Выпускница Бартонского пансиона (СИ)

Глава 43

ИРХАН

Он проснулся не разом, как обычно, а будто с усилием выплывая из глубокого забвения. Предметы постепенно обрели чёткость, а звуки — резкость. Пахло так, словно он вдруг оказался в лечебнице лери Сальяры.

«Ай да я! Уже молодцом!», — похвалился внутренний хохотун.

Ирхан несколько раз моргнул и прислушался. Рядом явно спорили.

— Ты должна!

— Дэйс, хороший мой, потерпи. Хотя бы денёк. Возможно, потом всё пройдёт, — уговаривал ласковый голос Варьяны.

— Яна, пойми, вот появятся имперские войска, тогда хоть денёк, хоть два, но не сейчас.

— Дэйс, а вдруг станет хуже? Вдруг сейчас хватит дня, а потом придётся месяцами страдать?

— Ты не хочешь по-хорошему? Да? Ладно. Я приказываю!

— Дэйс!

«Ща подерутся», — обрадовался хохотун.

Ирхан протестующе каркнул:

— Привет!

Вышло не очень, зато заставило спорщиков заткнуться и броситься к нему. Теперь их лица отлично было видно. Варьянино — похудевшее, с веснушками и дорожками слёз на щеках. И Дэйса — бледное и с внезапным голубым отблеском глаз.

— Ты как?

— Доо… кха, кха! Кхм. Доложите обстановку.

Дэйс помрачнел.

— В крепости авархи. В комендатуру, к щитку экстренного оповещения соседних войсковых частей, не удалось добраться, и неизвестно, успели ли дежурные подать сигнал тревоги. Первый, третий, четвёртый и пятый отряды погибли. Второй — частично. Двух новобранцев отправили известить власти о нападении. Это было три дня назад. Лери Сальяра убита. Нас двое и Лемар. Для шестого и второго отрядов на пути сюда оставили предупреждения. Точных данных о том, что происходит в городе, пока нет, но по предварительным сведениям продолжаются разрушения, очаги сопротивления жестоко подавляются.

— Офицеры? — прохрипел Ирхан.

— Убиты. Казначей заперт в своём доме. Местонахождение кастеляна и почтовика не установлено.

— Комендант?

Дэйс с Варьяной переглянулись.

— Ну?

— Это он пригласил авархов, — сказал Дэйс.

Ирхан выругался. Варьяна твёрдо сказала:

— Тебе не волноваться надо, а выздоравливать! Только вчера лихорадка спала, так что сейчас выпьешь настой и заснёшь. Тогда вечером будет лучше.

— Подожди, — Ирхан отстранил её руку с кружкой. — Что с Элией?

Варьяна терпеливо вернула кружку к его лицу и сказала:

— Выпьешь — узнаешь.

«От шантажистка!» — восхитился хохотун.

Ирхан и сам чувствовал, как накатывает слабость. Напиток был знаком. Точно таким же потчевала лери Сальяра, когда в прошлый раз он оказался в лечебнице. Он старательно выхлебал до дна, надо быстрее подниматься на ноги. Всё, последний глоток.

Он требовательно глянул на свою сиделку.

— Элию, как и остальных девушек, на следующий день после нападения отправили в Орайвал-Айар.

— И наших девушек захватили, которые в гарнизоне работали, и городских, кто не успел попрятаться. Несколькими группами увезли, переправу наладили, погрузили в кибитки — и караваном в Великую Степь. Часть авархов отправилась сопровождать, но основные силы здесь остались, — добавил Дэйс.

Несмышлёная игрунья-вейса. Элия.

Значит, она потеряна для него. Он ведь всерьёз не рассчитывал?.. Или всё-таки да? Иначе почему же так горько?

Ирхан закрыл слипающиеся глаза и приказал:

— Варьяна, слушайся Дэйса.

— Но…

Дальше он уже не услышал, провалившись в тёмное ничто.

Варьяна

С первого же дня, когда Дэйс очнулся и стало понятно, что полностью отраву вывести из организма не удалось, между нами шли жестокие споры, тщательно скрываемые от Лемара. И всё из-за этого зелья. Теперь оно было необходимо ему каждое утро.

Я панически боялась, что состояние зависимости только усугубляется, но Дэйс не желал ничего слышать. Это с одной стороны. А с другой — я опасалась нарушить устойчивое положение и сделать ещё хуже, тем более что целительского опыта у меня никакого не было.

А в остальном всё было чётко.

Дэйс осуществлял общее наблюдение, они с Лемаром разрабатывали всякие пакости, осуществляли их и следили за авархами и комендантом. Лемар частенько уходил дальним выходом, ожидали возвращения наших из патрулирования.

Иногда они рассказывали новости. И даже радостные. Так, удалось выжить детишкам и жене командира пятого отряда благодаря тому, что дети спозаранку потащили мать на городскую площадку для подростков — ту самую с полосой препятствий, а там уже их спрятали жители. Увы, это была единственная благополучная история, хорошо, что больше детей в гарнизоне не было, а беременная жена почтовика так вовремя уехала. Городских детей авархи не трогали, только пугали.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Я ухаживала за Ирханом, два раза в день меняла повязки, пыталась его лечить магией и теми лечебными отварами, рецептуру которых запомнила из Томкиного травника. Сколько раз я вспоминала нашу пансионскую занозу-ябеду добрым словом за эти дни!

