НА ПОЛЕ ПАМЯТИ НАРОДНОЙ


В канун 100-летия возрождения Олимпийских игр (в 1996 году) редакционный совет газеты «Къ спорту!» во главе с главным редактором Анатолием Юсиным провёл социологический опрос среди популярных журналистов, деятелей науки, литературы и искусства, представителей делового мира, знаменитых чемпионов и функционеров-руководителей. Вопрос к экспертам-респондентам был один: «Назовите десятку лучших спортсменов в столетней истории русского и советского спорта». Спортсмену, которого ставили на первое место, давалось десять очков, за второе место начислялось девять очков, за третье — восемь и т.д.

У спортивных журналистов тройка лучших выглядела так: Всеволод Бобров — 154 очка, Лев Яшин — 140, гимнастка Лариса Латынина — 109.

У знаменитых чемпионов на первом месте оказался Лев Яшин — 153 очка, за ним следовали: легкоатлет Владимир Куц — 88, Лариса Латынина — 84 и Всеволод Бобров — 82.

Выбор профессорско-преподавательского состава Российской государственной академии физической культуры (РГАФК) был таков: Всеволод Бобров — 129, Лариса Латынина — 128, Владимир Куц — 102.

Представители науки, бизнеса, медицины, литературы, искусства высказались следующим образом: Всеволод Бобров — 140, Лев Яшин — 133, Владимир Куц — 91.

Итоговое положение: Лев Яшин — 520, Всеволод Бобров — 505, Лариса Латынина — 394.

Из футболистов-хоккеистов на первое место Боброва поставили Никита Симонян и Борис Майоров. Как читателям уже известно, не включил его в свою десятку Михаил Якушин. И был в этом не одинок. Не нашлось Боброву места в анкетах Владимира Маслаченко и Виктора Понедельника.

Если Якушин сделал свой выбор по убеждению (первое место он отдал Яшину, а второе — Григорию Федотову), то Маслаченко и Понедельник, чья юность прошла в дотелевизионную эпоху далеко от Москвы, в игре Боброва не видели. Хотя это не «оправдание». Поставил же Маслаченко на первое место фигуриста Николая Панина-Коломенкина, а Понедельник третьим в своей анкете назвал легендарного борца Ивана Поддубного — оба выступали в начале XX века.


В 1967 году свой опрос провела Федерация спортивных журналистов, она с участием известных литераторов, которым близок спорт, определила десять самых выдающихся спортсменов полувека. Очки начислялись по той же системе. Итоги были опубликованы в журнале «Юность» (№ 11 за 1967 год).

Первые два места достались недавним кумирам того времени олимпийским чемпионам легкоатлету-«высотнику» Валерию Брумелю и штангисту Юрию Власову. Четвёртым был назван Лев Яшин, шестым — Всеволод Бобров, на четырнадцатом месте Григорий Федотов.

В том же году была составлена анкета редакцией календаря-справочника Центрального стадиона им. В. И. Ленина, выходившего миллионным тиражом, целью которой было определение символической футбольной «сборной полувека».

В ней по системе 4+2+4 дуэт центральных нападающих составили Всеволод Бобров и Григорий Федотов.

Из девятнадцати выборщиков имя Боброва не упомянули лишь четверо: Михаил Якушин (о чём было несложно догадаться), ветераны тренерского цеха Константин Квашнин и Михаил Товаровский, а также вратарь 1920-х годов Фёдор Чулков.

Все они (в меньшей степени Якушин) находились в плену давних привязанностей, лишь пятеро их избранников попали в символическую сборную. Наиболее близко подошли к окончательному варианту Николай Старостин, а также журналисты Константин Есенин и Николай Озеров, и что уж совсем удивительно — народный артист СССР Анатолий Кторов. На счету каждого по девять верно названных фамилий.

