Вторжение

Эпилог. Александр

Семь утра. В это время Александр всегда садился работать. В семь тридцать слуга должен был принести кофе и легкий завтрак. Полчаса перед завтраком Александр обычно отводил на чтение утренней корреспонденции, чтобы потом, после завтрака, внести коррективы в составленный ранее план. Эти полчаса адъютант Александра всегда находился рядом, подсказывая своему начальнику наиболее интересную, по его мнению, газету.

-Ну что, Игорь, - сказал Александр, цепляя на нос массивные очки с толстыми стеклами. - С чего начать прикажешь?

-Соблаговолите, Ваше Величество, начать со “Сватсум цайтунга”. Очень любопытный у норжцев материал вышел, - Игорь Вардалах, пятидесятилетний мужчина с живыми черными глазами, вытащил из толстой стопки утренней корреспонденции указанную им норжскую газету.

Первый разворот газеты встретил Государя Александра панорамным снимком горящего города. Несколько минут Государь внимательно рассматривал гибнущие в ярко-белом огне черные силуэты величественных зданий.

-Асанья в огне, - прочитал он наконец название статьи, - Игорь, военный и иностранный министры сегодня во дворце?

-Так точно, Государь. Приехали к семи часам. Оба подготовили доклады к сегодняшнему Малому Кабинету.

-А во сколько у нас сегодня Кабинет? - Послюнявив палец, Александр перевернул страницу газеты.

-В два часа пополудни, Ваше Величество!

-Зови их на десять. Впрочем нет, на десять зови Дукантони. Иностранные дела так в два и заслушаем, согласно протоколу.

-Слушаюсь, Ваше Величество!

Александр погрузился в чтение газеты. Некоторое время в кабинете было слышно только тиканье больших настенных часов, отчитывающих минуты до предстоящего завтрака. Ровно в восемь тридцать Игорь аккуратно открыл дверь кабинета, впустив слугу, с величайшим изяществом и осторожностью удерживающего массивный поднос с не менее массивным кофейником и тарелкой столь любимой государем овсяной каши. Против своего обыкновения Александр не отвлекся от газеты, чтобы поприветствовать слугу, слишком увлеченный чтением. Стоящему у двери Игорю пришлось несколько раз громко кашлянуть, чтобы Александр отвлекся от газеты.

-А, завтрак, - произнес он с разочарованием человека, отвлеченного от важного и интересного дела ради сущего пустяка, - поставь на стол. Через двадцать минут вернешься.

Слуга кивнул и вышел вон. Александр вернулся к чтению.

-То, что сначала воспринималось, как серия неприятных случайностей для Джирапозской Республики, сложилось наконец в ужасающую закономерность. Противник, не принадлежащий ни к одной из известных нам стран, нанёс свой коварный удар, ужасающий в своей эффективности! Жемчужина Джирапозы, блистательная Асанья сгорела в огне нашей беспечности! - прочитал вслух Алесандр, - слышишь, Игорь? В огне нашей беспечности! Интересно, а “нас”, это чьей?

-Не могу знать, Ваше Величество! - вытянулся по струнке адьютант.

-А я думаю, шельма кораблики наши в виду имеет, - проворчал Александр, - беспечно просранные, чтоб их! Кто это пишет то хоть? Снорри Бьорсон? Игорь, мы этого Бьорсона знаем?

-Так точно, Ваше Величество, - кивнул адъютант, - его статью “Плохой гражданин - плохой солдат” про сантурсийских анархистов вы читали и изволили хвалить.

-Да, было дело, - Александр приподнял дужку очков и потёр уставшую переносицу. - Но знал бы, что он такой борзописец… А, всё равно похвалил бы! Так, на какое время я Дукантони вызвал?

-На десять часов, Ваше Величество!

-Вызывай сейчас. Поговорим с генералом про “огонь беспечности”, - Александр отложил газету и потянулся за кофейником.

-Ваше Величество, - подал голос Игорь, - осмелюсь ещё раз обратить ваше внимание на авторов данной статьи.

-Зачем? - удивился Александр, - а, шельма, проще прочитать, чем твоего ответа дожидаться!

Государь убрал руки от заманчиво-горячего кофейника и вновь вернулся к газете.

-Так, автор Снори Бьорсон, но это мы выяснили уже. Фотограф...Так… Это та, о ком я думаю?

