Выпускница Бартонского пансиона (СИ)

Глава 22

ХЕЛЬРИГ

Ри проснулся, чувствуя настойчивый взгляд. Из-под ресниц посмотрел на сосредоточенное лицо жены. Видимо, ещё очень рано, раз она так спокойно ждёт его пробуждения. Словно отвечая на его вопрос, часы в гостиной гулко пробили шесть. До выхода из дома ещё час.

— Рассматриваешь? О чём думаешь?

— Не будешь смеяться? — Варьяна почему-то несмело улыбнулась.

— Иди ко мне.

Она с такой готовностью прильнула к нему, словно это было её родное любимое место, как диван для Ресса. Ри улыбнулся своим мыслям.

— Не буду. Рассказывай.

Девичьи пальчики, играясь, пробежались по его груди, оставляя растревоженный след.

— Пытаюсь привыкнуть к тебе. Знаешь, ещё в пансионе заметила, что если присмотреться к человеку, запомнить оттенки глаз, улыбку, отпечаток подушки на щеке, — она прикоснулась к его лицу, — то этот человек становится как бы своим. Ты смотришь и узнаёшь брови, лоб, смешинки на губах или, наоборот, рассерженную морщинку. И он становится ближе. Понимаешь?

Варьяна провела пальчиком по его брови, будто изучая. Ри замер, наслаждаясь странной лаской, шепнул, чтобы продлить ощущение:

— Расскажи…

Пальчики жены скользнули по щетине подбородка и принялись поглаживать шею, ямку между ключиц.

— Когда я попала в пансион, сразу выяснилось, что ничего не могу вспомнить. Нас было около семидесяти таких девочек, растерянных, ничего не понимающих. Некоторые озлобленные, кто-то просто вредный. У всех свои недостатки. Понимаешь? — она поднялась на локте и требовательно посмотрела на него.

— Могу представить. У нас почти так же было, — отозвался Ри, снова привлекая её к себе на плечо.

— А я дикая была. Почему-то всех ненавидела, все казались врагами. Только вскоре заметила, что неуживчивые там надолго не задерживаются. Учителя пристально следили за нами, избавляясь от задир. И мысли у меня крутились, что никакие они не вторые мамы, как себя называли. Я наблюдала и думала, как бы могло быть, если бы мы не были сиротами. Нара разукрасила себе лицо красками, а мама бы всё равно любовалась ею и говорила, что она самая лучшая. Данка залезла в заросли липучки и зацепила её волосами. Конечно, испугалась, что учителя увидят. Решила ножницами отрезать локон с липучкой. Ну, и представь, по неосторожности захватила чуть не полголовы. Эх, и ревела она тогда!

Ри почувствовал, что жена улыбается, рассеянно поглаживая его живот.

— Настоящей маме было бы всё равно, правда? И я придумала, что и я так смогу, конечно, не как мама, а как старшая сестра, например. Пусть полюбить их сразу не получалось, но настоящая сестра всегда найдёт достоинства в родной сестрёнке. Я стала смотреть внимательнее, запоминать. Томка смешно дёргала бровью, если была не согласна. А у Данки в радужках были зелёные пятнышки. У меня стало получаться, стало гораздо легче с ними жить рядом, и наоборот, чем больше я интересовалась ими, тем интереснее мне было узнавать про них ещё, хотелось знать больше и становилось легче общаться. Не только внешнее, понимаешь?

— И ты решила изучить меня? — Ри перехватил её руку, ненароком спустившуюся ещё ниже. Жаль, что пора вставать.

Странный подход. Слишком рациональный, слишком непонятный для него, пытавшегося научиться обходиться совсем без близких людей. Кажется, что, начав с одинаковой исходной точки — одиночества, каждый из них принял позицию, полностью противоположную мнению другого.

— Ты не обижаешься? — Варьяна подняла на него взгляд, серьёзный и доверчивый. — Мы могли бы так быстрее привыкнуть друг к другу. И даже полюбить.

— Попробуем, вот я вернусь из патруля, и начнём, — улыбнулся Ри этой детской наивности. — Только мне вовсе не хочется, чтобы ты представляла себя моей сестрой.

— Я представляю тебя моим любимым, — еле слышно сказала Варьяна, настороженно глядя на него.

— Договорились. Я буду представлять тебя моей любимой. Встаём? — Ри уселся на кровати и оглянулся в поисках трусов.

Представляет любимым…

Придумала же!

Он оглянулся. Варьяна с розовыми щеками уже застёгивала гимнастёрку. Ого! Кажется, в их пансионе тоже были тренировки на быстрое одевание.

Ресс просунул любопытную морду в спальню и заворчал.

— Иду, иду, — откликнулся Ри.

Новый день предъявлял высокие запросы прямо с утра.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