Всё летит в бездну

Глава 8. Зло, грядёт расплата! Мы уже в пути

Похоже, напряжение последних дней утомило меня, иначе чем ещё объяснить, что просыпаюсь я лишь после обеда на следующий день.

Я потягиваюсь, удивляясь, отчего я не в постели, и падаю на пол. Трепыхаясь на спине в попытках встать, я вижу лапы, покрытые белой шерстью. Не сразу, но я вспоминаю о том, что произошло вчера.

— Ауф! Ау-у-уф! — кричу я. — За что?

— Без паники, — отвечает мне Сильвия.

Я не заметил её раньше.

Сестра откладывает в сторону книгу, которую читала, уютно устроившись в постели среди множества подушек.

— Держи себя в руках, а я тебе кое-что расскажу. Наш злой колдун уже объявился, прямо с утра пораньше прибыл в Мёртвые земли. Быстрый какой. Отец и Нела тоже собираются туда.

— Гаф? — уточняю я, поднимая уши.

— Под тем предлогом, что ты пропал и нужна помощь в поисках, — без слов понимает меня Сильвия. — Тебя тоже возьмут с собой.

— Гаф! — радуюсь я и верчусь волчком.

— Только потому, что за тобой нужен присмотр, — грозит мне пальцем сестра. — Хочешь, прогуляемся пока, поищем отца?

Я соглашаюсь, и мы неспешно спускаемся по ступеням. Сильвия теперь ходит так медленно, что я успеваю несколько раз добежать до конца лестницы и подняться.

Вдруг я замечаю на горизонте фигуру советника Фланна, и шерсть на загривке сама собой встаёт дыбом.

— Силли! Глупый пёс, нельзя! — сердито кричит сестра и спешит к нам так медленно, как может.

Советник Фланн скулит, каким-то чудом забравшись на каминную полку. Я поджидаю его внизу, скаля клыки.

— Помогите! Спасите меня! — орёт советник Фланн. — Почему в этом доме на меня то и дело нападают безумные животные?

— Это собака королевы Нелы, — с ласковой улыбкой поясняет Сильвия, — так что вы уж осторожнее, не обижайте её. Силли, дурачок ты этакий, не кусай советника, а то можешь чем-нибудь заразиться.

Советник негодует. Число заинтересованных зрителей между тем растёт.

Я ощущаю лёгкое прикосновение к макушке.

— Идём гулять, Силли, — улыбается мне сестра и насвистывает. Когда я нехотя следую за ней, то и дело оборачиваясь на советника, Сильвия произносит, ни к кому не обращаясь:

— Говорят, собаки чуют злых людей.

Позади раздаются смешки и негодующее пыхтение советника Фланна.

Отца и Нелу мы находим на конюшне. А по пути мой нос улавливает столько новых запахов, что это совсем сбивает с толку. Я верчусь влево и вправо. Со стороны кухни тянутся восхитительные ароматы, и я предпочёл бы оказаться там, а не рядом с конями.

— А третьим возьмём Тортика, — доносится из-за приоткрытой двери голос отца.

— Но зачем? — возражает Нела. — Не хочу тебя обидеть, но этот конь не выглядит хорошим даже по самым скромным меркам.

— Потому мне и нужен именно он, — упрямо говорит отец. — О, а вот и дети.

— Доброе утро, — весело произносит Сильвия. — А вот и мы с Силли.

— Гав! — возмущаюсь я. Что за дурацкая кличка!

— Замечательное имя, — улыбается Нела. — Очень подходит для нашей ситуации. Нужно будет позже поблагодарить короля норятелей.

— Гр-р-р, — не соглашаюсь я.

— Отец, а зачем тебе Тортик? — задаёт Сильвия уместный вопрос.

Тортик — нелепый конь со слишком короткими ногами и круглым брюхом. Кто-то, явно питающий к нам тайную ненависть, преподнёс это чудовище в бытность его жеребёнком, когда он смотрелся немного милее (самую чуточку). Позже мы так и не смогли припомнить, кого благодарить за сей ценный дар.

Внешний вид и сомнительные ходовые качества — не единственные достоинства Тортика. Основная его способность состоит в том, что он может съесть что угодно, если это покажется ему вкусным.