-Так точно, Ваше Величество! Цветана Ванева это псевдоним…

-Я знаю, чей это псевдоним! Следом за Дукантони поднимай с постели Зорича. Пусть мне обер-прокурор Синода расскажет, как они за нашими Гениями надзор устанавливают! Чёрт знает что, княгини правящего дома фотографиями подрабатывают! Приму их вместе. Вместе и удавлю, мерзавцев! Всё, ступай!

-Осмелюсь обратить внимание Вашего Величества…

-Ну что ещё?!

-Завтрак, - улыбнулся адъютант одними глазами, - завтрак ожидает вас уже десять минут.

-Наседка, - проворчал Александр, вновь протягивая руку к кофейнику, - сам же меня и отвлёк, между прочим, благодетель хренов. Не было ещё такого, чтоб у государя каша пропала, ступай уже, тебе говорят.

Игорь кивнул и моментально исчез за дверью. Александр, налив себе полную чашку ароматного кофе и принялся наконец за завтрак.

Они явились через пятнадцать минут, явно ожидая этого утреннего вызова. В руках толстые папки с донесениями, в глазах умеренная скорбь и готовность нести ответственность за собственные просчеты. По мнению Александра, Обер-прокурор Синода и начальник Главного штаба Государственной армии Склавии, были наиболее компетентными из его чиновников. Впрочем, государь приложил достаточно усилий, чтобы сами они об этих его мыслях не догадывались.

-Докладывайте, - лениво бросил Александр. - Дукантони, ты первый.

-Ваше Величество! В связи с произошедшими событиями, Государственная армия Склавии приведена в состояние повышенной боевой готовности. Отпуска и увольнительные отменены. Два часа назад я подписал приказ об усиленной охране объектов, имеющих стратегическое значение.

-А не опоздал? - поднял бровь Александр, - что с Ичитьевском?

-Благодаря усилиям местного гарнизона, и вовремя пришедшим на помощь подразделениям Синода, - Дукантони кивнул стоящему рядом коллеге, - ситуация взята под контроль. Но противник успел нанести тяжелый ущерб имуществу Западно-Склавийской дороги. В связи с этим сроки строительства дороги могут быть сорваны.

-На сколько?

-Пока трудно сказать, Ваше Величество. Правление дороги выслало специалистов для подсчёта ущерба, но работы пока не завершены.

-Уже выяснили, кто стоит за этой диверсией?

-Нет Ваше Величество! Организаторы мятежа ушли на лодке вверх по Ичиту. Их ищут все силы Западно-Склавийского округа, но на данный момент безуспешно. Впрочем, в связи с произошедшими событиями в Асанье, можно смело утверждать, что гарнизон Ичитьевска столкнулся с тем же противником, что и Республиканская армия.

-И с тем же, кто напал на наш конвой, верно? Читал уже интервью Господинова?

-Так точно, Ваше Величество! Касательно Господинова… Ваше Величество, я ручаюсь за этого офицера. Прошу вас не подвергать его жестокому наказанию. Я не знаю, при каких обстоятельствах он дал это интервью, но Димитар никогда не был болтуном!

Александр махнул рукой

-Карать и миловать я буду на Малом Кабинете. Скажи лучше, что думаешь предпринять.

-Сгруппировать флот в Костовске. Подготовить порт Хладограда к отправке грузов и личного состава в Костовск. Усилить западную границу. И ждать.

-Ждать? - Александр ахнул от удивления, - диверсия в Ичитьевске, конвой в Джирапозе, а ты говоришь ждать?

-Именно поэтому, Ваше Величество! Ударом по Ичитьевску нас вывели из игры. Строительство железной дороги в Джирапозу теперь будет закончено не раньше чем через полгода. А отправлять армию морем… В настоящий момент о военно-морских силах противника мы знаем только то, что они позволяют легко уничтожить защищенный военный конвой. Как начальник Главного штаба армии, я настоятельно не рекомендую предпринимать какие-либо действия до поступления докладов от наших джирапозских союзников и нашей агентурной разведки.

-Твоя разведка даже члена правящего дома умудрилась прошляпить. Фотограф Цветана Ванева, глядь! Военкор! Ольга же прямо там сейчас! В зоне боевых действий! Вы уже связались с редакцией “Сватсум цайтунга”? Узнали, где этот Бьорсон сейчас?

