Вторжение

Глава 19. Ольга

Аэродром асаньской армии Директории располагался в расположенной неподалеку от безымянного аббатства военной базе джирапозских ВВС. На начало гражданской войны база могла похвастаться аж десятью бомбардировщиками лисабского производства. Эти дряхлые бипланы помнили ещё Великую Морскую Войну и мало что могли сделать против мало-мальски грамотно выстроенной линии ПВО. У Романо получалось использовать эти самолеты по назначению только первые несколько дней. Уже на вторую неделю Урути создала в городе эффективную систему противовоздушной обороны, и самолёты начали падать. С тех пор Романо использовал лисабских старичков исключительно для транспортной связи между частями Директории, разбросанными по двум провинциям Джирапозы. Значение базы резко выросло около месяца назад, когда директор Рохо отправил Романо три новейших многоцелевых воздушных рейдера, направленных правительством Прамской Конкордии в рамках помощи войскам Директории, признанного Прамой законным правительством Джирапозы. Рейдеры, по всем параметрам превосходящие склавийские самолеты, работали по технологиям, известным только прамским Гениям. Хоть какое-то вмешательство в их механизмы, даже с целью ремонта, строго запрещалось. Пользоваться рейдерами умели только шестеро прибывших с ними пилотов, прошедших обучение в Праме ещё до войны, когда правительство Республики примеривалось к покупке этих дорогих игрушек. В связи с этим, любая поломка рейдера приравнивалась к безвозвратной потере аппарата. Конечно же, первый рейдер получил свою дозу пуль очень быстро, спустя буквально пять дней с момента начала эксплуатации. Вроде как, со слов пилота, это отразилось на маневренности аппарата, поэтому от греха подальше рейдер отстранили от дальнейших полётов. Второй спустя две недели сам вышел из строя, просто отказываясь набирать необходимую высоту по непонятным для пилота причинам. Таким образом, уже за две недели эксплуатации у Романо остался только один рейдер, и использовать его для бомбардировок генерал отказался. Зато просторный аппарат отлично подходил для перевозки офицеров штаба между участками фронта. Бескрылая сигара, поднимающаяся в воздух благодаря работе двух турбин, находящихся по обе стороны от корпуса, могла поднять на борт до десяти человек, не считая пилота. На ней Романо и осуществлял свои перемещения между провинциями, летая даже в столицу Директории Эвору, когда в этом была необходимость.

Романо в сопровождении журналистов въехал на военную базу на рассвете практически одновременно с первыми лучами солнца. Рейдер к тому времени был уже отбуксирован на взлетную полосу. Рейдеру, взлетающему вертикально, полоса, по сути, была не нужна, но тем не менее нужно было откуда-то взлетать. Романо вместе с адъютантами и ординарцем отправился оформлять какие-то бумаги в административное здание, оставив журналистов глазеть на подготовку рейдера к полёту. Пилот, прошедший обучение в Праме, визуально осмотрел все механизмы аппарата, после чего кивнул ждущим команды техникам. Те тут же принялись заправлять снарядные ленты в ждущие своего часа автоматические пушки носовой турели. Пилот, глядя на суету техников, достал из нагрудного кармана пачку папирос и закурил, нисколько не смущаясь от нарушения правил безопасности, наверняка существующих на военном аэродроме.

-Козёл, - прошипела Ольга и тоже полезла за папиросами. Ну какого чёрта этому уроду можно, а ей нельзя? Ну пусть только кто-нибудь вякнет! Она им закатит скандал!

- Не куксись, девушка, - доброжелательно пророкотал из-за её спины Бьорсон.

- Пошёл ты, - отмахнулась Ольга, щелкая зажигалкой.

- Ты же взрослая баба, - вздохнул Снорри, - сама об этом мне говорила меньше суток назад. И чего теперь? Не получилось у девушки привезти родному посольству важных сведений, сразу рожа кирпичом и курение в нарушение техники безопасности?

-Да, - Ольга глубоко затянулась папиросой, - именно в нарушение техники безопасности. Отстань от меня, старик.

-Тю! - Снорри комично выпятил нижнюю губу, - послушай меня, девушка, я тебя прекрасно понимаю.

-Нихрена ты не понимаешь, - Ольга резко обернулась, яростно смотря на Снорри снизу вверх. Норжец спокойно выдержал этот взгляд, даже не моргая. - Думаешь, я хотела совершить героический подвиг и заработать амнистию? Ты дурак, если так думаешь! Дело вообще не в этом!

