Вторая Академия (СИ)

Глава 15

Когда Рэй, облачённый в одно лишь полотенце, вышел из ванной, я уже устроилась в постели. Шёлковая простыня холодила обнажённое тело, и это было так приятно, что я на минуту забыла о смущении, тем более что чёрный шёлк скрывал всё, что нужно, оставляя лишь очертания.

Перед тем как Рэй отправился в ванную, он предложил мне раздеться целиком и лечь в постель. Обнажённой. Я лишь подняла бровь, и тогда он пообещал, что если, вернувшись, увидит на мне хоть один предмет одежды, вместо экспедиции в гробницу я буду неделю чистить артефакты. Я должна преодолеть стеснение, и точка.

На одно мгновение у меня родилось шальное желание раздеться догола прямо при нём, сразу, чтобы показать, что мне наплевать. Но вместо этого я лишь промолчала — и аккуратно сняла с себя одежду лишь тогда, когда Рэй исчез за дверью ванной.

— Вижу, ты уже устроилась, — заметил Рэй, подходя к кровати. — Пожалуй, пора к тебе присоединиться.

Он одним движением сбросил на пол полотенце и тут же набросил на бёдра простыню; лишь на мгновение мелькнули косые мышцы и дорожка волос. Мягко качнулся матрас, и Рэй лёг на кровать. Закинул руки за голову, и я заметила, что кожа под мышками была совершенно гладкой, точно так же, как и на груди. Я едва удержалась, чтобы не коснуться знакомой руны на левом боку: маска-татуировка, мерцающая в темноте, так и манила, чтобы её погладили.

Я лежала в постели с едва знакомым мужчиной, совершенно голая. Как это вообще могло со мной случиться?

Но чего ещё я ожидала рядом с Рэем?

Я искоса взглянула на него. Вряд ли Рэй часто будет приглашать меня в свою постель, а это значило, что стоило воспользоваться случаем и выведать у него что-нибудь важное. Пусть под простынёй я была нагой и уязвимой, но иногда уязвимость — это сила. Остаётся лишь правильно разыграть карты.

— Мы в одной постели, — произнесла я, поворачиваясь к Рэю. — Обнажённые. Самое время для откровенности, правда?

Рэй поднял бровь, внимательно глядя на меня:

— Если тебе нужна информация, ты можешь попробовать её получить, — задумчиво сказал он, глядя на моё голое плечо. — Но за всё нужно платить.

— Что-то мне подсказывает, что цена будет слишком велика, — пробормотала я.

Рэй насмешливо улыбнулся, не отрывая взгляда от ямочки между моими обнажёнными ключицами:

— Может быть.

— И… чем я должна буду заплатить?

— Тем, чем я скажу.

Ну разумеется.

— Хорошо, — наконец сказала я. — Вот мой вопрос. Чего ты хочешь от моего отца?

Короткий смешок.

— Почему-то я знал, что ты спросишь именно об этом.

В зале царила тишина, и сияющий подземный сад за окном, так и манящий прогуляться по нему, выглядел мирно и безмятежно. Часть меня хотела выйти туда, в ночную красоту, подсвеченную лишь шелковистыми лепестками ланолии. Пройтись по эллийскому мху, окунуться в цветущее облако рофендров и постоять под дождём золотых спор.

— В твоём саду никогда не бывает дождя, — тихо сказала я.

— Нет. — Глаза Рэя блеснули. — Хочешь в этом удостовериться? Могу пригласить тебя на обнажённую прогулку.

Я спокойно встретила его взгляд:

— Если это понадобится, чтобы получить информацию.

Рэй тихо засмеялся:

— Интересно. Что бы ты отдала, если бы я рассказал тебе всю правду о перевороте? Ты бы согласилась откинуть эту простыню и провести ночь со мной?

Я перестала дышать.

— Я… ты предлагаешь мне все ответы, если я пересплю с тобой?

По губам Рэя скользнула насмешливая улыбка:

— Этого я не говорил. Это бесценные ответы, в конце концов. Ночь с тобой? Приятно… но не бесценно.

Я прищурилась. И приподнялась на локте, не заботясь о том, что простыня вот-вот сползёт, открывая верх груди.

