Walk the Shadows

Глава 41.

Суббота, 31 августа

Сегодня я чувствую себя лучше, чем вчера, а вчера чувствовал лучше, чем позавчера. Хотя вчера я выходил полетать. Ну, пытался, по крайней мере. Я пробыл на этой чертовой метле лишь пять минуть, прежде чем к голове прилила кровь… или что там еще со мной могло произойти, и я почти свалился. В этот раз уже Снейп спас меня от падения.

Он вроде как всегда это делает.

Вчера вечером после ужина, к большому неудовольствию Снейпа, приходил Ремус. Он очень винит себя за то, что чуть не съел Северуса и отослал меня к Дамблдору. Говорит, что его волчье чутье должно было предупредить его на счет директора. Но я сказал ему, чтоб он перестал себя терзать, что это была его вина не больше, чем моя или Снейпа. И я даже умудрился сделать это, не разозлившись, не расстроившись и не почувствовав себя глупо.

А это уже прогресс, да?

Он снова спросил меня об АД, о том, хочу ли я вновь вести занятия, но я все еще не уверен на этот счет. Мне бы хотелось, чтобы все старшекурсники были на нашей стороне, особенно если они будут хорошо подготовлены к войне… Но когда я начинаю думать об этом с такой точки зрения, это так угнетает. Мне бы хотелось, чтобы мы по-прежнему ходили в школу лишь для того, чтобы учиться только нам самим необходимым вещам, а не потому, что какой-то псих попытается убить нас всех еще до того, как мы успеем вырасти, жениться и завести своих собственных детей. Не то чтобы у меня когда-то был подобный шанс, но вот все остальные… думаю, сначала им нужно дать возможность просто пожить.

Так вот, сегодня днем приедут Рон и Гермиона. Они пропустят Хогвартс-экспрес, чтобы быть здесь на день раньше и поговорить со Снейпом обо… всем.

Я попросил его… ну, или скорее согласился на его предложение сделать это для меня. Думаю… думаю, он прав. Я и в правду не готов с кем-либо обсуждать события этого лета. Я лишь надеюсь, что Рон не будет вести себя как законченный придурок по отношению к Снейпу, особенно когда тот расскажет им о том, что он стал моим опекуном. Знаю, что с Гермионой все пройдет нормально. Ну, в смысле, у нее и правда есть голова на плечах, но вот Рон… Ну, скажу лишь, что он с лихвой унаследовал знаменитый темперамент Уизли. Хотя больше и не знаю никого из членов их семьи, у кого бы он еще присутствовал. Так что это, наверно, как-то связано с его порядком рождения, шестой ребенок и все такое…

В любом случае, когда я согласился на это, Снейп спросил меня, хочу ли я присутствовать при этом разговоре, и я ответил, что не знаю. Ну, я не хочу слушать обо всем об этом и не хочу, чтобы мои друзья смотрели на меня, словно я какой-то у… Упс, я же говорил, что больше не буду использовать это слово по отношению к себе. Хорошо, что Снейп этого не читает… ведь вы же не читаете, да?

Но все равно я не хочу их жалости и прочих глупостей. Я не смогу это вытерпеть. Только не от них. Но, возможно, если они обо всем узнают, то смогут притвориться, что ничего не произошло и вести себя как обычно.

Я лишь надеюсь, что и сам смогу вести себя, как ни в чем не бывало.

К субботе Гарри чувствовал себя почти что нормально. Кажется, его магическое ядро все же не собиралось пожирать его изнутри. Гарри ухмыльнулся. Он еще расспросит Гермиону на счет правдивости всего этого, ведь могло статься, что Снейп все это придумал, лишь бы только заставить Гарри есть больше.

Хотя теперь он и чувствовал себя намного лучше, но со времени происшествия в Министерстве Гарри еще не покидал комнат Снейпа, если не учитывать те несколько минут на метле. И все это время Снейп был с ним. Но Гарри просто не был… готов. Его слишком беспокоила возможность с кем-нибудь столкнуться в коридоре. Особенно это касалось директора. Конечно же, умом Гарри понимал, что, когда Дамблдор похитил его и планировал поместить в особую камеру, где бы он смог использовать его и делать еще Бог знает что, он не контролировал свои действия. Но это было лишь в его голове, а вот остальные чувства… ну, он просто все еще был не готов снова с ним встретиться. По крайней мере, не сейчас.

И он все еще не имел понятия, как он собирается вернуться в класс в понедельник.

— Тебе нужно есть больше.

Гарри бросил на Снейпа сердитый взгляд и нарочно ткнул вилкой в фасолину, даже и не намереваясь есть ее.

— Ага, а то от ваших постоянных напоминаний об этом, мой аппетит решит проявить себя.

— Я тебя не понимаю.

— Сейчас что, время для откровений?

Снейп нахмурился.

— Я думал, что, учитывая твое… воспитание, — он скривился от отвращения, — ты будешь есть столько, сколько возможно, когда тебе только будут давать подобную возможность.