-Ваше Величество, - подал голос молчавший до этого момента Обер-прокурор Синода Зорич, - Её Высочество вышла на связь с людьми из посольства. Уже сегодня она будет в Дорадо.

-Да? - Александр откинулся на спинку кресла, - Серьезно?

-Что касается Димитара Господинова, то возможно, вот это письмо все прояснит. - Зорич жестом фокусника распахнул свою папку и положил на стол маленький белый конверт, - Её Величество пожелало как можно быстрее передать это сообщение лично вам в руки.

Александр рассеянно крутил письмо в руках, не зная, что сказать.

-А вот это рапорт моего инспектора Лазарова о ситуации в Ичитьевске, - из папки появился ещё один конверт, гораздо больше первого.

-Представляю, что служащий Синода мог написать о действиях военных, - хмыкнул Александр, - скажите сразу, скольким офицерам после этого письма придется писать рапорт об отставке?

-Ваше Величество, инспектор Лазаров в своем докладе высоко оценил действия ичитьевских военных. Особенно положительная оценка там дана шефу ичитьевских жандармов, некоему капитану Димову.

-Ты смотри, Казимир, - обратился государь к Дукантони, - как обер-прокурор тебя из лужи вытаскивает. Должок у тебя к нему образовался, а? Как считаешь?

-С позволения Вашего Величества, хочу ответить на письма господина обер-прокурора двумя своими письмами. Как я надеюсь, не менее важным для Его Величества. - Начальник Главного штаба тоже полез в свою папку.

-Это копия ноты, полученной ночью нашим министерством иностранных дел от министерства иностранных дел Прамы.

-А эти то чего?

-Жалуются, что наши парни помешали им в проведение спецоперации на Мортумском континенте.

-Что?

-Похоже, что Мортум стал третьей точкой, куда ударил наш неведомый противник. Уж не знаю, почему именно туда. Во втором конверте письмо от князя Константина. Прамцы переслали его нам не вскрывая, как они сами сказали, в качестве жеста доброй воли.

-С каких это пор МИД Конкордии ведёт переписку с Главным Штабом? Откуда у тебя это письмо, генерал?

-Министр иностранных дел Берх передал. Сказал, что скорее в отставку уйдёт, чем будет за это письмо перед вами отчитываться.

-Да уж, этот злюка ещё во время отправки экспедиции верещал. Помню, как же! Парни то хоть живы?

-Лео Сколетти мёртв, Государь.

-Так, - протянул Александр, - его смерть как-то связана с нотой прамского МИДа?

-Не могу знать, Ваше Величество! Берх сказал, что все подробности вы найдёте в письме. Поскольку конверт вскрыт, я сделал вывод, что перед тем, как передать вам сообщение от Его Высочества князя Константина, министр читал его сам!

-Он что, настолько хочет в отставку? - грозно засопел Александр, - я ему это устрою, наглецу!

-Ладно, вижу вы оба подготовились. Мне теперь до Заседания Малого Кабинета читать не перечитать. Можете идти. В два часа встретимся.

Александр вновь надел тяжелые очки и углубился в чтение первого письма.

Ольга

"Всемилостивейший Государь!

Это письмо не мольба о прощении, но попытка искупить невольно совершенный мной грех убийства. Оказавшись предоставленной самой себе в раздираемой гражданской войной Джирапозе и влекомая своим страшным недугом, я оказалась в самом центре удивительных и грозных событий, отзвуки которых, я уверена, вскоре прокатятся по моей Родине. Возможно, что сведения, изложенные в этом письме помогут вам, Государь, лучше подготовиться к отражению новой угрозы, равных которой мы прежде не знали."

Прошедший по вагону проводник объявил, что до Доррадо осталось два часа. Ольга вздрогнула и отложила ручку. Пользуясь заминкой, она перечитала написанное.

Не слишком ли подобострастно? плевать! Она слишком устала, морально и физически, чтобы выбирать сейчас выражения. Это письмо и так рождалось слишком медленно.

Что-то сказал сидевший напротив неё сотрудник посольства. Ольга прислушалась, но нет, ничего важного. Он просто бормотал что-то в сладкой полудреме, которой он предался сразу же, как они разместились в своём вагоне. Пусть спит. Этот парень, вывезший её из охваченной беспорядками асаньской провинции в республиканскую и всё ещё спокойную Гуаренью, действительно заслужил свой сладкий сон.