Своё имя он получил, невесть как пробравшись на кухню накануне большого приёма. Тогда встал выбор между «Тортиком», «Разбивателем Бутылок», «Уничтожителем Обеда» и живодёрней. Можно считать, что Тортику тогда повезло.

— Должен же и этот конь хоть раз принести пользу, — уходит от прямого ответа отец. — Ну что, когда уже можем отправляться?

— Хоть сейчас, — отвечает Нела. — Сумки с провизией готовы?

— А и правда, почему их ещё не принесли? Я уже давно приказал их собрать, — хмурится отец, как всегда, легко вспыхивая. — Всё приходится делать самому! Что за работнички! Ну, сейчас я их…

— Бернард!

— …потороплю, только и всего! — разводит руками отец. — Скоро вернусь.

Он скрывается за дверью.

— Завидую я вам, — мечтательно произносит Сильвия, поглаживая морду Грома, ласкового вороного жеребца. — Как бы и я хотела отправиться с вами! Даже для Эрнесто нашлось дело, а мне ничего не позволяют.

— Вскоре тебя ждёт не менее волнующее событие, — улыбается Нела. — А мы… погоди-ка.

Серебристая нить, змеясь, плывёт по воздуху. Она останавливается на уровне лица Нелы, собирается в облачко, а затем рассыпается на отдельные буквы.

— Вот это да! — восхищается Сильвия. — Колдовское письмо? Впервые вижу!

— Да, — Нела озабоченно хмурится. — От Гилберта. Он хочет знать, нормально ли Сильвер долетел. Сильвия, пожалуйста, передай отцу, что Гилберт просит соли, а я пока отправлю ответ.

Нела машет ладонью, разгоняя пепел, и вскоре не остаётся и следа письма. Мне хочется понюхать, чем оно пахло, а принюхавшись, я принимаюсь чихать. Нела поднимает бровь, качает головой, а затем уходит, как и собиралась, писать ответное письмо.

Сильвия внезапно охает и усаживается на скамеечку у стены. Я в тревоге ставлю лапы ей на колени, заглядываю в лицо — что случилось?

— Ничего страшного, — улыбается она. — Это просто… вот приложи-ка ухо.

Я доверчиво прижимаюсь ухом к её животу и ощущаю довольно метко нацеленный пинок изнутри. Это совсем не больно, но неожиданно, потому я отпрыгиваю и прижимаю хвост.

— Дурачок! — смеётся Сильвия. — Испугался? Это, между прочим, твой племянник или племянница. Сможешь потом ему или ей рассказывать о вашей первой встрече: «Это случилось, когда я был собакой…»

В груди внезапно появляется какое-то чувство, которому я пока не знаю названия. Скоро появится новый малыш, и мы с Сильвией тогда уж точно перестанем быть детьми, не будем самыми младшими в семье. Я смогу его столькому научить! Буду для него героем. «Дядя Сильвер, который летал на почти самом последнем драконе», «дядя Сильвер, который пересёк море (частично)». А вот «дядю Сильвера, который был собакой» я не одобряю.

— Гаф! — говорю я, погружаясь в мечты, и вновь прижимаюсь ухом к животу Сильвии. Она гладит меня по голове и смеётся.

— Уф! — пыхтит отец, втаскивая здоровенные мешки. — А вот и наша провизия. А где Нела?

— Убежала отправить срочное письмо Гилберту, — поясняет Сильвия. — Просила передать: Гилберту для чего-то нужна соль.

— Он обратился к правильным людям! — сияет отец. — Наша соль — лучшая во всех королевствах. Сейчас я прикажу насыпать ему пару мешков, чтобы точно хватило, что бы он там ни задумал. Но как мы ему её передадим?

— Эрнесто ведь поехал в Первое королевство. Отправь ему записку вместе с солью, он разберётся, — советует сестра.

Вскоре возвращается Нела, которая уже приготовилась к отъезду. Она сменила платье на мужской наряд и спрятала косы под шляпой. И пока отец отсутствует, распоряжаясь насчёт соли, Нела ловко седлает и навьючивает лошадей.

— Госпожа, да что же вы! — всплёскивает руками Петер, наш конюх, который отлучался на обед, судя по крошкам в бороде. — Разве вам можно! Давайте я!