— Ну, полагаю, вы ошибались, — вздохнул Гарри и слегка смягчился. В конце концов, в этом не было вины Снейпа. — Просто у меня маленький желудок. Все из-за этих хронических голодовок. Я просто не могу есть столько, сколько вы хотите, чтобы я ел. И я честно не знаю, буду ли я хоть когда-нибудь на это способен. Сама мысль о том, чтобы проглотить все это, вызывает у меня легкую тошноту.

Снейп посмотрел на него так, что Гарри понял: он мысленно ругается. Хотя в слух он почему-то ничего не произнес. Нельзя сказать, что Гарри в принципе часто слышал, как Снейп ругался. Но вот подобные взгляды частенько следовали за его собственными необдуманными фразами, так что Гарри просто сделал выводы.

— Вот уж от чего меня подташнивает, Мистер По… — взгляд Гарри был таким быстрым и злым, что Снейп поправил самого себя: — От чего меня подташнивает, Гарри, так это от того, что все это лето я попусту тратил свое время, пытаясь убедить тебя есть, когда ты бы мог уже давным давно сказать мне об этом.

Гарри слегка улыбнулся ему и пожал плечами.

— Угу, но тогда бы вы почувствовали себя неудобно. Видите. Я помогал.

Снейп закатил глаза и вздохнул.

— Если ты поел, тогда почему бы тебе не заняться чем-нибудь полезным. Например, потренировать щитовые чары.

— Ладно, — сказал Гарри, тоже вздохнув. — Я буду в своей комнате. Вы можете… ну, когда они будут здесь, вы… — Гарри закусил губу и заставил себя, наконец, сказать это. — Можно мне повидаться с ними после этого? Я не… то есть…

Снейп, наконец, сжалился над ним и кивнул.

— Не беспокойся, Гарри. Я поговорю с ними, а затем ты сможешь увидеть их. Но только если ты сам этого хочешь.

— Я… спасибо, сэр. Я действительно ценю это.

Как и обычно Снейп отмахнулся от его благодарностей, словно в этом не было ничего такого и он сделал бы это для любого. И Гарри был благодарен ему и за это. Он улыбнулся чуть шире и поднялся из-за стола.

— Вы хотите, чтобы я унес посуду?

— Нет. Я сам это сделаю, — сказал Снейп. — Иди попрактикуйся.

— Да, сэр, — Гарри вернулся в свою комнату и занялся щитами и проклятиями.

Северус пил свой чай, ожидая прибытия гарриных друзей. Сказать по правде, он не имел ни малейшего понятия о том, как пройдет этот «разговор». Но был рад тому, что Гарри позволил ему с этим разобраться. Гарри, как он сам в этом признался прошлым вечером, не привык к тому, что о нем кто-то заботиться, и Севеурс планировал это исправить.

Во-первых, этот разговор. Во-вторых, он знал, что Гарри беспокоится о предстоящем учебном семестре, что, в общем-то, было и неудивительно. И у Северуса была одна мысль на счет того, как помочь Гарри с занятиями, по крайней мере, пока он не привыкнет к постоянному присутствию рядом с собой других людей. Но сначала ему нужно будет поговорить с Альбусом, и хотя директору уже было лучше, он все еще окончательно не оправился ни от того, что с ним сделал Темный Лорд, ни от того, что пришлось сделать Гарри, чтобы вернуть ему контроль над телом.

Так или иначе, все, что ему было нужно для реализации своей идеи, это разрешение Альбуса. А тот сделает все, что можно для Гарри, учитывая, сколько боли — напрямую и нет — он причинил мальчику.

Камин осветился зеленым пламенем, и Северус отставил свой чай в сторону. Как он и ожидал, первой, не слишком грациозно вывалившись на его коврик, появилась Мисс Грейнджер. Однако прежде чем Мистер Уизли успел появиться, она поднялась на ноги и наградила Северуса холодным взглядом.

— Доброе утро, профессор.

Северус скрыл ухмылку, напустив на себя хмурый вид.

— Мисс Грейнджер. Будьте добры, не пачкайте все вокруг сажей.

Утратив всю свою напускную холодность, девочка, подпрыгнув на месье, начала лихорадочно отряхивать мантию.

— Простите, я не хотела…

— Пожалуйста, — перебил ее Северус. — Присаживайтесь. Хотите чаю?

На мгновение она уставилась на него, возможно, пораженная тем, что летучая мышь подземелий имеет хоть какие-то манеры, а затем присела на диван. В этот момент в камине появился Уизли, уже нахмуренный, хотя он еще и слова не услышал от Северуса. Это не сулило ничего хорошего.

— Мистер Уизли, — сказал Северус предупреждающе. — Я как раз предлагал вашей подруге что-нибудь освежиться. Вы хотите чаю?

— Я, эм, ну…

— Как всегда красноречивы, Мистер Уизли.

Мальчик покраснел, и Северус отругал себя. Предполагалось, что это будет цивилизованный разговор.