- Дело в том, что подобные идеи с планированием проникновения в Доррадо дают тебе цель. Цель отвлекает тебя от твоего, как ты там сказала? Психоза? Невроза? В общем, отвлекают от навязчивого желания поехать на линию фронта и вляпаться там в неприятное. Ты, в свою очередь, девушка разумная, склонная к рефлексии. Как только психоз отогнал мысли о прорыве к склавийскому посольству в Доррадо, ты это моментально уловила. Когда тяга к крови, смерти и чему там ещё вернулась, ты это опять же ощутила и паникуешь теперь, - во взгляде Снорри не было ни насмешки, ни жалости, только интерес мудреца, выдвигающего гипотезу, - скажи-ка теперь, что я ни черта не понимаю, девушка, - усмехнулся норжец.

-Да нет, как раз понимаешь, - Ольга затянулась последний раз и швырнула папиросу прямо под ноги, всё равно аэродромные приберут, - и мне вот стало интересно теперь, откуда ты такой понимающий взялся, Снорри?

-Ты ж сама сказала, я старик, - пожал плечами Бьорсон, - и военный журналист при этом. Почти сорок лет по всяким войнушкам с записной книжкой и камерой мотаюсь. Видал и Гениев и их срывы. Не ты первая, не ты последняя, девушка.

-Ага, - взгляд Ольги уперся в здание администрации, откуда уже стоило бы выйти притащившему их сюда Романо, - твои слова, конечно же, обнадеживают, Снорри.

-Это сарказм? - хмыкнул норжец, - ну и зря, девушка. Тут штука-то какая? Чтобы вам не внушали проповедники из Синода, безумие - это спутник каждого Гения. И у каждого из Гениев происходит зацикливание на какой-то теме, без которой он не может. У тебя вот, как ты сама говоришь, тяга к войне. Нормальная, кстати, тяга. Она свойственна многим художникам и поэтам. Некоторые из них строчки написать не могут без утреннего гаубичного обстрела. Со временем ты научишься своё безумие контролировать, а пока поддайся ему, тем более что видеть войну ты будешь не через прицел винтовки в окопе, а через объектив камеры, да ещё и со всеми удобствами. И заплатят тебе хорошо, я лично и заплачу. Тебе, конечно, деньги не нужны, раз ты княгиня, но сам-то факт приятен, нет? Короче, успокойся, Ольга Ангел, и поверь, всё у тебя будет хорошо. Обещаю, - Снорри улыбнулся.

-Тебе-то откуда знать, - проворчала Ольга, закидывая на плечо сумку с фотоаппаратом. Романо наконец вышел из административного здания и быстрым шагом направлялся к ждущему его рейдеру. Стоило поторапливаться - со скороспелого генерала сталось бы улететь без них.

-Цыц! - добродушно рыкнул Снорри, неторопливо шагая в сторону рейдера, - поговори мне ещё, фотограф.

Рейдеру хватило двадцати минут, чтобы добраться до побережья. На огромной скорости машина прошла над позициями Директории. Ольга едва успела заметить черные провалы траншей, мелькание грузовиков и конных подвод, направляющихся на восток, - армия Романо стремительно отступала.

-Бои уже были? - поинтересовался Бьорсон. Ольга в это время настраивала фотоаппарат. Сейчас, сидя в рейдере, она запоздало жалела, что не достала вторую камеру. Кадров предстояло сделать просто уйму, чтобы на такой скорости получить хоть немного стоящих фотографий. При этом ёмкость сто тридцать пятой плёнки, заряженной в Ольгин “Каризо”, составляла всего тридцать пять кадров, а перезарядка - это всегда утраченные мгновения и, по закону подлости, наиболее ценные кадры, которые уже не попадут в объектив.

- Я отдал приказ войскам не открывать огонь первыми, - ответил Романо, - их командующий, скорее всего, сделал то же самое. Они не атакуют, но всё время пытаются зайти во фланг и тыл. У них огромное количество техники. Буквально каждый пехотинец едет на грузовике. Моим приходится отступать, чтобы не угодить в окружение. Впрочем, скоро мои парни встанут на рубежах, которые покидать нельзя. Тогда и посмотрим, кто выстрелит первым.

Рейдер резво проскочил передовые рубежи армии Директории, на данный момент занятые только одинокими наблюдателями на быстрых мотоциклах. Под брюхом рейдера показалась оранжевая черепица прибрежных селений и тёмная змея войск, проходящих через эти селения. Ольга вскинула камеру.