— Не беспокойся, Петер, — останавливает его Нела. — Мне нравится делать это самой.

— Но королеве не положено…

— Хочешь сказать, королева должна быть чем-то вроде украшения для дворца, только и всего? — в голосе Нелы появляется холодок, и бедняга конюх ёжится.

— Д-да… то есть нет! Конечно, вы правы, госпожа! Вы королева — вам и виднее, как ею быть. Пойду вот лучше стойла чистить.

С этими словами Петер скрывается вдали.

— А не перегружаешь ли ты себя, дорогая? — озабоченно басит вернувшийся отец.

Он выхватывает последний мешок, который Нела держит двумя пальцами, и от неожиданности чуть не упускает — груз тяжелее, чем казалось. Сильвия смеётся.

Нела отвечает ему долгим взглядом.

— Да, да, ты сильная женщина, я помню, — сконфуженно бормочет отец, пристраивая мешок на боку Грома. — Но когда ты сама всё делаешь, я начинаю чувствовать себя бесполезным.

— Итак, ты распорядился насчёт провизии, — загибает Нела пальцы, — отправил послов в Первое королевство, раздал советникам указания в связи с нашим отъездом, но стоило мне сделать хоть что-то самостоятельно, и ты ощутил себя бесполезным?

— Да, и вправду, нелепо звучит, — соглашается отец, почёсывая затылок. — Ну что, теперь можно и в дорогу?

Тут я узнаю, что ехать мне предстоит в кожаной сумке, похожей на мешок. Это унизительно!

— Но иначе ты не удержишься на коне, — уговаривает меня Нела.

Ещё и коня какого для меня предназначили — Тортика!

— Ау-уф! — возмущаюсь я.

— Что он сказал? — спрашивает Нела у Сильвии. Та каким-то образом понимает меня даже сейчас.

— Сильвер спрашивает, не может ли он ехать в своём человеческом облике, — поясняет моя сестра.

— Это слишком опасно, — хмурит брови Нела. — Есть разные способы выследить человека. Если Рэналф решит на всякий случай проверить, не вышло ли так, что его жертвы всё же уцелели и выбрались на поверхность, он может, к примеру, попробовать отправить письмо. Сработает заклинание, полетит весточка — значит, человек где-то ходит по земле. Но письмо не будет отправлено зверю. Другие заклинания, известные мне, тоже смогут найти только человека в его истинном обличье. И ничто не найдёт человека под землёй, потому за Гилберта я почти не тревожусь.

— Почему «почти»? — любопытствует Сильвия.

— Он выбирался наружу, писал мне и ждал ответа. Впрочем, не думаю, что именно в это время Рэналфу пришло бы в голову попробовать его поискать.

Между тем проклятый Тортик, изгибая шею, пытается дотянуться до сумки, не иначе чтобы сожрать её, да и меня в придачу. Я рычу на него.

— Нельзя, Тортик! — строго командует отец, но это животное славится тем, что никогда никого не слушает.

— В путь? — спрашивает Нела, взлетая на спину Грома. — Без долгих прощаний и торжественных проводов.

— Доченька, не будет ли тебе слишком одиноко без нас? — отец обнимает Сильвию.

— Не тревожься, — отвечает она, — мои старые подруги с радостью согласились меня навестить. Мы нечасто видимся с тех пор, как я перебралась на Острова, так что весело проведём время. Да и Эрнесто обещал не задерживаться.

— Только не переутомляйся, — поучает отец, — не играй в прятки на крыше, не скатывайся по перилам, не спускайся по виноградной лозе, не ешь одни сладости…

— Я ведь уже не маленькая, — смеётся Сильвия.

— И вправду, — говорит отец, утирая слезу.

Затем он целует Сильвию и забирается на свою Молнию, беленькую лошадку. Гром и Молния — самые быстрые скакуны в нашей конюшне.

Тортик — самый глупый — плетётся на поводу за Молнией. Он согласился на это лишь потому, что хочет попробовать на вкус её хвост. Молния недовольно косится и фыркает.

Так, сопровождаемые лишь Сильвией, мы выезжаем за ворота. Сестра останавливается и машет нам вслед, и кони скачут, набирая скорость, в сторону Третьего королевства.