— Где Гарри? — потребовал Уизли, задрав подбородок, словно желая показать, что он не испуган своим сальноволосым профессором зелий. — Что вы с ним сделали?

— Гарри в своей комнате, — ответил Севеурс спокойно, не поддавшись на провокацию. — Он попросил меня… или скорее я предложил ему, что, возможно, именно мне будет лучше поговорить с вами, прежде чем вы с ним увидитесь.

Уизли подался вперед. И теперь его лицо было менее чем в футе от лица Северуса.

— Почему? Что вы с ним сделали?

Северус начал закипать и стиснул зубы, чтобы удержать себя от того, чтобы поставить этого ребенка на место.

— Я ему ничего не сделал, Уизли! Ничего, кроме того, что попытался освободить его из рук похитителей и от попытки Темного Лорда вновь овладеть его разумом, что попытался помочь ему снова встать на ноги, чтобы он опять мог слоняться по школе, как и остальные гриффиндорские идиоты. А теперь сядь и пей свой чай!

Уизли сел.

Грейнджер продолжала смотреть на Северуса так, словно у него выросли крылья. Или рога.

— Гарри был похищен?

Северус кивнул, а затем, заказав чай и кексы, сел и вздохнул.

— Да, он был похищен. По моим подсчетам, где-то на второй неделе июля его тетя и дядя уехали, бросив его одного, и защитные щиты, основанные на крови и окружавшие дом, пали. Темный Лорд воспользовался ситуацией и отправил несколько верных слуг, чтобы забрать Мистера Поттера.

— Вы назвали его Гарри… до этого, — тихо сказала Мисс Грейнджер, взяв чайник, чтобы налить себе чай.

— Да, — вздохнул Северус. Они отклонились от темы, и ему надо было взять ситуацию под контроль. — Позвольте мне продолжить.

— Конечно, профессор, — в ее голосе даже не было сарказма, и Северус поднял бровь. Хотя сердитые взгляды Уизли компенсировали ее спокойствие с лихвой. И он не взял свой чай.

— Как я уже сказал, Гарри был похищен. И его заключение было… ужасным, — это должно было покрыть большую часть вопросов, подумал Северус. Однако Грейнджер все равно намерилась что-то спросить, и он добавил: — Позвольте заверить вас, его жестоко пытали, и он был на грани смерти. Но, думаю, ему не хочется, чтобы я описывал вам все в деталях. Достаточно лишь сказать, что он провел несколько недель в заточении у Темного Лорда и большую часть остатка лета восстанавливался от всего произошедшего там.

— Почему он сам не мог нам рассказать об этом? — вмешался Уизли, явно стараясь все усложнить.

— Он достаточно настрадался! — прорычал Северус, но затем понизил голос почти что до шепота — к счастью, он наложил заглушающие чары на дверь Гарри — и продолжил: — И я не позволю вамсвоими проклятыми вопросами заставлять его вспоминать эти ужасные события.

Глаза Грейнджер расширились, но она продолжала пить свой чай без каких-либо возражений. А вот Уизли…

— А почему вас это волнует? — огрызнулся рыжеволосый. — Вы ненавидите его. Раньше вас никогда не заботили его страдания.

О, да. В этом то и была проблема. Все эти годы его намеренного пренебрежения фактами в угоду собственному, заранее составленному представлению, годы бессердечного обращения со студентом без какого-либо реального на то повода — ничего, кроме его собственного гнева и нежелания простить Джеймса Поттера и его пособников — и его абсолютной антипатии к мальчику, которая росла в нем на протяжении последних пяти лет.

И вот результат.

Он потер переносицу и ненадолго прикрыл глаза.

— Я осведомлен об этом, Мистер Уизли. И я… сожалею о том, как раньше обращался с Мистером Поттером.

— Вы сожалеете об этом. Вы. Сожалеете. Об этом. Какая радость. Полагаю, теперь все просто чудесненько?

— Нет, Мистер Уизли, все не так чудесненько, как вы думаете. Гарри и я много разговаривали…

— И с чего вы вообще называете его Гарри? Вы пять лет вели себя с ним как законченный мерзавец, а теперь думаете, что вы приятели? Вы не можете просто так начать называть его по имени после какой-то парочки разговоров, или решать, когда он может поговорить со своими друзьями, или….

Северус вскочил на ноги, прервав мальчишку. Если бы он не был занят пытками усмирить свой гнев и желание проклясть мальчишку, то он мог бы восхититься тем, как Уизли вступился за Гарри перед лицом ненавистного профессора. Но в тот момент Северус был слишком раздражен, и поэтому, дабы пресечь дальнейшие разногласия в корне, он навис над мальчишкой и процедил сквозь зубы:

— Я оформил опеку над Гарри. Теперь я его опекун и буду обращаться с ним так, как сочту это подходящим в моем доме!

Это заткнуло Уизли.

Однако молчание было прервано упавшей на пол чашкой Мисс Грейнджер.

TBC . . . .