Тяжелые гусеничные машины непривычных очертаний попарно шли по узкой проселочной дороге, оставляя за собой бурые клубы пыли. Камуфляж машин был подобран идеально, там, где начиналось пыльное облако, силуэты машин буквально исчезали, настолько цвет бронемашин подходил к оттенкам жёлтой джирапозской пыли. Впереди колонны двигался юркий автомобиль без верха той же расцветки, что и едущие за ним покрытые броней гиганты. После пары секунд возни с фотокамерой Ольга начала различать и более мелкие детали. Людей, сидящих в автомобиле, и людей, выглядывающих из люков бронированных громадин. Их желтую, почти не видимую на фоне пыли, униформу. Их оружие непривычных очертаний, не похожее на смертоносные изделия склавийских, прамских или лисабских оружейников. На флажках, поднятых над машинами, которые Ольга про себя уже начала по привычке называть панцерами, виднелись многочисленные изображения, смысл которых был непонятен. Что означает лицо с безумно выкаченными глазами и, судя по всему, с высунутым языком? Что за чудовища зеленого цвета крадутся по жёлтому полю, неуклюже переставляя одномерные ноги? Что держит в руках человекоподобная фигура, изукрашенная во все цвета радуги? Топор? Зонт? И почему этот топор или зонт коричневый?

-Никогда не видел ничего подобного, - бормочет Романо, прижимая к глазам офицерский бинокль. - Никогда!

Человек, сидящий в головной машине, увидев рейдер, привстал в пассажирском сиденье и начал махать руками, что-то, по-видимому, крича. Солдаты, скучающие на башнях панцеров, схватились за рукоятки установленных на турелях орудий.

-Ага! - ухмыльнулся Бьорсон, - эти парни могут быть откуда угодно, но рефлексы у них такие же, как у всех вояк. Как думаете, генерал, эти тихони откроют огонь?

Почти минуту рейдер летел вдоль растянувшейся колонны, но их так и не обстреляли. Сидящие на башнях панцеров стрелки только провожали летательный аппарат дулами установленных на турелях пулеметов.

- Сорок восемь панцеров, - произнес Романо, когда колонна скрылась вдали. - Четыре открытых легковых автомобиля. Два десятка вроде бы грузовиков, но вдобавок ещё и бронированных. С людьми или грузами не понять, но рессоры сидят низко, явно что-то везут. Ещё одно гусеничное нечто непонятного назначения, видимо, инженерная машина.

Он продолжал что-то бормотать себе под нос, тем временем следом за первой колонной показалась вторая. В ней было больше автомобилей, в том числе грузовиков, везущих на прицепе артиллерийские орудия. Панцеров было меньше, но несколько из них вместо башни с одной большой пушкой обладали целой гроздью воронёных стволов, которыми они провожали скользящий по безоблачному небу рейдер.

- Классические межбатальонные интервалы. Не знаю, кто эти парни и откуда, но в их академиях учат тому же, чему и в наших, - Романо продолжал бубнить, не отрывая от глаз бинокль. - Педро, будьте так любезны, возьмите севернее, - скомандовал генерал в бусину микрофона, - я хочу видеть, насколько глубоко они охватывают наши фланги.

Ответа пилота Ольга не услышала, но Бьорсон, которому в отличие от неё достались наушники со встроенным передатчиком, проворчал сквозь зубы какое-то норжское ругательство. Явно, ничего хорошего пилот не говорил.

- Попрошу всех присутствующих занять свои места и пристегнуться, - объявил Романо спокойным голосом.

-Что там? - локтем пихнула Ольга Бьорсона, - что говорит пилот?

- Туча летательных аппаратов движется с запада в нашу сторону, - прошипел Снорри, - пилот запрашивает дальнейшие указания.

-И что говорит Романо? - поинтересовалась Ольга. Почему-то ей совсем не было страшно.

-А что тут скажешь?- проворчал встречным вопросом Снорри.

Романо в нарушение собственного распоряжения метнулся к иллюминаторам левого борта. Рейдер двигался на север, а значит, через них можно было увидеть приближающиеся с запада летательные аппараты. Примеру генерала последовал весь его штаб. По словам, которые офицеры обычно не позволяли себе в присутствии дамы, Ольга поняла, что дело серьезное.

-Сеньора фотограф, прошу вас, - Романо охрип от волнения, или ей просто так кажется? - Вы нужны здесь, вы и ваш фотоаппарат.