За окном проносились мирные Джирапозские пейзажи с оливковыми деревьями и ветряными мельницами. Ольга вернулась к письму.

"Они называют себя мешики. Они пришли с запада, который все эти годы нам так и не хватило времени исследовать. Их одежда, культура, обычаи полностью отличаются от наших. Но при этом отдельные их представители носят нашу одежду и говорят на нашем языке. Самое страшное, что они прекрасно ориентируются в нашем мире. Та быстрота, с которой они сумели склонить к союзу руководство Директории, пугает больше, чем разрушение Асаньи. Что если они сумеют склонить к союзу другие государства Ойкумены? Что, если на их сторону встанет Прама? Впрочем, я отвлеклась от перечисления добытых мной сведений, уступив страху, терзающему моё сердце. Что ж, продолжу. Они прекрасно вооружены, причем в их арсенале есть как знакомое нам оружие, так и вещи, абсолютно не имеющие аналогов. Начну с их штаба - гигантской пирамидообразной крепости, словно по волшебству выросшей в двух ста километрах от Джирапозского берега…"

Когда она закончила перечислять увиденное на пирамиде мешиков, поезд въехал в пригороды Доррадо. Оставалось совсем немного. Но она ещё не закончила. Письмо казалось ей незавершенным. Чего то здесь не хватало. Ольга потерла рукой зачесавшийся нос, поздно сообразив, что рука уже давно перепачкана чернилами. Славно она наверное выглядит с чёрной полосой на носу. Плевать. Она помоется в посольстве. Нужно закончить письмо сейчас, нужно только вспомнить, что ещё она хотела указать в письме.

Проводник снова пошел по вагонам, будя спящих пассажиров. До прибытия в Доррадо оставалось не более десяти минут. Нельзя было терять времени и Ольга вновь склонилась над письмом. Кажется, она вспомнила.

"Говоря о врагах, я забыла рассказать о союзниках. Прежде всего, скажу о Димитаре Гсоподинове. Ваше Величество, капитан Господинов верный слуга отечества. Информацию о конвое он передал лишь под угрозой отправки своих подчиненных в концентрационный лагерь. Прошу, нет, умоляю, не наказывать этого храброго и стойкого офицера. Кроме того, передача информации о нападении на конвой в газету была самым быстрым раасказать о новом противнике для всех жителей Ойкумены. У Димитара Господинова не было другого выбора. Прошу, простите его, Государь!"

О ком ещё она хотела написать? О Снори? Нет, ни к чему государю знать о судьбе какого-то газетчика. Джирапозцы, вот кто интересен. Урути и Романо. Два Джирапозских генерала. Такие разные, и, вместе с тем, одинаково любящие свою Родину. Жива ли сейчас Лаура Урути? Не Бросили ли в тюрьму Гаспара Романо? Рассказ об этих двоих, короткий, но емкий, занял последние минуты до прибытия. Когда поезд, шипя тормозами начал останавливаться, Ольге осталось написать всего несколько слов.

"Кроме того, прошу поцеловать от меня мою дорогую матушку, и обнять моего стойкого отца. Надеюсь, оба моих родителя находятся в добром здравии. На сём закнчиваю своё письмо.

С любовью к Государю и отечеству. Скверная дочь славного рода.

Ольга Ангел."

Александр

Последние строчки письма отозвались болью в государевом сердце.

-Береги себя, девочка! - произнёс он тихо.

Часы на стене показывали десять утра. Если он хотел как следует подготовиться к заседанию Малого Кабинета, нужно было успеть прочитать все письма.

-Игорь! Законспектируй. Выпиши наиболее важное про этих… мешиков. И ещё - Господинова не трогать. Прям напиши и обведи жирным. Не дай Верховный, забуду. Разорвут же бедолагу, ястребы!

-Слушаюсь, Ваше Величество!

Александр потянулся ко второму письму, но вместо этого его рука схватилась за портсигар с белыми цилиндрами папирос. На драгоценном материале порстигара был искусно выполнен заветный вензель. Подарок государыни. Александр блаженно зажмурился, раскуривая папиросу.

Левая рука потянула к себе упомянутый Зоричем рапорт. Как там бишь звали того инспектора?