— Точно?

Рэй приподнялся на локте и тоже повернулся на бок, лицом ко мне.

— Хм, — произнёс он. — Что ж, поиграем. Меняю ответ на ответ. Какой бы ты хотела видеть свою первую ночь?

Я заморгала. Мою первую ночь с мужчиной?

— Зачем тебе это? — наконец сказала я.

— Интимные откровения — это важно, — серьёзно произнёс Рэй. — Мне нужно знать, о чём ты мечтаешь.

Я невольно прошлась взглядом по плечам Рэя, по узким бёдрам под простынёй. И поймала его взгляд — неожиданно понимающий.

— Доверия, — вдруг сказала я. — Я хочу полностью и целиком расслабиться и знать, что в эту ночь со мной не случится ничего плохого. И если я доверяю, если мы открываемся друг другу, всё остальное неважно.

— Хм. Сдаётся мне, что ты выбрала не ту профессию.

В глазах Рэя не было насмешки. В них было что-то, очень похожее на сочувствие. Влажные волосы разметались по лбу, глаза смотрели немного сонно, без обычной цепкости, и весь он в эту минуту выглядел необыкновенно уютно. Словно он был не безжалостным агентом разведки, а мальчишкой, замечтавшимся вместе со мной.

— Я знаю, что жизнь — это не сказка, — тихо-тихо сказала я. — Но иногда, забравшись под одеяло, я мечтаю. Глупо, да?

Глаза Рэя были отрешёнными и далёкими.

— Да, — произнёс он отстранённо. — Мне тоже знаком этот недостаток. Я так и не нашёл способ его побороть.

Я не услышала в его интонациях иронии. Лишь странную грусть.

— Я обещал тебе ответ, — нарушил молчание он. — Ты спросила, зачем мне нужен твой отец — и зачем я за ним охочусь.

— Да.

— Ответ слишком прост, чтобы ты не догадалась о нём сама, — голос Рэя сделался холоднее. — Бессмертный лорд, который может оказаться кем угодно в любую минуту — угроза безопасности империи. Он уже побывал главой разведки. Мы не знаем, как именно он меняет тела, а это значит, что он может занять даже императорский трон. Он убийца: настоящий Маркус Рише пал жертвой его рук, и кто знает, сколько ещё мужчин и женщин лишились собственных тел и разума по его вине. Кроме того, секрет его бессмертия имеет стратегическое значение, которое сложно преуменьшить.

— То есть император, получив этот секрет стратегического значения, сможет прыгать между телами, — с сарказмом произнесла я, — а моему отцу этого делать нельзя?

Рэй смерил меня спокойным взглядом.

— Это империя. Здесь правят двойные стандарты. Равные права и равное отношение ко всем — дилетантская глупость: разные жизни имеют разную ценность, не говоря уже о мнениях. Мой отец сжёг собственную династию, но если бы чернокнижник Эоран добился результатов за месяц, нас прославляли бы все правящие дома. Думаешь, им не подарили бы бессмертие тотчас же? Не выбрали бы пару десятков неудачливых сиддов, провинившихся перед империей? Преступников сотни; искать не пришлось бы долго.

Я побледнела.

— Это… не кажется мне правильным, — хрипло произнесла я.

— Кажется. Просто представь, что тебе вот-вот исполнится пятьдесят и твой разум совсем скоро начнёт стареть и разрушаться. Этот процесс не остановит ни одна руна, ни один регенерирующий артефакт: он необратим. Ты умрёшь. Ты хочешь умереть?

Я вздрогнула, вспоминая слова отца:

«Его окружают тени. Его уже нет — на четверть или на треть, но сосуд пустеет с каждым месяцем. «Он уже не тот, что прежде» — не пустая метафора».

Тени. Смерть.

Мне вдруг стало страшно. Я редко думала о смерти: вокруг была жизнь, висячие сады и летящие драконы, улыбка Ксара, ссоры с Сильвейной… и мечты о Второй Академии. Смерть отца наполнила меня болью, слезами, чёрным отчаянием — но я никогда не примеряла смерть на себя. Я никогда не думала, что будет, когда мой солнечный полдень сменится сумерками. Порой я представляла гибель на службе империи — возможно, совершая подвиг, спасая тысячи жизней. Но никогда — от старости, обмочившись, пуская слюни и никого не узнавая.