Ольгу не нужно было просить дважды.

Сначала она увидела точки. Но уже через несколько секунд эти точки превратились в чёрточки, а затем начали приобретать очертания самолётов. По-настоящему огромных самолётов.

-Бомбардировщики, - прошептал кто-то из адъютантов Романо, - Верховное Существо свидетель, генерал, это бомбардировщики!

-Десять, двадцать, пятьдесят, сто, - Ольга сбилась, начала сначала, снова сбилась, мрачно выругалась, понимая, что это бесполезно. И без того было понятно, что самолётов несколько сотен.

-Мы сможем уйти? - голос Романо, тихо шепчущего в передатчик, не слышно за рокотом двигателя, но, о чём он спрашивает, понятно без слов. Все пассажиры рейдера сейчас задавали себе этот вопрос: сможем ли мы уйти?

Смотреть на генерала и пытаться понять по выражению его лица, какой ответ даёт ему пилот, невыносимо. Ольга подняла камеру к глазам. Пусть каждый займется своим делом. Её дело - фотография. И она будет фотографировать, пока не сойдёт с ума от страха.

Самолётов очень много. Они приближаются в строгом порядке, который Ольга про себя назвала “летучими ромбами”. На западе, откуда летят самолёты, облачно. Густые перистые облака стелются над западным морем, и огромные величественные самолёты словно зарождаются сами по себе где-то в сырой облачной глубине. Щелчок! Ещё щелчок! Ольга не знала, на какой скорости сейчас летит рейдер, но как бы стремительно не двигался летательный аппарат, небо к западу от них по-прежнему занимали быстро приближающиеся гиганты.

Краем глаза Ольга заметила, как Бьорсон что-то быстро строчил в своей записной книжке, но подробно рассмотреть не смогла. Нужно было фотографировать. Фотографировать, пока грозные гиганты не исчезли из объектива. Или пока не сбили их маленький рейдер к чёртовой матери. Пленка кончилась. Ольга отскочила от окна, словно в руках у неё был не фотоаппарат, а винтовка, и сейчас ей нужно быстро перезарядиться, прежде чем противник откроет ответный огонь. Ольга бережно вытащила отснятую плёнку, заменила её на новую и вернулась к окну, но горизонт уже был пуст. Рейдер проскочил занятое самолетами пространство и теперь в иллюминаторе мелькали лишь серые волны моря. Бьорсон прекратил строчить и жестом поманил Ольгу на соседнее сидение.

-Записываю переговоры, - сказал он тихо, указывая толстым пальцем на наушники, - Пилот говорит, что эскадрилья, которую мы видели, взяла курс на юго-восток. Судя по направлению, позиций Директории они коснутся лишь самым краем. Романо приказал обойти их и следовать дальше на запад.

-Куда? -ахнула Ольга.

-Туда, откуда они прилетели, - мрачно сказал Бьорсон, - так что рекомендую тебе перезарядить камеру, девушка, и…

Он замолчал, красноречиво подняв палец вверх. В консервативной Склавии было не принято молиться или иначе проявлять своё желание вверить судьбу высшим силам. “Верховное Существо есть творец и недостижимый идеал, к коему следует стремиться. Просить его устроить твою судьбу, значит пренебречь той свободой, кою оно дало тебе при творении,” - так говорили на проповедях священники Синода. Молитва суть слабость. Уповай на себя. В этом склавийцы были гораздо более строги, чем норжцы и, тем более, богобоязненные джирапозсцы. Предложить молитву члену правящего дома Государства означало неминуемо обидеть его, и Снорри всем своим видом показывал, что не хочет обидеть Ольгу, однако их шансы выжить без божественного вмешательства чрезвычайно малы.

Ольга повернула голову, пытаясь увидеть Романо. Он вместе со своими адъютантами сидел у самой кабины пилота. Разложив на низком журнальном столике карты, планшеты и записи, штабные что-то бурно обсуждали вполголоса, явно не желая, чтобы их услышали журналисты. Романо молча водил линейкой по одной из карт, время от времени односложными фразами одергивая наиболее разошедшихся офицеров. Наушники со встроенным передатчиком лежали рядом с ним на пустом сиденье.