«Худшим» из выборщиков оказался знаменитый радиокомментатор Вадим Синявский — лишь три его избранника вошли в окончательный список. Его предпочтения и в самом деле вызвали удивление: из послевоенных игроков он назвал лишь двух Всеволодов — Боброва и Блинкова.

Два десятилетия спустя это же издание выпустило анкету, где выборщики определяли десятку лучших мастеров отечественного футбола за 70 лет. На сей раз игроки выбирались не по позициям, а по заслугам.

Наибольшее количество баллов набрал Лев Яшин — 104,5. За ним следовали Григорий Федотов — 80,5 и Игорь Нетто — 52.

Всеволод Бобров поделил восьмое-девятое места с вратарём давних лет Николаем Соколовым — по 39.

Здесь проще назвать тех, в чьих анкетах не нашлось места Боброву.

Проигнорировал его «по традиции» Михаил Якушин. Не числился Бобров также в десятке у Гавриила Качалина (Федотов назван третьим), Андрея Старостина (Федотов — второй) и Константина Малинина (Федотов — лучший).

Всё тот же календарь-справочник в 1973 году в связи с 50-летним юбилеем московского «Динамо» и ЦСКА предпринял попытку назвать символические сборные этих клубов за полвека. Среди выборщиков были бывшие футболисты разных команд (но не из числа одноклубников) и ветераны журналистики.

Всеволод Бобров упоминался во всех анкетах, равно как Григорий Федотов. В символической сборной армейского клуба оказались десять представителей «команды лейтенантов», к которым добавился центральный защитник 1960-х Альберт Шестернёв.

В телевизионном цикле «Век футбола», который был организован на канале НТВ в 1997 и 1998 годах Александром Вайнштейном, эксперты и любители футбола определяли лучших футболистов страны за столетие. Победителем был назван Лев Яшин — 99 очков из 100 возможных. Вторым стал Эдуард Стрельцов — 98, третьим — Всеволод Бобров — 97, четвёртым — Григорий Федотов — 96.


В хоккее подобного рода анкетирование проводилось гораздо реже. Когда в декабре 1996 года отмечалось 50-летие отечественного хоккея, наиболее продуманную выборку представил «Советский спорт»: три вратаря и четыре пятёрки полевых игроков.

По рейтингу газеты первая пятёрка выглядела так: Николай Сологубов — Иван Трегубов, Всеволод Бобров — Александр Мальцев — Анатолий Фирсов.

Не стоит удивляться, что Боброву было отведено место правого нападающего, хотя в действительности он играл на левом краю. В символической сборной такое допустимо. Важнее другое: в первую тройку свели хоккеистов, которых эксперты определяют как хоккейных гениев.

В рейтинге журнала «Российский хоккей» к 60-летию отечественного хоккея Всеволод Бобров был назван лучшим игроком в его истории, а также лучшим нападающим и игроком первого десятилетия. Включён он был и в первую пятёрку: Николай Сологубов — Вячеслав Фетисов, Валерий Харламов — Владимир Петров — Всеволод Бобров.


Когда увлечение статистическими показателями овладело умами не одиночек, а многих, возник замысел сформировать символические клубы, назвав их именами тех, кто первыми забили соответствующее число мячей и шайб.

В ноябре 1967 года еженедельник «Футбол» учредил «Клуб Григория Федотова», куда изначально входили футболисты, забившие более 100 голов в матчах чемпионата страны и в рядах сборной СССР.

В первоначальном варианте Всеволод Бобров оказался на двенадцатом месте — 97 голов в чемпионате и 5 — в сборной.

Узнав о том, что ему не хватает такой малости до «сотни», раздосадованный Бобров не в шутку заявил, что и сейчас готов пополнить свой багаж, лишь бы предоставили возможность. Смирился он только тогда, когда в зачёт включили голы в розыгрышах Кубка, а затем и в аннулированных матчах. К 2017 году Бобров — 32-й в реестре, имея на счету 124 гола.