Неужели именно так чувствовал себя отец? И этот страх шёл за ним по пятам многие десятки и сотни лет несмотря на то, что у него в руках было исцеление?

— Глупо вставать в позу и гордо заявлять о своём благородстве, когда ты всего лишь человек, — произнёс Рэй мягче. Он протянул руку, и его пальцы коснулись моих губ. — Бессмертие куда соблазнительнее, чем тебе сейчас кажется.

— Так что вы всё-таки сделаете с тем, кто уже обрёл бессмертие? — прошептала я в его пальцы. — С моим отцом?

— Поместим под роскошный домашний арест, изолируем и будем сотрудничать, — спокойно сказал Рэй. — Почти наверняка никто не будет приговаривать его к смертной казни, так что тебе не стоит об этом волноваться. Он слишком ценен.

Я моргнула. Его голос звучал так успокаивающе, так убедительно…

…Что можно было забыть, кто произносил эти слова.

— Император Дрэйг и твой брат Джейен тоже думали, что никто не будет их убивать, — произнесла я, глядя ему в лицо. — И менее всего они подозревали тебя. Прости, если я не доверяю тебе, когда речь идёт о судьбе моего собственного отца.

Рэй медленно опустил руку.

Минуту мы молча смотрели друг на друга.

— Думаю, игра закончена, — спокойно произнёс Рэй. — Пора спать.

И, не дожидаясь моего ответа, отвернулся на другой бок.

Я проснулась, когда по голым плечам прошёлся прохладный воздух, словно кто-то открыл окно. Когда я ещё была ребёнком, моим любимым развлечением было наблюдать за прибытием ночных гостей отца, так что я научилась спать чутко, чтобы ничего не пропустить. И сейчас, кажется, я проснулась как раз вовремя.

Кровать была пуста, и Рэя нигде не было видно. Лишь мерцающие ветви с белыми цветами ланолии качались у раскрытого окна, ведущего в сад.

Рэй был в подземном саду. Один.

Я соскользнула с кровати, завернувшись в простыню от груди до пят. И, бесшумно ступая, подошла к раскрытому окну.

И услышала негромкий голос, говорящий с пустотой.

— …Прошло пять лет, но он всё ещё в Академии. Что бы ему ни было здесь нужно, он здесь, и нападение на Фаэль это доказывает. Я ведь прав, Джейен. Ты знаешь, что я прав.

Я вздрогнула. Он разговаривал… с мёртвым братом?

В следующее мгновение я увидела Рэя. Полуголый, в одних лишь лёгких штанах и расстёгнутой рубашке, он стоял у гибкого ствола, закрыв глаза. Голубое свечение ветвей превращало его лицо в призрачную маску, а пульсирующие золотистые споры мягко плыли вокруг него, будто бы размышляя вместе с ним.

— Я был полным идиотом, думая, что для переноса обязателен ментальный дар, — произнёс Рэй. — Делла Дон была человеком, а это значит, что Маркус способен занять любое тело, с даром или без. Под удар может попасть и Зеро, и Фаэль. И если с Зеро я совершенно точно замечу перемену, то Фаэль… Маркус знает её куда лучше, чем я. Он сымитирует её блестяще, и я пойму свою ошибку лишь тогда, когда у меня в горле окажется рунный стилет.

Я замерла, боясь дышать.

Минуту Рэй молчал.

— Пять лет назад он не убил меня, — произнёс он. — Не убил, потому что счёл меня безопасным. Он не догадывался, что настоящий Маркус будет бормотать в бреду, и понятия не имел, что ещё я сумел понять в ту ночь. Но сейчас он знает правду. Знает, что я его ищу и использую ради этого его дочь. Что он предпримет?

Короткая пауза, словно Рэй вслушивался в воображаемый ответ.

