпи?

Они начинают слегка подталкивать друг друга, и кончается тем, что оба падают к нашим ногам.

— Что за поведение! — принимается отчитывать их Скарри. — Разве прилично так себя вести, да ещё и перед гостями?

— Точно, точно! — ворчит дедуля Йорген. — Совсем распустились! Ни стыда, ни совести! Ребро моё упёрли!

— Никто ничего не упирал, — пытаюсь я вмешаться. — Все твои рёбра на месте.

Но кажется, я делаю это зря.

Дедуля выпрямляется и отряхивает ладони от земли.

— А раз ты так пытаешься меня убедить, — с подозрением протягивает он, — то не ты ли утащил моё ребро?

— Да зачем мне твоё ребро! — сержусь я. — Собственных хватает.

— Есть на свете люди, которым всегда мало! — свирепо сообщает дедуля, потрясая сухим кулачком.

— Так, всё, хватит, — устало говорит бывший король. — Давайте-ка все отправимся обедать.

И это лучшие слова, какие я только слышал за последний день.

Идём мы слишком медленно, на мой взгляд, но ничего не поделать — Скарри едва плетётся, а оставлять его позади некрасиво. Да и обед нам без него вряд ли подадут.

Когда мы поднимаемся наверх, нашему взору открывается странная картина. Множество норятелей снуют туда и сюда, перетаскивая в лапах и на спинах, на голове и в зубах узелки, ящички, котелки и прочее барахло. Поодаль стоит ряд тележек в точности как та, на которой мне однажды довелось прокатиться, и подземные жители нагружают эти тележки своими вещами. На некоторых навалено столько всего, что они неминуемо застрянут в первом же тоннеле.

— Что ещё такое здесь происходит? — вопрошает Скарри Третий властным королевским тоном.

Ближайшие к нему подданные тут же роняют всё из лап и принимаются почтительно кланяться, очевидно, забыв, что короля они разжаловали.

— Р-р… решено б-было устроить переселение, ваше превосходейшество, — робко поясняет один из норятелей, почёсывая затылок. — В-вот собираемся…

— Ага, ага, — поддакивает второй с ним рядом. — Подальше от землежоров и богинь всяких.

— Это кем это было решено? — взвивается Скарри Третий Могучий. Спина его распрямляется и плечи будто делаются шире. — Я требую прекратить!

Норятели один за другим послушно опускают (а некоторые — роняют) свои пожитки и замирают, уставившись на короля. А он идёт вперёд, высоко задрав свой розовый нос-цветок, и голос его звучит сердито.

— Не будем мы никуда бежать! Мы останемся здесь, где жили наши предки много поколений. Нечего трусить, мы отлично со всем справимся!

— Откуда это у его превосходейшества такая уверенность? — раздаётся ехидный голосок. — Не так давно, помнится, он трясся, как студень из жёлтого корня.

— Да, он-то своё уже пожил, что ему терять, — с сомнением говорит ещё один норятель, такой юный, что вместо жёсткой щетинки покрыт пухом.

Скарри останавливается и глядит на них.

— Вы что же, думаете, в мои годы помирать не страшно? Страшно, ещё и как! Но только сейчас я уверен, что всё не так плохо.

— Да-да, просто замечательно всё! — возражает ещё один норятель. — Землежор нам половину домов разворотил да двоих слопал, а в остальном всё в порядке. Особенно у землежора. Кого он в другой раз утащит, как думаете, а?

— Никого, — отрезает Скарри. — Мы сделаем так, что никого. Мы его усыпим, вот.

— Усыпим? — интересуются норятели. — А как?

— Специальным зельем, — говорит бывший король. — А как — ещё предстоит решить. Но только понадобится, чтобы все вы помогли, иначе не успеем.

— Я здесь оставаться не желаю! — вопит один из норятелей, в котором я узнаю Ларри, того самого стража, что встретил нас на входе. Эти глаза не спутать ни с какими другими. — Скоро эта тварь проголодается, вернётся и начнёт на нас охотиться!

— Грызельда не охотится на живых созданий! — возражает Скарри.

— Не охотится? Это ты скажи Эрни и… Гилли, — икает маленький норятель и глядит на что-то за нашими спинами.

— Это правда, Грызельда — не хищное создание, — слышу я знакомый голос.