Ещё варила еду, в основном каши с добавлением мясных консервов, которые во множестве обнаружились в продуктовом запаснике. Вот где пригодились поварские навыки, по крайней мере, мои мужчины не жаловались. А Ресс так и вовсе до скрипа вылизывал свою миску.

Теперь у меня прибавилась ещё обязанность. Сегодня я несла кашу и кувшин с отваром трав пленнику, по пути внимательно рассматривая знаки. Эта часть лабиринта была мне незнакома. В основном здесь были пустые комнаты, иногда со смотровыми окнами. Близко к тюрьме встретились двери с отчётливыми метками стихий огня или воздуха. Это были места казни смертников. В зависимости от того, нужен ли впоследствии труп, решался вопрос — в которую из камер вталкивать несчастных.

Меня пробрала дрожь.

Откуда знала такие подробности лери Сальяра, стало теперь неважно. С её смертью мы с Дэйсом остались без наставника, но под властью клятвы Тайной службы. Дэйс, кажется, предпочитал решать проблемы по мере их поступления, а вот у меня в голове мысли устраивали хоровод.

Уведомила ли лери Сальяра вышестоящего безопасника о появлении у неё подопечных?

Как нам связаться с новым начальником?

Мы выдали тайну лабиринта Ирхану, Лемару и пленнику. Да, наша клятва со смертью принимавшего её вроде как утратила значение, но как теперь быть с этой тайной?

Как нам вообще теперь выбраться из этих стен так, чтобы нас не назвали дезертирами или трусами?

Моя Данка махнула бы рукой и сказала: «Брось, Яночка! Это мужские дела, вот мужчины пусть и разбираются!»

Но я не могла так. Эти годы в роли старосты курса, когда ты отвечаешь за всех, когда ты крайняя за всех, когда ты просишь, думаешь, переживаешь за всех, просто не давали мне покоя. А нападение и убийство стражей на моих глазах ожесточили.

Я чувствовала себя запертой в клетке, с бессильным отчаянием глядя, как по крепости разгуливают авархи и творят, что им только выдумается. Да, среди них встречались такие, которые не утратили человеческое лицо при ощущении своей полной власти над городом, но в целом торжество от захвата Южной перешло в беспредельную наглость.

После сожжения офицерских домов степняки нагло обоссали ещё дымящиеся руины. Испражняться присаживались прямо у комендатуры. Изуродовали своими кривыми саблями все декоративные кустарники и истоптали цветники. Как дикари, которым абсолютно нечем заняться, кроме как разрушать всё, до чего руки дотянутся!

Сжимались кулаки при виде этих непотребств, и было страшно подумать — что же творится в городе. А Дэйсу, видимо, надоело таскать еду в тюрьму, вот он и распорядился, чтобы я кормила этого пленного! Да мне рожу его авархскую хотелось залепить горячей кашей!

Перебежчик! Ха!

Или всё же шпион с неудавшейся миссией?

С такими мыслями я неторопливо подошла к месту заключения пленника. Аварх стоял у решётки, наблюдая за моим приближением.

— Привет! Уже утро? — немного настороженно улыбнулся он, видимо, памятуя мои слова о допросе. Голос со странным акцентом звучал приветливо.

Я метнула в него тяжёлый взгляд, больше всего на свете желая, чтобы он замолчал или превратился в статую. Но пока пленника надо было накормить.

— Подвинь вчерашнюю посуду поближе к решётке, а сам отойди, — приказала я.

Он сделал шаг назад. Разбаловал его Дэйс.

— К той стене отойди, — я указала глазами за его спину.

— Послушай, я не причиню тебе вреда, — вкрадчиво начал враг.

— Да? А я вот могу, — ехидно усмехнулась я. — И сделаю, если немедленно не отодвинешься!

Продолжая приветливо улыбаться, аварх попятился, но выводов, видимо, не сделал, потому что сразу же продолжил:

— Как тебя зовут?

Я нажала на рычаг, приподнимая решётку, быстро просунула кувшин и тарелку в образовавшуюся щель и забрала приготовленную посуду от вчерашнего ужина.

Вопреки моим опасениям, аварх не бросился, чтобы схватить меня за руку. Вместо этого он продолжил болтать:

— Моё имя Наранбаатар. Но ты можешь звать меня Наран.

Решётка со стуком опустилась обратно, а я не выдержала:

— Думаешь, сократил имя и сразу попал в друзья? Если у ящерицы оторвать хвост, то приятнее она от этого не станет!

— Многим девушкам нравятся драконьи предки. Эй, не уходи! Здесь ужасно скучно одному!

— Вот уж не собиралась тебя развлекать, — проворчала себе под нос, заворачивая за угол коридора.

Странным образом я была недовольна собой. Зачем мне вообще понадобилось разговаривать с врагом? Ещё и улыбнулась ему. Ну, ладно, ладно, не улыбнулась, а оскалилась! И всё равно! Нет, в обед ни словечка не скажу, кроме самого необходимого!