— Подослать ко мне убийцу вне Академии… почему-то я не думаю, что он это сделает. Убить последнего потомка великой династии? Слишком много шума, не говоря об упущенных возможностях. Но Фаэль? С ней всё куда сложнее.

Рэй вздохнул, ероша одной рукой волосы. Золотистая спора пролетела мимо его локтя и с тихим шипением лопнула.

— И что мне с ней делать? Водить за ручку и устраивать в своей постели на ночь? Укрыть в гробнице и телепортироваться к ней по утрам со свежим омлетом?

Я чуть не фыркнула.

— Я так хочу представить твоё лицо, Джейен, — с внезапной тоской произнёс Рэй. — Твоё настоящее лицо. Но тот последний раз, когда я тебя видел, всё ещё снится мне в кошмарах. Я мечтаю забыть ту минуту, мне надоело просыпаться в холодном поту и снова и снова твердить себе, что я не виноват, что никто не мог бы предугадать…

Он резко, судорожно вздохнул.

— Но я мог предугадать, верно? Если бы ты не запретил отцу подпускать меня к экспериментам, я бы понял, до какой степени он дошёл. Я бы смог тебя спасти. Я…

Рэй оборвал себя.

— Ладно. Не хочу просыпаться с покрасневшими глазами. Завтра у меня экспедиция, в конце концов. И Фаэль в моей постели. Наивная девочка, которую так легко обвести вокруг пальца. — Невесёлый смешок. — Впрочем, раз уж я не оставил её в карцере, а привёл сюда, похоже, это она обвела вокруг пальца меня. А ведь за эти пять лет тут бывал только Зеро, и то лишь когда я валялся между жизнью и смертью.

Споры сонно дрейфовали в прохладном воздухе. Сверху дул лёгкий бриз, и я, замерев, не сразу заметила, как две споры подлетели прямо ко мне. И не успела увернуться: обе с тихим треском разорвались прямо на моей груди, обсыпав простыню пушистыми белыми шипами.

Рэй обернулся.

— Надо же, — произнёс он ровным голосом. — Не только мне этой ночью не спится.

— Я… совсем недавно стою здесь, — выдавила я.

— Угу.

— Честно!

— Я верю.

Повисло молчание.

— Я правда первая из твоих студентов, кого ты привёл сюда? — тихо спросила я.

Рэй устало вздохнул:

— Я агент имперской разведки. Последнее, что тебе стоит делать — доверять мне, особенно когда я говорю, какая ты необыкновенная. Я лгу как дышу.

— Даже в разговорах с мёртвым братом?

— Особенно в них… — Рэй осёкся. Вздохнул. — Даже если всё, что я сказал сейчас, — правда, ты всегда обязана помнить, что оно может быть ложью.

Я молча глядела на него. Такое усталое лицо. И такое одинокое.

«У тебя вообще есть друзья?»

Я знала, что Рэй не подпустит меня к себе. Знала, что близость и доверие не для него. Знала — и стерегла свои чувства. Но здесь и сейчас он не был агентом разведки. Он был… Рэем, которому было очень плохо. И которому нужна была помощь.

Забыв о золотистых спорах, кружащихся в воздухе, я мягким шагом подошла к Рэю. И неожиданно для себя самой подняла ладонь и дотронулась до его щеки.

— Что случилось с твоим братом в последний раз, когда ты его видел? — тихо спросила я. — И почему тебе так больно?

Рэй издал короткий резкий смешок:

— Зная мою историю, ты могла бы догадаться.

Я покачала головой:

— Я внимательно тебя слушала, и ты сказал, что не виноват. Значит, речь шла не о предательстве, а о чём-то ином. Расскажи мне. Отчего ты много ночей подряд просыпаешься в кошмарах?

Рэй мгновение задумчиво глядел на меня.

А потом накрыл рукой мою ладонь, лежащую на его щеке, и медленно переложил её на мою щёку. Я невольно покраснела, когда пальцы Рэя, управляющие моей рукой, мягко погладили меня, потом прошлись по горлу, задержались на ключицах, — и моя собственная ладонь легла мне на грудь.

— Ты такая красивая, — произнёс он негромко. — Но не стоит, Фаэль.