-Сеньор Бьорсон, сеньора Ванева, - окликнул он их, отрываясь от карты, - в настоящий момент я отдал пилоту приказ продолжить движение на запад. Где-то там есть место, откуда стартовали все эти самолеты. Уверен, что сейчас нас не обстреляли исключительно потому, что у пилотов этой армады не было подобного приказа. Также уверен, что у людей, охраняющих место взлёта этой армады, подобные приказы есть. Вы оба являетесь штатскими и рисковать вашими жизнями я не имею права, - Романо встал и, опираясь на спинку сиденья, поочередно посмотрел в глаза журналистам, - но буду. В настоящий момент я подвергну вас смертельному риску. Отдать приказ о возвращении сейчас я просто не могу. Вы так же, как и я, видели эту чудовищную воздушную армаду, а значит, вы, как и я, понимаете, что, скорее всего, нам будет просто некуда вернуться. В отданных под моё командование частях Директории просто нет такого количества средств противовоздушной обороны, чтобы помешать виденной нами группировке снести до основания все военные и гражданские объекты до самой Гуареньи. Всё, что я могу сделать в этой ситуации как джирапозский офицер, это собрать максимум информации о противнике. Возможно, мои действия приведут к вашей гибели. Прошу за это меня простить!

Его гладко выбритый подбородок стремительно коснулся затянутой в полковничий мундир груди и вернулся в исходное положение. Генерал развернулся на каблуках и направился в кабину пилота, заперев за собой дверь. Его офицеры, оставшись одни, тут же начали спор на повышенных тонах, приправленный по-джирапозски обильной жестикуляцией.

-Оптимист хренов, - выругался Бьорсон, откидываясь на спинку кресла, - вот теперь точно пора молиться, девушка, а твой Синод пусть засунет в задницу свои лицемерные поучения о мужестве и свободе воли!

Ольга не чувствовала страха. Чувство, разгорающееся сейчас внутри неё, было азартом, таким, какой она испытывала последний раз много лет назад на воскресной охоте государевой фамилии, на которую её в своё время притащил отец. Тогда её кавалькада так и не сумела догнать стремительно убегающую лису, но ощущение от погони она запомнила на всю жизнь. Предвкушение чего-то удивительного, необыкновенного, с чем ты никогда не встречалась ранее и что будет так сладко достичь. Ощущение стремительно охватывающего тебя восторга. Ощущение, что ты жива и будешь жить вечно.

Ольге хотелось действия. Она не могла просто сидеть и ничего не делать. На глаза попались наушники, брошенные Бьорсоном на сиденье. Не слушая протестов норжца, она тут же надела их на себя. Да! Она не ошиблась. Пилот, разговаривая с Романо, не снял передатчика, и сейчас она слышала каждое его слово.

-Впереди облачность на одиннадцать часов!

-Курс на облачность.

-Есть курс на облачность!

-Впереди летательные аппараты противника. Выходят из облачности!

-Они атакуют?

-Никак нет! Угрожающих действий не вижу!

-Продолжать курс на облачность!

-Есть курс на облачность! Радист, что слышите на частотах?

У них же не было радиста! Пилот был в кабине один, Ольга видела, как докурив сигарету, он сел в рейдер в полном одиночестве. С кем, чёрт подбери, он разговаривает?

-Помехи, - голос Романо. Ну да, она могла бы догадаться, что генерал ушел в кабину пилота не для того, чтобы скрыться от чувства вины за возможную гибель гражданских.

-Продолжайте поиск! Помехи может создавать облачность! Противник ведет себя пассивно, попробую проскочить… Твою мать!

Восторг мгновенно покинул Ольгу, сердце моментально ушло в пятки, а может, и вовсе пробило пол летательного аппарата и улетело навстречу океанским волнам. Страшнее ругани из кабины пилота может быть только доносящаяся оттуда молитва.

-Генерал, тьфу, радист, подтвердите радиоконтакт!

-Контакт подтверждаю. Всё, Педро, можете прекратить называть меня радистом. Снижайтесь. Они сказали, что можно. Следуйте передаваемым по радио координатам.

- Ох, Снорри, - Ольга быстро сняла с себя наушники и вжалась в спинку кресла, - Ох!

Рокот двигателей заглушил скрип двери, но по тишине, воцарившейся среди штабных офицеров, стало понятно, что Романо вернулся в салон.

- Сеньоры журналисты, - теперь голос у генерала звучал твёрдо и уверенно, - смертельный риск откладывается. Мы садимся. Эти, с позволения сказать, гости Джирапозы уверяют нас, что мы всё не так поняли и жаждут провести с нами переговоры. Для нас выделена отдельная взлётная полоса. Приготовьтесь к посадке.