В ноябре 1979 года тот же еженедельник, преобразованный в «Футбол-хоккей», учредил «Клуб Всеволода Боброва», куда были включены забившие 250 шайб в чемпионатах и розыгрышах Кубка, матчах за сборную СССР. Имея на счету 398 шайб, Бобров занимает ныне в этом списке 18-е место.


Не остался Всеволод Бобров без внимания и в международных рейтингах.

В ноябре 2012 года одно из старейших хоккейных изданий «The Hockey News» представило рейтинг российских игроков, которые никогда не играли в НХЛ. Первым был назван Анатолий Фирсов. Далее расположились: Владислав Третьяк, Валерий Харламов, Всеволод Бобров, Александр Мальцев, Валерий Васильев, Александр Якушев, Борис Михайлов, Вячеслав Старшинов, Александр Рагулин.

Единственным из названных, кого не видела воочию канадская публика, был Бобров. Почему он оказался среди героев серий с канадскими профессионалами?

Анатолий Сеглин объяснял: «Бобров в Канаде был хорошо известен. В один из визитов туда нас повели в фильмотеку. Так в этой фильмотеке собраны фильмы об игре нашей сборной на всех чемпионатах мира. Они очень серьёзно следили за нашим хоккеем».

В 2000 году Международная федерация футбольной истории и статистики организовала выборы «Футболиста столетия» по опросам журналистов и футбольных ветеранов различных стран. Лучшие мастера прошлого распределялись по своим конфедерациям. После проведения в России Кубка конфедераций читателям должен быть понятен принцип распределения.

В число лучших ста футболистов (кроме вратарей) Европы за все годы вошли три советских футболиста: 22-й с 61 баллом Олег Блохин, 46-й с 24 баллами Эдуард Стрельцов и 89-й с 7 баллами Всеволод Бобров. Заметим, что ни Стрельцов, ни Бобров ни разу не принимали участия в финальных турнирах чемпионатов мира и Европы.


Вскоре после кончины Боброва его именем были названы два приза, которые вручались в хоккее и в футболе. Приз Гостелерадио получала самая результативная хоккейная команда чемпионата страны. Эта традиция живёт, а приз теперь вручается телекомпанией «Первый канал».

Лауреатом футбольного приза имени Боброва от редакции газеты «Вечерняя Москва» становился лучший бомбардир московских команд. В 2000-х давняя традиция была, увы, забыта.

То же произошло и с турниром юношеских команд, который четверть века с 1981 года проводился футбольной школой ЦСКА, носящей имя Боброва.


Ныне память о Всеволоде Боброве благодарные потомки чтят иначе. Его именем назван Дворец спорта ЦСКА, вступивший в строй в 1991 году. Там установлена мемориальная доска (решение о её установке было принято Моссоветом десятью годами ранее). Правда, в начале 2000-х начальником ЦСКА О. Ю. Смородской (печально знаменитой по последующей работе президентом футбольного клуба «Локомотив») правомерность именования по формальным причинам оспаривалась, но в дальнейшем всё было приведено в соответствие.

Бюст Всеволода Боброва установлен на Аллее Славы ЦСКА, открытой к 60-летию клуба 29 апреля 1983 года.

В структуре Континентальной хоккейной лиги участники разделены на четыре дивизиона: один из них назван именем Боброва.

Всеволод Бобров избран в Залы славы Международной федерации хоккея (в 1997-м) и отечественного хоккея (в 2004-м).

Свято чтят память земляка в Моршанске — городе, где Бобров родился, и в Сестрорецке — там прошла его юность.

В 1998 году в Моршанске появилась мемориальная доска, свидетельствующая, что на этом месте стоял дом, в котором 1 декабря 1922 года родился Всеволод Бобров. В 2015-м в этом городе открылся ледовый дворец, носящий название «Бобров-Арена».