— Разве Джейен не хотел бы, чтобы ты разделил с кем-то свою ношу? — тихо спросила я. — С кем-то, кому ты доверяешь настолько, что готов разделить с ней постель, пусть даже у неё под мышкой таится рунный стилет?

Рэй покачал головой:

— Эту тайну не знает вообще никто. Даже твой отец.

— Но она важна?

— Важнее неё нет ничего.

— И она отравляет тебя изнутри, — прошептала я. — Но ты не хочешь ею ни с кем делиться.

— Я просто… не могу.

Мы замерли, глядя друг на друга. В хрупком равновесии, в сиянии голубых призрачных ветвей и полупрозрачного мха, в котором утопали мои ступни. Пальцы Рэя почти касались шёлковой ткани на моей груди. Такой хрупкой преграды между нами, такой тонкой, почти воображаемой…

Случайно или нет, но Рэй доверился мне этой ночью — так, как не открывался никому уже много лет. И я не знала, выпадет ли мне этот шанс снова.

Утешить его. Узнать правду. Сделаться ближе.

Глядя в глаза Рэю, я разжала пальцы и позволила простыне соскользнуть. Чёрная шёлковая ткань упала в мох.

Я сдержала слово. Я действительно не надела ничего, когда ложилась спать.

Сердце пропустило удар, когда я поймала взгляд Рэя. На мгновение я испугалась, что он засмеётся. Или, хуже, поднимет простыню с земли, закутает меня в неё и отправит спать.

Но он шагнул вперёд — и подхватил меня на руки.

— Здесь, в саду? — негромко спросил он. — Или на кровати?

— На кровати, — прошептала я в ответ.

Едва заметный кивок. А потом рука Рэя вспыхнула алым, и руна, открывающая дверь в сад, замерцала сама по себе. Густой мох прошуршал под босыми ступнями, и я невольно обвила шею Рэя крепче, когда Рэй перенёс меня, обнажённую, через порог.

— Только эта ночь, — прошептала я. — Я здесь, и я ни о чём не прошу. Просто… научи меня.

Мгновение Рэй вглядывался в меня. В спальне царила полутьма, но мне вдруг показалось, что он видит меня целиком, всю.

А потом чужой дар коснулся моего сознания, обволакивая предвкушением и дерзким обжигающим огнём. Глаза Рэя были почти чёрными в ночной полутьме, и я тихо ахнула, ощущая, как он касается меня, не касаясь, вбирая в себя моё нагое тело одним лишь разумом. И, кажется, он совершенно не собирался останавливаться.

Алое сияние обрисовало контур его тела, упругие мышцы, талию, бёдра, и моё дыхание сделалось резким и прерывистым. По телу прокатилась лёгкая дрожь, и я вдруг чудовищно захотела оказаться распростёртой перед ним на кровати, открытой и доступной ему по-настоящему, а не только в своём сознании. Даже при всей своей неопытности я ощущала желание, новое, необычное, и это манило и кружило голову, словно полёт на драконе в сильных мужских руках.

— Без далеко идущих последствий и переживаний? — спросил Рэй негромко. — Ты ведь знаешь, кто я.

— Знаю, — прошептала я. — Без… далеко идущих последствий. Артефакт у тебя есть?

— Да.

Уже не думая, что делаю, я потянулась к его губам первой. И поцеловала его, глядя ему прямо в глаза.

Меня словно пронзило током. Рэй перехватил мой порыв, поймал мой рот губами, целуя меня в ответ, и одновременно его рука прошлась по моему голому плечу, царапнув его ногтями. Одно движение пальцев вдоль позвоночника заставило меня ахнуть — и открыть сознание полностью, забыв, что я привыкла прятать эмоции, забыв обо всех своих привычках, потому что Рэй целовал меня всё глубже и опаснее, каждым прикосновением говоря: «Ты моя этой ночью. Моя, и нет дороги назад».

Я едва ощутила, как он укладывает меня спиной на прохладные чёрные простыни. Всё тело ныло, умоляло, заставляя меня выгнуться Рэю навстречу, и я не сдержала жалобного возгласа, отрываясь от его губ.