Богдан

Он наконец-то был дома. В своем крохотном одноместном инспекторском кабинете с видом на Костовский Залив. Из открытого окна мощным потоком текла в кабинет привычная вонь гниющих даров моря. Лазаров разложил перед собой написанные ещё в Ичитьевске черновики рапорта. Нужно было как можно быстрее привести свои писульки в божеский вид. Начальство могло потребовать отчёт с минуты на минуту. Положив перед собой первый лист черновика, Богдан привычно окунул перо в видавшую виды чернильницу.

"Его Превосходительству, прокурору Западно-Склавийского управления Синода!

Спешу сообщить об успешном раскрытии дела о пропаже Гения Радима Петева. Увы, успех моего расследования омрачает череда трагических событий, постигших несчастный городок Ичитьевск за время моего в нём пребывания. Частью этих событий стала и пропажа, и последующая гибель господина Петева. Но обо всём по порядку."

Как рассказать руководству об ужасе, терзавшем сердце внешне холодного инспектора? Никак. Пусть бьющаяся в страхе душа жаждет поделиться с кем то, бюрократам из руководства твои переживания совсем неинтересны. Только факты. Голые факты.

"Прежде всего хочу отметить профессиональную работу офицеров жандрамского управления Ичитьевска и, прежде всего, его шефа - Яна Димова. Только благодаря его своевременным и храбрым действиям удалось не только защитить большую часть жителей города, но и быстро нанести эрзинским бунтовщикам удар, от которого они уже не оправились."

Бешенные глаза Димова. Его дикая радость при виде огня, уничтожающего деревенские хаты Сагила - было это всё в реальности, или только привиделось Богдану? Неважно. Димов действительно был хорошим офицерам. Его следовало отметить. Сам он, прямой как палка, врят ли бы когда-нибудь добился бы для себя благоволения начальства. Что ж, капитан, получай прощальный подарок от брюзги Лазарова. Ты действительно его заслужил!

"Смерть полковника Веселинова, увы, не единственная в ходе этого короткого, но кровавого мятежа, по моему мнению, должна быть особенно пристально рассмотрена экспертами Синода. Полковника убил собственный подчиненный. Связист набросился на своего командира, будучи жертвой явления неизвестной природы, которое я, впервые столкнувшись с этой напастью, назвал “Кровавым дождём”. На данный момент у меня нет достоверных сведений о причинах этого явления. Есть только гипотезы."

Гипотезы... Трупы в глубоком лесном рву. Сложенная из брёвен пирамида, прячущая в своих недрах агрегат, явно предназначенный для распыления в воздухе некоего вещества. Труп Радима Петева, в котором не осталось ни капли крови. Из этих премилых вещей, связанных вместе получилась просто чудесная гипотеза. Но они с Димовым провели лишь первичный осмотр. Экспериментами, тестами и опытами будут заниматься совсем другие люди, и ему сейчас не следует отбирать у них хлеб. Поэтому гипотеза. Когда специалисты закончат исследовать лесной артефакт, гипотеза превратится в факт. Факт наличия у таинственных пришельцев Гения, и Гения сильного. Наделенного, прямо скажем, пугающими силами.

"Резюмирую. В Ичитьевске склавийцы впервые столкнулись с противником, использующим новые, никем до этого времени не применимые методы. Учитывая ситуацию, складывающуюся в близкой к Западной Склавии Джирапозе, можно утверждать, что этот противник тот же, с кем пришлось столкнуться отважным воинам Республики. Не могу скрыть радости при мысли, что в отличие от Джирапозцев, нам удалось отбиться от врага. Не могу скрыть ужаса от мысли о том, что против нас не было использовано и сотой доли вражеской мощи, примененной против защитников Асаньи. Впрочем, и силы склавийской стороны, защищающей Ичитьевск, также были весьма скромны. Уверен, в будущих столкновениях, которые наверняка ещё предстоят Склавии, мы, без сомнения одержим верх. Со своей стороны сделаю всё для этого возможное.

Старший инспектор Надзорного Ведомства Синода

Богдан Лазаров."

Александр

-Чертовщина, - пробормотал государь, откладывая второе письмо, - Игорь, пиши, “Заслушать Обер-прокурора Синода по природе примененных сил Гениев в посёлке Ичитьевск”. Интересно послушать, что его ведомство накопало.