Заканчивая свою книгу о Боброве, вышедшую в 2002 году, Владимир Пахомов сетовал, что память о нём осталась не увековеченной в камне. Положение вскоре изменилось. 4 декабря того же года памятник Боброву был открыт в Сестрорецке (там существует и улица Боброва). Представляет он собой бронзовую фигуру футболиста высотой в два с половиной метра. А рядом — гранитный камень, на котором выбита строка Евгения Евтушенко: «Шаляпин русского футбола, Гагарин шайбы на Руси».

Первого декабря 2005 года памятник Боброву был открыт и в Моршанске. Двухметровая бронзовая фигура футболиста установлена на гранитном валуне.

В 2014 году ледовый дворец им. В. М. Боброва появился и в подмосковном городе Ступино. Действующая при нём школа по хоккею и фигурному катанию также носит его имя.

В Москве вестибюль станции метро «ЦСКА», которая открылась в начале 2018 года, украшен несколькими бронзовыми фигурами спортсменов, представлявших в разные времена армейский клуб. Футбол представлен изваянием Всеволода Боброва.

В 2018 году к открытию чемпионата мира по футболу памятник Всеволоду Боброву будет воздвигнут в Калининграде.

Как курьёз, на наш взгляд, воспринимается, что в городе Бобров — райцентре Воронежской области, где ледовый дворец (он был открыт в 2010 году) мог быть назван в честь Боброва, а носит имя Вячеслава Фетисова...

Существует скульптурный портрет Всеволода Боброва под названием «Мой тренер» работы Константина Шириняна, игравшего за футбольную команду ВВС.

Именем Всеволода Боброва названо судно тылового обеспечения ледового класса, спущенное на воду в Санкт-Петербурге в 2016 году.

В 2009 году Центральный банк России выпустил коллекционную серебряную монету номиналом в два рубля с изображением Всеволода Боброва.


ПРОРЫВ БОБРОВА

Вихрастый, с носом чуть картошкой —

ему в деревне бы с гармошкой,

а он в футбол, а он — в хоккей.

Когда с обманным поворотом

он шёл к динамовским воротам,

аж перекусывал с проглотом

свою «казбечину» Михей.

Кто гений дриблинга, кто —

финта, а он вонзался, словно финка,

насквозь защиту пропоров.

И он останется счастливо

разбойным гением прорыва,

бессмертный Всеволод Бобров!

Насквозь — вот был закон Боброва,

пыхтели тренеры багрово,

но был Бобёр необъясним.

А с тем, кто бьёт всегда опасно,

быть рядом должен гений паса —

так был Федотов рядом с ним,

Он знал одно, вихрастый Севка,

что без мяча прокиснет сетка.

Не опускаясь до возни,

в безномерной футболке вольной

играл в футбол не протокольный —

в футбол воистину футбольный,

где забивают, чёрт возьми!

В его ударах с ходу,

с лета от русской песни было что-то.

Защита, мокрая от пота,

вцеплялась в майку и трусы,

но уходил он от любого,

Шаляпин русского футбола,

Гагарин шайбы на Руси!

И трепетал голкипер «Челси».

Ронял искусственную челюсть

надменный лорд с тоской в лице.

Опять ломали и хватали,

но со штырей на льду слетали,

трясясь, ворота ЛТЦ.

Держали зло, держали цепко.

Таланта высшая оценка,

когда рубают по ногам,

но и для гения не сладок

почёт подножек и накладок,

цветы с пинками пополам.

И кто-то с радостью тупою

уже вопил: «Боброва с поля!»

Попробуй сам не изменись,

когда заботятся так бодро,

что обработаны все рёбра

и вновь то связка, то мениск.

Грубят бездарность,

трусость, зависть,

а гений всё же ускользает,

идя вперёд на штурм ворот.

Что ж грубиян сыграл и канет,

а гений и тогда играет,

когда играть перестаёт.

И снова вверх взлетают шапки,

следя полёт мяча и шайбы,

как бы полёт иных миров,

и вечно — русский, самородный,

на поле памяти народной

играет Всеволод Бобров.

Евгений Евтушенко


Загрузка...