— Ну нет, будущая напарница, — прошептал он. — Ты будешь наслаждаться долго.

— Хочу… прямо сейчас, — выдохнула я. — Ты меня раздразнил.

— Ммм. Хочешь на скорую руку съесть десерт, чтобы потом вдумчиво и медленно дегустировать суп?

Я запустила руку ему в волосы.

— И закуски, — прошептала я. — Особенно закуски.

Рэй негромко засмеялся:

— Кажется, мне почти нечему тебя учить.

Он протянул руку к прикроватному столику, не глядя достал что-то из ящика, и золотая пирамидка вспыхнула на краю кровати. Отблески её света обняли нас обоих, накрыли обнажённые тела, и мне вдруг показалось, что мы видим общий сон. Сон, от которого кружится голова, а желание делается лишь острее.

Пальцы Рэя скользнули ниже, обрисовывая мой живот. Я резко вздохнула — и закрыла глаза под его ласками, совершенно забыв обо всём остальном. О мире за пределами кровати. Было лишь моё тело, отзывающееся на его касания всё острее, лишь его глаза, в которых было желание и что-то странно похожее на нежность…

…И чувство вины. Но бывшие принцы, защищающие империю, не испытывают чувства вины, правда?

— Впервые оказываюсь в постели с другим агентом, — прошептал Рэй. — Внесём это в досье или пусть кусают локти, не зная всей правды?

Его ладонь скользнула ниже, и у меня вырвался короткий стон. А потом я и вовсе забыла, о чём он меня спрашивал.

Рэй всё ещё касался меня даром, алые вспышки охватывали его тело, и я вновь застонала, подаваясь ему навстречу. Мои руки сами обвили его шею, и мир исчез, растворился вместе с Академией, подземным садом и обсидиановым големом, стоящим на страже. Во всей вселенной остались только Рэй и я — и наш поцелуй, требовательный, глубокий, неистовый. Сердце замирало, когда я понимала, что сейчас произойдёт, но лихорадочная дрожь возбуждения, пробегающая по позвоночнику, была сильнее. Кожа горела огнём, и я с ума сходила от желания.

— Мне мало поцелуев, — прошептала я. — Рэй…

Рэй оторвался от моих губ. Коснулся лбом моего лба, дыша тихо и прерывисто, подался назад, и я услышала шорох сбрасываемой одежды. Штаны приземлились где-то на полу, а рубашка отлетела на край кровати.

Из сада доносился запах ланолии. Горьковато-прозрачный, пронзительный и упоительно сладкий аромат окутал меня, и мир поплыл, окончательно отдаляясь. В голове не осталось ни одной связной мысли, лишь образы, обрывки, фрагменты прикосновений.

Одна-единственная мысль сверкнула молнией. Оно всегда бывает — так? Именно так? Словно это счастье, предназначенное, чтобы длиться вечно?

Карие глаза с золотыми искрами приблизились, заслоняя собой всё.

— Откройся, — прошептал Рэй. — Больно не будет.

Я глубоко вздохнула, позволяя ему то, что не позволяла раньше никому. Влиять на себя.

И боли не было.

Рэй накрыл меня собой, и я потерялась в нём. Чеканные скулы, прямая и строгая линия носа… губы, которые я только что целовала. Руки Рэя оказались в моих волосах, пропуская пряди между пальцев, и всё нетерпение, вся жажда наконец-то растворились в таком долгожданном удовольствии. В слитных движениях, в общем дыхании, в стуке сердца. В эти минуты мы были едины в даре, в дыхании древних драконов, питающем всю вселенную.

Я ощутила, что падаю, падаю, проваливаюсь… лечу. Лечу на драконе, и лунный свет обволакивает тело. Сияющие споры. Золотые колодцы, поднимающиеся в небо.

Горячая волна опалила меня изнутри, и я вскрикнула, отпуская себя, больше не в силах сдерживаться. Тёплые, страстные, знакомые губы поймали мой крик, и Рэй рухнул на меня, стискивая меня в объятьях. Я счастливо рассмеялась, обхватывая его за шею, — и поцеловала в плечо.

И наступила тишина, прерываемая лишь нашим дыханием.