Третье письмо было набрано на печатной машинки Департамента Документооборота прамского Министерства Иностранных Дел, с вечно западающей клавишей, из-за чего слова документа периодически слипались вместе так, что приходилось изрядно напрягать глаза и мозг, чтобы прочитать получившуюся галиматью.

"-Легкомысленное поведение склавийской стороны, едва не привело обе стороны к столкновению..." Легкомысленное, ну да, эти могли. Вмешательство в поимку враждебных Праме диверсантов, стало причиной гибели одного из представителей склавийской стороны… Это они про Сколетти? Да, точно про Сколетти. Жаль, башковитый мужик был. И Пентархию ненавидел побольше нашего. О, а вот это уже интересно! Послушай-ка, Игорь!

-"В результате легкомысленной, плохо продуманной авантюры склавийской стороны погибли прамские военные, чьё внимание было отвлечено необходимостью защиты неподготовленной склавийской экспедиции. Кроме того, диверсантам противника удалось достигнуть поставленных задач. Таким образом, вина за погибших прамских солдат, ложится косвенным образом на правительство Склавии. МИД Конкордии решительно требует немедленных переговоров по сложившейся ситуации, в которой, как мы видим, есть существенная часть вины Склавийского Государства!" Во! Видал?

-Перекладывают с больной головы на здоровую, - пожал плечами Игорь, - у них, у прамцев, это обычное дело, Ваше Величество.

-Да нет, я не про это. Ты вот, послушай: "погибли прамские военные", "Кроме того, диверсантам противника удалось достигнуть поставленных задач" . Остальное тут всё дипломатическая мишура. А главное то вот где! Обгадились наши давние противнички то, ох обгадились. Кто-то пришел, да как начал поставленные задачи выполнять, несмотря на всё их противодействие. Сдаётся мне, на требуемых переговорах Конкордия ох, какой смирненькой будет! Что думаешь?

-Не могу знать, Ваше Величество, вам виднее!

-Да, - Александр почесал натёртую дужкой очков переносицу. - Мне виднее. Прамского посла пригласи сегодня на ужин. После Кабинета. Послушаем, чего напоёт.

Игорь кивнул. Государь снял надоевшие очки и прошёлся по кабинету. Сначала от письменного стола к большому стрельчатому окну, а затем обратно. Постоял у бюста Государя Георгия, после чего вновь сел за стол и нехотя потянул из груды бумаг четвертое письмо. Письмо это судя по всему было от кого-то из членов Мортумской экспедиции. Но от кого? И о чём пишет неведомый рассказчик? Что, если о потерях? Что, если кроме Лео Сколетти экспедиция потеряла кого-то ещё? Что если этот кто-то Константин Ангел?

Александр выругался, и решительно схватил запечатанный конверт. Открыл и впился взглядом, чувствуя, как отпускает его сердце когтистая лапа страха за близкого человека.

-"Милый дядя!" - прочитал Александр радостным голосом человека, с плеч которого свалилась каменная плита, - "Прежде всего хочу доложить, что нахожусь в добром здравии о чём прошу как можно быстрее передать моим родителям!"

Константин

"Милый дядя!" - разумеется, никогда в жизни он даже подумать не мог, чтобы так назвать Александра. Все члены Правящего дома прекрасно понимали, что несмотря на громкие титулы и обширные наделы, они для Государя Склавии не более, чем подданные. Увидь родители Константина, как он обращается в письме к Государю , они немедленно лишили бы его наследства, и как бы не жизни. С рождения тёртый в аристократических щёлоках, Кост знал, что “прискорбные случаи на охоте” порой случались с отдельными представителями рода Ангелов и за меньшие провинности.

Но письмо, которое он пишет сейчас государю Александру, вне всякого сомнения вскроют прамские контрразведчики. И пусть, читая его, они решат, что и впрямь взяли человека, имеющего право называть главу Склавийского Государства просто “дядя”. Пусть вспотеют от страха, подсчитывая последствия. Может быть, их страх поможет им всем быстрее вернуться домой.

Кост встал. В тюремной камере, которую отвели им с Лавром, было просторно и солнечно. Забранное решеткой окно было достаточно большим, чтобы горячее мортумское солнце, как можно дольше радовало узников своим светом и теплом. Правда сейчас, в полдень, озверевшее светило приносило в камеру лишь духоту и лютую жару, от которой особенно страдал метавшийся в лихорадке Лавр.

-Смолян, - едва слышно бормотал Камнев, -Смолян, где вы? Нери… Не надо, Нери.

Прамские врачи приходили в камеру два раза в день, но этого всё равно было недостаточно. Денщик Константина угасал на глазах. Князь уже несколько раз просил руководство тюрьмы перевести своего денщика в лазарет, но каждый раз неулыбчивые офицеры прамского гарнизона отвечали отказом. Ублюдки.

Стараясь отвлечься от бормотания Лавра, Кост вновь сел за письмо.

"Прежде всего хочу доложить, что нахожусь в добром здравии о чём прошу как можно быстрее передать моим родителям! Вот только другим членам нашей экспедиции повезло меньше. Прямо сейчас я слышу стоны несчастного Лавра, моего деньщика и телохранителя, получившего тяжелое ранения в ходе нашего столкновения с неизвестными диверсантами, оказавшимися в подземельях древней столицы Мортума . Его страдания наполняют моё сердце таким гневом, что я из последних сил сдерживаю приступы подползающего Безумия. Боюсь, что я не смогу сохранять самоконтроль в случае смерти Лавра - моего слуги и друга."

Честно сказать, надежда, что прамцы обратят внимания на эти строки была призрачной. Вероятность осуществления такого сценария оценивалась Константином в жалкие тридцать пять процентов. Но призрачная, она ведь лучше чем совсем никакая, верно? Остаётся писать чёртово письмо и надеяться, что тюремщики, опасаясь Безумия склавийского князя, всё же решатся принять хоть какие-нибудь меры. Здесь, в Капракотте, главном центре прамской колонии на Мортуме просто обязан был находиться хотя бы один Гений Тела. Вот пусть поднимают его с постели и лечат Лавра. Иначе, пусть знают что он, Константин Ангел, за себя не ручается.

"В целом же, действия прамских военных я оцениваю как грубые и некорректные. Вторгшись на территорию Мацентийской Империи, они не только посмели провести здесь полноценную военную операцию, но ещё и пленили нас, подданных склавийской короны в количестве четырех человек. Не знаю, как сложилась судьба остальных членов экспедиции. До настоящего момента ни с кем из них я так и не встретился."

Константин искренне надеялся, что остальных не тронули. В конце концов чем больше пленников, те грандиознее скандал. Что ж, если ты чего то не знаешь, то лучше перестать об этом писать. Напишем лучше о другом.

"Но довольно о наших злоключениях, дядя. Возможно, моё письмо сумеет опередить рапорты нашей разведки, которая уже, вне всякого сомнения, роет носом землю. Поэтому опишу в нём максимально подробно все стороны, участвовавшие в произошедшем. Прежде всего я хочу рассказать о чужаках. Кто они и откуда, не знают ни прамцы, ни, тем более, мы. Но технологии, которые они использую, потрясают воображение."

Да уж, появляющийся из ниоткуда убийца, действительно может потрясти воображение. Интересно, много ли таких находится в распоряжении чужаков? Интересно вообще кто они и откуда? Понятно, что их дом лежит на западе, среди так и неизведанных мореходами территорий, но каков он, их дом? И что нужно им здесь?

Вероятно, над этим вопросом сейчас бились лучшие умы И Прамы и Георгиополя. Вероятно, Константин мог бы даже узнать результаты их исследований, не сиди он в этом опостылевшем каменном мешке.

"В заключении своего письма, я прошу Вас, Ваше Величество, сделать всё возможное для склавийских подданных, несправедливо попавших в застенки прамских военных.

Остаюсь вашим верным подданным!

Князь Правящего Дома Константин Ангел"

Александр

Когда Государь закончил читать последнее письмо, большие настенные часы в кабинете показывали полпервого. Нужно было пообедать, а после переодеться перед заседанием Малого Кабинета. Что ж, оказавшиеся в его распоряжении письма были достаточно информативными. Вполне возможно, что он подготовился лучше большинства принимающих чиновников, принимающих участие в заседании Кабинета.

Государь решительно поднялся из-за стола. Отложенные в сторону письма верный Игорь тут же положил в государеву папку. Что ж, кое-какие отрывки действительно могут пригодиться ему в совещании.

-Ладно, Игорь, - прогудел Александр, гоня от себя роящиеся в голове тревожные мысли, - пошли обедать!